Соотношение теории и метода как центральная методологическая проблема

Современная российская психология, как хорошо известно, находится в состоянии методологического кризиса. Остро необходима разработка методологии научной психологии, отвечающей требованиям сегодняшнего дня. В течение многих десятилетий методология психологии была направлена исключительно на разработку средств, позволяющих осуществлять процесс познания психического (когнитивная функция методологии психологии). Как представляется, методология психологической науки должна выполнять и коммуникативную функцию, т.е. способствовать установлению взаимопонимания между разными направлениями, подходами внутри психологической науки. Для этого необходимо сопоставление научных концептуальных систем, выполненных в разных научных традициях. Иными словами, современной психологии остро требуется коммуникативная методология. Таким образом, одна из первоочередных методологических проблем современной психологии - разработка аппарата коммуникативной методологии.

Проблема теории и метода в психологии имеет два аспекта.

Первый связан с методологической рефлексией психологов. В специальных теоретических исследованиях или в методологических замечаниях в текстах своих работ психологи часто высказывают свои соображения о том, как соотносятся (или должны соотноситься) теория и метод в психологическом исследовании. Этот аспект обычно получает достаточное освещение в историко-психологических исследованиях.

Второй аспект проблемы состоит в том, чтобы выяснить, как реально соотносятся теория и метод в том или ином психологическом исследовании.

Для изучения этого вопроса существует только один путь: требуется специальное историко-методологическое исследование. Анализ литературы показал, что, если первый аспект неоднократно был предметом научного рассмотрения, то второй практически специальному исследованию не подвергался. Между тем, стоит отметить, что важность подобного рода исследований очевидна. Дело в том, что между первым и вторым аспектами могут возникать “разночтения”, связанные с тем, что не всегда декларации и реальная исследовательская практика совпадают. Психология знает множество примеров, когда сформулированные принципы на деле нарушались. Поэтому “в теории” может быть одно, “на практике” – другое. В этом случае важно иметь представление о том, каково реальное соотношение “на самом деле”.

Таким образом, изучение вопроса о соотношении теории и метода распадается на две составляющие: историко-психологическое рассмотрение методологических высказываний психологов и историко-методологическое исследование реальных соотношений между предметом и методом в психологической науке.

Как только психология стала самостоятельной наукой, возникла проблема соотношения теории и метода. Или, если быть совсем точным, перешла “на новый уровень”, став на некоторое время одной из центральных, и поэтому интенсивно обсуждаемых в научной психологии.

В течение продолжительного времени (от возникновения научной психологии в семидесятые годы XIX века до конца двадцатых годов XX столетия) обсуждение метода психологии было практически обязательной частью любого, сколь-нибудь крупного сочинения по психологии. Затем ситуация начала меняться, проблема метода постепенно уходит на второй план, заменяясь проблемой методов, под которыми имеются в виду преимущественно методы эмпирические, методы “добывания фактов”.

Поскольку философская психология была в то время, в сущности, разделом философии, вопрос о соотношении теории и метода решался вполне определенно: теоретической, спекулятивной дисциплине “соответствовал” философский метод. М.С. Роговин в качестве такого называл метод интерпретации

Психология, поскольку выделялась она именно из философии, должна была убедительно продемонстрировать свою новизну, принципиальную отличность от философии.

Такие отличия были найдены: в первую очередь психология декларировала новый предмет науки, во-вторых она заявила об использовании специальных методов.

В продолжение достаточно длительного времени основным методом психологии продолжала оставаться интроспекция. Она существенно модифицировалась и успешно “работала” внутри научной психологии. Поэтому титул “экспериментальная”, данный психологии Вильгельмом Вундтом, достаточно долгое время был двусмысленным, что вытекало из “нейтральности” самого эксперимента: он мог использоваться в субъективной психологии и тогда сочетался с внутренним наблюдением, самонаблюдением (Selbstbeobachtung) или внутренним восприятием (innere Wahrnehmung), либо в объективной психологии сопрягался с внешним наблюдением (либо с внешним самонаблюдением – как это ни удивительно, может быть и такое).

А пока отметим третье важное обстоятельство: новая психология должна была стать наукой.

поскольку психология – наука, то в ней должна быть теория и должны быть факты. Факты обычно добываются эмпирическими методами. Отметим, что в психологии возникло устойчивое представление, что методы – это методы добывания фактов, методы эмпирические. “Другие” методы – например, теоретические, это “наследие” философии. У психологии, поскольку она наука, теоретических методов быть не должно, так как теория создается путем упорядочивания фактов с помощью логики.

