Или самая смешная часть нашей жизни

 

 

Пролог

 

Я иду меж улиц серых,

Мимо синевы домов,

Лунных зайчиков несмелых,

Вышедших из облаков.

 

Очарован звёздной дымкой

И обижен жизнью я.

Крылья алые расправив,

Выйду из небытия!

 

   Моё настроение менялось быстрее туч, шумно гонимых холодным снежным ветром. Как надоело всё, когда они говорили всякую ерунду! «Ну не нравится — не читайте! Зачем только злить?! И вообще… Откуда столько злости? Почему никому нет до меня дела? Что им сейчас интересно?»

   Да, речь идет о моём романе. Мнения читателей настолько противоположны, что признаться, не знаю, кому верить. Я, конечно, и сам понимаю, что так оно всегда и бывает, но всё же… А всему виной характер! После одного плохого отзыва не верю десятку тех, кому понравилось. Странный, скажете, а я отвечу по-своему: я — вампир и оттого воспринимаю всё не так, как вы.

  Вот сейчас, не могу понять, о чём думаю. Вроде об одной книге, и в тоже время воображение уже рисует другую. Я не прошу этого, наоборот — оно даже отвлекает меня! Но поделать ничего не могу. Неизвестно чего сижу на морозе, неотрывно взираю на снежинки, плавно приземляющиеся на мои белые крылья, и не знаю: идти в дом или померзнуть ещё.

     Со времени моей встречи с Лили прошло уже несколько лет. Сложно сказать, рад я нашей встрече или нет. Не спорю, что это именно она подарила мне жизнь, а с нею весь этот мир, но и она же обрекла меня на такую жизнь. Я в полном отчаянии: понимаю, что она любит меня и всё время извиняется за свершенное, но и простить не могу. «Спорю, что если бы она прочла эти мысли, обиделась бы окончательно, и кто знает, сделала что-нибудь с собой. А она может, оттого мне стоит быть поосторожнее… Она ведь и моё прошлое может изменить?»

    И всё же не всё так плохо. Мой роман пошёл «на ура», был встречен тысячами фанатов и поклонников. Дошло до того, что неизвестные приходили в дом без какого-либо предупреждения. Это, конечно, мило и забавно, как Вам покажется, но не всё так прекрасно. Каждый такой приход оборачивается мне вырванными перьями. Нет, в драках, к счастью, мне не приходилось участвовать, но девушки, которым я безумно нравился, со слезами умоляют подарить хотя бы одно перышко. Вот и приходится…

    Возможно, и я бы так поступил, будь человеком, но я — не он и понимаю, чем это чревато. Не каждый писатель сам является порождением своей книги. Да куда там! Никто. И, впрочем, это хорошо. Представьте, что было бы, если бы каждый мог творить подобное? Кем бы они стали, и что произошло бы потом?

   Раньше я мог убирать крылья по мановению руки, но раненые, увы! А когда ходишь с ними — не мудрено, стать ходячей «лавкой сувениров». Страшно даже представить, что может со мной случится, если они не прекратят это делать…

   И вообще я изменился. Не был больше бледным и тощим, как выражалась Лили, «точно снятым с креста». Пришлось стать быстрее и ловче, не бояться неожиданностей и лишиться страха за жизнь. Из-за Лили. Нет, это не она сделала так, это я. Наконец-то, я взял себя в руки и понял, кем хочу быть! Сидел как-то вечером, грелся рядом с камином, неотрывно смотрел на огненные языки и понимал, что что-то со мной произошло. Искал ответа в ночи и у звёзд, да так и не находил. Сперва думал, должно быть, я вырос, а после этого вечера снова оказался подростком…

   Я не работал – из-за былых ранений и в силу характера, сидел дома и радовался жизни, занимаясь творчеством, а Лили продвигала меня. «Дома? И чего это я так решил его назвать? Скорее особняк! Вот до чего всё дошло!» И каждый день сладкие столы, горы конфет, напитки и гости. Спасибо Кьюрелли, радушно принимающих в свой дом фанатов. Признаться, быть известным не в моем вкусе — все ходят, все спрашивают, интересуются совершенно непримечательными фактами, порою даже глупостями, как-то, откуда у меня крылья? Раздражают. Я бы лучше сидел дома, пил сладкий шоколадный чай и, глядя на лунную метель, сочинял стихи. Но поздно уже что-либо менять, да и не хочется как-то… Радуюсь тому, что имею!

   Возвращался как-то недавно, когда осень была, а листья вальсом кружили над самой головой, и думал обо всём, что со мной было. А ведь столько всего… Страшно представить, как я ещё жив! Другой бы давно умер, хотя бы в силу того, что каждый роман имеет свой конец, а я… Видать, это всё Лили, а я ненавидел её… Чего, спрашивается? Сам не знаю. Не мог простить за убийства себя и Бекки. 

