Мегаобучалка Главная | О нас | Обратная связь


Основные исследовательские программы СГН



2016-09-16 609 Обсуждений (0)
Основные исследовательские программы СГН 0.00 из 5.00 0 оценок




 

Натуралистическая исследовательская программа. Антинатуралистическая исследовательская программа. Общенаучное значение натуралистической и антинатуралистической исследовательских программ. Натуралистическая и антинатуралистическая исследовательские программы в социологии, исторической, экономической и юридической науках, психологии, филологии, культурологии.

 

Разделение СГН на социальные и гуманитарные науки

 

Проблема разделения социальных и гуманитарных наук (по предмету,

по методу, по предмету и методу одновременно, по исследовательским программам). Методы социальных и гуманитарных наук. Вненаучное социальное знание. Отличие гуманитарных наук от вненаучного знания. Взаимодействие социальных, гуманитарных наук и вненаучного знания в экспертизах социальных проектов и программ.

 

Общество знания». Дисциплинарная структура и роль социально-гуманитарных наук в процессе социальных трансформаций

 

Дисциплинарная структура социально-гуманитарного знания и междисциплинарные исследования. Изменения дисциплинарной структуры СГН, сложившейся в XIX веке. Смена лидирующих дисциплин. Переопределение парадигм и тем, появление новых областей исследования. Возрастание роли знания в обществе. «Общество знания». Участие СГН и вненаучного знания в экспертизах социальных проектов и программ. Значение опережающих социальных исследований для решения социальных проблем и предотвращения социальных рисков.

 

 

Рекомендуемая основная литература:

1.Бахтин М.М. К философским основам гуманитарных наук // Собр. соч. в 7-ми т. Т. 5. М., 1996.

2.Валлерштейн И. Анализ мировых систем: современное системное видение мирового сообщества//Социология на пороге XXI века. Новые направления исследования. М., 1998.

3.Вебер М. Смысл "свободы от оценки" в социологической и экономической науке // Он же. Избр. произведения. М., 1990.

4.Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988.

5.Дильтей В. Категории жизни // Вопросы философии. 1995. № 10.

6.Культура: теории и проблемы. М., 1995.

7.Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

8.Леонтьев В. Экономические эссе. Теория, исследования, факты и политика. М., 1990.

9.Маннгейм К. Очерки социологии знания. Теория познания - Мировоззрение - Историзм. М. 1998.

10.Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

11. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.

12.Селигмен Б. Основные течения современной экономической мысли. М., 1968.

13.Сорокин П. Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали. Спб. 1999.

14.Социальное знание и социальные изменения. Отв. Ред. В.Г.Федотова. М., 2001.

15.Степин В.С. Научное знание и ценности техногенной цивилизации//Вопросы философии. 1989. № 10.

16.Степин В.С. Философская антропология и философия науки. М., 1992.

 

Дополнительная литература:

1.Бек У. Общество риска. М., 2000.

2.Бергер П., Лукман Н. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

3.Косарева Л.М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997.

4.Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990.

5.Розов Н.С. Философия и теория истории. М. 2002.

6.Степин В.С. Теоретическое знание. М., 2000.

 

 

РАЗДЕЛ П

Курс лекций «История и философия науки»

Тема 1. Наука в культуре современной цивилизации

 

Наука и культура. Культура и цивилизация. Традиционалистский и техногенный типы цивилизационного развития. Научная революция ХУП в. и генезис науки. Ценность научной рациональности. Философия и формирование научной рациональности. Философия и наука: проблема демаркации. Философия как методология науки. Наука и искусство. Роль науки в современном образовании и формировании личности. Наука как производительная и социальная сила.

 

Науку как область социального мира следует отличать от её образа, а, точнее, тех образов науки, которые формируются самим социумом. Данное многообразие обусловлено жизнедеятельностью социума, многообразием потребностей, реализация которых обеспечивает его самовоспроизводство. Предельно общий и абстрактный образ, понятие науки заключается в её толковании в качестве социокультурного феномена. Опять-таки понятие культуры крайне многосмысленно. Но в контексте обсуждения основ философии науки достаточно трактовать её как совокупность устойчивых форм организации и воспроизводства человеческой жизнедеятельности. Культура – это не часть социальной жизни. В определённом смысле она есть её «вертикальный» срез. Этим подчёркивается, что в обществе нет ничего, что не было бы опосредовано культурой. В указанном смысле и способ есть с помощью ножа и вилки, и технология производства стали – явления одного и того же порядка.

