Учение Сковороды как предвестие украинской и русской религиозной философии

Формально философская система Сковороды укладывается в одну строку. Основа этой системы заключается в существовании «двух натур» и «трех миров». Расшифровка существования «двух натур» следует непосредственно из трактата «О Боге»: «Весь мир состоит из двух натур: одна - видимая, другая - невидимая. Видимая натура называется тварь, а невидимая - бог. ... У древних бог называется ум всемирный. Ему ж у них были разные имена, например: натура, бытие вещей, вечность, время, судьба, необходимость, фортуна и пр. А у христиан знатнейшие ему имена следующие: дух, господь, царь, отец, ум, истина, ... Что касается видимой натуры, то ей также не одно имя, например: вещество или материя, земля, плоть, тень, и пр.».

Вопрос о боге, который составляет первооснову всего сущего - «высшую всех причин причину», внутреннюю причину развития всего мира, является одним из основных вопросов в философской системе Сковороды. Своим представлением о боге он поставил себя в оппозицию по отношению к церкви, придерживающейся библейской легенды о сотворении мира богом в течение шести дней. В отличие от церковного, его бог - вечное начало - неуловим и невидим, так как он, «присутствуя во всем, не является ни частью, ни целым, не имеет меры, временной и пространственной характеристики». Такое понимание бога, отождествляемого с природой, получило в философии название пантеизма.

Представления Сковороды нельзя отнести ни к чистому идеализму, ни к чистому материализму. У него бог и материя сосуществуют наряду, хотя невидимая натура всегда первична - т.е. у Сковороды цель развития материи задана богом априори. Поскольку любое развитие мира понимается Сковородой как осуществление цели, то развитием управляют внутренние законы, которые определяют возможные границы саморазвития. Эти границы саморазвития заданы богом и от людей не зависят. Творчество же возможно только в рамках отведенных богом - природными законами - границ.

Разберем теперь, что же скрывается под существованием «трех миров», каждый из которых также обладает двумя натурами - видимой и невидимой.

Первым и главным миром у Сковороды является вся Вселенная - макрокосм. Макрокосм включает в себя все рожденное в этом великом мире, составленном из параллельных бесчисленных мир-миров. В этом мире нет ни начала, ни конца - он вечен и безграничен. Целью познания этого мира является не описание отдельных предметов, а вскрытие их невидимых натур - постижение их внутреннего смысла, ибо через внутреннюю сущность отдельных вещей можно постичь «тайные пружины развития всей Вселенной». При этом Сковорода считает, что внутренняя невидимая сущность вещей всегда связана с видимой через внешнюю форму, определяемую мерой, ритмом, симметрией, пропорцией.

Вторым из «трех миров» является малый мир - микрокосм - мир человека. Обратимся к трактату под названием «Симфония, нареченная книга АСХАНЬ, о познании самого себя». В этом трактате от имени одного из действующих лиц - «Друга» - задается вопрос с последующим на него ответом: «А что же такое Человек? Что бы оно ни было: дело ли, действие ли, или слово - все то пустая пустошь, если оно не получило события своего в самом человеке... Вся разная плоть, вся неизмеримая бесчисленность и видимость стекается в человеке и пожирается в человеке... Все, что там только именуется, даже до последней черты, до крошечной точки - все нуждою обязано во исполнение прийти в самом человеке».

Итак, согласно представлениям Сковороды, все, что совершается в мире - макрокосме, находит свое завершение в человеке - микрокосме. С позиций учения Сковороды возможности познания мира человеком ничем не ограничены. Стремление человека к познанию отождествляется со стремлением человека к богу без посредников, ибо богом является сама природа, а человек - ее творение, - познавая бога - познает самого себя. В этом смысле Сковорода отрицает агностицизм - учение о непознаваемости мира.

Очень тонким моментом в теории познания Сковороды является тот факт, что он не связывает умножение человеком своих познаний с ростом материальных потребностей, удовлетворение которых понимается как достижение человеческого счастья. Скорее наоборот: чем лучше человек познает самого себя и окружающий его мир, тем разумнее и скромнее должны быть его потребности.

