Борьба с другими заразными болезнями.

1. Борьба с чумой крупного рогатого скота. Во второй половине XIX в. наиболее губительной эпизоотией, наносившей огромный ущерб Российской империи, была чума крупного рогатого скота. Ущерб, причиняемый чумой крупного рогатого скота, приводил в ряде областей России к значительному сниженью поголовья. Огромные потери среди поголовья скота были в Сибири, где чума занимала первое место среди эпизоотий. Не прекращающиеся чумные эпизоотии в Сибири побудили правительство еще в начале XIX в. командировать в Сибирь профессора X. Г. Бунге и трех приглашенных из-за границы «скотских врачей». В течение двух лет (1809-1810) профессор X. Г. Бунге изучал причины и источник распространения чумной эпизоотии и пришел к выводу, что инфекция в сибирские губернии заносится из Китая, Монголии и киргизских степей с гуртами скота, а потому на границе необходимо установить карантины. Генерал Омской крепости Глазенап возбудил ходатайство перед Министерством полиции об отпуске средств на строительство карантинных помещений и содержание карантинных постов. Длительная переписка по данному вопросу результатов не дала, карантинные помещения построены не были. Со стороны Тобольской и Томской губерний принимались меры, чтобы не допустить заноса инфекций: выставлялись кордоны, давались предписания о запрещении прогона скота без карантинирования. Несмотря на это чума продолжала свирепствовать на территории западной Сибири. Только в Тобольской губернии за 1844-1868 гг. количество павших от чумы животных составило 290 555 голов.

Эпизоотии охватывали все большее число деревень и сел, истребляя сотни тысяч голов скота. В 1886 г. в одной Екатеринославской губернии пало от чумы до 50 тыс. голов. С 1870 по 1885 гг. чума поражала ежегодно скот 36-42 губерний Российской империи. По данным А. С. Ади- каевского и Н. И. Пештича, в России во второй половине XIX в. погибало ежегодно от этой болезни от 150 до 300 тыс. голов скота. По официальным данным, за 26 лет (с 1881 г. по 1906 г.) в России пало и было убито от чумы 3 531 986 голов скота; убытки выразились в сумме 141 млн. руб. (в среднем более 5 млн руб. в год). По инициативе некоторых губернских правлений (Томска, Тобольска и др.) были учреждены временные комитеты для обсуждения мер по предотвращению падежей скота. Однако, их деятельность завершилась лишь констатацией многочисленных нарушений ветеринарно-сани- тарных инструкций, в частности, было отмечено, что некачественно проводились осмотр гуртов, изоляция больных животных, контроль за скотомогильниками и др. Ущерб от чумы выражался не только в потере животных, но и в убытках от ограничения экспорта скота из России в Германию, Австро-Венгрию, Англию, Францию и другие страны: вывоз крупного рогатого скота снизился с 138 тыс. голов в 1864 г. до 33-48 тыс. голов в 1873-1875 г.

Меры, принимавшиеся по борьбе с чумой и выражавшиеся частичных карантинах и, так называемом, «чумопрививании», были малоэффективны, затраты себя не оправдывали. Так, в Самарской губернии в 1884 г. было израсходовано на борьбу с чумой 2 млн руб., но результатов достигнуто не было. На Северном Кавказе, вследствие отсутствия плановой системы мероприятий по борьбе с чумой, с 1887 г. по 1891 г. было затрачено на борьбу с чумой 2 260 тыс. руб., погибло 120 тыс. голов скота; за 1892-1894 гг. пало 137 тыс. голов и было убито 17 тыс.

Основными недостатками в борьбе с эпизоотиями были: неправильная организация ветеринарного дела в губерниях, несогласованность между земствами и правительственной ветеринарией, отсутствие массово-разъяснительной работы среди населения.

Большие опустошения, которые причиняла животноводству чума крупного рогатого скота, а также запреще- н ие ввоза русского скота некоторыми государствами привели к тому, что правительство решило принять более эффективные меры по борьбе с чумой.

В 1876 г. в Привислянском крае был введен обязательный убой зачумленного скота.

