ГЛАВА 6. ПРОФИЛАКТИКА СРЫВА

Шестая и седьмая стадии сказкотерапии зависимостей яв­ляются завершающими, имеют цель поддержать клиента перед расставанием и поэтому тесно связаны друг с другом.

Идея шестой стадии: предупредить о рецидиве (срыве), ук­репить психологический иммунитет против зависимости.

Вот что пишет о профилактике срыва Т. Горский: «Про­филактика срыва состоит из четырех этапов: во-первых, зна­ние проблем, провоцирующих срыв. Во-вторых, распознава-

ние признаков срыва, что позволяет точно определить про­цесс, ведущий к срыву. В-третьих, реагирование на появив­шиеся признаки срыва, умение справляться с мыслями, эмо­циями, поступками и ситуациями, угрожающими нарушени­ем трезвости. И, в-четвертых, обучение тому, как применять и внедрять Программу "Двенадцати шагов" в повседневную жизнь, чтобы трезвая жизнь обрела смысл и не была тоскли­вой». И далее: «...что же заставило его сорваться? Причиной срыва является боль существования и страдания, связанные с теми проблемами, какие несет им "нормальная", трезвая жизнь. Пытается нормализовать жизнь, но стресс и страда­ния разума не позволяют ему этого сделать». По словам Т. Горского, зависимый человек имеет определенные изменения головного мозга, который «на невысоких оборотах функцио­нирует вполне нормально, однако стоит их лишь чуть-чуть увеличить, грозит катастрофа». Поэтому малейший стресс может «заблокировать» мыслительные процессы, что ведет к неверным решениям. Вот как это описывает Т. Горский: «Ка­жется, что сам способен справиться, ведь раньше это удава­лось, а сейчас я вдобавок и трезвый. Значит, со мной что-то не в порядке. Уж не схожу ли я с ума, коль скоро со мной творится совсем непонятное и я не знаю, что делать. Как правило, в этой фазе человек пытается привести в норму свою жизнь, упорядочить ее. Однако ничего не получается, сказы­вается отсутствие ясного видения и способности логического мышления. Любое принятое решение еще более усугубляет ситуацию. Наступает процесс самобичевания и самоуничто­жения, что, в свою очередь, усиливает стрессовое состояние. Работа мозга еще больше затуманивается, последствия от не­продуманных решений еще более плачевны. Спираль напря­жения столь закручена, что зависимому человеку остается лишь три выхода: сойти с ума, наложить на себя руки или вернуться к предмету зависимости».

Поэтому, не допуская рецидива, важно уметь распознавать его первые признаки.

Некоторые признаки срыва

Физиологические признаки	Психологические признаки
1. Чувство сухости во рту. 2. Преследует запах, вкус пред­мета зависимости. 3. Бессонница. 4. Отсутствие аппетита или, на­оборот, чувство постоянного го­лода. Сильная жажда. 5. Мышечные боли и ломота ко­стей. 6. Частые головные боли. 7. Постоянное чувство усталос­ти, слабости. 8. Чрезмерная потливость. 9. Дрожь во всем теле.	1. Усиление чувства собственной исключительности (Я не такой как все, я сам разберусь). 2. Иллюзия собственной силы и отрицание зависимости. 3. Желание быстрее «освобо­диться» от проблем. 4. Мысленное возвращение к прежним временам. 5. Уход в мир фантазий. 6. Чрезмерная жалость к само­му себе.

Как и Программа «Двенадцати шагов», так и сказкотера-пия зависимости могут быть восприняты клиентом «на уровне ума», но не духа. Если за пять предшествующих стадий не про­изошло существенных нравственных, ценностных, духовных из­менений, то к шестой стадии клиент может устать и острота его восприятия «притупится».

Но тем не менее метафоры, переданные бессознательному клиента в процессе сказкотерапевтического консультирования, оказывают устойчивое, правда, иногда отсроченное воздействие. Некоторым клиентам, вероятно, нужно пережить срыв, чтобы весь метафорический багаж активно «включился» в работу по выздоровлению. Правда, значительно позже...

На шестой стадии сказки и притчи используются в контек­сте размышлений о будущей жизни, ее «подводных камнях», искушениях и возможностях сознательной коррекции жизнен­ных ситуаций.

В педагогике эта стадия называлась бы «закрепление прой­денного материала». Поэтому сказки и притчи подбираются таким образом, чтобы в них отражалась некоторая проблема и способы ее разрешения. К этому времени весь необходимый опыт и потенциал клиент уже накопил. Размышляя о сказке или

притче, он как бы «проверяет» себя, силу своей мысли, покой своих чувств. На этой стадии обычно не проявляется ярких эмоциональных противоречивых реакций на сказочный мате­риал.

Все сказки и притчи на этой стадии рассматриваются под углом двух вопросов, на основании принципа связи с жизнен­ной практикой:

• О чем эта история предупреждаем и в каких жизненных ситуациях это может пригодиться?