Эта мысль особенно ярко выражена в «Притче, нареченной «Евродий»»: «Будь доволен малым. За многим не гонись. Сетей, простертых на лов, вельми берегись. Я вам предсказываю - роскошно не жить! На таковых-то всегда закидывают сети. Триста пали в неволю по горячей страсти, шестьсот плачут в болезнях за временны сласти».

Что же касается счастья, то как будет показано ниже, оно связано не с удовлетворением все возрастающих материальных потребностей, а с радостью «сродственного труда».

Существующий же мир Сковорода характеризовал в одном трактате как : «мир есть пир беснующихся, торжище шатающихся, море волнующихся, ад мучающихся», а в другом, как: «мир же есть море потопляющихся, страна моровую язвою прокаженных, ограда лютых львов, острог плененных, торжище блудников, удка сластолюбивая, печь, распаляющая похоти, пир беснующихся, лик и хоровод пьяно-сумасбродных, и не отрезвятся, пока не устанут, кратко сказать, слепцы за слепцом в бездну грядущие».

Возможность преодоления человеком моральных пороков Сковорода связывает не с внешними обстоятельствами, а с внутренними качествами человека. Вообще науку о человеке Сковорода считает высшей из всех наук. Человеческое счастье он рассматривает только через призму внутренней натуры человека. Из философии Сковороды следует, что внутренняя натура, в конечном итоге, выражается через взаимодействие с определенным видом труда. Тема «сродного труда» - эта одна из самых важнейших тем, развиваемых Сковородой. Эта тема перешла из его басен в философию и достигла такой высоты, что приобрела значение общего принципа, определяющего не только человеческое счастье, но даже смысл человеческого бытия.

Третьим - из существующих «трех миров» - является символический мир, отождествляемый Сковородой с Библией. Библии также приписывается существование двух натур - внешней (знак) и внутренней - (смысл). Сковорода считает, что представленные в Библии легенды - это фантазия, обман, подлог, небылицы, ложь, с одной стороны, но в них заложен таинственный смысл, полезное и поучительное знание - с другой.

Сковорода и сам написал несколько притч с вымышленными образами, но с глубоким внутренним смыслом. Поэтому и Библию он рассматривал как инструмент постижения скрытой тайны. Постижение внутренней натуры Сковорода связывает с познанием красоты. Он считает, что внешняя форма - это случайное, привносимое в природу явление, а внутренняя натура - это истинный источник красоты.

Применяя философию двух натур и трех миров к человеку, Сковорода делает вывод, что человек совершает прекрасные поступки и счастлив только тогда, когда он согласует свое поведение и образ жизни со своими природными склонностями.

49. Кардиоцентризм философии Юркевича

Философское наследие Памфила Даниловича Юркевича признается значительным приобретением украинской философской культуры. Его “философия сердца” представляет собой одновременно и философско-антропологическую концепцию, и этическое учение, и религиозную форму миропонимания.

Как и другие украинские философы Юркевич рисует реальность плюралистической, состоящей из трех сфер: а) “ноуменального мира”, идеального царства “вечной правды”; б) реального мира, который является царством разумных существ; в) феноменального мира, кажущегося существования телесности.

Активное взаимодействие этих трех миров и определяет гармония целого мира. Но гармоническое взаимодействие трех миров не означает их полной “прозрачности”. Прежде всего, это касается реального мира разумных существ. Конечно же, оперируя идеями, разум познает бытие разумных существ, он, будучи сферой общей, он принципиально не может исчерпать индивидуальное. Целиком способный ответить на вопрос, что есть разумные существа, он не способен ответить на вопрос кто они. Недоступная для разума, “головы” глубина личностно – индивидуального есть то, что представители украинской классической философии (Сковорода, Гоголь, кирилло-мефодиевцы) называли сердцем – средоточием душевно-духовной сущности человека.