В своей эмпирической данности наука представлена совокупностью учреждений, большими группами занятых в них людей, информационными системами, учебными заведениями, экспериментальными установками, формами знания и т.п. С одной стороны, наука обладает специфическими, присущими только ей проявлениями, определённой самостоятельностью, однако, с другой – она интегрирована в социум, экономическую жизнь, несёт в себе черты сходства с другими сферами культуры: религией, искусством, философией. Наука – явление динамичное, развивающееся, имеющее свою историю, которая вместе с тем включена в общий контекст истории человечества, влияет на неё, сама испытывая воздействие общечеловеческой истории.

Будучи подсистемой культуры, и в качестве таковой наряду с другими её подсистемами, наука может быть охарактеризована как совокупность идеалов, норм и ценностей. Культура в целом есть совокупность не от природы данных форм человеческой жизнедеятельности, а эти формы суть ценности, нормы и идеалы. Основная их функция регулятивная. В нормах находят выражение способы жизнедеятельности, регулятивы достижения тех или иных целей, ценности определяют выбор целей, они есть основания целеполагания, что касается идеалов, то это совершенные образцы результатов реализации тех или иных норм. Например, язык, основу всякой культуры, можно рассматривать как систему норм, определяющих процессы человеческой коммуникации. Науку тоже можно рассматривать в подобном ключе, представив как систему специфических идеалов и норм объяснения, описания, доказательности и обоснования знания, построения и организации его. Высшими ценностями науки, скажем, выступают истина и новизна. Наука формирует и специфический вид коммуникаций – язык науки, представленный соответствующим типом норм, отличающихся от норм естественного языка.

«Большинство людей изначально убеждены в особой трудности науки. Почему? Одна из причин – это язык науки. Переступив порог любой её области, вы встречаетесь с целым миром новых слов: здесь и слова, которые выглядят и звучат более чем странно, и длинные труднопроизносимые слова, и слова, с которыми никогда не встречаешься в обыденной жизни. Кажется, учёные специально скрывают свои тайны от простых смертных, набрасывая на них покров таинственности… В большинстве случаев такие слова действительно создаются, чаще всего в основе их лежат слова греческого языка и латыни. И это не случайно: ещё на заре современной науки, в ХУ1 в., латынь была языком учёных. По тем временам образованные люди непременно владели латинским языком, порой читали по-гречески. Все научные трактаты писались только на латыни. Так что создание терминов на основе этих языков было в порядке вещей. Такая практика сохранилась и тогда, когда латынь и греческий утратили своё значение в образовательных программах… Если бы в общеобразовательный курс до сих пор входили латынь и греческий, то каждый сразу же видел бы, например, что в слове «термометр» соединены два греческих слова: «терме» (therme ) – тепло и «метрон» (metron) - мера, то есть что это «измеритель тепла»»

( Азимов А. Язык науки. – М.: Мир, 1985. – С. 9-10)

Понятие «культура» в социальном анализе так или иначе сопрягается с понятием «цивилизация». В неспециализированном культурологическом анализе они по большей части выступают как синонимы. Более корректно цивилизацию следует рассматривать как продукт, реализацию некоторой культуры в среде, составляющей основу её жизни. В этом смысле один и тот же тип культуры может воплощаться в разных проявлениях, образцах, порождать разные цивилизации. Сравним, например, проявления социальной жизни феодальной Японии и европейских стран той же стадии социально-экономического развития. Неписанный моральный кодекс японского самурайства, известный под названием «путь самурая-воина» (бусидо), и кодекс дворянской чести в европейских феодальных обществах – культурные феномены одного порядка. Но сколь различны они в качестве явлений разных цивилизаций! Таким образом, если категория «культура» характеризует социум со стороны форм организации его жизнедеятельности, функционально, то «цивилизация» - морфологически, по материалу, в аспекте эмпирических проявлений данных форм. Если вещи, постройки, скажем, архитектура храмов, произведения живописи и т.п. характеризуют цивилизацию, то ценности, нормы, идеалы – культуру. Но один и тот же тип норм: моральных, правовых и т.д. в разных цивилизациях по-разному воплощаются в «материале».

