Третий курс. Начало ипохондрии

Как провел лето 1957-го между вторым и третьим кур­сом, толком не помню. Тогда была мода ездить летом на це­лину. На целину я не ездил, а вот на всякие строительные работы нас, горожан, направляли. А сельских в колхоз. Так вот, по-моему, после второго курса мы работали на строи­тельстве Зеленого театра. Мы заливали бетон. Приезжала машина, выгружала бетон, а мы в опалубку его накидыва­ли грабарками, а потом трамбовали. Я помню, что забирал­ся в опалубку и трамбовал при помощи вибратора. Там же япознакомился с художественным матом. Наш прораб был какой-то сонный, полноватый. Работы, по-видимому, про­двигались плохо. Через неделю приехал начальник участ­ка, худощавый, после хорошего перепоя, и стал ругать про­раба художественным матом этажей на двадцать. Мы все с восторгом слушали этот мат. Здесь был полный набор хорошо упакованных матерных слов, которые не повторялись. Кроме того, упоминались все двенадцать апостолов, каж­дого из которых он, перекрывал многослойными перекры­тиями из «Божья мать» и еще какие-то святые. Я тогда не знал ни Библии, ни художественного мата, а потому все это предусмотрительно записал и выучил наизусть. Позднее мне это пригодилось, когда я, отучивал ругаться матом сво­их фельдшеров. После такого произведения искусства, им просто было стыдно пользоваться банальным джентльмен­ским матерным набором, где упоминалась только одна мать, да и то неизвестно чья, потому что к тем матерям, к которым адресуется матерящийся, он точно не имел ника­кого отношения.

Потом один из наших студентов получил небольшую травму. Мы толпой пошли к ректору, и нас сняли с этого места работы. (Мы — это громко сказано. Инициатором был не я). Вообще-то травма эта была по нашей вине. Кто-то из нас решил покататься на небольшом подъемном кра­не. Он зацепился за крюк, и кран включили. Когда он уже оторвался от земли, к нему прицепился кто-то еще, а по­том кто-то еще. В конце концов, кран решил упасть. Кто-то из висевших внизу догадался отцепиться и отделался легкими ушибами. Кран стал на место. Конечно, если бы кран завалился, то не знаю, чем бы все закончилось.

Комментарий: О коммуникативном голоде

Ненужное, казалось бы, бесцельное баловство, а иногда и хулиганство — очень характерная черта для нашей молодежи, а ведь это лучшие экземпляры. К чему этот ненужный риск? Обратите внимание, человек окончил уже два курса, хочет стать хирургом. Но ничего для этого не делает. Для профор­мы пару раз сходил бы в анатомический кружок. Потом ведь мучения начнутся, когда выяснится, что кроме диплома о высшем образовании ничего нет. Образования-то и нет. Что останется в воспоминаниях? Дешевые сексуальные пережива­ния, несколько безобразных или бездумных поступков? Вот, пожалуй, и все. А ведь эта отличник учебы. Кто подсчитает убытки от всего этого?

Но не ждите от меня нотаций в адрес Вечного Принца и его сокурсников. Они здесь не при чем. Просто их плохо вос­питали. Им уже ближе к 20 годам, а прокормить себя они не могут, да и развлечь тоже. Общение — штука тонкая, как и питание. Здесь должно быть все сбалансировано, как в пита­нии (белки, жиры, углеводы, витамины, микроэлементы и пр.).

Существует голод на стимуляцию. Сидит человек в номе­ре гостиницы многомиллионного города, и ему становится скучно. Действует голод на стимуляцию. Он выходит на улицу или идет в ресторан. Становится немного легче. Но через какое-то время опять что-то не то. Начинает действовать голод на узнавание. Он заставляет человека знакомиться с кем-то, чтобы потом его узнать.

Однако и этого недостаточно. Нужны еще события. Это голод на события. Вот баловство студентов и было компен­сацией этого голода на события. Так же равномерное тече­ние пирушки всегда оживляется дракой, связанной с тем, что кто-то принял малознакомого человека за своего сексуально­го партнера. Если последний тоже совершил аналогичную ошибку и все это вскрылось, то праздник можно считать со­стоявшимся, ибо голод на события был удовлетворен.

Еще существует голод на достижения. Нельзя быть толь­ко свидетелем и пораженцем. Нужно еще быть и победите­лем!

Кстати, секс является наиболее легким и приятным удов­летворением всех видов коммуникативного голода.

Я сейчас больше обращаюсь к вам, дорогие мои студенты и учащиеся. Не теряйте времени зря. У нас знающие препо­даватели. Они просто не могут передать свои знания в увле­кательной форме. Научитесь вы все это из них выжимать. И ответьте мне на один вопрос. Неужели без напрасной тра­ты времени нельзя было обойтись?

Конечно, мы, преподаватели, не все можем учить. Мы не можем так структурировать учебу, чтобы учащиеся могли в процессе учебы удовлетворять все виды коммуникативного голода. Тогда бы их не тянуло на подвиги.

Однако, если честно сказать, то многие не могут учить­ся. Если человек знает психологию, то неинтересная лекция для него еще более поучительна, чем интересная. Он на неинтересной лекции видит муки преподавателя, который поте­рял связь с аудиторией и находится в этаком психологическом сне. Об этом я расскажу несколько позднее.