Разум выявляет общее в деятельности людей, сердце же – основа уникальности и неповторимости человеческой личности. Именно в сердце творятся те явления и действия истории, которые нельзя вывести из общих законов. Конечно, разум, “голова” руководит, дирижирует, но сердце - порождает. “Сердце есть хранитель и носитель всех телесных сил человека. Сердце есть средоточие душевной и духовной жизни человека. Сердце есть седалище всех познавательных действий души. Сердце есть средоточие многообразных душевных чувствований, волнений и страстей. Наконец, сердце есть средоточие нравственной жизни человека. В сердце соединяются все нравственные состояния человека, от таинственной величайшей любви к Богу до высокомерия…”

Защита христианского идеализма втянула философа в борьбу с материалистической мыслью почти на всю его жизнь. Критические замечания относительно материализма изложены в ряде работ (“Науки про человеческий дух”, “Материализм и задача философии”, “Язык филологов и психологов”, “Игра скрытых сил” и др.).

Все существующие проблемы своего философского творчества Юркевич исследовал через оправдание их перед духовным содержанием человеческой истории, потребностями и интересами общечеловеческой осведомленности. Цель его философских размышлений не ограничивалась анализом преимуществ религиозно-идеалистического мировоззрения по сравнению с вульгарно-материалистическими ценностями, она обращена к смыслу и назначению человечества к служению идеалам высшего и вечного. Именно в такой взаимосвязи философии с ценностями общечеловеческой духовной жизни Юркевич видел новый путь для развития философии и придания ей “практического характера.

Глубокие принципиальные подходы к поиску перспектив эволюции философского знания Юркевич осуществлял именно через критическое переосмысление материалистического мировоззрения, скептических и нигилистических идей Чернышевского. Взвешенность, последовательность критических замечаний Юркевича остаются причиной для размышлений и в наше время.

В “философии сердца” Юркевича душевная жизнь человека представляет единство духовно-теоретической деятельности (разум) и духовно-практической моральной деятельности (сердце). Подобные инстанции есть и в структуре психической жизни по Зигмунду Фрейду. Но указанные элементы духа в концепции Юркевича не составляют отношения зависимости одного из них от другого или параллелизма событий в обоих, в то время как Фрейд последовательно доказывает зависимость “Я” от “Сверх-Я”.

Противоположное понимание Фрейдом и Юркевичем взаимодействия инстанций душевной жизни человека связано и с несовпадением элементов, составляющих строение сферы “сердца” и бессознательного “оно”. У Юркевича “сердце” не является целиком чем-то бессознательным. “Сердце” - не только сфера чувствования, страстей, но и сфера возвышенных моральных переживаний, даже определенных актов познания. Сердечная жизнь является менее расчлененной и ясной чем жизнь разума и в определенной степени она глубже спрятана в своем бытии, чем разум. Поэтому Юркевич настаивает на уравновешивании сердца (эмоций) и головы (разума) как наиважнейших сил развития человеческого духа.

Таким образом, нет смысла и необходимости защищать жизнь человека, его природу от духовности, противопоставлять друг другу эмоциональные и рациональные уровни душевного бытия человека. Только их органичное соотношение в мотивации действий личности и существование в психике баланса ее разных уровней обеспечит свободу развития человеческого духа.

Большое влияние кардиоцентризм Юркевича оказал на формирование философских взглядов представителей школы так называемого “киевского гуманизма” (Бердяев, Лосский и др.) и философии космизма (Федоров, Вернадский). Примечателен также тот факт, что идеи украинского кардиоцентризма нашли отражение и в русской философии, особенно в философских исканиях наиболее известного в конце ХIХ – начале ХХ века философа - В. Соловьева.

Самой значительной фигурой в кругу представителей Киевской философско-религиозной школы был П.Д. Юркевич (1826-1874). Как и прочие представители этой школы, он отстаивал право философии на свободное развитие, которое, по их мнению, невозможно ни с позиций средневекового отождествления философии с религией, ни с точки зрения радикальных просветительских концепций, которые во имя торжества науки возражали как против религии, так и против философии. Именно поэтому Юркевич не принимает концепцию материализма. Критикуя с позиций романтизма просветительские позиции, он не умаляет значение их позитивных начал, а также признает определенную историческую оправданность материалистических настроений. Однако для него неприемлем нигилизм философской традиции, стремление к отождествлению философии с естествознанием, так как это приводит к исчезновению философии как таковой. Чужда Юркевичу и выросшая в недрах просветительства ненасытная жажда знаний, стремление сделать бытие прозрачным для человеческого разума, стремление всю действительность разложить, доказать, рассчитать и с математической точностью наперед определить будущее. Романтику Юркевичу чужды как материалистическая, так и идеалистическая модификация крайних течений просветительства. Он пытается убедить, что знанию все доступно, все прозрачно, нет ничего недоступного теоретическому разуму, отдав его сфере чувств, поэтического вдохновения и религиозного возвышения.