В 1876 г. по предложению Ветеринарного комитета был издан закон об убое заболевших чумою животных в гуртах, с выдачей владельцам вознаграждений за убой скота из установленного процентного сбора (от 0,5 до 2%) с гуртов. Этот закон, несмотря на неполноту мероприятий, имел положительное значение, так как значительно ограничивал передвижение больного скота в промышленных гуртах. Утвержденный 3 июня 1879 г. закон «О убивании зачумленных животных из местного рогатого скота» вводил обязательный убой больных чумой, а также животных с подозрением на заболевание в крестьянских хозяйствах. Закон устанавливал размеры вознаграждения владельцам забитых животных и указывал источники этих

расходов (земский сбор или особый сбор со скотовладельцев). В законе были предусмотрены и исполнители, которые должны были осуществлять проведение его в жизнь: в земских губерниях - земство и полиция, в неземских - полиция.

Таким образом, только через 32 года стал применяться эффективный способ борьбы с эпизоотией чумы, предложенный в 1847 г. профессором Петербургского ветеринарного училища В. И. Всеволодовым, который выдвинул научно обоснованный метод «убивания», т. е. уничтожения, больного и подозрительного по заболеванию чумой крупного рогатого скота.

Закон от 3 июня 1879 г. вводился постепенно: в 1879 г. его действие распространялось только на две губернии - Минскую и Могилевскую, в 1880 г. - в шести (Виленской, Ковненской, Гродненской, Витебской, Курляндской и Лифляндской). К 1881-1885 гг. действие закона было распространено на 28 губерний, а к 1889 г. исполнение закона стало обязательным для всей европейской части России, где борьба с чумой крупного рогатого скота возлагалась в основном на земства.

Забивали не только явно больных животных и с подозрением на заболевание чумой животных, но и совершенно здоровых, находившихся с ними в контакте. Поэтому закон встретил враждебное отношение как со стороны помещиков и других крупных владельцев, так и со стороны населения, и проведение его в жизнь было связано с преодолением больших трудностей. В 1885 г. на съезде представителей земств южных губерний, созванном в Харькове, ряд земских деятелей высказались против введения этого закона, ссылаясь на его «жестокую односторонность», «вред, опасность и разорительность».

Враждебное отношение со стороны населения к фактам уничтожения скота нередко выливалось в форму «бунтов» и беспорядков. Во время «чумных бунтов» жители избивали охрану, ветеринаров, угоняли скот. В 1879 г. в Тверской области во время беспорядков жители набросились на казаков, охранявших стадо больных животных, избив охрану, угнали скот в станицу. В результате «бунта» был арестован 21 человек. В Самарской губернии во время «чумного бунта» был избит ветеринарный врач и совершено покушение на губернатора. В результате 26 крестьян были подвергнуты различным наказаниям, вплоть до ссылки в Сибирь.

Несмотря на все трудности закон последовательно претворялся в жизнь. Чума постепенно оттеснялась из центральных районов страны на периферию, число заболеваний уменьшалось с каждым годом. Упорная, напряженная борьба увенчалась крупной в истории ветеринарии победой. В 1880-1884 гг. в России было 42 губернии неблагополучных по чуме, в следующее пятилетие число таких губерний уменьшилось до 28, а в 1895 г. чума в европейской части России была окончательно ликвидирована. В дальнейшем мероприятия по борьбе с чумой были сосредоточены на Северном Кавказе, в Уральской, Акмолинской, Тургайской областях и Туркестанском крае, где к 1909 г. с чумой было покончено.

Исследователи не без основания считают, что целенаправленная борьба с чумой крупного рогатого скота сыграла важную организующую роль в становлении сибирской ветеринарии. Закон 1879 г. об убое местного скота, больного чумой, впервые был применен в Сибири в «противочумном поясе». Этот «пояс» создавался на основании высочайшего повеления от 27 мая 1888 г. как необходимый фильтр для предохранения от чумной заразы европейской части России и распространялся на губернии и области азиатской части России - «по мере надобности и возможности». Закон от 15 апреля 1891 г. распространял противочумные меры на киргизские степи Тургайской, Уральской и Акмолинской областей и Астраханской губернии, но совершенно умалчивал о Семире- ченской, составлявшей непосредственное продолжение киргизской степи. В 1891 г. для эффективной борьбы с чумой на территории степного генерал-губернаторства ныли установлены штатные должности уездных врачей и фельдшеров (по одному на уезд на средства процентного сбора за ветеринарно-санитарный осмотр), учреждена 31 должность пунктовых ветеринарных врачей и фельдшеров, 85 - стражников.

Однако, в Закавказье, Восточной Сибири и в Забайкалье болезнь ликвидирована не была.