  «И не прощу. Никогда. Могла бы переписать, изменить всё, как однажды говорила! Отчего-то ничего так и не сделала, не так велика её сила, выходит? И чего девушкам нравятся такие замученные персонажи? Истекающие кровью? Убитые? С кинжалом, пронзившим сердце? Они не знают, что творят, не ведают, что якобы «любят»! И мне не понять… А у неё улыбка ещё при этом… Ох уж эта любовь из жалости!»

    Я не видел впереди себя ничего, кроме неизвестности, золотых листьев или снежинок, градом летящих с неба. До того всё надоело, стало серым, обыденным. Даже Эрдели, этот веселый паренёк, до того напоминающий Энзели. Думаю и уповаю, что причина этому погода, иначе отчего бы у меня быть такой странной беспричинной депрессии?

   «Что держит меня на этом свете? Прошлое – нет. Сарро — сложно сказать, но он тоже.» За эти годы он ужасно изменился, и не осталось в нём больше ничего того, что было так дорого раньше. Злой, нервный, без конца раздраженный с поводом и без, я едва мог представить его таким, каким он был в школе! Говорит, это всё из-за Кьюрелли. Кризис среднего возраста. Что он любит её — не спорю, это видно. «Хотя, а как же Сандра? Как же «вечная любовь», из-за которой так мучаюсь я? Неужели она не больше, чем красивая сказка? Нет. Пусть это будет не так…»

   Он жаловался, что Кью заставляла его делать всю работу по дому, убирать перья и конфетные фантики, в частности. А он был против, уходил, запирался у себя в комнате, был ужасно бледен и, ясное дело, страдал. Я не мог ему ничем помочь, так как он гнал и меня. Помню алый взгляд на Лили, до того налитый злостью и ненавистью, что меня передёрнуло. «Так вот в чём причина! Вот кто поистине ненавидит её! Сарро. Из-за Луны и Сандры, меня. Особенно, Луны. Я никому не говорю об этом, но это очевидно. Ведь когда он начинал погружаться в себя и находить утешенье лишь в крови, он повторял, как в бреду, её имя… Грустно смотреть на то, в кого он превратился, в какого жалкого монстра, но изменить его под силу лишь Лили. А что она? Сидит, вжавшись в мои перья, и в ус не дует. Скоро, да что там, уже приклеилась к ним…»

    Помню, сидел один вечер в таком плохом настроении, что даже шоколад не помогал. Ничуть. Даже кровь пробовал. Результат тот же. Я не знал, в чём причина и страстно хотел, чтобы вернулась Лили, а она как раз была вызвана на какое-то собрание. Я думал о жизни, своей и её, о том, как она смогла создать меня, если можно так выразиться. Я вспоминал всё: и хорошее, и плохое, и не мог понять, радость ли мне принесла эта встреча или нет? «И что бы было, останься мы навсегда в Альфагессе? Если бы не встретились с Ли? Погиб ли Сарро от неизвестной слабости, что преследовала его тогда, выжил бы после того обстрела?..»

    Мне вспомнились и алые розы, посаженные им у нас за окном. «Решил повторить мой сад? Забавно. И цвет не случаен — кровь, как ни крути.» Я тоже был не промах, отыскал где-то саженец синей и посадил его в самый центр сада. Как ругался Сарро, увидевший его! Мне не передать! И отчего-то так смешно стало! И радостно, и тепло на сердце, как прежде.

   Ждал Ли и не мог дождаться, тоскливо так было. Очень. «Неужели она меня бросила?» Стрелки часов упорно не хотели спешить… Я даже одолжил зачем-то у Сарро его плащ и пытался вспомнить, каким был в молодости. Но ноги сами поджимались, а голова ложилась на колени. Я не мог ничего с собой поделать…

Настолько холодным запомнился мне тот декабрьский день.

 

   Вот и сейчас, стоял, распахнув глаза к небу, а форточку — холоду, и не мог понять, что произошло. Из гостиной уже слышался острый запах сладких мандарин, так сильно режущих мой нос на морозе.

-Сколько можно смотреть на звёзды! — обрушился на меня голос Ли, — О чём можно думать днями напролет? Зачем ты выставил крылья на такой мороз, ты же простудишься!..

    «О чем думаю я? Даже не знаю…» - ловлю на том, что без конца вижу её. Во снах, в каждой тени, запорошенной белыми блестками, в каждом цветке.

-Лили…

    Не нахожу причины, по которой бы я без конца думал о ней…

-Шоколадные конфеты ещё есть? — весело спросил девушку, улыбаясь и мчась в её сторону.

-Для тебя — всегда есть! — ответила она, лучась от внеземного счастья.

     «Быть может, я всё же прощу её? …» — подумал, а её рука уже нежно обвилась вокруг моей и скользнула по перьям. «Эта девушка неумолима!» - улыбнулся сквозь внезапно подступившие слёзы.

 

 

Глава 13. Раздражение

Его достала жизнь такая!

И дом, и счастье, и любовь,

И пред глазами лишь родная

Струится и стекает кровь!

