Встреча с Отцом Онуфрием

Неужели эту встречу мне и предсказала Ирина! Не раздумывая, беру такси, и мы все вместе едем на встречу. По дороге матушка продолжала рассказывать о монахе, его пустыне, как он ночи проводит в молитвах, а днём молитвами помогает людям и восстанавливает разрушенный храм с несколькими монахами, его даже из больницы увозят к больным и страждущим. Так за разговорами незаметно прошло время в дороге.

Приехав в больницу, матушка провела нас в палату старца-пустынника. Эту встречу я запомнил в мельчайших деталях. В очень маленькой палате он находился один. На подоконнике стояли иконы и книги, у кровати – маленькая трибуна с Евангелием в серебряном окладе. В палате не пахло больницей. Отец Онуфрий сразу строго спросил у женщин, носят ли они серёжки? Получив отрицательный ответ, Ольге дал прочитать вслух отрывок из старинной книги, где объяснялось, почему девушкам нельзя носить брюки и короткие стрижки.

Пока Ольга читала, батюшка внимательно смотрел на Ольгу. Вдруг он большим пальцем оттягивает нижнее веко правого глаза и говорит: «Да у тебя чёрная магия!».

Я был шокирован, девушка так искренне молилась…

– Оля, ты же у Светы, подружки своей, часто бываешь, а её мать чёрной магией занимается! – сказала мама с тревогой.

Старец попросил Ольгу встать перед собой и с подоконника взял камень.

– На этом камне кровь Господа нашего Иисуса Христа!

На сером камне, умещающемся в ладони, действительно были «кровоподтеки», но в структуре камня. Ум стал искать логическое объяснение этому явлению. Батюшка камнем перекрестил Ольгу, затем взял с подоконника палочку, почерневшую от времени.

– Это от дерева, под которым Святая Троица сидела! – промолвил отец Онуфрий, и всех нас перекрестил этой палочкой спереди и сзади. Затем попросил Ольгу встать на колени и стал читать молитвы.

Я удивлённый смотрел за всем, что происходило передо мной. Прочитав молитву, батюшка взял из коробочки плоскую пику с деревянной ручкой и что-то стал делать на голове и поставил остриём к глазу Ольги в нескольких сантиметрах.

– Что чувствуешь? – спросил старец у Ольги.

– Холодок!

Батюшка удручающе покачал головой и продолжил таинство.

Как же с ним поговорить? – промелькнуло у меня в голове.

– Становись на колени, – обращаясь ко мне, сказал старец в это время. У меня что-то ёкнуло внутри от неожиданности, но отступать было некуда. Я встал на колени, снял очки и решил, будь, что будет!

Батюшка взял пику и стал ей что-то делать у меня на голове. Я почувствовал лёгкое тепло, оно стало разливаться по телу.

В этот момент матушка с сожалением или укором говорит старцу:

– Он даже не причащался ни разу!

На что старец отвечает: «А Бог его и так любит!».

Остриё пики расположил перед моим правым глазом, сантиметрах в десяти. Я почувствовал тёплый лучик, проникающий в глаз и доходящий до середины головы.

– Что чувствуешь?

– Тепло! – ответил я.

– Он даже не знает имени своего ангела–хранителя, – продолжала матушка «закладывать» меня.

– А у него через месяц день рождения, тогда и узнает, – держа пику перед левым глазом, ответил старец.

Это было восьмого марта, а одиннадцатого апреля у меня действительно день рождения.

.– Как же мне, стоя на коленях, у него спросить про школу, которую хочу построить? – подумал я в этот момент.

– А он хочет школу построить! – тут же произносит матушка Евгения.

– А у него всё получится! – ответил ей старец.

Я получил ответы на все вопросы, не успев задать их. Что же происходит здесь? После этой необычной церемонии, матушка стала настойчиво просить меня написать записку. Я не мог понять, что она хочет от меня. «Вы напишите сами, что нужно, а я подпишу!» – попросил я матушку. Она взяла листок, ручку и спрашивает имена детей, если они у меня есть.

– Максим, Марина, Ольга, Вера, Надежда, Любовь! – стал перечислять я детей.

– И все твои? – удивилась матушка.

– Конечно мои, двойняшки, тройняшки, – с гордостью сказал я. А можно несколько минут с батюшкой наедине побыть? Отец Наум не принял ни Ольгу, ни меня, так хоть с отцом Онуфрием поговорим!

Первой зашла Ольга. Пока она беседовала со старцем, я лихорадочно соображал, о чём же мне говорить с ним. Было желание просто присутствовать рядом, даже о школе говорить не хотелось, разговор завершился до его начала.

– Разрешит он сфотографировать себя, как вы думайте?

– Зайдёшь, сам спроси, только недолго общайся. Сейчас к батюшке из Москвы приедут, – поторопила матушка.

Ольга вышла через несколько минут. Зайдя в палату, мысли так хаотично роившиеся в голове, вдруг успокоились.

– Батюшка, а можно вас попросить быть моим духовным отцом или наставником? – неожиданно для себя задаю вопрос.

– Можно! Можешь приезжать ко мне, можешь письма писать. Только адреса у меня нет, в пустыни живу, а сейчас в больнице уже долгое время, девять операций уже провели. Через матушку можешь узнать, где я или что-либо передать.

– А можно вас сфотографировать? – не удержался я от своего желания.

Смотрю, а он перебирает фотографии и протягивает мне одну.

В этот момент матушка прервала нашу беседу и бесцеремонно стала подталкивать меня к выходу.

– В твоей школе спасаться будут! – тихо промолвил батюшка, продолжая рассматривать фотографии.

Я замер в изумлении и хотел подробнее узнать, но матушка бесцеремонно выставила меня за дверь. Что этим хотел сказать старец, я не успел спросить. Когда я вышел из палаты в коридор больницы, то с удивлением увидел множество людей, тихо ожидающих встречи с отцом Онуфрием. Остаток дня, в который раз я прокручивал в голове встречу со старцем, его фразы, и вспоминал житие святого старца Сергия.

Меня глубоко задела за живое жизнь этих людей. Они уходят в пустынь, от мирской суеты, от монастырей, но люди их находят, тянутся к ним, как к чистому источнику. Вот и меня что-то притянуло сюда.

Гуляя по Лавре, я пытался представить жизнь преподобного Сергия, которая проходила здесь более 600 лет назад. В школе и в институте мне приходилось учить, конспектировать биографии знаменитых людей. Но сейчас я впервые соприкоснулся с жизнеописанием человека, присутствие которого я ощущаю. Я впервые почувствовал разницу между биографией и житием.