Опыт борьбы с чумой неоднократно обсуждался ветеринарной общественностью и освещался в печати. Ветеринарный деятель В. Я. Белькович (1914 г.) писал, что ценою огромного труда и массы лишений наши предшественники и многие ныне здравствующие побороли чуму в европейской России, киргизских степях и западной Сибири. Бесправные и полуголодные ветеринары сделали населению и государству подарок, оцениваемый десятками миллионов рублей, и обезопасили развитие скотоводства».

Борьба с чумой крупного рогатого скота способствовала улучшению положения ветеринарной организации как в увеличении ветеринарных кадров, так и в улучшении их материального положения. Достигнутые результаты подняли авторитет ветеринарии.

Постоянная угроза развития чумной эпизоотии стимулировала научные исследования, связанные с иммунизацией животных против чумы крупного рогатого скота. В 1895 г. в Институте экспериментальной медицины были предприняты исследования этиологии чумы крупного рогатого скота для изыскания средств по предупреждению распространения инфекции. Научную работу возглавил действительный член и заведующий химическим отделом института профессор В. М. Ненцкий. В 1896 г. ветеринарный врач В. И. Турчанинов-Выжникевич по поручению В. М. Ненцкого организовал опытную станцию в Горийском уезде Тифлисской губернии, где проводились опыты по иммунизации крупного рогатого скота против чумы. В. М. Ненцкий и группа его сотрудников предложили симультанный метод прививания против чумы. Комиссионная проверка подтвердила высокую эффективность противочумной сыворотки и дала рекомендации по ее изготовлению. Открытие симультанного метода прививания положило начало новому этапу борьбы с чумной эпизоотией, меры борьбы по искоренению болезни приобрели более эффективный в ветеринарно-санитарном и экономическом отношении характер.

В 1899 г. в 12 верстах от Читы при содействии Института экспериментальной медицины была создана Забайкальская (Читинская) противочумная станция, готовившая противочумную сыворотку для всего сибирского региона.

2. Борьба с сибирской язвой. Большой ущерб животноводству России, наряду с чумой крупного рогатого скота, наносила сибирская язва, которая на юге поражала главным образом овец, в центральных районах, на востоке,

и Сибири - лошадей и крупный рогатый скот, на севере оленей. В Тобольской губернии и в киргизских степях эпизоотии сибирской язвы многократно повторялись в течение всего XIX в., вызывая гибель десятков тысяч лошадей.

Большие опустошения причиняла сибирская язва в Европейской части России. Так, за 1864 г. по неполным данным, погибло от сибирской язвы более 90 тыс. животных и 667 человек. Значительный ущерб приносила си-бирская язва лошадям, которых использовали в Тихвинской и Мариинской водных системах; в 60-е годы трупы павших лошадей сотнями валялись по берегам рек и озер, прекратилось тягловое передвижение судов. В 1867- 1868 гг. в Новгородской губернии погибло от сибирской язвы 40 тыс. лошадей, более 8 тыс. голов крупного рогатого скота, 6 тыс. овец и умерло 528 человек. Значительный урон наносила сибирская язва животноводству Сибири. В Тобольской губернии за 1844-1868 гг. пало от сибирской язвы 147 626 голов животных. За 1870-1876 гг. доля павшего скота по уездам Тобольской и Томской губерний составляла от 3,1 до 44,2% от общей численности.

С 1897 по 1906 гг. в Российской империи пало от сибирской язвы примерно 156 тыс. лошадей, 164 тыс. голов крупного рогатого скота, 120 тыс. овец и 4 тыс. свиней; убытки составили более 13 млн. 499 тыс. руб. По другим данным, примерно за этот же период (1881-1908гг.) в России заболело сибирской язвой около 1 млн. 300 тыс. голов скота и погибло 1 млн. 30 тыс.

Этиология сибирской язвы была неясна до середины XIX в. В 1849 г. А. Полеендер обнаружил в крови павших коров неподвижные нитевидные образования, описанные им в 1855 г. К. Довен и Райе в 1850 г. нашли такие же образования при исследовании крови и органов животных, павших от сибирской язвы. Однако, эти авторы не придавали своим находкам существенного значения.

В 1856-1858 гг. профессор Дерптского ветеринарного училища Ф. А. Брауэль независимо от зарубежных ученых обнаружил в крови погибшего от сибирской язвы человека и зараженных от него больных и павших животных палочковидные бациллы (вибрионы) и первый указал на диагностическое значение этих микробов. Он экспериментально воспроизвел сибирскую язву у животных путем заражения патогенным материалом и установил, что бациллы сибирской язвы не проходят через плаценту больной самки к эмбриону. Таким образом, русский ученый в своих многочисленных исследованиях и опытах был ближе к истине, чем зарубежные исследователи этого времени.

