Институциональные изменения и переходные экономики

Трансформация централизованно планировавшихся экономик в рыночные, начавшаяся в конце 80-х – начале 90-х гг. XX в. в целом ряде стран, предоставила множество примеров институциональных изменений различных масштабов и уровней, начиная с изменений конституционных правил и кончая множественными изменениями на уровне частных институциональных соглашений. Более того, сами экономические реформы исследователи рассматривают как своеобразные институциональные изменения дискретного характера.

Теоретическое обсуждение проблем переходных экономик первоначально сводилось к известной «триаде» – либерализация торговли (ценообразования), финансовая (макроэкономическая) стабилизация и приватизация государственной собственности на предприятия. При этом в центре обсуждения находились вопросы временного характера: в каком порядке целесообразно осуществлять перечисленные реформы, проводить ли их постепенно (градуалистски) или параллельно, единым пакетом и т.п. Достаточно интенсивно (по крайней мере, в среде отечественных экономистов) обсуждалось также само понятие переходной экономики, критерии переходности экономических систем и др. Вопросы институциональной трансформации, и прежде всего, – создания надёжно защищённых прав собственности и контрактных прав, а также иных институтов функционирования рынка, т.е. базовых условий обеспечения эффективного использования ресурсов, – находились вне сферы внимания как подавляющего большинства экспертов, так и политиков.

Ситуация начала меняться в середине 90-х гг., когда практика показала, что реализация упомянутой триады реформ вовсе не обязательно приводит
к повышению эффективности функционирования экономики, к надёжному укоренению рыночных форм поведения предприятий. Свобода хозяйствования, не ограничиваемая рамками надёжно защищённых правил, часто сводилась не к производительному, а
к рентоориентированному , перераспределительному поведению, отнюдь не обеспечивавшему рост создаваемой стоимости (общественного богатства). Незащищённые государством права собственности и контрактные права предоставляли широкие возможности для осуществления теневых сделок, вели к росту неформального сектора экономики, что, в свою очередь, сокращало налоговую базу государства. Несистемное принятие законов и их постоянное изменение фактически повышали уровень неопределённости при принятии хозяйственных решений, налагая на экономических агентов значительные непроизводительные издержки трансакционного характера. Все эти обстоятельства значительно повысили интерес учёных к изучению переходных экономик под углом зрения происходящих в них институциональных изменений.

Так, с институциональных позиций были сформулированы варианты критерия переходности экономической системы. Во-первых, это наличие в ней институционального рынка, на котором предлагаются (и, разумеется, пользуются спросом) правила, относящиеся к различным типам обменов, а во-вторых, значительный удельный вес неформальных экономических отношений.

Примерно в этот период в науке было сформировано представление
о частичных и фундаментальных экономических реформах, соответствующих подходам А. Пигу и Р. Коуза.

Пигувианский тип реформ предполагает разработку таких правил, – элементов институциональной среды и институциональных соглашений, – которые будут вынуждать экономических агентов принимать решения, повышающие, по мнению субъекта реформы, эффективность использования ресурсов; такие частичные вмешательства призваны компенсировать провалы (или несовершенства) рынка.

Коузианский тип реформ предполагает, что реформаторы концентрируются на решении трёх вполне конкретных задач: (1) спецификации прав собственности, (2) снижении трансакционных издержек и (3) развитии конкуренции, полагая, что на базе их решения частная активность хозяйствующих субъектов приведёт без дополнительных усилий к желаемому росту производства стоимости (Г. Джефферсон и Т. Равских).

С позиций такого разграничения можно сказать, что на начальном этапе экономических преобразований в России осуществлялись преимущественно частичные реформы, в то время как с конца 90-х гг. наблюдается постепенное движение к фундаментальным реформам.

В качестве примера одного из плодотворных приложений НИЭТ к анализу переходных экономик рассмотрим вкратце основные результаты исследования в области возникновения прав собственности, проведённого Л. Полищуком и Алексеем Савватеевым: обычно предполагается, что защищённые права собственности устанавливаются в ответ на естественные требования со стороны частных собственников. Однако если в экономике сравнимыми издержками характеризуются как производственная деятельность, так и прямое присвоение ресурсов, то при некоторых условиях (неравенство в обеспеченности ресурсами и/или в относительной неэффективности производственных технологий) более богатые агенты начинают предпочитать менее защищённые права собственности более защищённым. Если при этом именно такие агенты определяют результаты общественного выбора режима прав собственности, то полностью защищённые права сами собой не возникнут. По мнению авторов, именно такая ситуация сложилась в ходе реформирования российской экономики.