В связи с этим следует подчеркнуть что понятие цивилизации не тождественно понятию материальной культуры. Материальную культуру принято сопоставлять с духовной культурой. Вместе с тем подобное сопоставление требует уточнения. Специфическим это расчленение становится лишь в том случае, если под материальной культурой будут пониматься регулятивы воспроизводства человеческого «тела» и «тела» общества. Материальная культура, таким образом, это совокупность норм и ценностей, обеспечивающих производство «вещей», а в более узком смысле – материальных благ. Понятно, в цивилизационном аспекте данные культурные формы будут приобретать разный вид, как, допустим, способ поглощения пищи с помощью ножа и вилки отличается от использования в том же самом акте – палочек. Что же касается духовной культуры, то её «ткань» образуют регулятивы производства самой культуры, её усвоения и трансляции от поколения к поколению.

В целом на модельном уровне культуру можно представить в виде системы, состоящей из трех взаимодействующих подсистем.

1.Подсистема (механизм) трансляции культурных форм. В достаточно развитых обществах – это образовательная система и система воспитания. Вместе с тем здесь всегда сохраняются стихийно складывающиеся формы трансляции культуры в виде традиций и обычаев. Функционирование данной подсистемы обеспечивается определённой совокупностью учреждений и институтов: семьёй, школой, высшими учебными заведениями.

2. Подсистема (механизм) социального контроля за соблюдением культурных императивов (общественное мнение, правовые и политические институты и т.п.).

3.Подсистема «производства» культуры. Она появляется сравнительно по историческим масштабам поздно. Её функционирование оптимизирует адаптацию общества к меняющимся условиям его жизнедеятельности. Создаются новые идеалы, ценности нормы культуры, имея в виду основные виды человеческой активности: деятельность, поведение и общение. В эту подсистему культуры включён «блок», функция которого в установление соответствия существующих норм реализации общественных потребностей, своего рода критический отдел культуры. Стационируется данная функция, в основном, в области литературы и философии. Вполне адекватно данную направленность философствования выразил Гегель:

«Когда философия начинает рисовать своей серой краской по серому, тогда некая форма жизни стала старой, но серым по серому её омолодить нельзя, можно только понять: сова Минервы начинает свой полёт лишь с наступлением сумерок»

( Гегель. Философия права. – М.: Мысль, 1990. – С. 56. ).

 

Или, как говорит современный философ:

«Эпохи философии – всегда эпохи кризисов. В революционные времена голос философии сливается с гулом интеллектуального авангарда, но она берёт слово и тогда, когда приходит пора зализывать раны. Философия, стало быть, выступает на историческую сцену дважды: сперва – как провозвестник надежды, заем – как поводырь резиньяции [ полного смирения Г.А. ]. Ну а пока события идут своим чередом, мышление, ставящее под вопрос событие как таковое – а значит и философия – ютится на заднем плане».

( Франк Манфред. Политические аспекты нового французского мышления // «Логос». – 1994. - №6. - С. 315. ).

Показательно в данном отношении использование слова «критика» в названиях работ И.Канта, К.Маркса и др. Здесь нашло вполне адекватное выражение социальное назначение философии: тематизировать коллизии, разломы человеческого бытия, переводить их в план сознания. Поскольку же ставится задача изменить, преобразовать мир, философская рефлексия, «понимание», должны уступить место знанию механизмов, объективных законов этого мира, знание каковых продуцирует не философия, а наука. Именно поэтому Маркс, увидевший смысл своей жизни в революционном преобразовании действительности, покидает поприще философии и, опираясь на каноны научной рациональности, обращается к исследованию законов развития социума (законов истории). «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его». Другое дело, удалось ли ему и было ли вообще возможным осуществить подобную задачу.