• Чему эта история учит и в каких жизненных ситуаци­ях это может пригодиться?

Примеры психотерапевтических сказок для шестой стадии сказкойрапии зависимостей

Три рыбы (притча Ugpuca Шаха)

Некогда в одном пруду жили три рыбы. Первая рыба была самой умной. вторая была попроще, а третья - совсем глупая. Жили они так, как живут все рыбы на свете, пока однажды не пришел человек.

Человек принес с собой сеть, и умная рыба видела его сквозь воду. Переби­рая свой жизненный опыт, истории, которые слышала, она призвала на помощь весь свой ум и решила действовать. «В этом пруду мало таких мест, где можно спрятаться, - подумала она, - поэтому лучше всего притвориться мертвой».

Собрав все свои силы, она, к немалому изумлению рыбака, выпрыгнула прямо к его ногам. Так как хитрая рыба задержала дыхание, он подумал, что она сдохла, и выкинул ее обратно в воду. Рыба тут же забилась в ложбинку пол берегом.

Вторая рыба, та. что была попроще, не совсем поняла, что произошло. Она подплыла к умной рыбе за объяснениями.

«Просто я притворилась мертвой, вот он и бросил меня обратно в воду», -сказала ей умная рыба.

Простодушная рыба, не мешкая, выпрыгнула из воды и тоже плюхнулась прямо к ногам рыбака. «Странно. - подумал рыбак. - рыбы здесь сами выскаки­вают из воды». По так как вторая рыба позабыла задержать дыхание, рыбак уви­дел, что она жива, и засунул ее в свою сумку.

Он снова повернулся к воде, но зрелище выпрыгивающих на сушу рыб не­сколько смутило его. и он не подумал застегнуть свою сумку. Вторая рыба, поняв это, выбралась наружу и устремилась к воде. Она отыскала первую рыбу и, тяже­ло дыша, улеглась возле нее.

Третья, глупая, рыба не могла ничего попять даже после того, как выслушала объяснения первых двух рыб. Тогда они перечислили ей все обстоятельства, обра­щая особое внимание на то. как важно задержать дыхание, чтобы казаться мертвой.

- Благодарю вас. теперь я все поняла. - радостно ответила глупая рыба. С этими словами она с силой выбросилась из волы, упав рядом с рыбаком.

Рыбак, уже упустивший двух рыб. сунул чту рыбу в сумку, даже не потрудив­шись проверить, дышит она или нет. Сумку на этот раз он плотно застегнул. Сно­ва и снова закидывал рыбак свою сеть, но первые две рыбы не покидали своего укрытия.

Наконец он решил, что надо заканчивать, и стал собираться в обратный путь. Открыв сумку и убедившись, что глупая рыба не дышит, ом отнес ее домой и отдал коту...

«Уроки» притчи «Три рыбы»

Вкаждой сказке или притче при желании можно найти символическое отражение любой жизненной ситуации. Мы же ограничимся лишь некоторыми уроками, важными на шестой стадии консультирования.

Итак, перед нами три рыбы: умная, «попроще» и вовсе глу­пая. Вторая и третья рыбы следуют идее первой, каждая по-своему искажая ее. Здесь, казалось бы, урок ясен: не нужно копировать чужое решение проблемы. И что получилось у од­ного, необязательно получится у другого.

Но для нас в данном случае интереснее линия умной рыбы. «Человек принес с собой сеть, и умная рыба видела его сквозь воду. Перебирая свой жизненный опыт, истории, которые слы­шала, она призвала на помощь весь свой ум и решила действо­вать. "В этом пруду мало таких мест, где можно спрятаться, " подумала она, - поэтому лучше всего притвориться мертвой". Собрав все свои силы, она, к немалому изумлению рыбака, вып­рыгнула прямо к его ногам. Так как хитрая рыба задержала

дыхание, он подумал, что она сдохла, и выкинул ее обратно в воду. Рыба тут же забилась в ложбинку под берегом». Возника­ет вопрос: если ложбинка под берегом была уже известна рыбе, то почему она сразу не забилась туда? Зачем нужно было испы­тывать стресс, выпрыгивая из воды и прикидываясь мертвой?

Пережитый в эти мгновения ужас, стресс, создал у первой рыбы иллюзию безопасности в ложбинке под берегом. Трагедия миновала, теперь можно расслабиться. Однако если кто-то за­хочет порыбачить в этом пруду, поможет ли первой рыбе выб­ранный стиль поведения?

Над этими вопросами важно поразмышлять с клиентом. Ибо приход рыбака на пруд может символизировать надвигающий­ся срыв. Поэтому способ поведения умной рыбы особенно ва­жен. Связывая эти рассуждения, с реальными последователь­ными действиями клиента в ситуации надвигающегося срыва, психолог помогает клиенту составить индивидуальную коррек-ционную программу его профилактики.

О чем эта история предупреждаети чему учит

• Как бы умен и подготовлен ты ни был, в жизни обязатель­но возникнут трудные ситуации.