Р. Кох (1876 г.) и JI. Пастер (1877 г.) получили чистую культуру возбудителя и экспериментально воспроизвели заболевание. В 1881 г. Л. Пастер разработал метод стойкого ослабления бациллы сибирской язвы, получил две степени понижения вирулентности - I и II вакцины и сделал доклад об итогах работ по приготовлению вакцины против сибирской язвы. Он засекретил свое открытие, продав право изготовления вакцин «Обществу пастеровских вакцин». С этого времени во Франции и других странах стали широко применять прививки животным против сибирской язвы. Общество предложило провести вакцинацию и в России, но это предложение было отвергнуто. Однако, большой ущерб, наносимый сибирской язвой, вызвал интерес к вакцине у скотопромышленников.

В 1882 г. впервые в России в Херсонской губернии, в имении помещика Кудрявцева, была проведена вакцинация овец, но результаты были неудовлетворительные (80% падежа). В 1883 г. в г. Новая Ладога были проведены опыты вакцинации животных. Комиссия Медицинского департамента Министерства внутренних дел высказалась отрицательно в отношении прививок лошадям и овцам, но дала положительную оценку результатам прививок крупного рогатого скота.

Разработка и массовое практическое применение противосибиреязвенных прививок в России связано с именем профессора ботаники Харьковского университета JI. С. Ценковского и его преемников - профессоров А. А. Раевского и И. М. Садовского, магистра ветеринарных наук JI. П. Шалашникова. В 1881 г. Вольно-экономическое общество командировало в Париж JI. С. Ценковского и А. А. Раевского для ознакомления с методами приготовления вакцин против сибирской язвы. Однако, им не удалось ознакомиться с ними, так как методы были засекречены. В том же году Главное управление государственного коннозаводства послало в Париж профессоров Е. М. Земмера, Н. Ф. Колесникова, магистра агрономии П. А. Костычева и доктора медицины Я. М. Шмулевича л и я изучения методов приготовления вакцин против сибирской язвы. Им также Пастер отказался раскрыть свой метод приготовления вакцин.

Л. С. Ценковский организовал изготовление вакцин в ботаническом кабинете Харьковского университета, а позже и в бактериологической лаборатории Харьковского ветеринарного института. Средства для приготовления вакцин были представлены Вольно-экономическим и Южнорусским сельскохозяйственными обществами. Л. С. Ценковским и его помощниками (И. М. Садовским и А. М. Шалашниковым) была проведена большая теоретическая и практическая работа. Для выработки профилактических и лечебных средств борьбы с сибирской язвой изучались этиология, патогенез, клинические симптомы этого заболевания, средства лечения и профилактики, стойкость иммунитета, биологические свойства возбудителей, их изменчивость. В мае-июне 1883 г. изготовленные вакцины были испытаны в физиологической лаборатории Харьковского ветеринарного института. Испытания выявили безвредность и эффективность вакцин.

Впервые прививки от сибирской язвы по методу .11. С. Ценковского стали проводить в Херсонском земстве в 1885 г. Оно мотивировало необходимость прививок следующим образом:

) потому что это русское открытие;

) потому что там нет никаких секретов;

) потому что они не скомпрометированы никакой неудачей.

В имении Скадовского в Херсонской губернии была проверена эффективность сибиреязвенной вакцины. В опытах на овцах испытывались ослабленные культуры и изучалось изменение вирулентности сибиреязвенных микробов в зависимости от условий внешней среды. В результате опытов удалось добиться разных степеней ослабления возбудителя сибирской язвы и приготовить первую и вторую вакцину. В дальнейшем были разработаны методы их очищения от посторонних микробов, закрепления определенных постоянных свойств путем проведения через организм мышей и сусликов. Был предложен новый метод сохранения вакцин в глицерине (1886 г.). Как отмечалось в печати: «Самое грозное препятствие в практическом применении пастеровских прививок - непостоянство свойств вакцин» было устранено сохранением их в глицерине. Это был значительный успех в борьбе с сибирской язвой.

В 1886 г. в Херсонской губернии было вакцинировано 1500 овец, прививки окончились успешно, иммунитет был стойкий. Успех вакцинации в Херсонской губернии заставил Харьковское земство выделить 1500 руб. на дальнейшие исследования, а Министерство государственных имуществ ассигновало еще 5000 руб. на устройство в Харькове бактериологической лаборатории. После смерти JI. С. Ценковского (1887 г.) она была организована при Харьковском ветеринарном институте; руководил изготовлением вакцин Раевский. Бактериологическая лаборатория вскоре стала крупным научным центром, она производила и высылала вакцины земским бактериологическим станциям, а также вела практическую подготовку ветеринарных врачей и студентов четвертого курса Харьковского ветеринарного института. Зимой лаборатория проводила работу по усовершенствованию вакцин, а летом - массовое изготовление их и прививки на местах.