В современном социальном знании существует класс теорий, трактующих развитие общества на цивилизационном уровне: теория культурно-исторических типов Н.Я.Данилевского, теории исторического круговорота О.Шпенглера и А.Тойнби, теория этногенеза Л.Гумилёва и др. Характерная их особенность – представление истории человечества в виде относительно замкнутых, циклически развивающихся и не связанных единой линией преемственности образований, например, «культур» у Шпенглера, «цивилизаций» у Тойнби. Наряду с этим считается, что процессы цивилизационного развития можно подразделить на два типа: традиционалистский и техногенный. В работах В.С.Стёпина эти типы цивилизационного прогресса получили следующую характеристику:

«Техногенная цивилизация является довольно поздним продуктом человеческой истории. Долгое время эта история протекала как взаимодействие традиционных обществ. Лишь в ХУ – ХУП столетиях в европейском регионе сформировался особый тип развития, связанный с появлением техногенных обществ, их последующей экспансией на остальной мир и изменением под их влиянием традиционных обществ. Некоторые из этих традиционных обществ были просто-напросто поглощены техногенной цивилизацией, пройдя через этапы модернизации, они превращались затем в типичные техногенные общества. Другие, испытав на себе прививки западной технологии и культуры, тем не менее, сохраняли многие традиционные черты, превратившись в своего рода гибридные образования. Различия традиционной и техногенной цивилизации носят радикальный характер. Традиционные общества характеризуются замедленными темпами социальных изменений. Конечно, в них также возникают инновации как в сфере производства, так и в сфере регуляции социальных отношений, но прогресс идёт очень медленно по сравнению со сроками жизни индивидов и даже поколений. В традиционных обществах может смениться несколько поколений людей, заставая одни и те же структуры общественной жизни, воспроизводя их и передавая следующему поколению. Виды деятельности, их средства и цели могут столетиями существовать в качестве устойчивых стереотипов. Соответственно в культуре этих обществ приоритет отдаётся традициям, образцам и нормам, аккумулирующим опыт предков, канонизированным стилям мышления. Инновационная деятельность отнюдь не воспринимается здесь как высшая ценность, напротив, она имеет ограничения и допустима лишь в рамках веками апробированных традиций. Древняя Индия и Китай, Древний Египет, государства мусульманского Востока эпохи средневековья и т.д. – всё это традиционные общества.

(Стёпин В.С. Философская антропология и философия науки. – М.: Высшая школа, 1992. – С.49).

Традиционные общества, действительно, характеризуются вполне определёнными формами исторического сознания или исторического времени, обусловливающими отношение к реальной действительности. В одних случаях – это динамическое, стимулирующее изменения восприятие мира, в другом – статичное, косное, придающее изменениям негативный смысл. Учитывая данный параметр, известный французский этнограф и философ Клод Леви-Стросс различает общества «горячие» и общества «холодные». «Горячие» общества ориентированы на изменения. Меняется вещная среда, нравы, обычаи, взгляды, язык, т.е. эмпирическая реальность. Именно в таком обществе живёт значительная часть современного человечества. Главной особенностью «холодного» общества является способность не изменяться.

Сознание человека традиционного общества статично, носит чуждый идее временной направленности циклический характер. Оно ориентировано не на изменение действительности, а на удерживание системы, в которой живёт человек, в неизменном состоянии. Здесь цели деятельности неизменны и постоянны. Они не коррелируются с меняющейся действительностью. Такое общество лишь воспроизводит себя. Не воспринимая мир как нечто изменяющееся, подобное общество не может ставить перед собой задачи его изменить. По сути дела сознание традиционного общества аисторично. Если историческое, т.е. ориентированное на изменения действительности, сознание означает «присвоение» истории, то аисторическое сознание ведёт к «бегству» от истории. «Архаическое человечество защищалось, как могло, от всего нового и необратимого, что есть в истории».

(Элиаде М. Космос и история. М.: «Прогресс», 1987. – С.64.

