Методы обучения грамоте, их особенности и классификация

Слово метод обозначает способ, путь тео­ретического или практического осуществления чего-нибудь. В ди­дактике метод определяется как способ познавательной деятель­ности учителя и учащихся, направленный на выполнение задач образования. К ведущим методам обучения в дидактике относятся: рассказ, беседа, объяснение, самостоятельное изучение, наглядность и др. С давних пор в методике начального обучения все, что относилось к обуче­нию грамоте, именовалось термином метод (в старину употреб­ляли словоформу метода). Однако, если речь идет об обучении грамоте, то пра­вильнее говорить не о мето­де, а о системе занятий, которая реализует­ся с помощью разных дидактических методов, – беседы, рас­сказа учителя, самостоятельной деятельности учеников, ис­пользования средств наглядности и т.д.

Еще в начале XIX в., когда создавался Царскосельский, или Александровский (Пушкинский), лицей, В.А. Жуковский подготовил «Постановление о Царскосельском Лицее», где в главе IV «Способ учения» в § 36 писал следующее: «Главное правило доброй методы или способа учения состоит в том, чтобы не затемнять ум детей пространными изъяснениями, но возбуждать собственное его действие». Когда система занятий толкуется как метод обучения, это суживает сферу его обра­зовательно-развивающего воздействия на учеников. Однако зачастую авторы, отдавая дань тра­диции, употребляют термин метод, подразумевая под ним систему занятий.

В основе классификации методов обучения грамоте лежат различные критерии. За основу может браться первоначальный элемент, который становится стартовым в организации занятий - буква, звук, слог или целое слово, предложение, текст. В соответствии с этим системы обучения грамоте могут быть поделены на буквенные, звуковые, слоговые, целых слов и т.д.

Буквослагательный метод.Самым древним методом обуче­ния грамоте, был буквослагательный. Он от­личался невероятной популярностью и долгожительством. Знаменитый русский историк И. Б. Забелин в статье «Домашний быт русских царей прежнего времени» отмечал, что мно­гие русские люди от низших до наивысших социальных слоев проходили «курс грамотности по самой древней ее методе». Она сложилась в конце X – начале XI в., в эпоху крещения Руси, а затем «как нечто неприкосновенное свято сохранялась в течение семи столетий и сохраняется даже теперь у большей части просто­го народа как самый обыкновенный домашний курс обучения». Забелин отмечал, что первоначально эта система имела целью обучение церковнослужителей и потому ограничивалась заучиванием букваря и необходимых в церковной службе часослова и псалтыря. Со временем эта же система обучения в том же «первобытном составе от духовенства стала постепенно перехо­дить в народ, в круг образования гражданского», где она «возводилась с тем же характером догматизма, непреложности как нечто неприкосновенное».

Еще одно интересное свидетельст­во, позволяющее живо представить себе эту древнейшую систему обучения грамоте, принадлежит величайшему русскому актеру М.С. Щепкину. Рассказывая о первых годах своего детства (он родился в 1788 г.), когда его семья находилась в крепостной зависимости (от которой сам Михаил Семено­вич освободился только в 1822 г.), он вспоминает, что его отдали учиться к ключнику (человеку, ведающему продовольственной частью хлебного магази­на), служащему у помещика, которому принадлежала семья Щепкиных. В клас­се у ключника, кроме Миши, учились еще трое учеников – два мальчика, сыно­вья местного шинкаря (держателя питейного заведения), и одна девочка. Учился Миша «весьма легко и быстро». Как вспоминал впоследствии сам Щепкин: «Едва мне сравнялось шесть лет, как я уже всю премудрость выучил, то есть азбуку, часослов и псалтырь; этим обыкновенно тогда и оканчивалось все уче­ние, из которого мы, разумеется, не понимали ни слова, а приобретали только способность бегло читать церковные книги. Оба брата учились очень тупо. Помню, что их драли немилосердно, хоть толку от этого не было никакого; я же, напротив, удивлял своею остротою, так что учитель не успевал задавать мне уроки».

Все обучение грамоте по буквослагательной методе предпола­гало прохождение ученика по четырем ступеням.

Первая из них заключалась в заучивании всех букв алфави­та. Для этого в учебниках – букваре или азбуке первые страницы отводились для всех строчных и заглавных (печатных) букв ки­рилловского алфавита в их строгой алфавитной последовательно­сти. После них следовало «впятословие» – алфавит, в котором буквы располагались в обратном порядке – с последней по первую, начальную «Аз».

Каждая буква кирилловской азбуки имела свое название, а именно: аз, буки, веди, глаголи, добро и т.д. Ученики обязаны были твердо заучить наизусть название каждой буквы и уметь безошибочно произносить его сначала строго в алфавитной последовательности, потом в обратном порядке и, наконец, в разбивку. Когда учитель добивался такого положения дел, переходили ко второй ступени. Она состояла в обучении чтению слогов: сначала двухбуквенных, потом трех­буквенных и далее, вплоть до пяти- и шестибуквенных. Чтение слогов проходило так: сначала нужно было назвать первую букву слога, допустим «буки», затем присоединить к ней название второй буквы «аз». После этого произносился весь слог сразу, цели­ком – «ба». Ученику приходилось нелегко постигать эту премуд­рость превращения цепочки названий букв в определенное звуко­сочетание наизусть, зазубривая последнее и связывая его с зри­тельно воспринимаемой комбинацией букв, входящих в слог. По­нять, почему, предположим, «мыслете», «слово», «твердо», «аз», произносимые как отдельные слова, каждое из которых является названием отдельных, но разных букв, образуют в результате слог мета, было крайне затруднительно.