Предмет философии связан с жизнью духа, который отличается от сознания. Дух, по Юркевичу, "… есть нечто большее, чем сознание, чем познавательная деятельность, он является … реальной субстанцией, которая в своих состояниях и действиях содержит гораздо больше, чем может вместить сознание".

Поскольку дух является абсолютной основой любой действительности, постольку философия, обращаясь к познанию окружающего мира, стремится выявить эту основу. Ею, по мнению Юркевича является идея, в которой мышление и бытие совпадают, которая выступает как основа, закон и норма явления. Таким образом, философия является познанием идей.

Процесс познания, по Юркевичу, осуществляется в трех формах:

- познание через представление (чувственная, низшая ступень познания);

- познание через понятие (более высокий уровень, но на нем не достигается определенного соответствия между мышлением и бытием);

- познание через идею (на этой стадии с помощью разума синтезируются результаты рассудочного познания в одно целостное мировоззрение).

Таким образом, концепция Памфила Юркевича явилась логическим продолжением и завершением «философии сердца» Г. Сковороды, некоторых идей Н. В. Гоголя и киевской религиозно-философской школы, представленной именами И.М. Скворцова, П. С. Авсенева, О. М. Новицкого, С. С. Гогоцкого и других.

50. Русская философия “Серебряного века” /В. Соловьев, Н. Бердяев, П. Флоренский, С. Франк

Владимир Сергеевич Соловьев. Его философская система глубоко религиозна. Предельно высшим единством сущего, по Соловьеву, является Бог. Вся глубина и полнота сущего предполагает принцип абсолютной личности, энергийно-волевой, всеблагой, любящей и милостивой, но наказующей за грехи. Именно Бог олицетворяет положительное всеединство сущего. Все материальное одухотворено божественным началом, выступая в качестве мировой души или Софии, т. е. смыслонаполненностью вещей и событий, стержневым же принципом философии Соловьева является философия положительного всеединства. Сущее содержит в себе благо как проявление воли, истину как проявление разума и красоту как проявление чувства. Из этого вытекает принцип: Абсолютное осуществляет благо через истину в красоте. Эти три начала – благо, истина и красота - составляют нерасторжимое единство, предполагающее любовь – силу, подрывающую корни эгоизма. Реальный мир предстает у Соловьева как самоопределение, это тело Божие или материя Божества, субстанциальная премудрость Бога, проникнутая началом Божественного единства. Разделяя, таким образом, общехристианский взгляд на природу как на творение Бога, Соловьев не может признать его совершенным, но лишь идущим к совершенству. Эмпирический, материальный мир, в котором действуют пространственная и временная разорванность, находится в хаотическом состоянии. Призванием человека, который является, по словам Соловьева, “центром всеобщего сознания природы”, выступает его мессианская по отношению к природе роль – роль его освободителя и спасителя: “теурга”. Нравственный смысл личности, являющийся связующим звеном между божественным и природными мирами, реализуется в акте любви к Богу, к природе, к другому человеку. Именно поэтому акт любви есть нравственный поступок, которым человек приближает себя к Абсолюту. Источником же любви является сердце. Рассматривая проблему “человек и общество”, Соловьев утверждает, что человек – вершина творения Бога. Общество есть расширенная личность, а личность – это сосредоточенное общество. Идеалы совершенного добра открывает христианство. Юридическое право не в состоянии этого сделать: оно способно преградить путь для проявления лишь крайних форм зла. Требование добра необходимо в политике, экономики и вообще во всех формах социума. Логика системы всеединства своеобразно интерпретирует философию человека. Сущность человека, его природа выступают как форма проявления духовного начала, где бытие духа – сущностная, субстанциональная основа индивида, независимая от своего частного обнаружения или проявления. Дух существует глубже всей той внутренней деятельности, которая составляет текущую, наличную жизнь, и рассматривает себя в “сердце” как средоточии духовно-душевного смысла человека.