В первобытном обществе аисторическое сознание представлено «мифом вечного возвращения», являющимся, впрочем, доминирующим и в общественном сознании более поздних эпох. Таков тип мировосприятия, присущий традициям джайнизма и буддизма, культуре Древней Греции и Рима, культурам народов Центральной Америки и др. Например, ацтеки оперировали циклическим видением мира в форме мифа всеобщего пожара, апокалиптического конца света. Они жили в постоянном ожидании страшной катастрофы, парализовывавшем свободное мышление и повседневную активность людей. Циклы ацтеков были достаточно короткими, так что каждые 52 года они ждали конца света и каждый раз готовили себя к самому худшему, впадая в тотальную апатию. К тому же среди ацтеков был распространён миф о прибытии из-за океана белого бога, который в своё время научил их многим умениям и который должен был, согласно мифу, вернуться, чтобы победить ацтекских богов. Во время прихода конкистадоров подобные представления, как полагают историки, ослабили у ацтеков и их последнего короля Монтесумы волю к борьбе, что послужило одной из причин падения огромной империи перед кучкой авантюристов.

С точки зрения циклического видения действительности, нельзя говорить

о том, что исторические события происходят в определённое время, в определённом месте и как таковые являются неповторимыми. Здесь имеет место взгляд, что человек живёт не в изменяющемся мире, а в своего рода вневременной вечности, только «растянутой» в границах большого цикла, в котором вращается мировая действительность. В русле такого мировосприятия теряется и столь свойственное современному человеку чувство времени, временной дистанции. В.С.Стёпин пишет:

« Этот тип социальной организации сохранился и до наших дней: многие государства третьего мира сохраняют черты традиционного общества, хотя их столкновение с современной западной (техногенной) цивилизацией рано или поздно приводит к радикальным трансформациям традиционной культуры и образа жизни. Что же касается техногенной цивилизации, которую часто обозначают расплывчатым понятием «западная цивилизация», имея в виду регион её возникновения, то это особый тип социального развития и особый тип цивилизации, определяющие признаки которой, в известной степени противоположны характеристикам традиционных обществ. Когда техногенная цивилизация сформировалась в относительно зрелом виде, то темп социальных изменений стал возрастать с огромной скоростью. Можно сказать так, что экстенсивное развитие истории здесь заменяется интенсивным; пространственное существование – временным. Резервы роста черпаются уже не за счёт расширения культурных зон, а за счёт перестройки самих оснований прежних способов жизнедеятельности и формирования принципиально новых возможностей. Самое главное и действительно эпохальное, всемирно-историческое изменение, связанное с переходом от традиционного общества к техногенной цивилизации, состоит в возникновении новой системы ценностей. Ценностью считается сама инновация, оригинальность, вообще новое (в известном смысле символом техногенного общества может считаться книга рекордов Гиннеса в отличие, скажем, от семи чудес света – книга Гиннеса наглядно свидетельствует, что каждый индивид может стать единственным в своём роде, достичь чего-то необычного, и она же как бы призывает к этому; семь чудес света, напротив, призваны были подчеркнуть завершённость мира и показать, что всё грандиозное, действительно необычное уже состоялось). Далее, на одном из самых высоких мест в иерархии ценностей оказывается автономия личности, что традиционному обществу вообще не свойственно. Там личность реализуется только через принадлежность к какой-либо определённой корпорации, будучи элементом в строго определённой системе корпоративных связей. Если человек не включён в какую-нибудь корпорацию, он не личность. человек может менять свои корпоративные связи, он жёстко к ним не привязан, может и способен очень гибко строить свои отношения с людьми, погружается в разные социальные общности, а часто и в разные культурные традиции.

(Стёпин В.С. Указ. соч., с.49-50).

С обозначенными коллизиями, между прочим, связаны основные особенности формирования русской философии Х1Х в., так называемой русской идеи. Именно в эту эпоху обострялось обнаружившееся ещё раньше столкновение двух социокультурных миров, двух форм общественной жизни. Россия и через столетие после Петра 1 была ещё обществом во многом традиционным. Принципиально иные формы социальной эволюции складываются в Новое время в ряде регионов Западной Европы. Это техногенная цивилизация. По мере своего упрочения техногенное общество оказывает всё более усиливающееся воздействие на традиционные структуры, разлагая и трансформируя их архаические структуры. Рано или поздно это выливается в кризис традиционного общества, проявляющийся прежде всего в коллизиях его систем ценностей, в их фрустрации.

