Революция: II. Националистический интернационализм

Если хилиазм-утопизм — это одна из самых ранних иудео-христианских ересей, то разделение мiра на "чистые" и "нечистые" классы или нации — самая ранняя. Она была предметом самого первого церковного Собора, проходившего в Иерусалиме под председательством апостола Иакова. И если даже великий апостол обрезания св. Петр впал в нее, хотя впрочем и ненадолго, тогда что удивительного, что отступническое еврейство и марксисты-ленинисты ее увековечили? Это искушение также не является специфическим для одних лишь евреев: национализм, возвышение собственного народа или класса, как якобы превосходящего все другие, — это вечное искушение для всех народов, и некогда оно не было бóльшим, чем сегодня у некоторых православных наций.

Когда Бог повелел Ною ввести в ковчег пары и "чистых", и "нечистых" животных, и когда Он повелел Апостолу Петру есть как "чистую", так и "нечистую" пищу, Он тем самым показал, что нет чистых по существу народов. Несть бо разнствия, вси бо согрешиша и лишени суть славы Божия (Рим. 3:22–23). Вне ковчега, вне Церкви Христовой — все нечисты; и все в Церкви, если и не совершенно чисты, то во всяком случае находятся в процессе очищения. И все, безотносительно к их национальности, могут войти в Церковь. Ибо или иудеев Бог токмо, а не и языков? Ей, и языков; понеже един Бог, Иже оправдит обрезание от веры и необрезание верою (Рим. 3:29–30).

Конечно, национализм — это не всегда патологический феномен. И иногда он требуется для спасения нации и подкрепления истинной веры; так что, возможно, следует оставить термин "национализм" для обозначения болезненного феномена, используя для обозначения явления положительного, которому мы сейчас хотим уделить внимание, другой термин — например, "патриотизм".

Когда, в середине XIX в. русский Император Николай I одобрил лозунг славянофилов "Православие, Самодержавие, Народность" (17), он понимал под "народностью" положительную добродетель любви к своей стране. Народность была, по мысли Николая и славянофилов, связана с Православием, поскольку она была подчинена Православию и возвышала нацию не ради нее самой, а как носительницу некоторого аспекта Божественной идеи национального существования. Так что целью национального самосознания, согласно этой концепции, является "достижение в судьбе и духе народа того, что Бог мыслит о нем в вечности", как выразился Владимiр Соловьев (18).

Революция стремится разрушить "божественную идею национального бытия", коллективное лицо каждой нации, точно так же как стремится разрушить божественный образ бытия человека, индивидуальное лицо каждого человека. Так, Ленин сказал, что цель социализма — не только сплочение наций, но и их слияние — т. е. их разрушение. Ибо, как говорил Достоевский, "социализм лишает национальный принцип его индивидуальности, подрывая самые основания национальности" (19). Конечно, Ленин не брезговал поддерживать и разжигать национализм малых народов Российской Империи, с целью сокрушить богоносный народ, который он ненавидел и которого боялся больше всего. Но, разжигая национальные чувства, он затем старался вновь подавить их, подчиняя все нации единственной нации и касте, к которой он благоволил, — нации еврейского интернационализма, Коммунистической партии Советского Союза (20).

Тот парадокс, что социализм одновременно разжигает национализм и разрушает нацию, — это один из аспектов общей парадоксальности социалистической революции, проповедующей свободу и практикующей рабство, провозглашающей равенство и создающей неравенство, мечтающей о братстве и разжигающей братоубийственную войну. Подобным образом французская революция провозгласила свободу и равенство всех наций; но ее первое появление на международной сцене произошло в форме наполеоновского империализма, который пытался лишить свободы все народы Европы. И, как это ни парадоксально, именно самодержавная Россия, победительница Наполеона, обеспечила выживание народов Запада и их свободу от тоталитаризма, по крайней мере, на последующие сто лет.

Ибо на самом деле революция, разжигая страсти к личной и национальной свободе, с тем чтобы расшатать старые церковные и государственные структуры, имела целью уничтожение всякой свободы и индивидуальности, как личной, так и национальной. И лицемерно обращаясь к тем вселенским идеалам, которые дало мiру Христианство, — несть иудей, ни еллин; несть раб, ни свободь; несть мужеский пол, ни женский, — она на деле стремилась к их совершенному разорению, разрушая основание, на котором все они держатся: вси бо вы едино есте о Христе Иисусе (Гал. 3:28). Так, подобно змию в Эдеме, она обещала жизнь, а давала смерть...