 

Она одна достойна жизни,

Она одна не предает;

И ничего не станет ближе,

Не заглушит её полёт!

     Сегодня со мной точно что-то случилось! Такое прекрасное настроение нахлынуло, а главное сам не знаю от чего. Пред глазами без конца повторялся вчерашний вечер. Его сладкий мандариновый аромат и полные радости слова Лили. Помню тепло её рук на своих перьях и чего никак не могу понять – меня совершенно это не злило. А ведь раньше, да совсем недавно! как же это раздражало…

    Звёздное небо, на которое мы дружно смотрели влюбленными глазами, совершенно не казалось мне чёрным, так же, как и холод, исчезнувший в неизвестном направлении.

   «Чёрт! - голова кружится до сих пор. Впереди сияют какие-то искры, - Что со мной происходит?..» - я пытался найти ответ всё утро, но так и не смог… В сознании упорно продолжал вертеться вчерашний вечер. Я и Ли. Мои огромные тёплые крылья, отчасти спасающие от мороза. И тот миг…

     Мы зашли в комнату, сплошь залитую лунным светом, в углу которой ярко мерцали лампочки новогодних гирлянд. Как же скоро наступит этот праздник, и как мало оставалось до него дней! Мы сидели и молча смотрели в глаза друг другу, лампочки тихо потрескивали, за окнами выла метель. Она разрисовывала окна тонким серебристым узором и точно просила впустить и согреться. Раздался звон – часы пробили полночь – тотчас же погас свет. Да, это у нас периодически бывало. Перегрузка Сети накануне праздников случалась, и в этом не было ничего удивительного.

   Нас окружала лишь тьма, но, как сказала Ли, мои глаза освещали ей всё, и света было совершенно не надо. Помню, засмеялся, а после сел в свою излюбленную позу, поджав колени, и засмотрелся куда-то в тёмный уголок, на тень еловой ветви, беззвучно качающейся вверх-вниз.

   Послышался вскрик. Я обернулся – Лили глядела на меня огромными удивлёнными глазами. Её взгляд бежал по моей ладони и плавно переходил всё выше и выше. Я опустил глаза и впал в ещё большее удивление. Моя рука, она налилась какой-то невероятной светящейся энергией, стала белая и одновременно очень яркая.

   Свечение становилось всё ярче и плавно уходило ввысь. Проследовав за ним, я увидел белоснежный шарообразный сгусток, зависший чуть ниже шеи. Машинально потянулся к нему, но тот не исчез, а даже, наоборот – от прикосновения стал больше и теплее.

   Лили застыла напротив меня, как статуя, и лишь водила глазами в разные стороны, не зная, что сказать. Вероятно, думала, что я потребую объяснений, но не угадала.

-Что это?..- дрожащим голосом произнесла она, указывая на сгусток.

-Моя душа…- не задумываясь, ответил я. - Удивлена? – по правде я сказал это, не думая, ибо и сам видел первый раз в жизни.

   Она покачала головой и нежно прикоснулась к огоньку, а затем он исчез, и всё снова окутала синяя тьма…

   Что послужило этому, не знаю до сих пор. «Когда я был в Альфагессе, погиб и летал по дому, проходил сквозь стены и даже тела, я не видел своего отражения, что значит, я не был светом, что же произошло сейчас? Не нахожу ни единой причины...» - от такого обилия мыслей начинала болеть голова…

***

   Сарро изменился, и он сам прекрасно понимал это. Быть может, и не хотел, но со сложившимися обстоятельствами не мог бороться. Его достала жизнь вместе с Кьюрелли, но не в силу каких-то причин, а оттого, что вампир по своему характеру привык быть свободным и ни от кого не зависимым. «Перья, фантики и прочий мусор,- всё идёт от Ориби! Что мешает ему убрать эти чёртовы крылья? Сидит целыми днями дома, ничего не делает, кроме, как рисует или пишет книги. Это Ли вбила ему в голову, что он недееспособен! И он взял в голову. Понравилось быть «больным». Но он ничем не болен. Наоборот. Жаль только, что все поверили! Все, но не я! - Сарро нервно перебирал пальцами, подбирая ещё одну бумажку и резким движением кидая её в пакет, - Пишет книжки и больше ничего, а кому они нужны? Шёл бы куда-то работать! Да толку с того, что этого хочу я…

  Он убежден, что после всех этих убийств, не должен перенапрягаться. И что он делает? Теперь вообще ничего! Ест один шоколад, да так, что скоро уже и летать не сможет. Должен же он понимать, что так много нельзя! Что он себе думает, когда крылья просто не выдержат и оборвутся? Что тогда?.. Ничего. Абсолютно. Бесповоротно. Бессмысленно…

    Пока он находится с Ли, он весь в её власти и все мои манипуляции не имею ни силы, ни смысла. Его необходимо отделить… Чёрт! Да мы же живём теперь под одной крышей! Вот теперь точно – от автора ни на шаг!.. И на что она нам только встретилась? Не знаю и молю о том былом времени, но его, увы, не вернуть. Раньше во мне было больше силы, и будь они сейчас при мне… но что толку рассуждать о том, чего нет?