В 1888 г. в связи с возрастающей потребностью в сибиреязвенных вакцинах была открыта Одесская бактериологическая лаборатория, изготовлявшая сибиреязвенные вакцины по методу Пастера.

В связи с массовым распространением прививок земства приступили к учреждению собственных бактериологических лабораторий. Эти лаборатории занимались расплодкой сибиреязвенных и противорожистых вакцин, а также разрабатывали сыворотку против септицемии свиней, культуру против повального воспаления легких крупного рогатого скота и изготавливали другие препараты.

Кроме бактериологических лабораторий, земства организовывали также диагностические кабинеты при ветеринарно-врачебных участках, а Московское и Костромское земства - центральные диагностические лаборатории. Наряду с земскими были учреждены правительственные ветеринарные лаборатории. В 1888 г. была открыта лаборатория при московских бойнях.

Министерство внутренних дел сначала отрицательно относилось к этому методу борьбы с сибирской язвой «как ввиду сомнительной пользы самих прививок, так и опасности их в ветеринарно-санитарном отношении». В 1889 г. было созвано совещание профессоров и бактериологов, которое отметило, что «хотя предохранительные прививки и могут служить для животных средством защиты от сибирской язвы, но при не вполне изученном свойстве прививочной материи, при непостоянстве прививаемых культур прививание не всегда имеет значение предохранительной меры; для изучения вопроса необходимы дальнейшие опыты; прививки нельзя признать безопасными н ветеринарно-санитарном отношении; приготовление вакцин может быть дозволено только специальным лабораториям, а производство прививок только ветеринарным врачам».

В 1890 г. была создана комиссия для проведения опытов и контроля над проведением прививок. Опыты комиссия проводила в Херсонской и Таврической губерниях и сделала следующие выводы: вакцина профессора JI. С. Ценковского обладает всеми необходимыми свойствами для успешного предохранения овец от сибирской язвы; иммунитет полностью сохраняется в течение восьми месяцев; повторная вакцинация повышает иммунитет; крупный рогатый скот, лошади, козы и грубошерстные овцы также могут быть объектами прививок. В 1890 г. впервые была применена вакцина Ценковского в Сибири.

Одновременно Ветеринарный комитет предложил профессору И. И. Ланге организовать изготовление вакцин и провести опыт в Восточной части России. Опыты должны были дать ответ на следующие вопросы: насколько прививки применимы для грубошерстных овец, крупного рогатого скота и лошадей; какова длительность иммунитета; передается ли иммунитет по наследству. Опыты были проведены в Казанском ветеринарном институте, где была организована ветеринарная лаборатория. Отказ Харьковского ветеринарного института дать описание вакцины Ценковского послужил поводом к отказу от прививок вакцинами Ценковского в восточных районах России, и это стало одной из причин разработки Ланге собственной вакцины. К тому же, вторая вакцина Ценковского вызывала бурную реакцию у лошадей. И. Н. Ланге провел ряд опытов и получил первую вакцину с меньшей степенью ослабления, чем вакцина Ценковского, и вторую - с большей степенью ослабления. Первые массовые опыты были проведены в 1891 г. в имении Аристова (Спасский уезд), они показали высокую устойчивость вакцинированных лошадей к неослабленному вирусу сибирской язвы. Эти вакцины нашли широкое применение в восточных районах России, а также в армии для вакцинации лошадей во время русско-японской и Первой мировой войн.

В 1891 г. прививки вакцинами Ценковского стало проводить Саратовское земство, сначала это были единичные хозяйства, а с середины 90-х годов вакцинация приняла массовый характер. В 1893 г. Министерство внутренних дел отменило ограничения для производства прививок. Официально было признано положительное качество вакцин Ценковского и Ланге.

Широкому применению прививок зачастую мешали косность земских учреждений, недооценка методов Министерством внутренних дел. Так, например, в 1894 г. Петербургское земство вынесло решение: «Применение предохранительных прививок вакцин сибирской язвы как меры борьбы с эпизоотиями несвоевременно». Несмотря на это сибиреязвенные прививки постепенно стали проводить в различных земствах, однако оставались вопросы, которые необходимо было решить, например: о длительности иммунитета, о биологической природе различных сибиреязвенных вакцин, об их безопасности. В ряде случаев после прививок наблюдался значительный отход животных.