Было проведено специальное исследование, посвященное проблеме соотношения теории и метода в психологической науке

Изначально представлялось совершенно ясным, что между теорией и методом должно существовать отношение достаточно тесное. Ведь еще в прошлом столетии Гегель говорил о том, что теория на известном этапе может становиться методом исследования. Метод, согласно Гегелю, «не есть нечто отличное от своего предмета и содержания, ибо движет вперед себя содержание внутри себя, диалектика, которую оно имеет в самом себе»

Обращение к работам психологов, однако, выявило чрезвычайно странную (и достаточно неожиданную) картину. С одной стороны, наличие такой связи, по-видимому, было хорошо известно психологам разных поколений: упоминаний о том, что теория и метод связаны между собой, обнаружилось предостаточно — фактически, каждым крупным психологом такая констатация (в той или иной форме) была сделана

Но далее общих утверждений дело почему-то не шло. Более того — и это удивляет более всего — специальных работ, в которых бы раскрывались механизмы такого соотношения, вообще обнаружить не удалось. Налицо парадокс: проблема теории и метода в психологии является одной из центральных среди методологических проблем современной психологической науки, от разрешения этой проблемы зависит решение многих других методологических вопросов. Во всяком случае совершенно очевидно, что разработка проблемы теории и метода является необходимым условием для методологического соотнесения различных психологических теорий, подходов, направлений. Парадокс состоит в том, что, этот вопрос, насколько можно судить по литературе, психологов, кажется, совершенно не волнует: кроме общих констатаций наличия тесной связи (или даже единства) о реальном взаимодействии теории и метода в психологии, сказать, фактически, нечего. Ситуация с исследованием проблемы соотношения теории и метода в психологии очень напоминает некогда описанную еще Блаженным Августином: мы думаем, что знаем о вещи, пока нас никто о ней не спрашивает, но если кто-то начинает спрашивать, то мы ощущаем бессилие что-либо сказать.

В чем же состоит причина отмеченного выше парадокса? Известно, что наука может рассматриваться как концептуальная система и как деятельность. Г. Гаттинг — известный методолог науки — полагает, что наиболее сложная проблема в методологии — синтез представлений о науке как концептуальной структуре и человеческой деятельности. Обычно теория и метод рассматриваются в различных контекстах: теория анализируется, когда речь идет о науке как концептуальной структуре, проблема методов раскрывается, когда исследуется наука как деятельность. Возникает задача планирования такого исследования, в котором проблема соотношения теории и метода анализировалась бы в рамках одного «контекста». Целесообразно начинать с анализа в контексте науки как концептуальной системы. Возможно, это позволит получить новые данные об отношении между теорией и методом в психологии и на основе этих данных разработать модель соотношения теории и метода.

В целом можно констатировать, что:

— развитие психологической науки идет от использования изолированных схем, ориентированных на какую-то отдельную базовую (объясняющую) категорию, к ориентации на их сочетание, совмещение, что ведет к возникновению «комплексных» подходов (структурно-функционального, функционально-структурного, структурно-уровневого и т.п.);

— развитие психологической науки идет от использования «простых»,

формальных схем, связанных с «чистыми» базовыми категориями, к применению схем более содержательных, что ведет к развитию психологических понятий и дальнейшей дифференциации понятийной структуры;

— в конце XIX столетия в психологию проникает идея развития, психология все в большей степени становится генетической наукой. Это, в частности, приводит к изменению исследовательских ориентаций: если на ранних этапах развития научной психологии в большей степени классифицировали, выделяли разновидности психических феноменов, то в развитых психологических концепциях наблюдаются попытки перехода от изолированных отдельных феноменов к их «увязке». Объединение достигается за счет категорий «развитие» и «уровень»: феномены рассматриваются как различные стадии, этапы или уровни функционирования единой системы. В качестве наиболее яркого идеолога подобного перехода можно назвать Курта

Левина, проанализировавшего в своей известной работе переход от аристотелевского способа мышления к галилеевскому;

— применительно к самому развитию можно констатировать усложнение его объяснения: на ранних этапах наблюдались попытки объяснения через «изолированные» факторы, на следующем использовались конвергентные модели, впоследствии исследователи строили более сложные модели, предполагающие, в частности, активность самого субъекта;

— во всех рассмотренных подходах и школах метод сохраняет свою общую инвариантную структуру, включая три уровня (идеологический, предметный, операциональный);

— развитие психологии связано со все большей интеграцией различных подходов, вначале рассматривавшихся как противоречащие, несовместимые, но впоследствии оказавшиеся вполне дополнительными. Во многом этому способствовало все более широкое использование категории «уровень», что, в частности, привело к возникновению системного подхода в психологии;

— развитие психологии приводит к все большей популярности концепций, ориентированных на целостный подход. Первоначально идею целостности психического в противовес атомизму В. Вундта отстаивал Ф. Брентано. На наш взгляд, Брентано одним из первых в психологии XIX столетия выразил мысль, что психические образования целостны и аналитический подход к ним разрушает возможность их понимания. Отсюда

следует, что в исследовании должен использоваться особый метод целостного описания.

сформулированные выше положения это всего лишь соображения, имеющие «эскизный», предварительный характер. Коммуникативную методологию еще только делает первые шаги. Предложенная схема соотношения теории и метода в психологии может послужить основой для одного из вариантов. Она имеет достаточно универсальный характер, она учитывает специфику именно психологического исследования (поскольку предполагает включение реального предмета). Это дает возможность рассматривать ее как некоторый структурный инвариант, что вселяет некоторый оптимизм. Во всяком случае, задача реального освоения богатства, накопленного психологической наукой, требует практических шагов, направленных на разработку средств и конкретных методологических процедур, которые позволили бы способствовать более эффективной коммуникации психологических концепций