Углубление такого кризиса и переживает Россия в Х1Х в. В нём-то и заключены источники мощного импульса, породившего в российской культуре вспышку философской рефлексии, выпадающую именно на данный период. В высшей степени показательно, что все узлы русской философии завязываются в культурологическом пространстве спора западников и славянофилов. Налицо лишь конкретное проявление ситуации выбора исторической ориентации на формы бытия нетрадиционного, техногенного и соответственно традиционного, архаического общества. Данным обстоятельством были заданы основные, так сказать, гнёзда проблем, вокруг которых сосредотачивались философские обсуждения в России.

Во-первых, ценностные системы, определяющие направленность социального развития, восприятие исторического времени, выражающееся в отношении к категориям прошлого, настоящего и будущего.

Во-вторых, отношение к новациям. Как общество оценивает происходящие изменения.

В-третьих, коллизии личности и общества. Имеются в виду ценностные комплексы, закрепляющие личностный выбор, свободу. Личность, её отношение к миру становится одной из центральных тем не только философии, но и русской литературы. Появляется череда персонажей – социологических двойников Принца Датского. Русские Гамлеты, все эти Онегины, Печорины, Обломовы, Раскольниковы и т.д. тоже ищут своего ответа на роковые вопросы.

В-четвёртых, отношение «вера – знание». Здесь имеет место очень сложный процесс, затрагивающий всю систему ценностей общества: дело прежде всего в том, что в научной картине мира ценностные аспекты оказываются полностью элиминированными. Мир науки – это «обесчеловеченный» мир. Наука – сфера рационального опыта, религия – иррационального. Поэтому религиозная и научная картины мира при непосредственном взаимодействии «аннигилируют». Тогда-то и появляются предпосылки, в частности, для знаменитого вопрошания Достоевского: «Ибо если нет у тебя Бога, то какое же тогда преступление?»