Наиболее ярким представителем традиции школы так называемого “киевского гуманизма” является Н. А. Бердяев.Бердяев принадлежал к тому поколению, через биографию которого прошла катастрофичность русской истории: революция, вторая мировая война и горький опыт многолетней эмиграции. Разломы истории, в которые волей судеб Россия в ХХ веке оказалась втянутой глубже, чем многие страны Западной Европы, пробудили в русских мыслителях пристальный интерес к историософской проблематике, заставили острее пережить чувство трагизма мировой истории, оказаться в непосредственной близости к вдруг развернувшейся под ногами бездне апокалиптического опыта и ожиданий. Отсюда страстное желание отыскать смысл в кажущейся бессмыслице исторических событий, отсюда же устремленность за пределы истории, к ее метаисторическим перспективам. Основной пафос философии Бердяева – защита достоинства человеческой личности в мире, где личность оказалась под угрозой. В свободе, в творческом преображении мира видит мыслитель метафизические основания личности, возложенную на нее творцом миссию. Поэтому именно в свободе скрыта для него тайна мира, “не свобода есть создание необходимости (Гегель), а необходимость есть создание свободы”. Саму свободу Бердяев понимает как открытую возможность для самовыражения личности. Здесь следует отметить, что философ различает индивидуум и личность, как “натурально-биологический” и “духовно-религиозный” типы. При этом личность является “заданием” для индивида. Таким образом, Бердяев высказал очень важные и глубокие мысли по вопросам метафизики, гносеологии, историософии, антропологии, но главной в его творчестве была все же этическая проблематика.

Этико-религиозная направленность философии характерна и для П. А. Флоренского, ученого-энциклопдиста, религиозного философа и религиозного деятеля. В основном сочинении “Столп и утверждение истины (Опыт православной теодицеи в 12 письмах)” Флоренский изложил свои идеи даже не от своего имени, а как выражение незыблемой церковной истины – понимание мира и человека в их причастности к Богу. Особенности мировосприятия Флоренского склоняли движение его мысли в сторону такой философии, которая сроится на символах. Антроподицея – опыт философского символизма; и название “конкретной метафизики”, данное ей автором, по сути, как раз это и выражает. “Метафизика”, как положено по Аристотелю, означает, что учение рассматривает вещи мета-физические, духовные; но духовное в нем предполагается не отвлеченным, а облеченным в явления, в определенный чувственный облик; оно – дано конкретно. Конкретность у Флоренского – это прежде всего конкретная выраженность духовного в чувственном. Таков первый и главный смысл этой важнейшей категории и ведущей установки зрелого творчества Флоренского. В свете ее все концепции и понятия подвергаются “конкретизации”, переводу на язык символизма, и конкретная метафизика в итоге оказывается очень отличной от традиционных учений, где оперируют отвлеченными категориями и законами, а на другом полюсе реальности – обособленными от них эмпирическими явлениями. Здесь нет ни того, ни другого, смысловые и эмпирические предметы существуют лишь вместе, слитые в символ. Нет, в частности, ни чистого бытия, ни чистого мышления, вместо них – целостная символическая реальность, единый символ, имеющий чувственной стороной весь космос и объемлющий собою все символы. Бытие есть Космос и символ – такова формула онтологии Флоренского. Гносеология Флоренского интерпретирует познание как деятельность, которая совершается любовью, сердцем. Любовь и София неразделимы. Это два центральных понятия метафизики Павла Флоренского, они сближают его метафизику с украинской философией кардиоцентризма и философией всеединства В. Соловьева.