• Чужой опыт не всегда оказывается полезным, а чаще даже вредным.

• Если жить чужим умом и советом, можно угодить в «лапы к коту».

• Иногда лучше расплатиться малой проблемой, не допус­кая большой трагедии.

• Если удача сама «попала в сумку», нужно застегнуть ее покрепче.

Янтарный город (сказка Скайдрите Калдупе)

Вырос паренек в сером рыбацком поселке. Каждый день там казался туск­лым под серой пеленой дождя или в засуху под серой тучей пыли. Серые лодки валялись на сером прибрежном песке. Серый ветер трепал на дюнах серые ко-

лосья пырея. Серые ракушки крошились под серыми рыбацкими сапогами. Ут­ром и вечеромсеренькой мышью грызла сердце паренька одна и та же дума: ну почему суждено ему было родиться на этом чамшелом сером берегу?

Л море, будто старая колдунья в сером платке, притаившись за дюнами и шамкая серыми губами, таинственно, невнятно бормотало. То ли не хотело оно сказать парню, то ли само не знало, где лежит дорога, по которой можно уйти прочь из этого серого селения.

И рыбацкий сын. еще юнец, ни дать ни взять цыпленок, что по весне вылу­пился, кукарекать не выучился, а гребешок свой норовит задрать повыше, вечера­ми метался по берегу в досаде на бестолковое море.

И вот однажды в поздний час прибегает он домой, в рыбацкую хижину. Мать жарит на очаге рыбу, облипшую хлопьями серой золы, отец чинит сеть, тоже се­рую, как зола.

- Матушка, - говорит сын, - заверни в платок ломоть хлеба да рыбий хвост, завтра уйду отсюда на белый свет поглядеть.

Мать порылась в сплетенном из ивовых прутьев лукошке, от которого так-душисто повеяло воспоминаниями о днях ее юности, вынула из него потускнев­шее зеркальце и сказала:

- Позабудешь дорогу домой - глянь в зеркальце, покажет.

- Нечего тут забывать, не о чем вспоминать: серые сосенки да серый лишай­ник. Да на обед серая рыба, облипшая золой, - проворчал сын. однако ж зер­кальце в карман сунул и матери спасибо сказал.

А поутру сова, что сидела на сосенке в дюнах, провожала рыбацкого сына жалобным криком. Просила-умоляла ее с собой взять. Подумал, подумалпаренек да и согласился.

- Куу-да? Куу-да? - неумолчно кричала сова, сидя у него на плече.

- Чего заладила: куда, куда! Почем я знаю, где счастье повстречается?

Дорога вела паренька вдаль всю весну, все лето и начало осени. Вот уже ис­чезли летние цветы на обочинах, на придорожных кустах пожухла листва. Од­нажды поутру видит рыбацкий сын: земля голубовато-белая, словно белая корова облизала се своим голубым языком. Ничего не поделаешь, скоро осень выгонит на дюны белые стада заморозков. Руки у паренька покраснели, как гроздья ряби­ны, а кожу саднит так. будто он в них всю ночь осенний ветер держал. Озяб ма­лый, озирается по сторонам, ищет, где бы от ветра укрыться, и вдруг видит на опушке соснячка костер. А у костра на сосновом пне седой человек сидит, палкой из можжевелового корня ворошит большую кучу желтых листьев, а она никак не разгорается.

- Куда путь держишь, паренек? - спрашивает Седой.

- И сам не знаю.

- Чего же ты ищешь?

- Тоже не знаю...

- Откуда пришел?

- Из серого поселка.

- Это что за поселок? - глаза у Седого голубые, как небо ясным осенним утром.

- Есть такой: серые сосенки, серый лишайник. Мать на обед жарит серую, облипшую золой рыбу.

- Покажи-ка свои руки! - говорит Седой. ■

«Чего их показывать, - думает паренек. - покраснели на осеннем ветру, буд­то в рябиновом соку вымочил». Но все же руки показал.

- Пустые, - сказал Седой и опять принялся ворошить в костре угли. -Да... -пристыжено прошептал паренек. -Из нашего серого поселка и прих­ватить нечего.

- А попутчика прихватил... - Из глаз незнакомца в лицо паренька метнулись синие молнии.

- Это наша совушка. Ей там тоже не нравилось и вес опостылело. Захотела со мной уйти. Уселась мне на плечо, так и бродим, ждем, когда счастье над нами сжалится и само выбежит навстречу.

Большая, взъерошенная, сердитая сова подлетела поближе к костру, замаха­ла крыльями.

- Фу-у! Фу-у! Не грр-рреет! - вскричала она, еще больше нахохлилась, плю­нула и повернулась к костру спиной.