«Техногенная цивилизация, - считает В.С.Стёпин, - началась задолго до компьютеров, и даже задолго до паровой машины. Её преддверием можно назвать развитие античной культуры, прежде всего культуры полисной, которая подарила человечеству два великих изобретения – демократию и теоретическую науку, первым образцом которой была Евклидова геометрия. Эти два открытия – в сфере регуляции социальных связей и в способе познания мира – стали важными предпосылками для будущего, принципиально нового типа цивилизационного прогресса. Второй и очень важной вехой стало европейское средневековье с особым пониманием человека, созданного по образу и подобию Бога, с культом человекобога и культом любви человека к человекобогу, к Христу, с культом человеческого разума, способного понять и постигнуть тайну божественного творения, расшифровать те письмена, которые Бог заложил в мир, когда он его создавал. Последнее обстоятельство необходимо отметить особо: целью познания как раз и считалась расшифровка промысла Божьего, плана божественного творения, реализованного в мире, - страшно еретическая мысль с точки зрения традиционных религий. Но это всё – преддверие. Впоследствии, в эпоху Ренессанса, происходит восстановление многих достижений античной традиции, но при этом ассимилируется и идея богоподобности человеческого разума. И вот с этого момента закладывается культурная матрица техногенной цивилизации, которая начинает своё собственное развитие в ХУП в. Она проходит три стадии: сначала предындустриальную, потом - индустриальную, наконец – постындустриальную. Важнейшей основой её жизнедеятельности становится прежде всего развитие техники, технологии, причём не только путём стихийно протекающих инноваций в сфере самого производства, но и за счёт генерации всё новых научных знаний и их внедрения в технико-технологические процессы. Так возникает тип развития, основанный на ускоряющемся изменении природной среды, предметного мира, в котором живёт человек. Изменение этого мира приводит к активным трансформациям социальных связей людей. В техногенной цивилизации научно-технический прогресс постоянно меняет типы общения, формы коммуникации людей, типы личности и образ жизни. В результате возникает отчётливо выраженная направленность прогресса с ориентацией на будущее. Для культуры техногенных обществ характерно представление о необратимом историческом времени, которое течёт от прошлого через настоящее в будущее. Отмечу для сравнения, что в большинстве традиционных культур доминировали иные понимания: время чаще всего воспринималось как циклическое, когда мир периодически возвращается к исходному состоянию. В традиционных культурах считалось, что «золотой век» уже пройден, он позади, в далёком прошлом. Герои прошлого создали образцы поступков и действий, которым следует подражать, В культуре техногенных обществ иная ориентация. В них идея социального прогресса стимулирует ожидание перемен и движение к будущему, а будущее полагается как рост цивилизационных завоеваний, обеспечивающих всё более счастливое мироустройство… Везде культурная матрица техногенной цивилизации трансформирует традиционные культуры, преобразуя их смысложизненные установки, заменяя их новыми мировоззренческими доминантами. Эти мировоззренческие доминанты складывались в культуре техногенной цивилизации ещё на предындустриальной стадии её развития, в эпоху Ренессанса, а затем и европейского Просвещения. Они выражали кардинальные мировоззренческие смыслы: понимания человека, мира, целей и предназначения человеческой жизнедеятельности. Человек понимался как активное существо, которое находится в деятельностном отношении к миру. Деятельность человека должна быть направлена вовне, на преобразование и переделку внешнего мира, в первую очередь, природы, которую человек должен подчинить себе. В свою очередь внешний мир рассматривается как арена деятельности человека, как если бы мир и был предназначен для того, чтобы человек получал необходимые для себя блага, удовлетворял свои потребности. Конечно, это не означает, что в новоевропейской культурной традиции не возникают другие, в том числе и альтернативные, мировоззренческие идеи…Изменяя путём приложения освоенных сил не только природную, но и социальную среду, человек реализует своё предназначение творца, преобразователя мира. С этим связан особый статус научной рациональности в системе ценностей техногенной цивилизации, особая значимость научно-технического взгляда на мир, ибо познание мира является условием для его преобразования. Оно создаёт уверенность в том, что человек способен, раскрыв законы природы и социальной жизни, регулировать природные и социальные процессы в соответствии со своими целями. Поэтому в новоевропейской культуре и в последующем развитии техногенных обществ категория научности обретает своеобразный символический смысл. Она воспринимается как необходимое условие процветания и прогресса. Ценность научной рациональности и её активное влияние на другие сферы культуры становится характерным признаком жизни техногенных обществ. Престижный статус науки стимулирует развёртывание большого многообразия её развитых форм. Исследуя их и анализируя, как менялись функции науки в социальной жизни, можно выявить основные особенности научного познания, его возможности и границы».

(Стёпин В.С. Философская антропология и философия науки. – М.: Высшая школа, 1992. - С. 50-54).

В прямой и обратной связи с формированием техногенной цивилизации оказывается и генезис науки в собственном смысле слова, т.е. науки как относительно автономной социокультурной подсистемы. Первая научная революция ХУП в. означала конституирование науки как формы сознания, адекватного науке мировоззрения, как совокупности определённых ценностей и установок. Наука складывается как вид познавательной деятельности. Природа начинает рассматриваться как арена действия слепых автоматизмов, «законов природы», самодвижения, инерции, как функционирующий без вмешательства божественных сил механизм. Формируется установка на эмпирическое, экспериментальное познание природы, не требующее предположений, гипотез принципиально выходящих за границы эксперимента. В средневековой иерархии ценностей то или иное знание оценивалось по близости к Богу. Соответственно теология считалась верховной «наукой», наиболее благородной и достойной, философия – служанкой богословия. Юриспруденция – благороднее медицины, ибо имеет отношение к духу, а не к презренному телу. Первая научная революция приводит к тому, что объективно истинное знание о природе «извлекается» из средневековой иерархии ценностей. Знание приравнивается к силе. Становятся невозможными аргументы того типа, которые приводил, скажем, Лютер против Коперника: «Этот болван затеял перевернуть всё искусство астрономии, а ведь священное писание прямо указывает, что Иисус Навин приказал остановиться не Земле а Солнцу». Уже ХУШ в. не нуждается в доказательствах познаваемости мира, наличия в природе законов, верховной авторитетности эксперимента, Всё это переходит в форму постулатов, установок, символов веры, убеждений научного мировоззрения.

