Ответственность по устройству детей-сирот.

В Семейном кодексе общие положения о защите прав и интересов детей, оставшихся без попечения родителей, содержатся в ст. 121 СК. Используемый в ст. 121 СК термин "дети, оставшиеся без попечения родителей" впервые применен в семейном законодательстве, что соответствует международно-правовым нормам и отвечает требованиям времени. В ст. 121 СК дан примерный перечень оснований (причин) утраты детьми родительского попечения: а) смерть родителей, лишение их родительских прав, ограничение их в родительских правах или признание родителей судом недееспособными; б) уклонение родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов, в том числе отказ родителей взять своих детей из воспитательных учреждений, лечебных учреждений, учреждений социальной защиты населения и других аналогичных учреждений; в) длительное отсутствие родителей, болезнь родителей и иные причины (отбывание родителями наказания в местах заключения, нахождение их под стражей в период следствия, постоянное проживание родителей в другом населенном пункте, признание родителей безвестно отсутствующими, розыск их органами внутренних дел в связи с уклонением от уплаты алиментов).

Основанное на положениях ст. 121 СК законодательное определение терминов "дети-сироты" и "дети, оставшиеся без попечения родителей" дано Законом "О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей". Установлено, что дети-сироты - это лица в возрасте до 18 лет, у которых умерли оба или один-единственный родитель, а дети, оставшиеся без попечения родителей, - это лица в возрасте до 18 лет, которые остались без попечения единственного или обоих родителей в связи с отсутствием родителей или лишением их родительских прав, ограничением их в родительских правах, признанием родителей безвестно отсутствующими, недееспособными (ограниченно дееспособными), находящимися в лечебных учреждениях, объявлением их умершими, отбыванием ими наказания в учреждениях, исполняющих наказание в виде лишения свободы, нахождением в местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений; уклонением родителей от воспитания детей или от защиты их прав и интересов, отказом родителей взять своих детей из воспитательных, лечебных учреждений, учреждений социальной защиты населения и других аналогичных заведений и в иных случаях признания ребенка оставшимся без попечения родителей в установленном законом порядке (ст. 1 Закона "О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей").

Семейным кодексом определено, что защита личных и имущественных прав и интересов детей, утративших по тем или иным причинам попечение родителей, возлагается на органы опеки и попечительства (п. 1 ст. 121 СК). Указанная обязанность органов опеки и попечительства предполагает выполнение ими следующих функций: а) выявление и учет детей, оставшихся без попечения родителей; б) избрание форм устройства таких детей в зависимости от конкретных обстоятельств утраты попечения родителей; в) осуществление последующего контроля за условиями содержания, воспитания и образования детей.

Согласно п. 2 ст. 121 СК и п. 1 ст. 34 ГК органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления - выборные и другие органы, наделенные полномочиями по решению вопросов местного значения и не входящие в систему органов государственной власти. Однако согласно ст. 132 Конституции и ст. 6 (п. 1 и 4) Закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" органы местного самоуправления могут наделяться законом отдельными государственными полномочиями с передачей необходимых для их осуществления материальных и финансовых средств. К таким государственным полномочиям относятся функции по опеке и попечительству.

Специальные законы о деятельности органов опеки и попечительства, в том числе и по защите прав и интересов детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, приняты в последнее время в ряде субъектов РФ.

Организация методической помощи и оказание содействия органам опеки и попечительства возложены на Министерство общего и профессионального образования РФ, которое является правопреемником упраздненного Министерства образования РФ, ранее выполнявшего данные функции. В субъектах РФ такая работа выполняется соответствующими управлениями (департаментами, комитетами) образования субъектов РФ. Так, в Москве методическое руководство работой органов опеки и попечительства по вопросам передачи детей, оставшихся без попечения родителей, на воспитание в семьи возложено на Комитет образования.

Семейный кодекс (п. 1 ст. 121) устанавливает, что не допускается деятельность других, кроме органов опеки и попечительства, юридических и физических лиц по выявлению и устройству детей, оставшихся без попечения родителей. Данный запрет распространяется и на посредническую деятельность по передаче детей на усыновление, под опеку (попечительство) или на воспитание в семью (то есть речь идет о поиске, выявлении и подборе детей).

Несмотря на то, что деятельность других юридических и физических лиц по выявлению и устройству детей, оставшихся без попечения родителей, запрещена, тем не менее, они обязаны сообщать органам опеки и попечительства сведения о таких детях, если они стали им известны (п. 1 ст. 122 СК).

За неисполнение обязанностей по выявлению и учету детей, оставшихся без попечения родителей, и их последующему устройству или за предоставление заведомо недостоверных сведений, а также за иные действия, направленные на сокрытие ребенка от передачи в семью, руководители воспитательных и иных учреждений, в которых находятся дети, а также должностные лица органов местного самоуправления и органов исполнительной власти субъектов РФ в соответствии сп. 4 cm. 122 СК могут быть привлечены к ответственности в порядке, установленном законом, в частности, к административной ответственности.