- А я возвращаюсь в Янтарный город, - сказал седой незнакомец. Он вынул из мешка круглое зеркало и дал в него поглядеть рыбацкому сыну. У паренька в глазах зарябило, захватило дух, а сердце забилось так же гулко, как бьются о бе­рег полые воды Даугавы. Вот это город, сколько там башен золотится, точно ян­тарные. Пригляделся позорче - да они и впрямь из янтаря! А в окнах домов тоже вроде бы янтарные огоньки горят. Улицы мощены не булыжником -яркими янта-рями. Фонтаны янтарными струями сеют солнечный радужный дождик. Улицы обсажены липами. Листва на них обычная, зеленая, но соцветья совсем золотые, точно янтарной крошкой обсыпаны.

- Туда еще не пришла осень! - сказал паренек и от изумления рот разинул.

- Да. Я ушел оттуда в начале июля, - промолвил Седой и тяжело вздохнул. А в сердце рыбацкого сына стучит радость, будто лань серебряными копытцами.

- Идем туда! Идем! - торопит он Седого. - Хочу поскорей увидеть этот го­род. Уж там-то наверняка весь день на улицах пляшет счастье в янтарных баш­мачках.

Незнакомец спрятал зеркало в мешок и ни с места, сидит, листья в костре ворошит, будто за сегодня ему надо сжечь все охапки палой листвы, что принес осенний ветер.

Сердитая сова пригладила взъерошенные перья и застонала жалобно, оби­женно: в пуууть! в пуууть! ^м

- Не спеши, паренек! - сказал Седой.- Ведь когда-нибудь и тебе придется жечь у дороги костер из желтых палых листьев. А насчет Янтарного города спер-

ва хорошенько подумай. Если в самом деле не дорожишь родной сторонкой, лад­но, возьму тебя с собой. А вот пляшет ли там в янтарных башмачках твое счас­тье - этого никто не знает.

Но рыбацкий сын ни о чем больше слышать не хочет, знай одно твердит: вот такой город ему с детства грезился, вот такой город он все лето искал!

- Ну что ж. - сказал Седой. - только помни: станешь хулить мой город, тот­час выгоню вон. И будешь ты в лесу жечь костер, который не греет, да глядеть на тусклые угли, которые не пылают, а тлеют.

- Полно, друг, кто же такой город будет хулить?

Так, втроем, отправились они в путь. Сова, старательно пригладив перья, по­сиживала на плече рыбацкого сына и то и дело охала да жаловалась; все. как все­гда, было не по ней: осеннее солнце слишком холодное, плечо у паренька слиш­ком жесткое.

Седой незнакомец шел впереди и порой поглядывал в свое чудесное зеркало. А рыбацкий сын поспешал за ним следом и порой весело напевал: «В Янтарный город! В Янтарный город!».

В сумерки заторопился им навстречу еше один сосновый бор. За ним откры­лась светлая песчаная равнина. А дальше, впереди, будто сизо-серая лента вьется, и за нею башни высятся, тонкими шпилями в небо тянутся.

- Поклонись реке Даугаве, рыбацкий сынок, сейчас в Янтарный город вой­дем, - сказал Седой и снял шапку.

По деревянному мосту они перешли реку и вошли в город.

- Так это вовсе не Янтарный город! Это же Рига! - с досадой воскликнул рыбацкий сын. - Про Ригу я сызмальства знаю. Зимою отец тут иглы купил для починки сетей, а наш лавочник седелку для своего Гнедка.

- Ррри-и-ига! - уныло протянула сова. Она так походила теперь на большой спутанный моток пряжи.

Дивится паренек: седого их спутника прямо не узнать, ишь как приободрил­ся, повеселел. Когда они шли по узким улочкам близ Даугавы, он то и дело нетерпе­ливо подтнял их и говорил:

- Даты только взгляни, как все крыши сияют-светятся! Послушай, как на мостовой камни поют!

По рыбацкий сын широкой ладонью рот прикрывает, ухмылку прячет: очу­мел, видно, Седой, мерещится ему то, чего нет. Да ведь серые они, эти крыши, и камни на мостовой серые, безмолвные.

А Седой, вмиг помолодев от радости, идет, на дома заглядывается:

- Этот дом прадед мой строил, а тот - мой дед. А вот тут отец фундамент клал. Хотел, чтобы в этом доме я лестничные перила резьбой украсил, птицами, цветами. А я ушел по свету бродить и долго скитался, пока не дошло до меня, почему ни один цветок не дает мне почуять своего запаха, почему птицы от меня улетают: я оставил в родном городе неоконченную работ);..

Долго, любовно оглядывал он мостовую, потом сказал: '

- Камни эти мой дед дробил, старший брат ими улицу вымостил, а вон гам. видишь, немощеный край остался? Это я свою работу не доделал.

- Что ж, принимайся, доделывай, - ухмыльнулся рыбацкий сын. - А я пойду Янтарный город искать. Ведь каждый дурак понимает - твоя серая Рига никакой не Янтарный город!

- Да как же ты смеешь хулить город, где ни единого камня ни в один фунда­мент не положил, ни одной черепицы в руках не держал? Если не видишь, как янтарно светятся и улицы его, и крыши домов, и липы. - ступай, промой глаза в Даугаве, а город мой не хули.

