Московский Собор 1917–1918 годов

Церковный Собор, первый в истории Русской Церкви после 1667 г., собрался в храме Христа Спасителя в Москве 15/28 августа. Этот Собор, созванный под влиянием наплыва революционных настроений в Церкви, состоял из 564-х делегатов, из которых 350 были мiрянами.

В начале казалось, что очень и очень мало кто из делегатов понимает все апокалиптическое значение переживаемых событий. Революционные настроения преобладали, и многие сопротивлялись одному из главнейших пунктов повестки дня — восстановлению патриаршества — на том основании, что это было реакционной, монархической мерой. Парадоксально, но лишь когда в октябре к власти пришли большевики, на Соборе стал преобладать иной дух.

Один из делегатов, митрополит Западноевропейский Евлогий, так описывал эту перемену: "Русская жизнь в те дни представляла собою море, взбаламученное революционной бурей. Церковная жизнь пришла в расстройство. Облик Собора, по пестроте состава, непримиримости, враждебности течений и настроений, поначалу вызывал тревогу, печалил, даже казался жутким... Некоторых членов Собора уже захватила волна революции. Интеллигенция, крестьяне, рабочие и профессора неудержимо тянули влево. Среди духовенства тоже были разные элементы. Некоторые из них оказались теми "левыми" участниками предыдущего революционного Московского епархиального съезда, которые стояли за всестороннюю "модернизацию" церковной жизни. Отсутствие единства, разброд, недовольство, даже взаимное недоверие... — вот состояние Собора в начале. Но — о, чудо Божие! — постепенно все стало изменяться... Толпа, затронутая революцией, соприкоснувшаяся с ее темной стихией, стала перерождаться в некое гармоническое целое, внешне упорядоченное, а внутренне солидарное. Люди становились мирными, серьезными работниками, начинали по-иному чувствовать, по-иному смотреть на вещи. Этот процесс молитвенного перерождения был очевиден для всякого внимательного глаза, ощутим для каждого соборного деятеля. Дух мира, обновления и единодушия поднимал всех нас..." (18).

Собор заседал больше года, до сентября 1918 г. Таким образом, он совпал с наиболее важными событиями русской истории: войной с Германией, падением Временного правительства и большевицким переворотом, разгоном Учредительного Собрания и началом Гражданской войны. О всех этих событиях Собор мог делать заявления, выражавшие мнение верующей России. Реально, при отсутствии какого-либо другого представительного собрания, это был голос России, во всяком случае — той значительной части ее населения, которая не была охвачена революционным безумием. Что же касается большевиков, чьи декреты относительно Церкви либо не принимались во внимание, либо открыто нарушались Собором, то они не предпринимали каких-либо серьезных попыток прервать его деятельность.

Значение этого Собора для понимания и оценки нынешнего состояния Русской Церкви невозможно переоценить. Он авторитетно высказался почти о всех главных вопросах, разделяющих русских православных христиан на протяжении последующих восьмидесяти лет. Рассмотрим же каждый из них.

I. Избрание патриарха

Первым важным деянием Собора было избрание и интронизация патриарха, который, согласно второму постановлению от 4 ноября, должен возглавлять церковное управление и "является первым среди равных ему епископов", но в то же время "вместе с органами церковного управления подотчетен Собору". Этот важный первый шаг к восстановлению канонического порядка в Церкви был в принципе одобрен Царем в 1905 г., но затем был отложен. И в начале Собора он встретил некоторое сопротивление, которое, однако, постепенно угасло в течение осени, и 31 октября, через шесть дней после большевицкого переворота, три кандидата были избраны всем Собором — епископами, клиром и мiрянами. Это были: архиепископ Антоний Харьковский, митрополит Арсений Новгородский и митрополит Тихон Московский. 5 ноября был брошен жребий, кому из троих быть патриархом, и он пал на митрополита Тихона, который и был надлежащим образом интронизирован 21 ноября в Кремлевском Успенском соборе под звуки ружейной пальбы, доносившиеся с московских улиц. Так исполнилось пожелание, высказанное одним из крестьянских депутатов на Соборе: "У нас нет больше Царя, нет отца, которого бы мы любили. Синод любить невозможно; а потому мы, крестьяне, хотим патриарха".

Согласно новому уставу Российской Церкви, принятому на Соборе, высшим ее органом являлся Священный Всероссийский Собор, состоящий из архиереев, духовенства и мiрян, который должен быть периодически созываем патриархом, но которому сам патриарх подотчетен. Между соборами патриарх управляет Церковью с помощью двух постоянных учреждений: Архиерейского Синода и Высшего Церковного Совета. Вопросы, относящиеся к богословию, церковной дисциплине и управлению, были прерогативой Архиерейского Синода, тогда как секулярно-юридические, касающиеся благотворительности и других церковно-общественных отношений вопросы должны были быть прерогативой Высшего Церковного Совета.

25 января 1918 г. был замучен большевиками митрополит Владимiр Киевский — первая крупная жертва их гонения на Церковь.

Эта трагедия заставила всех всерьез задуматься о том, что будет, случись патриарху пострадать тоже; и в тот же день Собор издал резолюцию, которой патриарху поручалось назвать имена трех лиц, которые могли бы стать патриаршими местоблюстителями в случае его смерти до выборов нового патриарха. Имена эти должны были держаться в секрете, и они действительно были преданы огласке лишь после смерти патриарха в 1925 г., когда его завещание (пересмотренное им к концу 1924 г.) было прочитано в присутствии шестидесяти архиереев: "В случае Нашей кончины Наши патриаршие права и обязанности, до законного выбора нового патриарха, предоставляем временно Высокопреосвященному митрополиту Кириллу (Смирнову). В случае невозможности по каким-либо обстоятельствам вступить ему в отправление означенных прав и обязанностей таковые переходят к Высокопреосвященному митрополиту Агафангелу (Преображенскому). Если же и сему митрополиту не представится возможность осуществить это, то Наши патриаршие права и обязанности переходят к Высокопреосвященнейшему Петру (Полянскому), митрополиту Крутицкому". Поскольку митрополиты Кирилл и Агафангел оба к моменту смерти патриарха были в ссылке, то патриаршим местоблюстителем стал митрополит Петр.

Выбор патриархом Тихоном митрополита Петра явно оказался вдохновением свыше, хотя во время Собора он не был хорошо известен, и его молниеносная карьера вызывала у ряда архиереев некоторые подозрения. Как отмечает Л. Регельсон, "первосвятительскую власть в Русской Церкви после смерти патриарха Тихона удалось сохранить лишь благодаря тому, что одним из своих местоблюстителей патриарх Тихон избрал в 1918 г. будущего митрополита Петра, который в момент избрания был всего лишь синодальным служащим! Многих архиереев изумляла и смущала его дальнейшая стремительная "карьера", в течение шести лет превратившая его в митрополита Крутицкого и Коломенского... Но именно благодаря необычайности своей судьбы он оказался единственным избранником патриарха (фактически, избранником Собора, по доверию к патриарху), оставленным на свободе к моменту смерти патриарха Тихона. Трудно даже предположить, как сложилась бы и без того трагическая судьба Русской Церкви, если бы мудрый замысел Собора и патриарха не был осуществлен в жизни" (19).