В 1896 г. Министерством внутренних дел была создана комиссия, которая после тщательного изучения вопроса дала отрицательный отзыв о вакцинах профессора Ланге и французской и признала более безопасными и действенными в приобретении активного иммунитета у овец вакцины Ценковского. По вопросу иммунитета у лошадей и крупного рогатого скота заключения дано не было.

В 1896 г. все прививки производились исключительно споровыми вакцинами, которые, как показали опыты, прекрасно сохраняются и дают вполне устойчивый иммунитет. Преимущество этих вакцин перед бациллярными заключалось в том, что, будучи хорошо закупоренными, они не подвергались изменению в сторону ослабления, кроме того, их можно было изготовлять фабричным способом, и, следовательно, удовлетворять весь спрос, который возрастал с каждым годом.

В 1897 г. предохранительные прививки проводились сотрудниками лаборатории и земскими ветеринарными врачами в 12 губерниях (Харьковской, Смоленской, Таврической, Уфимской, Орловской, Черниговской и др.), в 121 хозяйстве. В первых трех губерниях было привито I 618 овец, 4524 лошади, 11 284 головы крупного porn того скота, 20 буйволов, 23 свиньи. Процент смертнос- ти составил для лошадей - 0,26; для крупного рогатого скота - 0,03; среди овец и других животных отхода не было.

В 1899 г. Ветеринарным управлением Министерства внутренних дел была организована Петербургская ветеринарная лаборатория. В обязанности лаборатории входило: выработка и рассылка сибиреязвенных вакцин и других прививочных материалов, ознакомление прикомандированных к лаборатории ветеринарных врачей с новейшими методами исследования и диагностики заразных болезней животных и новейшими способами борьбы с этими болезнями, проверка биопрепаратов, производство диагностических и судебно-ветеринарных исследований, разработка научных вопросов ветеринарии. Для выработки профилактических и лечебных средств борьбы с сибирской язвой изучались этиология, патогенез, клинические симптомы этого заболевания, средства лечения и профилактики, продолжались работы по совершенствованию вакцин.

В течение 1899 г. испытывались вакцины различной давности, причем, в нескольких имениях испытание было проведено на большом количестве животных. Было установлено, что вакцины, сохраняющиеся более года в герметически закупоренных флаконах, давали такую же реакцию и такой же процент смертности, как и вакцины (споровые), приготовленные перед прививкой.

Благодаря предохранительным прививкам по Ценковскому были достигнуты значительные успехи в борьбе с сибирской язвой; в частности, была полностью ликвидирована эпизоотия на Тихвинской и Мариинской системах и очаги сибирской язвы в степных районах. Значительно сокращен размер заболеваний в Тобольской губернии и в Западной Сибири.

3. Борьба с другими заразными болезнями:

а). Повальное воспаление легких(ПВЛ) крупного рогатого скота числилось на одном из первых мест, среди эпизоотий, приносивших огромные убытки населению, По данным Ветеринарного управления Министерства внутренних дел, число заболевших ПВЛ (перипневмонией) постоянно увеличивалось. За 1883-1887 гг. погибло от ПВЛ 4480 голов, за 1888-1892 гг. - 3955 голов, за 1893-1897 гг. - 8527 голов, за 1898-1902 гг. - 13 714 голов.

В европейской части России ПВЛ впервые было установлено в 1824 г. в Новгородской губернии профессором П. П. Йессеном, который сообщил, что от эпизоотии пало 800 голов крупного рогатого скота. В следующем году инфекцию констатировал профессор П. И. Лукин в Форбурге (около Петербурга). Были отмечены очаги ПВЛ и в других губерниях.

В азиатской части России среди заразных болезней ПВЛ занимало господствующее положение. Впервые в Сибири у крупного рогатого скота оно было зарегистрировано в начале XIX в. профессором X. Г. Бунге. В 1809-1810 гг., находясь в Сибири, он составил «Краткое описание повально заразных болезней рогатого скота с означением нужных для предотвращения мер». X. Г. Бунге писал, что «повальное воспаление легких не зависит, как чума, от заразительного вещества, но происходит от общих на скот действующих причин, от жары, перемены воздуха, худых пастбищ, плохих водопоев, а может быть, и от особого неизвестного состояния воздуха. Она не заразительна, а поэтому меры карантина, как при чуме, не обязательны. Хотя эта болезнь и не заразительна, но весьма хорошо держать скотину отдельно, ибо для здорового скота сообщение с больным неприятно и по причине смрадных в болезни испражнений, вредно». Заболевание скота ПВЛ фиксировалось еще в начале XIX века в рапортах сибирских губернаторов, отмечавших падеж рогатого скота от болезни, «называемой чахоткою, а также изгнилием легкого».