17 Авторство этого лозунга часто ошибочно приписывают славянофилам, т. к. они его широко употребляли. На самом деле его автор — министр народного просвещения граф С. С. Уваров (1786–1855). — Прим. ред.
18 Цит. по: В. М. БОРИСОВ, Национальное возрождение и национальность // Из-под глыб... 202.
19 F. M. DOSTOYEVSKY, The Diary of a Writer (Haslemere: Ianmead, 1984) 738*.
20 См.: И. ШАФАРЕВИЧ, Обособление и сближение // Из-под глыб... 97–114.

Революция: III. Демократическая сатанократия

Однако наиболее характерной чертой еврейско-русской революции, даже более характерной, чем ее антиличностная и антинациональная страсти, была ее жгучая потребность в почитании лжемессии. За счет своего утопизма, революция поглощает личности своих последователей в стихийном, всеобъемлющем процессе, которому они подчиняют свою свободу и индивидуальность. И за счет классовой борьбы и антипатриотизма, она разрушает те последние бастионы личной и коллективной свободы, которые стоят на пути к ее конечной победе. Но что же это за "победа", если нет ни верховного победителя, к чьим ногам можно сложить трофеи, ни вождя, в своей личности воплощающего причину победы пролетариата? Вот почему революция не закончена, пока она не нашла своего бога, вот почему личная "скромность" Ленина должна была быть "исправлена" "всемудрым" Сталиным, и вот почему коллективный антихрист советизма должен однажды достигнуть своего апофеоза в личном антихристе иудаизма...

Достоевский в "Братьях Карамазовых" ясно показал эту потребность всецелого поклонения, которая лежит в самом сердце революции. И он возводит ее происхождение к почитанию непогрешимого папы еретического Рима и далее к почитанию императора — pontifex maximus’a языческого Рима. Глубоко в душе человека, по слову блаженного Августина, находится богозданный сосуд; и если этот сосуд не заполнен почитанием Бога истинного, то он заполнится почитанием ложного бога, и этому богу человек отдаст всего себя целиком. Так недавно, после похорон диктатора Берега Слоновой Кости (который построил самый большой в мiре храм по образцу собора Св. Петра в Риме), некий молодой человек, вне себя от горя, бросился в кишащую крокодилами воду рва, окружавшего дворец диктатора. Это показывает, что потребность в абсолютном почитании и всецелом самопожертвовании так же жива сейчас, в нашу материалистическую и демократическую эпоху, как это было и всегда.

В настоящее время Запад приписывает опасность тоталитаризма в России слабости ее демократических институтов в 1917 г. и ее долгой истории самодержавного правления. Сатанократия большевизма, согласно этой концепции, является близкой родственницей теократии Святой Руси и вместе с ней противопоставляется "истинному благочестию" западной демократии. В самом деле, самый институт царской власти представляется злом в глазах Запада.

Однако, в действительности самое основание общества иерархически упорядочено. Вот что пишет об этом иеромонах Дионисий (Алферов):

"Ячейкой государства является семья. В семье отец природно является главой, а сын — подчиненным; власть отца не есть результат семейных выборов, но "вручена ему естественно законом Божиим" (митр. Филарет Московский). Как из разросшейся семьи — племени — возникает народ, так и из семейного единоличного возглавления вырастает царское самодержавие.

Как семейное, так и монархическое устройство есть установление Божие для земного существования греховного падшего человека. Первозданный человек, пребывавший в живом богообщении, не подчинялся никому, кроме Бога, и был владыкой над неразумными тварями. Человек согрешивший, нарушивший божественную иерархию подчиненности, отпавший от Бога — стал рабом греха и диавола, и, как следствие этого, стал подчиненным человеку, подобному себе. Греховная воля человека для ограничения своей разрушительной деятельности требует подчинения. Это Божественное установление имеет в виду единственно благо человека — ограничить распространение зла. И сама история подтверждает, что каковы бы ни были недостатки монархий, они не шли ни в какое сравнение с тем злом, какое приносили людям революции и анархии.

Монархическое правление установлено Богом по Своему подобию. "Бог, как Единый, установил власть единоличную; как Всемогущий — власть самодержавную; как Вечный — власть наследственную" (митр. Филарет Московский). Такова монархия вообще, независимо от ее духовного содержания; будучи установлена по подобию Божию, она уже имеет воспитательное религиозное значение. Христианская же монархия сложилась и развивалась под непосредственным водительством и благодатным освящением Христовой Церкви, и потому имеет особое духовное содержание" (21) .

Революция стремилась ниспровергнуть этот естественный порядок не из любви к демократии и народу — то была лишь маска, чтобы ввести в заблуждение образованные классы общества. Ее целью было господство народа — но не русского народа, а евреев; ибо, как сказано в Талмуде, "еврейский народ и есть Мессия в прямом смысле слова" (22) . Это явствовало уже из Французской революции, когда, добившись посредством подкупа, личного влияния и насилия эмансипации своей расы, евреи принялись так злоупотреблять своими новоприобретенными привилегиями, что в 1806 г., возвращаясь после Аустерлица, Наполеон был вынужден созвать специальное заседание Синедриона, чтобы задать им странный вопрос: лояльны ли вы к Французскому государству и его законам? Он получил тот ответ, которого желал; но евреи продолжали злоупотреблять своей свободой господствовать над остальными в такой степени, что он был вынужден отменить некоторые из их привилегий.