С.Л.Франк. Идея всеединства играет определяющую роль в философской системе Франка. Всеединство это имеет абсолютный смысл, поскольку включает в себя отношения Бога и мира. Однако рациональное постижение и тем более объяснение абсолютного всеединства невозможно в принципе, и философ вводит понятие «металогичности» как первичной интуиции, способной к цельному видению сущностных связей действительности. Это «первичное знание», полученное таким «металогическим» образом, Франк отличает от знания «отвлеченного», выражаемого в логических понятиях, суждениях и умозаключениях. Знание второго рода совершенно необходимо, оно вводит человека в мир идей, мир идеальных сущностей и, что особенно важно, в конечном счете основано на «первичном», интуитивном (металогическом) познании. Таким образом, принцип всеединства действует у Франка и в гносеологической сфере. Тем не менее основания для метафизического оптимизма существуют и связаны прежде всего с идеей Богочеловечества. Человек не одинок, божественный «свет во тьме» дает ему надежду, веру и понимание собственного предназначения.

- Начало: Достоевский, Толстой, Соловьев.

Эти писатели выдвинули и сформулировали идею о связи прогресса с христианской нравственностью. Только то может быть принято обществом что прошло чистилище нравственности.

- Предельный гуманизм.

Знаменитое непротивление злу насилием. / Толстой /

Все достижения прогресса за слезу ребенка. / Достоевский/

- Вето на любой прогресс, если он связан с насилием над человеком.

Насилие понимается как превращение человека в производственную машину за счет удушения уникальной, божественной души.

- Литература: жанр антиутопии.

Будущее основано на любви и искусстве и потому прекрасно. Пример: сны Веры Павловны. Чернышевский "Что делать"

- Сверхнационалистический характер философствования.

Включение всего человечества в ожидаемый прогресс прекрасного будущего.

- Постижение сущего дается лишь цельной жизнью духа, лишь в полноте жизни.

Полностью православно-христианский подход к человеку и его месту в природе. Есть Бог, есть человек и божественное предназначение последнего. Выполнить это предназначение его задача. Задача решается обращением к Богу, вере, христианской нравственности.

- Антипод русской философии - европейский рационализм - Гегель.

- Русский иррационализм (вера, православие) VS западный (воля) -> деление на славянофилов и западников.

- Славянофилы (Киреевский, Хомяков) - самобытный путь развития России. Земельная община и артель. Западные приобретения - скорее вред, так как оплачены потерей целостности человеческой личности.

- Западники (Герцен, Грановский, Боткин) - Россия с петровских времен привязана к западу. Прогресс не может обойти Россию, прогресс поможет нам выбраться из отсталости.

- Примат христианского откровения, веры над рациональным знанием.

- Философия всеединства (Соловьев). Теория цельного знания. Сверхрационализм. Цельность - характеристика и свойство человеческой души, отличающая человека от животных. Это состояние души, придающее ей цельность, - сердце, любовь..

Спасение в человеке человеческого через жертву эгоизма. = жертва основного принципа западного прогресса.

Одним из выдающихся р фил. был Вл. Соловьев (1853-1900). наиболее полное и философски осмысленное воплощение Русская идея получила в трудах Соловьева. Идеал общественного устройства он видит в свободной теократии, в которой нравственный авторитет принадлежит Церкви и верховному представителю ее Первосвященнику, власть - Царю, а живой совет с Богом - пророкам, обладателям “ключами будущего”. Характерная черта этого строя есть подчинение государства авторитету Церкви. Верховное значение Церкви в общественной жизни обосновывается учением о ее сущности. Видимая Церковь есть “действительная и предметная форма Царствия Божия”; она есть “живое тело Божественного Логоса”, содержащее в себе человечество, поскольку оно “воссоединено со своим божественным началом во Христе”.

Отношение свободной теократии к прошлой и будущей истории человечества можно выяснить, рассмотрев “три коренные силы”, управляющие человеческим развитием. Одна из этих сил центростремительная: она ставит себе целью подчинить человечество одному верховному началу, уничтожив все многообразие частных форм, подавив свободу личной жизни. Вторая сила - центробежная, она отвергает значение общих, объединяющих начал. Результат исключительного действия первой силы был бы таков: “один господин и мертвая масса рабов”; наоборот, крайним выражением второй силы был бы “всеобщий эгоизм и анархия, множественность отдельных единиц без всякой внутренней связи”. Третья сила, Божественная, “дает положительное содержание двум первым, освобождает их от их исключительности, примиряет единство высшего начала с свободной множественностью частных форм и элементов, созидает таким образом целость общечеловеческого организма и дает ему внутреннюю тихую жизнь”.