В 90-х годах XIX в. в большей части европейской части России перипневмония была прекращена, но иногда заносилась сюда с транспортируемым скотом из азиатской части России, а в западной Сибири в конце XIX - начале XX вв. она стала главным бичом для животноводства. Наиболее широко болезнь распространилась в Акмолинской области, Тобольской и Томской губерниях, где, по оценке ветеринарных работников, «животные чуть ли не в каждом населенном пункте были поражены этой инфекцией». В 1894 г. только в Тобольской губернии насчитывалось 15 неблагополучных по ПВЛ пунктов.

Сложность борьбы с ПВЛ ветеринарные специалисты объясняли, в частности, отсутствием общегосударственного закона об изоляции и убое зараженных животных (как в случае с чумой рогатого скота), а также предохранительных прививок в неблагополучных зонах. Распространению эпизоотий способствовали благоприятные климатические условия; протяженность границ (граница Томской губернии с Акмолинской и Семипалатинской областями - более чем 1500 верст); малое число пунктового персонала; бесконтрольный прогон гуртов скота. Основными поставщиками гуртов для скотопромышленников были киргизы, скот которых не подвергался никакому ветеринарному контролю. Гурты формировались под видом местного скота, здоровые животные вместе с больными откармливались на одних выпасах. Следуя до мест назначения, животные преодолевали громадные расстояния и распространяли заразу.

Большой вклад в изучение ПВЛ и мер борьбы с этой грозной эпизоотией в 50-80-е годы XIX в. внесли И. И. Ранич, П. И. Лукин и др. В конце XIX в. эту болезнь изучали И. М. Садовский, Б. С. Руженцов, М. Г. Тарковский, Г. А. Оболдуев и др. Они готовили прививочные материалы и осуществляли меры по ликвидации перипневмонии крупного рогатого скота. Прививки животных культурами возбудителя перипневмонии давали положительные результаты.

В Западной Сибири борьбу с ПВЛ возглавили ученые- ветеринары А. Н. Макаревский, А. Ф. Дорофеев. Книга Макаревского «Повальное воспаление легких рогатого скота в Азиатской России» стала ценным руководством для отечественных ветеринарных врачей и была переведена на английский язык. С 1881 г. в Западной Сибири и Степном крае Дорофеев и Макаревский начали прививать крупный рогатый скот и разработали наставления по проведению этих прививок.

б). Сап лошадей, как и сибирская язва, опасен для человека, в России он распространен с давних времен. Во второй половине XIX в. число заболеваний сапом скота постепенно увеличивалось. За 1883-1887 гг. заболело 1377 тыс. животных, за 1888-1892 гг. - 3298, за 1893- 1897 гг. - 7397, за 1898-1902 гг. - 13 803 тыс. На рубеже XIX-XX вв. сап распространился на обширных территориях Сибири. Особенно неблагополучной считалась Томская губерния.

С 1884 г. в России были введены законодательные меры по борьбе с сапом и регистрация случаев заболевания. Меры борьбы включали, помимо убоя больных сапом лошадей, применение диагностического средства маллеина, позволявшего выявить болезнь на ранних стадиях.

В 1890 г. российский ученый X. И. Гельман получил вытяжку из сапных бактерий, названную им маллеином, обладавшую верным диагностическим действием. В 1891 г. специальная комиссия подтвердила диагностическое действие препарата. В 1891 г. одновременно с Гельманом, но независимо от него, был получен маллеин военным ветеринарным врачом О. И. Кальнингом, питомцем Юрьевского ветеринарного института. Работая с культурой В. mallei О. И. Кальнинг (1891 г.) погиб, заразившись сапом.

Работы Гельмана имели колоссальное значение. Они были оценены И. И. Мечниковым, который писал, что «Гельман оказал науке большую услугу».

С конца 90-х годов маллеин используется в ветеринарной практике. Однако, работу ветеринарного персонала значительно осложняло и снижало ее эффективность то обстоятельство, что обязательный убой лошадей с положительной реакцией, введенный постановлением по борьбе с болезнью, проводился только с согласия владельца животного.