- Прр-рочь! Прр-рочь! - закричала сова. - Мне тут не нрр-равится! Рыбацкий сын погладил птицу, потом сдернул с головы шапку, помахал ею и

громко крикнул:

- Ну ты, старикан, вижу, тут останешься, а мы пойдем настоящий Янтарный город искать.

Бодрым легким шагом уходил паренек из Риги по деревянному мосту.

- Точь-в-точь как я когда-то, зеленым юнцбм, - сказал Седой, глядя парню вслед. -Все мне виделось тут серым, все опостылело, и пошел я поглазеть, что на белом свете делается, сам не зная, чего хочу, чего ищу... - И он тотчас принялся за работу.

А рыбацкий сын шел себе дальше да весело посвистывал, напевал, пока все песни, какие знал, не пересвистал, не перепел. Проходил он мимо чужих сел, чужих людей, и каждый дивился, когда парень спрашивал дорогу к Янтарному городу. Однажды близ дороги увидал он молодую рыбачку. Сидит, сети чинит, улыбаегся, веселую песенку мурлычет, - такую девчонки по весне поют, когда расцветает калужница.

- Не знаешь ли дорогу в Янтарный город? - спрашивает парень.

- Города такого не знаю, а вот селеньице наше зову янтарным со дня свадь­бы, когда муженек подарил мне янтарный перстень.

Прикрыл парень рот широкой ладонью, ухмылку спрятал и пошел дальше. В другом поселке повстречал он седого моряка и спрашивает:

- Не знаешь ли дороги в Янтарный город?

- Города такого не знаю, а вот свое родное селение зову янтарным. Когда воз­вращаюсь домой из плаванья, солнышко всегда янтарем мне дорогу выстилает.

Прикрыл парень ладонью рот, ухмылку спрятал и пошел дальше. Идет, а от усталости ноги заплетаются. Из приморского сосняка выходит к нему навстречу холодная осенняя ночь. Надо бы костер разжечь, обогреться, подумал парень, и принялся сгребать в кучу сушняк да бурые и желтые палые листья. Лениво занял­ся в костре бледный огонек. Опять чем-то недовольная сова жалобно охала спро­сонья.

Усталый, озябший, вслушивался рыбацкий сын в рокот моря. К полуночи волны прихлынули совсем близко к костру; и море сказало парню сурово:

- С приходом осени на моем берегу всегда кто-нибудь сжигает пустые дни своего лета. Вижу, и ты за лето ничего не собрал, кроме этих сухих листьев...

- Что правда, то правда, пустое у меня было лето. - со стыдом признался парень. - Хотел повстречать счастье, чтобы оно само в янтарных башмачках мне навстречу выбежало, да не знал, какой дорогой надо идти. - И он нагнулся к кос­тру, который не грел, и поворошил тусклые уголья, которые не пылали, а тлели. Горький дым ударил ему в лицо. Он сунул застывшие руки в карманы и в одном из них нащупал зеркальце, что дала ему в дорогу мать. За лето он ни разу не вспом­нил о ее подарке.

Глянул рыбацкий сын в зеркальце раз. глянул другой, а на третий раз сердце у него взволновалось, как море под радостным весенним ветром. В зеркальце перед ним сиял янтарный поселок - золотисто-желтые стволы сосен, золотистые ракушки на желтом прибрежном песке, матушка жарит на очаге золотистую рыбу, отец вяжет сверкающую золотом сеть. У берега покачивается янтарная лодка, а в ней золотистое, как янтарь, ясеневое весло.

Смотрит рыбацкий сын, глаза протирает, и радостно ему и совестно. Ведь еще позапрошлой весной отец велел ему самому вытесать второе весло, самому спустить свою лодку в море...

- Домой! Скорее домой! В мой янтарный поселок! - крикнул парень во весь голос, чтобы слышал лес. чтобы слышало море. - Совушка! - окликнул он сову. -Скорей пошли домой!

Но серая сова исчезла. И только хриплый крик ее донесся откуда-то из-за леса: куу-уда? куу-уда?

- Ворчунья ты глупая! Брюзга! Ну и сиди в темном сыром лесу. - Засмеялся парень и двинулся в путь.

Когда за околицу рыбачьего селения навстречу парню выбежали мальчиш­ки - ни дать ни взять цыплята-петушки, которые еще ни взлетать, ни кукарекать не умеют, один из них спросил:

- Почему ты воротился в наш серый поселок? И рыбацкий сын сердито ответил:

- Как же ты смеешь обзывать серым родной поселок, где ты еще весел своих не вытесал, еще лодку в море не спустил?!

Эта сказка имеет много общего с библейской притчей о Блуд­ном сыне. В сказке множество смыслов: лучше родных мест нет ничего на свете; «где родился, там и пригодился»; «^чт0 имеем не храним, потерявши, плачем». Однако на шестой ста­дии консультирования важно поговорить с клиентом немного о других вещах.