Вся работа в классе по заучиванию и чтению слогов из столби­ков слогов букваря проходила так. Учитель произносил название первой буквы, входившей в состав читаемого слога, а ученики хо­ром и как можно громче вторили ему, глядя при этом в букварь и держа палец под буквой, переводили его от буквы к букве, а затем в завершение произносили слог целиком.

Народная память сохранила эту особенность обучения гра­моте в давние времена, запечатлев ее в такой пословице: Азбуку учат, во всю избу кричат. А живую зарисовку этого общераспро­страненного явления дал наш русский писатель-классик И.А. Гончаров в своем романе «Обрыв»: «Из отворенных окон одного дома обдало его (Б. П. Райского – одного из главных персонажей) сотней звонких голосов, которые повторяли азы и делали совершенно лишнею надпись на дверях: «Школа».

Выучивание слогов сменялось новой, третьей, ступенью обучения по буквослагательному методу – обучением чтению от­дельных слов. Попутно отметим, что в роли учителя (раньше слу­чалось его называли букварем или чаще – мастером грамоты) зачастую выступал какой-нибудь отставной солдат, постигший грамоту за годы своей воинской службы, или кто-либо из священ­нослужителей местного храма и т.д.

Отдельные слова прочитывались по складам. Выглядело это так: в выбранном для чтения слове надо бы­ло выделить первый слог и буква за буквой называть каждую из них в слоге, а затем произнести весь слог сразу, далее нужно было переходить к следующему слогу и проделать с ним ту же опера­цию, что и при чтении столбиков слогов. Так, к примеру, слово грамотеи читалось следующим образом: «глаголь», «рцы», «аз» = гра\ «мыслете», «он» = мо – грамо; «твердо», «есть» = те = гра­моте; «иже» = грамотеи.

Четвертая ступень состояла в чтении «по верхам», т.е. ко­гда слова прочитывались сразу, целиком, без какого-либо выде­ления отдельных букв и слогов, т.е. так, как читает и современный человек, хорошо владеющий навыком чтения.

Обучение письму проводилось только с лучшими учениками. Видный русский методист, сподвижник К.Д. Ушинского Нико­лай Александрович Корф свидетельствует: «В большинстве школ, в которых обучают грамоте по буквослагательному мето­ду, умение писать считается какой-то высшей наукой, в тайну которой посвящаются только немногие лучшие ученики... Из десяти читающих мальчиков только один пишет» (Корф H.A. Русская начальная школа // Руководство для земских гласных и учителей сельских школ. – 2-е изд. – СПб., 1870. – С. 140).

Буквослагательный методстрадал многими недостатками, часть которых усиливалась из-за низкого профессионального уровня большинства учителей. В их роли, как уже отмечалось, зачастую выступали отставные сол­даты, которые в годы несения службы выучились читать, и цер­ковнослужители, т.е. люди, которые специально для учения детей профессионально не были подготовлены, по сути дела были лю­бителями, самодеятельными учителями.

Одним из самых очевидных недостатков буквослагательного метода была его большая продолжительность по времени, затяги­вавшаяся на два-три года. Правда, Л.Н. Толстой свидетельствует, что он знал немало дьячков, которые «выучивают по «буки-аз-ба» грамоте в три месяца; умный отец или брат этим же способом выучивает гораздо скорее» (статья «О методах обучения грамо­те» в журнале «Ясная Поляна», февраль 1862 г.).

Другой наиболее существенный недостаток этого метода со­стоял в том, что он обрекал учеников на механическое усвоение основных элементов грамоты – от заучивания букв до складыва­ния слогов и слов, а также делал невозможным постижение тайны абстрагирования звука от названия относящейся к нему буквы, звукослогового звучания зрительно воспринимаемых букв, обра­зующих слоги и слова. Эта тайна разрешалась путем долбежки и зазубривания множества складов и слов, помещавшихся в учебни­ках - букварях (азбуках).

Третий и, пожалуй, наиболее существенный недостаток, при­сущий буквослагательному методу, состоял в разрыве техниче­ской и смысловой сторон чтения, притом смысловая отходила на самые последние планы, фактически отдавалась на откуп самому учащемуся. Наиболее сообразительные из них, пристрастившиеся к самостоятельному чтению хорошей литературы, достигали зна­чительных высот в самообразовании и овладении стоящими профессиями. Показательна в этом отношении судьба Максима Горь­кого. Читать его обучил родной дед по буквослагательному методу (системе) обучения грамоте (БСМОГ и БССОГ), о чем поведал, став писателем, Алексей Максимович в своей повести «Детство». К счастью, он сумел пристраститься к чтению подлинно художе­ственных произведений. Их содержание не только превратило чтение в одно из главных занятий Алеши Пешкова, но стало мощным средством самообразования и познания жизни, помогло Алеше выжить в тех крайне тяжелых условиях, не поте­ряв веру в человека, обрести желание и силы пробиться к знаниям и стать впоследствии всемирно известным писателем.

Главный недостаток БСМ заключался в том, что в них фактически уделялось недостаточно внимания формированию мотивации учеников к учению. Мотивация, имела внешний харак­тер в виде разного рода устрашений и принуждений часто грубого физического порядка – побоев линейкой, стояния на горохе на коленях, порки розгами и др. Постепенно, с развитием общества, в частности с ростом промыш­ленности, торговли и других сфер хозяйства, все более остро возникала необходимость в больших количествах элементарно грамотных работников. Буквослагательная система обучения грамоте не смогла справиться с подобным «социальным заказом общества», ибо была приспособлена к обучению малочисленных учебных классов или групп.