   Я вынужден тянуться к нему, как к источнику жизни, коим он собственно и является. Возрождённый ангел, да его нельзя убить, нельзя! А Ли сравнивает его с простым смертным… Как же глупо! И низко. Да ему хоть в сердце, хоть куда! Он не может умереть, не мо-жет; он же не человек, а какое-то иное, более совершенное существо. Его убили, как убивают вампиров, а он ведь такой на треть.

    Когда его любят – он живее всех живых на свете! Он, как вампир, тянет изо всех соки, только какие-то иные, физические, неуловимые. Они питают его и его жизнь получше, чем кровь питает обычных вампиров… Теперь он ленивый, упитанный разбалованный ангел, который возгордился тем, что ожил, ест днями напролёт шоколад и думает лишь о любви. Не таким был Ориби раньше! Ли одурманила его, заставила позабыть всё! Нет уж, пусть возвращает мне его прежним. И пусть сам он не говорит ничего, что так ему «приятнее духом», что так он счастлив или обрёл силу, всё равно Лили не вечна и своей любовью она, возможно, сама того не понимая, обрекает его на ещё большие муки… Да, Ориби может любить, но эта любовь всегда оборачивается мукой… Ведь он – вампир, а такая у нас судьба.

      Он изменился, кажется, совсем позабыл о том, что ещё не так давно клялся в своей любви Бекке. Неужели он забыл её? Нет! Это просто всё сотворил автор! А мне никто не верит… Она даже уверила его в том, что после четвертой смерти он не выживет, оттого и лелеет так, право, как ребёнка! Ориби уже не маленький, ему больше сорока лет! Он просто выглядит так… Ну, что за глупость, Лилия?!

    Его сердце было разрублено надвое, но оно восстановилось, не осталось и следа! Он больше не болен, он просто думает, что он такой, но это – внушение. Он стал живым и здоровым уже на следующий день, в Альфагессе, как только рядом явилась Бекка. Его истинное сердце находится не в телесной оболочке, оно – повсюду, это – его душа. Ориби остался тем, кем он и был – падшим невинным ангелом, даже обращение ничуть не скривило его натуры, не придало ни малейшего оттенка злобы, лишь прибавило таинственности и ещё большей неземной красоты.

   Всё, что надо ему для жизни – любовь, вот почему он с такой жадностью ловит каждый её взгляд. Он всегда рядом. С ней. Даже ночью. И это не то, что может кто-то подумать – его жажда любви возвышена, он просто сидит и смотрит, я спорю, он даже не отдаёт себе отчёта в том, что и зачем он делает. Он пожирает её энергию, питается её жизнью. В этом он сущий вампир.

   А в остальном Ориби ничем не отличается от человека, хотя я-то знаю, он – нечто высшее, уникальное, если даже не сказать, святое. Ему чужды физические радости – он может даже ничего не есть, только шоколад, который, как и любовь, вырабатывает какие-то там гормоны счастья. А так он может ничего не есть – его телесная оболочка привыкла к голоду, поэтому со стороны он может показаться таким несчастным. Раньше показаться. Сейчас его кормит Ли. То, что было раньше – обман, и даже если бы что-то случилось, я спорю, он переродится вновь и явится нам, на Землю! Он сможет, он придёт. Такие, как он, не могут погибнуть людской смертью!

   Откуда знаю? Да я сам лично видел Ориби тем, кем он был прежде, случайно, он не заметил меня. Какой-то нищий, молодой, давно потерявший веру в жизнь оборванец. Но тучи расступились, и с небес спустился белый сияющий луч. Он прорезал высоту с быстротой молнии и ударил в тело несчастного. Тот выгнулся дугой и упал. А когда встал, он больше не был тем, кем являлся прежним. Теперь он стал Ориби и, воодушевлённый новыми силами, по-новому взглянул на мир и свою жизнь. Выходит, и там, он был не совершенен, что сложно сказать, здесь он почти «идеальный».

   Жизнь в те времена была суровой и стала более менее сносной лишь спустя много лет, я поражаюсь тому, каким был он и с какой лёгкостью парил на своих крыльях! Парит и сейчас, когда от радости бежит куда-то за Ней или просто куда-то идёт, я видел, не раз, как его ноги отрываются от поверхности. Он улыбался даже сквозь слёзы, даже, когда другой мог сдаться, он был… словом, мне сложно осознать всего того, кто он.

   Обращение Сандры, кровавая клятва, одна и вторая, а ещё любовь… Он забрал силы Бекки, пытался взять у меня, хотя это я дурак, принял его, как сына, и теперь подсознательно тянет силы у Ли. Да, я говорил это… Но буду повторять до тех пор, пока она не изволит прочитать моих мыслей или понять истину своим умом.