Употребление алкоголя и наркотиков в некотором роде «рас­ширяет» возможности восприятия человека, он познает такие острые ощущения, переживания, которые в обычной реальной жизни отсутствуют. Действительно, древние шаманы и колду­ны использовали наркотические вещества, для того чтобы из­менить состояние сознания. Это было необходимо, для того чтобы общаться с богами и помогать своим соплеменникам. Не каж­дый мог быть шаманом, не каждый мог принимать наркотик. Однако сегодня наркотики стали доступными. И появилась воз­можность «стать шаманом». Вовсе не для того, чтобы общаться с богами и помогать своим соплеменникам, а «просто так». Но известно, что за все нужно платить, поэтому сегодняшний за­висимый человек платит своей жизнью и жизнью своих близ­ких. Стремление найти Янтарный* город в контексте этих раз­мышлений превращается в стремление к обладанию предметом зависимости. И предупреждение сказки вполне однозначно: нет Янтарного города вне тебя. Только творческое созидательное начало человека, его доброе отношение к окружающим, к мес­ту, где он родился и живет, сможет превратить обыденность в чудо. Сделай свой Янтарный город в том месте, где живешь.

Стремление испытать остроту жизни при помощи предмета зависимости может рано или поздно стать «камнем преткнове­ния» в потоке позитивных процессов исцеляющегося человека. Поэтому сказка «Янтарный город» предупреждает клиента об искушении вернуться в мифический «Янтарный город» с помо­щью наркотика. Предупрежден, следовательно, - вооружен.

Но сколько пройдет времени, прежде чем бывший клиент столкнется с этим испытанием? Будет ли рядом с ним профес­сиональный консультант? Неизвестно. Поэтому целесообразно после разговора о сказке сделать талисман. Им может быть ку­сочек янтаря, который будет напоминать о том, что Янтарный город способен создать только сам человек. И если появляется стремление «поискать» его с помощью наркотиков или алкого­ля, значит, пришел час испытания внутренней силы. В этот момент важно подержать в руках кусочек янтаря и вспомнить сказку... ~>

Сказка о лесном озере (сказка Скайдрите Калдупе)

Случилось это давным-давно, в полузабытые времена, когда в чащобах ле­сов жила добрая Лесная матушка, на болотах - злая Ведьма, а Хозяйка дождя, у которой своего дома не было, ездила по небу па серой телеге-туче или иной раз осенью пешком брела, дальние дороги мерила, низко пригнувшись под коромыс­лом с полными ведрами. Хмурая, мрачная, как ненастный день.

Случилось это в том лесу, где жил дровосек с женой и маленькой дочкой. Немало натерпелся он на своем веку от зимней стужи в заснеженном лесу, потому и учил дочку почитать огонь и никогда не отказывать озябшему путнику в горсти жарких углей. Мать тоже учила дочку тому, чему сама выучилась:

- Горю, невзгодам слез своих не показывай, а вот слез радости не стыдись. Такая слеза рождается при виде чужого счастья, потому и сверкает так ярко.

Дочка хранила в сердце материнский совет так же бережно, как огонь в оча­ге, и все присматривалась, кого бы ей согреть его теплом.

С приходом осени, когда голоса у лесных жителей зазвучали печально, а сер­дца затрепетали от страха, - ведь вскоре голодными лунными ночами по лесу будут рыскать голодные волки, - надумала девочка разжечь в лесу большой кос­тер, и позвала к нему греться всех зверюшек и птиц.

Прибежала белка-золото глазка, пригрелась у огня и снова засмеялась весело. совсем как летом. Пришла косуля, и в рыжих глазах ее засверкали яркие искры от жаркого костра, так что потом целую зиму согревала она всех своим взглядом. Пришла к костру и куница в осеннем наряде, и щеголиха-сойка, и дятлы - сло­вом, весь лесной поселок.

В прощальных, всегда таких грустных, криках лебедей, пролетавших над ле­сом, где горел этот невиданный костер, нынче слышалась не печаль, а надежда; до встречи! до встречи!

I (елые дни проводила в лесу дочка дровосека. Как-то вечером спрашивает у нее мать:

- Кого повстречала, доченька, когда осенним утречком спозаранку в лес по­бежала? Что повидала, когда в лесу полдничала?

-Добрыйдень повидала, матушка.

- Какой же он был, добрый твой день? Чем же был он добрым?

- Муравей для своего нового дома бревно тащил. Не ворчал, не жаловался. ни у кого помощи не просил, сам справлялся. Весь лес на него заглядывался.

На другой вечер мать снова дочку спрашивает:

- Кого встретила, доченька, в лесу, когда солнышка дожидалась и когда вече­ром оно за лесом скрылось?

- Добрый день встретила, матушка. Белка орех нашла с золотым ядром. И не съела его, а в землю посадила. Весь лес ей спасибо сказал.

И на третий вечер мать дочку спрашивает:

- Кого повстречала, доченька, когда в лесу зари дожидалась, а потом вечер­ней звезды?