Статья 54 СК к правам ребенка относит его право жить и воспитываться в семье, насколько это возможно. Отсюда п. 1 ст. 123 СК установлен несомненный приоритет форм семейного воспитания детей, лишившихся родительского попечения. Право ребенка на воспитание в семье в случае утраты родительского попечения обеспечивается органом опеки и попечительства, который при выборе форм устройства такого ребенка отдает предпочтение, прежде всего, семейным формам воспитания: передача на усыновление, под опеку (попечительство) или в приемную семью. И только при отсутствии возможности передать ребенка в семью закон допускает его направление в учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, всех типов (воспитательные, лечебные учреждения, учреждения социальной защиты и т. п.). Тип выбираемого учреждения зависит от возраста и состояния здоровья ребенка. Такая форма устройства ребенка не снимает с органа опеки и попечительства обязанности подыскивать для него усыновителей, опекунов (попечителей) или приемных родителей.

30.Проблемы правового регулирования имущественных отношений в семье.
Имущественные семейные отношения – это та сфера брака, которая традиционно являлась предметом гражданско-правового регулирования и, следовательно, основанием включения «отношений семейственных» в гражданское законодательство. В настоящее время семейное право признается самостоятельной отраслью, но имущественные отношения в семье, за некоторыми, зачастую принципиальными, исключениями, подпадают под действие гражданско-правовых норм и институтов.
В данной статье нам хотелось бы акцентировать внимание на некоторых правовых неточностях, которые встречаются при разрешении споров имущественного характера между супругами и вызывают многочисленные противоречия.
Так, например, сюда можно отнести момент, вызывающий определенные сложности в правоприменительной практике, речь идет о том, что в соответствии с нормой ч. 1 п. 3 ст. 35 Семейного кодекса РФ на совершение сделки по распоряжению недвижимостью, требуется нотариально удостоверенное согласие другого супруга. На практике получение предварительного согласия другого супруга на совершение сделки зачастую оказывается затруднительным в силу каких-либо причин. При возникновении подобных затруднений по нашему мнению можно рекомендовать законодателю предусмотреть возможность восполнения отсутствующего согласия судебным решением, а именно дополнить абз. 1 п. 3 ч. 1 ст. 35 Семейного кодекса РФ следующими словами: «…, или же в случае его отсутствия по причине невозможности получения такого согласия, судебного решения о разрешении на совершение сделки».
Ныне действующее законодательство предоставляет фактически своего рода двойную защиту супругу, не участвующему в сделке, запрещая второму супругу отчуждать имущество без нотариально удостоверенного согласия первого, а в случае, отчуждение все-таки состоялось, требовать по суду признания сделки недействительной. Другой же супруг оказывается, по существу, беззащитным перед произволом или недобросовестностью своей «половины», отказывающей в даче согласия на совершение сделки, поскольку действующее семейное законодательство и законодательство о нотариате не предусматривает возможность совершения сделки с недвижимостью либо сделки, требующей нотариального удостоверения или регистрации в установленном законом порядке без согласия другого супруга на совершение такой сделки. Здесь имеет место существенное ущемление имущественных интересов супруга, намеривающегося совершить сделку с общим имуществом.
Таким образом, споры между супругами относительно распоряжения объектами, входящими в состав общей совместной собственности, могут и должны разрешаться судом. Следовательно, вступившее в законную силу решение суда могло бы восполнить пробел, возникающий в случае отказа одного из супругов дать согласие на совершение сделки другим супругом.
Также одной из проблем в области правового регулирования имущественных интересов супругов, является раздел предметов роскоши. Сложность эта заключается в том, что относить к предметам роскоши? До сих пор законодательство не содержит определенного перечня предметов роскоши. Более того, правильнее считать, что предметы роскоши относятся к вещам индивидуального пользования, а не являются совместной собственностью супругов. В силу этого определить, что для данной семьи является роскошью, порой довольно сложно. К тому же роскошь – понятие относительное, представление о нем меняются вместе с изменением уровня жизни.
Еще одной проблемой является вопрос о применении к требованиям супругов сроков исковой давности при рассмотрении дел о разделе супружеского имущества.
В соответствии с п. 7 ст. 38 Семейного кодекса РФ после расторжения брака бывшие супруги вправе заявить требование о разделе имущества в пределах трехлетнего срока исковой давности. Течение срока исковой давности, согласно п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.
Однако специфика семейных отношений зачастую приводит к тому, что по той или иной причине один из бывших супругов не только не предъявляет иска, но в течение длительного времени не обращается к другому бывшему супругу о разделе имущества. В течение всего этого периода он не знает и не может знать о нарушении своего права. Следовательно, это можно отнести к недоработке законодателя. Так, например, один из бывших супругов может обратиться к другому с требованием о разделе имущества через 10 лет после расторжения брака. Получив отказ, он узнает, что его права нарушены, и в течение еще трех лет он будет вправе предъявить иск. Все эти тринадцать лет второй супруг будет жить под угрозой раздела. В результате создается правовая неопределенность, которая может продолжаться сколь угодно долго Пожалуй, это одна из наиболее серьезных проблем, возникающих при правовом регулировании имущественных отношений супругов вообще и раздела общего имущества, в частности.
По нашему мнению, чтобы избежать подобной неопределенности, срок исковой давности должен исчисляться с момента расторжения брака, для чего нужно внести изменения в п. 7 ст. 38 СК РФ, дополнив его словами следующего содержания: «…, исчисляемый с момента расторжения брака».
Такое уточнение норм семейного кодекса, вне всяких сомнений, внесет больше правовой определенности, что само по себе будет вполне соответствовать самой цели института исковой давности