    Он – источник вечной жизни, доброты и света, но, увы! он ничего не знает о том, что на самом деле, он просто настолько же ангел, сколько вампир, не думает, не может представить, а нам не поверит, я знаю…»

    Сарро возился с уборкой и глухо бормотал себе под нос всё, что он думал. Вдали стоящий Эрдели, почти вжался в стенку, стоял, стараясь остаться незамеченным, после вмиг сорвался и, спотыкаясь, побежал по лестнице. Даже упал, но не придал этому значения.

-Мама! – прорезал сладкую тишину его взволнованный испуганный голос,- Сарро!.. Если бы только видела, что с ним творится! Мы должны… немедленно что-то предпринять!

    Но Кьюрелли и без того знала всё. Видела. День ото дня.

-Всё, что в моих силах, я уже пыталась, но мы не должны отступать! Вампир он или человек – неважно, растопить можно любое сердце! Мне только страшно от того, сколько усилий потребуется для этого…

  Последний год он изменился. Из доброго и ласкового стал нервным и чрезвычайно раздражительным. С ним что-то происходит… Но он не может найти смелости рассказать, что… Я уверена, оно связано с той жизнью, о которой я мало знаю. Которая была у него задолго до нашей встречи… Увы, за эти годы я так и не смогла ничего узнать!

   Я пыталась расспросить этого паренька с крыльями, Ориби, но последнее время он сам не свой… Всегда так весел или грустен, а главное – настроение меняется с невероятной быстротой!

   Она сидела на стуле напротив высокого изысканного готического стола, и взгляд её блуждал меж яблок, груш и мандарин, лежащих в большой вазе из прозрачного красного стекла. Сидела так, словно боясь, что Сарро услышит и осудит её за подобные размышления.

-Но, мама, что же мы можем сделать?

   Она покачала головой.

-Скорее ты, чем мы. Я войду в игру чуть позже… А пока, сынок, прошу… если можешь, узнай хоть что-нибудь! Спроси Ориби или Лили, быть может, узнаешь больше, чем смогла я…- её густые чёрные волосы качнулись и разлетелись, она встала и направилась к другому столу,- А пока, подкрепись, я приготовила новую вкуснятину…- она взяла небольшой поднос и, потрепав сына по рыжим волосам, вышла в коридор. А отойдя так, чтоб Эрдели не мог видеть её, пустила тихую слезу…

 

  «Ориби и Ли! Да, многое узнаешь у них, особенно, когда они вместе, - вертелось в голове у парня, без аппетита держащего кусок ароматной выпечки, - Единственное, так это то, что они безумно влюблены друг в друга!..» Он отложил булку и лёгкой походкой вышел вслед за Кьюрелли. В воздухе ещё летали нотки её апельсиновых духов, но сама она уже скрылась.

   «Рыдает из-за него… - понял Эрдели, - Это надо же было найти и выйти замуж не за кого-то, а за самого настоящего вампира!.. Ума не приложу, поверил бы в такое, не увидев его сам… А теперь вынужден! Ну, ты даешь, мама!»

***

   Нет сомнений в том, что о встрече с фанатами мечтает каждый автор. Ведь это не просто вечер за чашкой чая и задушевные разговоры – это истинное признание собственного труда, отнявшего немало времени и душевных сил. Но когда ты не просто автор, а герой своей же книги… Уверен, мои чувства нельзя сравнить с теми, о которых мне без конца говорила Ли!

   И, действительно, одно то, сидеть и осознавать, что все те, кто окружают тебя в сей миг, наслышаны и с головой захвачены твоей историей – великое счастье! И я не нахожу слов, чтобы передать его так, как следует.

   Их вопросы и мои ответы – извечный круг прожитого, сказанный устами других. Мои вырванные перья и горы шоколада. Да, именно горы! Так уж сложилось, да и так принято – не приходить с пустыми руками. А что они могут принести мне? Деньги – к чему? А вот конфеты… Тут я и сам понимаю, что перегибаю норму, но ничего не могу с собой сделать… Нравятся!

   Который раз я вижу эти лица и скольких увижу ещё! Каждый день, неделю, месяц… Наш дом никогда не бывает пуст! Кто-то едет к нам из заморских стран, кто-то из соседних городов, - их всех объединил я, точнее моя история. Спасибо, Лили, сумевшей создать из неё настоящую книгу! Когда это делал я, у меня мало что получилось…

   Я радовался и вновь рыдал, вспоминал былую боль и рассказывал про Бекку. Шутил и печалился. Вспоминал проказы Энзели и выходки Омедерро. Я вновь переживал всё это! Все, как всегда.