- Добрый день встретила, матушка. Дятел сосне сердце вылечил, и она впи­сала благодарные слова в свое годовое кольцо. В лесу только и речи было что о Добром дне. А у меня из глаза даже слеза радости на дорожку выкатилась.

Но вслед за слезой радости заявился в лес с Хозяйкой дождя Недобрый день.

Усталая, стрбленная. с полными ведрами холодного осеннего дождя шла лесной дорогой серая старуха. Увидала на дороге сверкающую радужную каплю и диву дается, и зависть ее берет.

- Что это за слеза такая? Почему так ярко блестит? Я видала слезы только серые, тусклые. И горькие они были, как замерзшие осенние цветы. А уж осень -мое времечко, - забурчала серая старуха и плеснула на слезу холодным дождем.

А слезе хоть бы что, сверкает, переливается по-прежнему. Еще пуще разозли­лась Хозяйка дождя, побрела к костру дровосековой дочки да и загасила его се­рым ливнем, а сама в ольшанике укрылась, сидит, шуршит, поглядывает, что де­вочка делать будет.

А малышка домой побежала, прихватила из очага полную горсть пылающих углей, воротилась в лес и давай новый костер разжигать.

Тут в сердце старухи злоба вихрем взвилась. Как взметнет она во все сторо­ны ледяные струи воды, и выгнала девочку из леса.

-Чтобы ноги твоей тут больше не было! - истошно вопила старуха. - Осень -мое времечко. Пора печали, скорбных вздохов и замерзших цветов.

Прибежала девочка домой, прижалась к окну, стоит, странную старуху раз­глядывает:

- Какая же ты злая! И почему платье у тебя такое темное, мрачное? А та Хозяйка дождя, что весной лес поливала, была в серебристо-белой одежде. И ни­когда меня из лесу не гнала.

В злобных глазах старухи синей молнией сверкнуло коварство:

- Вот и сотки мне легкую белоснежную одежду, тогда я позволю тебе всю осень по лесу ходить.

Девочка выросла в лесу и хитрости не ведала- стоит, смотрит на старуху точь-в-точь такими же глазами, как у испуганного детеныша косули.

А серая старуха всю ночь не отходит от хижины дровосека, бьет в окно ледя­ным дождем и бормочет, бормочет, будто колдунья -заговорные слова:

- Сотки мне серебристую шаль с зеленой каймой, с коричневой бахромой... С зеленой каймой, с коричневой бахромой... Через три дня за обновкой приду.

Только под утро убралась серая старуха далеко в лесную чашу. На другой день пошла дочка дровосека в лес. Идет пригорюнившись, голову опустила, не знает, у кого совеча просить. Подбегает к ней Белка и спрашивает:

- Чего пригорюнилась? От таких печальных глаз орешник до времени листья сбросит.

- Как тут не печалиться, - отвечает девочка, - если не сотку за три дня се­ребристуюшаль с зеленой каймой, с коричневой бахромой, Хозяйка дождя не будет меня в лес пускать.

- Не горюй по пустякам, - сказала Белка, будто ядреным орешком девочку угостила.- В лесу все тебя любят, и каждый поможет, чем может. Я за одни сутки хоть на тридцать шалей бахромы сплету. Перво-наперво ищи, кто бы шал [> соткал.

И Белка тотчас принялась шишки рвать, золотисто-коричневую бахрому плести. Улыбнулась девочка, словно на сером от дождя окошке лучик солнца увиде­ла, но вот опять голову опустила, идет, печалится. Подошла к дочке дровосека Косуля, спрашивает:

- Чего пригорюнилась? Глянут на тебя молодые сочные елочки - разом за­чахнут, сохлой хвоей все мои тропки засыплют.

- Как тут не печалиться? Не сотку за три дня серебристую шаль с зеленой каймой, с коричневой бахромой. Хозяйка дождя не будет меня в лес пускать.

- Не горюй по пустякам, - говорит девочке Косуля. - В лесу все тебя любят, каждый поможет, чем может. Я за одни сутки могу украсить шаль зеленой узор­ной каймой из лесных трав и цветов. Перво-наперво ищи, кто бы ее соткал.

И Косуля тотчас побежала собирать в отаве цветы, а у ручья - осоку, ирис.

Улыбнулась дочка дровосека разок-другой, словно сквозь окно, дождем за­литое, алое солнышко приметила, но вскоре опять понурилась, идет, печалится.

Подлетает к девочке Лебедь, спрашивает, отчего дочка дровосека такая груст­ная.И рассказала ему девочка про свою беду.

- Не горюй по пустякам, - сказал Лебедь. - В лесу все тебя любят, каждый поможет, чем может. Я за одни сутки сотку шаль такую белую, серебристую, гля­нет на нее Хозяйка дождя - ослепнет.

И Лебедь мигом нащипал с себя целый ворох белоснежного теплого пуха.