“Третья сила, долженствующая дать человеческому развитию его безусловное содержание, может быть только откровением высшего божественного мира, и те люди, тот народ, через которого эта сила имеет проявится, должен быть только посредником между человечеством и высшим миром, свободным сознательным орудием его. Такой народ не должен иметь специальной ограниченной задачи, он не призван работать над формами и элементами человеческого существования, а только сообщить живую душу, дать жизнь и целость разорванному и омертвелому человечеству через соединение его с вечным божественным началом. Такой народ не нуждается ни в каких особенных преимуществах, ни в каких специальных силах и внешних дарованиях, ибо он действует не от себя, осуществляет не свое. От народа - носителя третьей божественной силы требуется только свобода от всякой ограниченности и односторонности, возвышение над узкими специальными интересами, требуется, чтоб он не утверждал себя с исключительной энергией в какой-нибудь частной низшей сфере деятельности и знания, требуется равнодушие ко всей этой жизни с ее мелкими интересами, всецелая вера в положительную действительность высшего мира и покорное к нему отношение. А эти свойства несомненно принадлежат племенному характеру Славянства, в особенности же национальному характеру русского народа”.

Поэтому Соловьев надеется, что славяне и в особенности Россия положат начало осуществлению свободной теократии. Призвание России к решению этой задачи он доказывает еще и следующими более частными доводами. “Внешний образ раба, в котором находится наш народ, жалкое положение России в экономическом и других отношениях не только не может служить возражением против ее призвания, но скорее подтверждает его. Ибо та высшая сила, которую русский народ должен провести в человечество, есть сила не от мира сего, и внешнее богатство и порядок относительно ее не имеют никакого значения. Великое историческое призвание России, от которого только получают значение и ее ближайшие задачи, есть призвание религиозное в высшем смысле этого слова”. Оно выражено в идее “Святой Руси”; способность к сочетанию восточных начал с западными в русском народе исторически доказана успехами реформы Петра Великого; способность к национальному самоотречению, необходима для признания Папы Римского верховным первосвященником Вселенской Церкви, присуща русскому народу, как это видно из истории призвания варягов. Сам Соловьев был выразителем этого свойства русского народа, утверждая, что “лучше отказаться от патриотизма, чем от совести”, и развивая учение о том, что культурное призвание великой нации есть не привилегия, не господство, а служение другим народам и всему человечеству.

Вслед за Тютчевым мечтая о том, что Россия станет всемирной христианской монархией, Соловьев с тревогой говорит: жизнь России “еще не определилась окончательно”, в ней совершается борьба светлого и темного начала. “Пусть Россия, хотя бы без Царьграда, хотя бы в настоящих своих пределах, станет христианским царством в полном смысле этого слова - царством правды и милости, - тогда все остальное приложится ей”.

С горестью Соловьев замечал, как в его время темное начало стало поднимать голову и на практике, и в идеологии. На практике это выразилось в том, что русское правительство постепенно стало на окраинах осуществлять политику принудительного обрусения, а в идеологии это сказалось в книге Н. Я. Данилевского “Россия и Европа”. Соловьев говорит, что учение Данилевского о культурно-исторических типах, отрицавшее единство человечества, ведет к “понижению нравственных требований, предъявляемых к народу христианским универсализмом, согласно которому каждый народ должен служить всему человеческому”. С целью защитить христианский универсализм Соловьев подверг книгу Данилевского уничтожающей критике.

Эпигоны славянофильства оказались проповедниками национального эгоизма, и Соловьев выступил с критикой этого направления в нескольких статьях, особенно в статье “Славянофильство и его вырождение”. Основатели славянофильства И. В. Киреевский, Хомяков, К. Аксаков вели “прогрессивно-либеральную борьбу”, говорит Соловьев, “против действительных зол современной им России”, они отстаивали “принцип человеческих, безусловного нравственного значения самостоятельной личности - принцип христианский” и “по историческому развитию преимущественно западноевропейский”. Хомяков выразил учение о строе религиозной жизни в формуле “церковь, как синтез единства и свободы в любви”. Но, к сожалению, он противопоставлял католичеству и протестантизму этот свой идеал так, как будто он в России уже осуществлен, тогда как в действительности в России церковь была низведена к “функции государственного организма”. В том именно и заключается существенный порок славянофильства, что в основание своего учения они поставили не идеал, который необходимо осуществить в будущем творческими усилиями русского народа, а идеализацию прошлого Руси, именно идеализацию Московского государства, сущность которого Соловьев характеризует как татаро-византийскую.