   Я думал и о том, что происходит сейчас. Не раз наталкивался на мысль, что, улыбаясь этим незнакомцам, я предаю Бекку, нашу вечную и, увы, печальную любовь. То счастье, тот миг, когда мне было ничего не надо. И как одним рывком всё оборвалось! Тот день… яд… и как я едва не убил ни в чём неповинного Сарро…

    Я сравнивал Лили с Беккой и находил в них немалое сходство. Выходит, она была права, говоря, что в авторе не может быть ничего от героя. Есть! И, я бы сказал, очень много… Взять, к примеру, лучащиеся светом глаза, в голубизне которых, словно отражаются звёзды и голос… да что говорить! Её окрыляет любовь, как и меня когда-то! Сложно поверить, что раньше и я был таким, был и больше никогда, никогда не буду, всё от того, что я – вампир. Хотя куда там! клыкастый сладкоежка, - больше я не могу ничего добавить…

  Время шло, сегодняшние посетители постепенно расходились, и на смену им обещали прийти другие. Не скажу, что я был так рад видеть их, порой так хотелось остаться одному. Уединиться где-то в углу и просто не думать ни о чём… Меня убивала странная тоска, грузом повисшая на плечах, а ещё пред глазами по-прежнему вертелся вчерашний вечер. Снова. Не знаю в который раз.

   Я снова начал думать о Ли и, признаться, был даже немного обеспокоен этим.

«Неужели я предаю Бекку? Неужели я… Нет! Это исключено и быть не может!»     

   Я смотрел на быстро пролетающий за окном снег и доедал последнюю шоколадку. И, что обидно, сбился со счета, третья она или четвёртая?

  Как вдруг моё раздумье оборвала она.

-Ори! – она подошла ко мне сзади и прошептала на ухо, что Сарро опять не в духе.

-Знаю… Сам вижу день ото дня… Сколько же крови он выпил в этой депрессии?

   Златовласка пожала плечами и скосила глаза:

-Много. Очень… Он не может остановиться и уже не тот. Мы должны выяснить, что с ним!

-Только после того, как уберём здесь всё…- вздохнув, я окинул взглядом большой длинный стол, сплошь усеянный фантиками, и пол, устланный пухом,- Поможем Сарро, может, не будет кричать…

-Меня скоро будет тошнить от них! - внезапно заявила Ли, подхватывая мизинцем шкурку от мандарина.

-От кого? Ты же сама дала им всем наш адрес…

-Мандарин! - скривилась она,- Ну, как ты не понял! Кьюрелли рада видеть их всех, а вот кому бегать и покупать всё? Мне, кончено же мне!.. – она надулась и плюхнулась в кресло, на лету прибавив, - Как мне всё надоело!

  А что я мог сделать в сей миг? Ничего. Как и всегда. Лишь наблюдал за тем, что происходило вокруг… А я так хотел каких-то действий!

-Ну, мешок так и будет стоять посреди комнаты? –закричала она, не отрывая взгляда от телефона,- Вынеси его!

   Неумолима! Вредина, порой несносна. И не любить нельзя… Пытался когда-то сказать всё, что о ней думаю – не вышло! Она так раскрыла рот, что я не знал, куда деваться… Будь я не я, ручаюсь, что изменила бы историю и вообще убила. Но мне повезло. Опять! В который раз… О, как же она молода! Наверное, всё из-за этого. С виду мы почти одного возраста, хотя я почти в два раза старше. Жаль, никто не скажет по мне, что мне уже под сорок, – вампир.

   Последний раз взглянув на автора, вольготно рассевшегося под еловыми ветками, я подхватил мешок и направился к выходу. Что-то по-прежнему не пускало меня, держало в дверях и щемило в душе. Я мотал головой, а в глазах стояли слёзы. К счастью, она не видела их – я сдержался…

  «Как вообще можно быть такой, как она?.. «Любить» и только мучить… Не понимаю. Нет, не могу понять!..»

 

  Она понимала, что её любовь обречена, но после вчерашнего случая окончательно растерялась. Не знала, к добру ли это было и что это? Грустила, взирая в еловые ветви специально, чтобы Он не видел её такой. Пыталась найти утешение в Интернете, но ничего у неё не получалось. Даже недавно открытый сайт про вампиров не смог изменить настроение. Ли не могла принять то, что я был «навсегда» верен Бекке. «Её давно нет! И по моей вине… Но не может же он быть холоден с тем, кто пытается согреть его!.. Он должен… оттаять…» - она засмеялась и, смахнув слезу, неожиданно нашла интересную статью, в которой говорилось, что вампир, как питомец. Кормить надо, успокаивать – своей кровью, разумеется. «А он кровь не возьмет, да и, уверена, скажет, что эта статья – глупость от первого слова! А ведь если бы… если бы он был таким… маленьким… пушистым… точно котёнком… Ах Ориби, если бы только знал всех моих чувств! Я так и вижу пред собой образ этого прекрасного нежного, но шаловливого вампирчика! Ах, он чем-то напоминает кота…» - она вздохнула и дошла до последних строк: «При нужном уходе – ваш питомец переживет и вас.»

  «Пережить переживет, но что потом? Его жизнь вечна, а моя…» - она уткнулась в подушку и закрыла глаза, отчего запах мандарин стал ещё ярче и насыщеннее,- Нет, так нельзя! Пора взять себя в руки… ему тоже…»

  Послышались шаги. Какая-то возня и шёпот.