Во всяком случае, как раз когда демократические революции XIX века в Европе привели к эмансипации евреев почти повсюду, раввины, боясь растворения еврейской самотождественности среди язысков, создали сионистское движение, с целью воссоздать еврейские гетто в Палестине. Таким образом, демократия для еврейской революции была лишь средством к достижению диктатуры еврейского "пролетариата", а в конечном счете — антихриста. Ибо если народ не может вполне выразить свою победу, не фокусируя ее в почитании вождя, то преодоление теократии "демократией" имеет своим конечным следствием сатанократию — воцарение антихриста. И действительно, демократия по своей природе не может быть устойчивой, и в новейшие времена она представлена все ускоряющимся нисхождением от теократии к сатанократии. Она может быть только переходным состоянием, ибо управление народом народа — это логическое противоречие. Ведь "править" означает навязывать одну волю воле народа, тогда как воля народа, по крайней мере в его падшем состоянии, всегда множественна.

Вот почему великие святые XIX и начала XX вв. настаивали на необходимости — религиозной необходимости — верности Царю. Так, святой Серафим Саровский сказал, что после Православия верность Царю — это "первый долг наш русский и главное основание истинного христианского благочестия" (23). И св. Иоанн Кронштадтский говорил: "Самодержавие есть единственное условие благоденствия России; не будет самодержавия — не будет России; заберут власть евреи, которые сильно ненавидят нас..." (24).А митрополит Макарий, апостол Алтая, сказал: "Не хотите вы своей русской власти, так будет же у вас власть иноплеменная" (25).

21 О христианской государственности // Священник ТИМОФЕЙ, иеромонах ДИОНИСИЙ, О Церкви, православном Царстве и последнем времени (М.: Русская идея, 1998) 15.
22 Цит. по: Е. DILLING, The Jewish Religion: Its Influence Today (The Noontide Press, 1983).
23 Цит. по: С. ФОМИН, Россия перед вторым пришествием (М., 1993) 100.
24 ФОМИН, Россия перед вторым пришествием... 104.
25 ФОМИН, Россия перед вторым пришествием… 104. О ситуации в России в XIX — начале ХХ вв. см. цитаты из писем Свт. Игнатия (Брянчанинова) в: М. А. НОВОСЕЛОВ, Письма к друзьям / Предисл., комм. и научн. подготовка текста Е. С. ПОЛИЩУКА (Москва, 1994) 94–95.

Прогресс революции

Итак, подведем итог: мiровая история есть непрестанная борьба между двумя взаимопротивоположными и несогласными друг с другом принципами: теократией и сатанократией. Теократия означает такой тип общества, в котором вся жизнь народа, включая политику, посвящена в первую очередь служению Богу, Который рассматривается как истинный Царь царствующих и Господь господствующих. Строго говоря, истинная теократия может быть лишь Царствием Божиим на земле, которым является Церковь. Однако, ввиду падения человека и необходимости вследствие этого ведения войн и других недуховных дел, теократические общества со времен царей Израильских создали своего рода разделение труда между Церковью, с одной стороны, занимающейся более или менее исключительно духовными вопросами, и Царством с другой, имеющем дело с вопросами более материальными; хотя Церковь и Царство, как душа и тело, оба служат одной цели, вроде некоего симбиоза, симфонии властей (26). Сатанократия, напротив, отрицает разделение между Церковью и государством и подчиняет общество во всех его сферах жизни воле земного правителя, который признается воплощением бога (как в древних Вавилонии и Египте), или безличной небесной гармонии (как в древнем Китае и в платоновской, аристотелевской и гегельянской философиях), или, более динамично, исторического развития (как в марксизме-ленинизме). "Чистые" сатанократии после Рождества Христова бывали редко, в значительной степени по причине сильного влияния православных теократических идеалов. Но эти идеалы стали подрываться с одной стороны псевдо-теократиями, такими как папизм и ислам, а с другой стороны — антитеократическими теориями, лживо представлявшими себя совместимыми с истинным теизмом, такими как протестантская демократия и еврейский национализм. Наконец, после "пробы пера" во Французской революции, "чистая" сатанократия пришла к власти на развалинах русской теократии. Эта сатанократия сочетала в себе элементы всех предыдущих сатанократий и псевдои антитеократий: тоталитаризм и индивидуалистическое человекопоклонение древних языческих монархий и папства, фаталистический детерминизм ислама, коллективистское человекопоклонение протестантских демократий и еврейский и других видов национализм.