Размышляя об исторической миссии России как примирительницы и объединительницы всего человечества, Соловьев полагал, что русский народ не имеет никаких специальных дарований и только потому может стать “посредником” между волею Божией и миром, что “свободен от всякой ограниченности и односторонности”. В письме к О. П. Пирлингу Соловьев приводит от первой части своей книги “Россия и вселенская церковь” следующие слова: “Нет основания верить в великое будущее России в области чисто светской культуры (общественные учреждения, науки, философия, искусство, литература)”. В действительности уже в это время ясно обнаружилось, что русский народ обладает также и специальными дарованиями и начинает творить первоклассную культуру. Таковы русская музыка, русская литература, русский театр, русская форма православия, русский литературный язык, в области общественных учреждений - русский суд, земское и городское самоуправление. А после смерти Соловьева русский народ доказал, что и в области философии и науки он способен творить высокоценные произведения. Кроме того, следует заметить, что к концу своей жизни Соловьев в значительной степени по многим вопросам изменил свои взгляды.

Бердяев Николай Александрович (1874 - 1948) - русский философ - идеалист. Философия Бердяева впитала в себя множество разнообразных источников. В различные периоды его вдохновляли Кант, Маркс, Шопенгауэр, Ницше. Из русских мыслителей заметное влияние оказали Михайловский, Достоевский, Соловьев и другие. С начала ХХ в. был одним из главных идеологов богоискательства. Ранний Бердяев пытался сочетать гуманизм Маркса с антропологическим социализмом Михайловского и метафизикой неокантианства. Зрелые философские воззрения Бердяева представляют собой одну из первых в Европе разновидностей христианского экзистенциализма. Согласно экзистенциализму, задача философии - заниматься не проблемами науки, а вопросами сугубо человеческого бытия (существования). Человек помимо своей воли заброшен в этот мир, в свою судьбу, и он живет в чуждом ему мире: его бытие со всех сторон окружено таинственными знаками, символами. Страх важнейшее понятие философии экзистенциализма. Мир тем более страшен, что он бессмыслен и непостижим. Человека на каждом шагу подстерегают неприятности. И он не в силах их предвидеть. Большое место в экзистенциализме занимает проблема свободы, определяемая как выбор человеком самого себя: человек таков, каким он себя свободно выбирает. “Чувство вины за все совершающееся вокруг него - чувство свободного человека” (Бердяев). Узник или раб тоже может быть “свободен “, говорит Бердяев, соответствующим образом самоопределяя свое отношение к своему положению. Отсюда вывод: задача человека заключается не в том, чтобы изменить мир, а том чтобы изменить свое отношение к нему. Экзистенциализм различают религиозный и атеистический. Именно к религиозному - и относится Бердяев. Философия Бердяева антропоцентрична - проблема духовности, свободы и творчества, судьбы, смысла жизни и смерти всегда были в центре его философских размышлений. По Бердяеву “личность вообще первичнее бытия”, бытие - воплощение причинности, необходимости, пассивности, духовное начало свободное, активное, творческое. Понятие объективного мира Бердяев заменяет термином “объективированный мир”, интерпретируя его как “объективацию реальности”, порожденную субъективным духом. Частично признавая социальную обособленность бытия личности, он вместе с тем считает главным в человеке то, что определяется его внутренним миром, а не внешним окружением. Личность, по Бердяеву прежде всего категория религиозного сознания, и поэтому проявление человеческой сущности, ее уникальности и неповторимости может быть понято лишь в ее отношении к богу. Интересным является то, что хотя он в свое время был выслан из СССР (1922г.), он вместе с тем за рубежом выступал с позиций защиты русской культуры, против разл<