-Ли?

  Девушка вздрогнула.

  Кто?!

  Незнакомый голос…

  Она обернулась и обмерла. Напротив стоял ребёнок, черноволосый и с красными глазами, очень похожий на Сарро. Вампир! Только маленький.

  Она не знала, что делать и лишь растерянно хлопала длинными ресницами, рассыпая с них те золотые блестки, что нанесла совсем недавно вместе с тенями. Молчала и не знала, что сказать. Кажется, у неё начались галлюцинации…

   Он подошел ближе и, точно кот, уткнулся в её ладонь.

-Ты кто? И откуда?.. - голос дрожал и был очень тих.

-Няшик… Как ты и хотела.

  И тут Лили окончательно впала в ужас.

  «Я только смела подумать и тут… Как расценит это Ориби?!..»

   Черноволосый потянулся к тарелке, но был слишком мал, чтоб дотянуться до неё, и та со звоном упала на пол, разбилась. Разлетелась сотней сияющих осколков и усеяла ими весь ковёр, блестя и переливаясь на нём, точно снег.

-Ни с места!..

    И тут же дверь распахнулась. Услышавший страшный звон, я сорвался с места и молнией влетел в зал, после чего замер, в шоке переводя взгляд с Лили на незнакомца.

-Что произошло?!- прошептал ей и тотчас же увидел его красные глаза,- Вампир! Ещё одного решила завести... Когда же говорить мне начнёшь о том, что думаешь?!.. Ах ты! Предатель!

 

Именно так, в самый неожиданный и нежданный момент зарождается всё то, о чём так сладко вспоминается после…

 

Глава 14. Питомец

 

Любви моей не принимала

И создала его скорей,

И мать родную заменяла,

Но не могла сравниться с ней!

 

  Новоявленный незнакомец доставлял много хлопот! И это ужасно выводило из себя Ли. Такой милый с виду, сначала он и правду был таким. Сидел и терся о ладони, точно кот, щебетал что-то на непонятном языке и точно мяукал. Но его истинная натура не заставила себя ждать! Если что-то было не по его желанию, Няшик расправлял маленькие крылышки, начинал бегать по комнате и крушить всё, что видел. А потом и вовсе принялся за вампирские дела: обнажал клыки при каждом выгодном ему случае. Не унимался ни на минуту, заставляя сидеть и развлекать его, а сам творил, что ему вздумается.

  Так за эту ночь было разбито около трёх ваз, несколько статуэток и уже упомянутая тарелка, дважды чуть не перевёрнута ёлка и надкушено несколько её шаров. И это при том, что Ли бегала за ним, не оставляя одного ни на минуту! Фактически летала, пытаясь опередить ход мыслей шкодника. И в итоге была несколько раз укушена им. Вот благодарность!

  Она уже валилась с ног, в то время как юный вампир лишь забавлялся её поражением. Пыталась схватить, обуздать его, но не могла. Не помог и дар – Няшик категорически отказывался подчиняться и меняться и, подавно, исчезать.

  Это безумие длилось до самого утра. Нервная, злая, искусанная, она сидела и пыталась распутать свои длинные золотые волосы, за ночь превратившиеся в разорванный клубок шерсти. А он, как ни в чём не бывало, бессовестно дрыхнул на её ногах. Свернулся клубком, точно кот, и крепко зажал в кулачках несколько самых длинных локонов. Лили пыталась сдвинуть и отпихнуть его, высвободиться, но не смогла. Он приоткрыл сонные красные глаза и жалобно взглянул в её лицо. Девушка брезгливо отвернулась от вампирчика, дрожащей рукой провела по его волосам. Вновь удивилась его теплу, в очередной раз опровергающий распространенный миф о холоднокровности вампиров. А тот, рад стараться, обхватил её руку своими ладошками, подержал какое-то время, а после вонзился и, почавкивая, начал пить кровь. Лили лишь вздохнула, обессилено откинувшись на спинку дивана.

  «Какого чёрта он меня встретил! Такой… ужастик ходячий. Да между ним и Ориби, мало сказать, пропасть… между ними вообще нет ничего общего! Не было. Нет. И не будет! Никогда...»

   Настало утро. Заснула и Ли. Няшик держал её уже за два локона и, точно улыбался во сне, скалил свои острые зубки.

 

  Всю ночь я был в полном смятении. «Этот неизвестный! Кто он и как появился у нас в доме?! Почему Ли ничего не сказала! Не предупредила! Даже намёка не дала…» - расстроенный, я не знал, что делать и куда деваться. Сидел и кидал рассеянный взгляд по полу. Слышал крики этого вампирчика, но не мог открыть дверь – он запер себя с Лили в гостиной. Девушка кричала, что всё в порядке и умоляла не открывать дверь. А после всё стихло, и я понял, что буря миновала. Затем встретился Эрдели, тот отвлёк своими бесконечными разговорами и увёл меня в другую часть дома.