К утру шаль была соткана, будто на ткацком стане волшебника. Сбежались поглядеть на нее лесные звери, слетелись птицы. И все помочь хотят. Кто мелким узором кайму украшает, кто бахрому разглаживает.

Точно луг в белой кипени таволги, точно озеро в белой дымке, раскину­лась перед дочкой дровосека волшебная шаль. Когда девочка благодарила сво­их лесных друзей, на серебристую ткань крупной горошиной уронила она сле­зу радости.

Раскачивая ведра, до краев полные холодной воды и осенней тьмы, прибежа­ла Хозяйка дождя.

- Не стану хвалить, не стану хулить, - сказала она. - но шаль мне нравится. А что это за алмаз невиданный? Откуда на мою шаль такой огромный свалился.

- Дочка дровосека слезу радости уронила. - ответила Белка.

- Эта слеза никогда не высохнет, а будет только расти. - добавила Косуля.

- Такую слезу не часто увидишь. - сказал Лебедь, и в голосе его зазвучала гордость и радость.

- А я ее сыростью осенней изведу! - завизжала серая старуха, обезумев от злобы. Схватила обновку, взметнула над головой, как парус, и уселась в темно-серую тучу.

Не солгали, не похвастались ни Белка, ни Косуля, ни Лебедь. Слеза радости росла и росла, сверкая все ярче. Чуть глянет на нее серая старуха, нестерпимый блеск глаза слепит. Терпела она. терпела да и не вытерпела. Швырнула новую шаль вместе с волшебной слезой на землю, в самую чащу леса. А слеза радости знай растет и растет, да сверкает-переливается ярче и ярче и, наконец, вместе с шалью превращается в прекрасное лесное озеро.

Ранним летним утром озеро это видится путнику ослепительно белым, будто лебединым пухом укрытое, только близ берега, где зеленые заросли камышей, осоки и аира напоминают узорную кайму по краю шали, вода зеленовато-бурая. Подивиться на Лесное озеро прибежали с лесных лужков цветы и травы, да так и замерли в изумлении и лишь чуть заметно покачиваются, как мягкая бахрома.

- Почему Лесное озеро такое тихое? - спрашивают люди, никогда не слыхав­шие про дочку дровосека и про ее лесных друзей.

- Разве бывает громкой настоящая любовь? - удивленно смотрят на них гла­за Косули.

- Разве вы никогда не замечали, как тихо падает слеза радости? - кличет Ле­бедь и плавно машег крыльями, улетая за леса, и шлет им свое чудесное обеща­ние: - До встречи! До встречи!

Что можно противопоставить надвигающемуся срыву? Где взять силы, чтобы ему противостоять? На эти вопросы отвеча­ют себе и психолог, и клиент на шестой стадии сказкотерапии зависимостей. Сказка о Лесном озере также может внести леп­ту в этот процесс.

«-Горю, невзгодам слез своих не показывай, а вот слез радо­сти не стыдись. Такая слеза рождается при виде чужого счас тья, потому и сверкает так ярко.

Дочка хранила в сердце материнский совет так же бережно,

как огонь в очаге, и все присматривалась, кого бы ей согреть

: его теплом» - вот сказочная рекомендация. Энергия радости за

Другого, за чужие достижения, - является мощной исцеляю-

Щей силой. Однако, зная об этом, мы часто пренебрегаем этим

знанием, Немалую лепту в такое отношение внесла и филосо­фия «добиться успеха любыми средствами», которая стала се­годня особенно популярна. И тем не менее энергия радости до­стижениям близких, это именно та сила, которая поможет не сравнивать себя с другими. Ибо сравнение себя с более успеш­ными родственниками и друзьями - это то, что может-привести к срыву. Мысли о том, что «пока я лечился, они во-он куда уже ушли, мне их не догнать», существенно снижают тонус. И по­степенно те силы, которые человек накопил в процессе тера­пии, начинают убывать, а убеждения обесцениваются. Зависть и ощущение неполноценности - вот силы, которые могут при­вести к срыву. Поэтому предупреждение сказки весьма конк­ретно: как только ты начинаешь испытывать зависть или ощу­щать собственную неполноценность - срыв уже где-то рядом. Упустишь момент - сорвешься.

В таких беседах важно вспомнить ситуации в жизни клиен­та, когда он искренне радовался тому, что его другу что-то уда­валось. Также важно вспомнить с клиентом ситуации, когда соперничество с кем-либо оборачивалось не в его пользу. Какие чувства он испытывал. Поговорив об этом, можно порадоваться за другого «задним числом».

Можно дать клиенту задание: при просмотре телепередач о богатых и знаменитых «не брюзжать», а искренне порадовать­ся за героев, сказав, например: «Ребята, я искренне рад, что у вас это получилось!».

Умение замечать светлые стороны жизни, даже самые ма­ленькие достижения других и радоваться этому - особый дар, редкая способность. Но, как и любая другая способность, она развивается. И в сказке есть четкие рекомендации, как это де­лается:

♦*- Кого пов<