В определённом смысле, имея в виду генезис науки, выражение «философия мать всех наук» вполне справедливо. Характерно, что основная проблема философии Нового времени – проблема метода, метода познания, ведущего к получению истинного знания о природе. В данном случае понятие метода следует трактовать в расширительном смысле, тождественном основаниям научного знания. Именно философия стала порождающей структурой для адекватного науке мировоззрения. Но сама философия как форма сознания отнюдь не совпадает с наукой в собственном смысле слова. Философия есть рефлексия (осознание) предельных оснований человеческого бытия. Философия, по словам М.Хайдеггера, «сама есть, только когда мы философствуем. Философия есть философствование». Это означает, что философия имеет дело с мыслимой реальностью, с реальностью, уже представленной в формах мышления.

Проблема нахождения критериев, позволивших бы отделить научное знание от ненауки, от псевдонауки, от идеологии и от философии, в первую очередь, получила название проблемы демаркации. В ходе её обсуждения, особенно в философии ХХ в. (аналитическая философия, неопозитивизм), было выделено несколько характеристик, разграничивающих науку и философию.

Верификационный критерий. Наука стремится подтверждать свои гипотезы, законы, теории с помощью эмпирических данных: фактов, наблюдений, экспериментов. Философия же в этом не нуждается.

Фальсификационный критерий. Научные утверждения должны быть не только эмпирически проверяемыми (в данном случае считается, что идеал верификации не достижим ни в какой мере), но в принципе опровержимыми, если не в настоящий момент с помощью наличных познавательных средств, то хотя бы в виде указания на возможный эксперимент, осуществление которого привело бы к опровержению данной теории. Философские суждения эмпирически не проверяемы и неопровержимы.

Парадигмальный критерий. В каждой науке существует определённый набор стандартов (образцов) решения познавательных задач, принимаемых научным сообществом в качестве руководства для действия и основы для дальнейшей работы. Американский философ и историк науки Т.Кун выразил данный аспект науки в понятии парадигмы. В философии нет и никогда не было господствующих парадигм.

Методы. В науке есть специализированные методы получения знания: наблюдение, измерение, эксперимент. Наука вводит количественные понятия и использует математические методы. Ничего подобного в философии нет.

Проблемы. Процесс научного познания всегда представляет собой решение общезначимых проблем (задач). Это принципиально разрешимые по принятым в науке правилам проблемы, результаты решения которых, если они соответствуют определённым критериям, принимаются всем научным сообществом. В философии общезначимых проблем не существует, как не существует общезначимых критериев их оценки.

Язык. В конкретных науках вырабатывается комплекс более или менее строго определённых понятий и терминов, специфический язык. О специальном языке философии говорить не приходится. В разных философских традициях одни и те же термины приобретают разный смысл.

В целом по отношению к науке философия выполняет методологическую функцию, является методологией науки. Методологическая деятельность, будучи рефлексией науки, отличается как от разработки и описания специфических методов научного познания, что составляет компетенцию самой науки, так и от исследования любых видов реальности «данных в ощущениях». в методологии (философии) науки осуществляется осознание структур, лежащих в основе теоретического освоения человеком мира. Типичным примером методологической работы может служить категориальный анализ научного познания, например, исследован



2016-09-16 609 Обсуждений (0)
Основные исследовательские программы СГН 0.00 из 5.00 0 оценок









Обсуждение в статье: Основные исследовательские программы СГН

Обсуждений еще не было, будьте первым... ↓↓↓

Отправить сообщение

Популярное:
Модели организации как закрытой, открытой, частично открытой системы: Закрытая система имеет жесткие фиксированные границы, ее действия относительно независимы...
Организация как механизм и форма жизни коллектива: Организация не сможет достичь поставленных целей без соответствующей внутренней...
Как построить свою речь (словесное оформление): При подготовке публичного выступления перед оратором возникает вопрос, как лучше словесно оформить свою...



©2015-2020 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (609)

Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку...

Система поиска информации

Мобильная версия сайта

Удобная навигация

Нет шокирующей рекламы



(0.016 сек.)