  Я сопротивлялся, пытался бросить его разговоры, уйти, наконец, сбежать или улететь, но он, вылитый Энзели! сумел сохранить свою упёртость до самого утра.

  Лишь с первыми лучами света моим глазам открылась вся правда! Несчастная, искусанная Ли и этот мелкий мерзавец. Лежал себе, как ни в чём не бывало, и нежно сжимал Моего автора своими окровавленными руками! Я схватил его за локоть и силой оттащил в сторону. Ребёнок ещё спал, пока я безжалостно разжимал его кулачки.

-Как ты посмел! Что себе позволяешь? И как вообще мог додуматься до такого?!

   От крика проснулась Ли, одним рывком подскочила и встала между мною и малым вампиром. Увидев девушку, он начал всхлипывать, бормоча что-то под нос, и, кинув в мою сторону озлобленный алый взгляд, обхватил Лили за ногу и зарыдал, а после спрятался за ней, точно за стенкой.

   Я в растерянности уставился на это действо.

-Но Лили…- прошептал едва слышно. - Объясни мне, что здесь произошло? Кто… он?

-Если бы я только знала…- неожиданно вымолвила она, вздохнув, а после в одно мгновение переменилась в лице. - Ну, чего стоишь? Займи его! Спрячь… никто не должен об этом узнать…

-Никто? - чуть было не рассмеялся я от смущения. - Ты думаешь, что Сарро не…

-Он не заходил – он запер дверь! - поправив лезущие в глаза волосы, она поглядела в пол,- Я сделала всё, что могла, но…

-Ладно, хватит рыданий,- я протянул ей дрожащую руку,- будем надеяться, всё обойдётся…

   Не ожидавшая такой реакции, она засияла и, точно бабочка, взмыла в коридор, крича по пути, что очень счастлива и принесёт чего-то мне, чтобы отблагодарить.

     Ну, как знаешь, автор. А с улыбкой ты мне нравишься намного больше!

   Сам того не замечая, я с удивлением заметил, что и сам только что расплылся до самих ушей. Скривившись, точно стеснённый таким необдуманным выражением, я замотал головой и устремил взгляд на своего нового постояльца.

-Ты кто? – наконец, спросил у него тихим голосом и чуть присел, чтобы поравняться с ним.

  Вампирчик был явно в шоке. Смотрел на меня, как на призрака. Дрожал, но страстно старался не выказывать этого. Было видно, что после резкого и «доброжелательного» приветствия он ужасно боялся меня. Сначала дулся, потом обиженно поднимал на меня свой алый взор, дрожал, зато не баловался. Он не отвечал, однозначно, не хотел. А потом схватился и резким движением побежал в другую сторону зала. По пути споткнулся и упал, осколком от разбитой тарелки оцарапав руку. Судорожно затрясся при виде крови и застыл на месте, явно не знающий, что делать ему теперь.

  Не отвечает – и пусть! Я тоже решил взять с него пример. Не произнося ни слова, подошёл, взял его за руку, ладонью накрыл порез. Малыш сморщился и выдернул руку из моих крепких объятий, в изумлении заметив, что крови больше нет, вскинул руки и округлил глаза.

-Что ты сделал? - подал голос он, весь испуганный и удивлённый, на что я лишь пожал плечами, - Кто ты?

-Ангел… - помедлив, ответил ему.

   Вампирчик немного насупился, однако затем подал дрожащую руку, на сей раз – другую и указал на оставшиеся ранки. Имени он скрыл.

***

   Она уже давно следила за Сарро. Ходила, провожала печальными глазами. Ловила каждое слово и старалась оправдать его. «Что же с ним происходит? – гадала Кьюрелли за очередной чашкой чая. По дому вновь сновали гости, а вампир, не замечая никого, точно специально, отгородился ото всех ворохом каких-то газет. Он был резок и отвечал на всё категорично. Смотрел на жену воспалёнными заплывшими от горя глазами, своими поступками, словно желающий скрыть свой недуг.

-Что тревожит тебя?! - наконец сказала она, не выдержав и одним движением вырвав бумагу из рук. - Сарро! Сколько это ещё будет длиться?! – отчитывала подобно учительнице первоклассника, опять забывшего домашнее задание или дневник.

-Оставь меня и дай насладиться горьким одиночеством…- процедил он сквозь стиснутые зубы, затряс волосами и отвернулся.

-Ты обещал хранить верность и никогда не молчать! Что же это, по-твоему, предательство?

  Он лихорадочно покачал головой.

-Нет! Иное.

-Что «иное»? Ответь! – настаивала черноволосая. - Неужели тебе нравится… - прошептала и смолкла, едва сдерживая слезу. - Нравится то, что ты делаешь?..

   Вампир встал, отчего поравнялся с ней взглядом и положил руку на плечо.

-А теперь оставь меня… и не помешало бы,- он окинул взглядом небольшой зал для приема,- покончить с этими хождениями… Ты ведь «за»? Или намерена без малейшего сопротивления кормить