в). Туберкулезом рогатого скота. Туберкулез крупного рогатого скота в ветеринарных отчетах, составленных в XIX в. для Ветеринарного управления МВД, в том числе и в Сибири, не зафиксирован. Причина тому - трудности с диагнозом заболеваний при жизни животного. Медленное развитие болезни без видимых симптомов приводило к тому, что зараженное животное попадало на бойню раньше, чем туберкулез был обнаружен. Поскольку точная прижизненная диагностика отсутствовала, считалось, что туберкулез не наносит серьезного ущерба скотоводству. Туберкулез регистрировали только на бойнях, на стадии генерализованной формы болезни. По статистическим данным (конец XIX в.) осмотра скота, убиваемого на Московской бойне, за ряд лет выявлено, что в среднем 6% скота было поражено туберкулезом, но и на бойнях туберкулез выявляли далеко не в полной мере. В 1889 г. журнал «Архив ветеринарных наук» сообщал, что определенных правил и положений относительного осмотра убойного скота и животных продуктов не существовало. Надзор за доброкачественностью мясных продуктов входил в обязанности полиции, частично - врачей-медиков. Ветеринарная общественность неоднократно высказывалась за передачу осмотра мясопродуктов в рууки ветеринарных врачей. Отсутствие качественного ветеринарного контроля на бойнях и плановых профилактических мероприятий по охране здорового стада способствовали повсеместному распространению туберкулеза крупного рогатого скота и людей. Опасность инфекции со всей остротой выявились на рубеже XIX-XX вв.

В 1891 г. Р. Кохом был предложен в качестве диагностического средства туберкулин. Препарат представляет собой 8-недельную убитую культуру туберкулезных бацилл на глицериновом мясопептонном бульоне. Одновременно с Кохом туберкулин получил X. И. Гельман. Им были проведены первые опыты по применению туберкулина в бактериологической лаборатории, организованной им при ветеринарном лазарете Петербургского гвардейского полка. В конце 90-х годов туберкулин был введен в ветеринарную практику.

г). Ящур - был распространен по всей территории Российской империи. По некоторым данным, с 1881 по 1906 гг. число заболевших ящуром животных составляло ежегодно сотни тысяч, а в некоторые годы превышало миллион. Ветеринарные врачи оценивали эти цифры как приблизительные, поскольку при массовом распространении ящура не удавалось точно зарегистрировать всех больных животных.

На территории западной Сибири ящур регистрировался постоянно. По данным ветеринарных отчетов, в Томской губернии ежегодно он причинял населению огромный материальный ущерб не только из-за гибели животных, но и вследствие продолжительного процесса болезни, истощавшей скот. Поражение копыт и вымени у коров приводило во многих случаях к их выбраковке, как негодных к дальнейшей эксплуатации. Заболевание наблюдалось у крупного рогатого скота, овец, свиней.

В XIX в. в России эпизоотиям ящура уделялось мало внимания, и они протекали стихийно. Как отмечали ветеринарные отчеты «население не только косно относится к свободному течению ящурной эпизоотии, но и совершенно не склонно исполнять установленные ветеринарным персоналом меры».

д). Бешенство - также представляло немалую и постоянную тревогу для ветеринарных специалистов. Заболевание в России существовало с давних пор под названием «водобоязнь» и ежегодно поражало все виды сельскохозяйственных животных, а через них и человека. Эпизоотии бешенства отмечались как в европейской части России, так и в азиатской, где наиболее неблагополучными были Томская, и Тобольская губернии. За 1894-1895 гг. по всей азиатской части России погибло от бешенства 606 голов крупного рогатого скота и лошадей.

Тяжесть клинической картины бешенства, и особенно безнадежность этих больных, стимулировали поиски средств борьбы с этим заболеванием. Таким средством стало открытие в XIX в. Пастером антирабической вакцины. Луи Пастер и его ученики определили местонахождение заразного начала в больном организме, нашли способы его искусственной передачи и разработали метод предохранения от этой инфекции. Однако, решительные меры против бешенства в регионах страны в этот период не принимались, и болезнь продолжала распространяться из года в год, подвергая смертельной опасности местное население.

На всей территории России были распространены: инфекционные заболевания свиней - чума, рожа, септицемия, количество которых к концу XIX в. значительно возросло (в 1883-1887 гг. заболевших - 728, в 1893-1897 гг. - 55 987), чесотка лошадей и овец (в 1883-1887 гг. заболело чесоткой 7090 лошадей и 4872 овцы) и други