Если до 1917 г. революция лишь частично вторгалась в жизнь Православной Церкви, то в последующие десять лет она проникла в самое сердце ее внешней организации, устранив последнего из благочестивых Самодержцев и в конце концов приведя все Поместные Автокефальные Церкви, за возможным исключением Матери Церквей — Иерусалима, — к отпадению от истины. Это привело к возникновению движений противостоящих оффициальным отпадшим церквам, известные под именем "Истинно-Православных", или "Старостильных", или "Катакомбных" Православных Церквей, в противоположность их лжеправославным или новостильным легально существующим оффициальным двойникам. Главными из них были Истинно-Православная или Катакомбная Российская Церковь, Истинно-Православные или Старостильные Церкви Греции и Румынии и Русская Зарубежная Церковь. Так, по контрасту с внешне едиными, здоровыми и многочисленными Церквами Православного Христианства в 1914 г., картина, открывающаяся ныне, представляет собой малый, гонимый и внешне разделенный остаток.

Главная цель этой книги — показать, как произошла эта перемена, как дореволюционная Православная Церковь превратилась в Православную Церковь новейшего времени, и каковы перспективы ее восстановления в настоящее время.

Конечно, очень легко преувеличить различия. Церковная жизнь накануне катастрофы была, как и можно было ожидать, на низком духовном уровне, несмотря на внешнюю помпезность (27). Экуменизм и социализм уже посеяли свои пагубные семена, особенно в среде образованных классов; а национализм уже произвел, по меньшей мере, один формальный церковный раскол — между Греческой и Болгарской Церквами (28). Катастрофа была в большой степени просто созреванием дурных плодов, уже посеянных прежде. Более того, нынешние разделения между Истинно-Православными Церквами, хотя наносящие им ущерб, возможно, скрывают под собой большее единство по отношению к главным вопросам эпохи, чем то, которое существовало в начале века.

Апостол Павел сказал: Подобает бо и ересем в вас быти, да искуснии явлени бывают в вас (I Кор. 11:19). Никогда истина этих слов не была более очевидной, чем в нашем веке, когда мученики, подвизавшиеся против ересей экуменизма и коммунизма, исчисляются миллионами. Поэтому другая цель этой книги — воспеть славу нашего столетия, его новых мучеников и исповедников. Ибо отмечать триумфы сатаны и при этом игнорировать подвиги тех, кто одолел всю его силу в наитруднейших обстоятельствах, значило бы искажать истину. Сам Христос пришел на падение и на востание многим во Исраили (Лк. 2:34), и именно к изучению восстания одних и падения других в Церкви двадцатого столетия мы и пришли ради наиболее полного познания Истины.

Но что это за Истина, установлению которой, смеем надеяться, поможет сей скромный труд? Истина Церкви: истина, состоящая в том, что, в противоположность учению еретиков, Церковь есть поистине Единая, Святая, Соборная и Апостольская. Истина того, что это единство, святость, соборность и апостольство сохранились до наших дней исключительно в остатке Православной Церкви, известном как Истинно-Православная Церковь. Наконец, истина того, что в нашу эпоху "торжества сатаны и власти Антихриста", по выражению патриарха-мученика Тихона, врата адова не одолеют Церковь, которая есть и всегда будет единственным ковчегом спасения (29).

Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас!

26 См.: И. Н. АНДРУШКЕВИЧ, Доктрина св. Императора Юстиниана Великого // Православная Русь. № 4 (1529) (15/28 февраля 1995) 4–12.
27 О ситуации в России см.: В. ВЕРХОВЦЕВА, Несколько слов о нашем духовенстве (Храм Христа Спасителя) // Религия и демократия (М.: Прогресс, 1993) 141–148. О ситуации в Константинополе в начале ХХ в. см.: P. Botsis. Ieronimos ho isihastis tes Aiginas (Athenai. 1991) 58–77.
28 См.: К. ДИНЕКОВ, История на Българската Църква (Враца, 1953) 2.
29 Цит. по: Л. РЕГЕЛЬСОН, Трагедия Русской Церкви, 1917–1945 (Париж: ИМКА-Пресс, 1977) 313.

31 декабря / 13 января 1999/2000 года, Отдание Рождества Христова. Восточный Дом на Буковом Холме, Мэйфорд, Уокинг, Сюррей, Англия.

ГЛАВА I
РОССИЯ: ЦАРЕУБИЙСТВО

В начале ХХ в. Православная Церковь в обоих главных государствах, в которых она жительствовала — Российской и Османской Империях, — находилась в состоянии подчиненности правительству, — положении, имевшем в себе некоторые внешние преимущества, но противоречащем священным канонам Церкви, и потому, в конечном счете, весьма ослаблявшем ее силы.