На Марсе существовала древняя цивилизация

«Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе — это науке неизвестно!»

Фраза из кинофильма «Карнавальная ночь» (1956) стала настолько крылатой, что многие представители нового поколения, которые ее воспроизводят, не могут сказать, кому принадлежит авторство. Проблема, впрочем, остается нерешенной. Науке и по сей день неизвестно, есть ли жизнь на Марсе. Но когда подобные затруднения смущали современных мифотворцев?

Поскольку для опровержения мифа бывает достаточно вскрыть его корни, я вкратце расскажу историю исследований Марса, и вы сами убедитесь, что развивалась она по сценарию, сходному с историей изучения Луны.

Марс всегда имел огромное значение для астрономии. Достаточно сказать, что его периодическое ретроградное движение побудило Коперника к пересмотру геоцентрической космологии. Причем Марс был сложной планетой для наблюдений, особенно в Европе, поэтому становился предметом околонаучных спекуляций. Когда началось всеобщее увлечение идеей множественности обитаемых миров, Марс не вызывал большого интереса, поскольку считалось, что марсиане такие же, как мы, или даже хуже нас — то ли дело жители Солнца или Сатурна! Такого мнения, например, придерживался Бернар де Фонтенель (см. миф №2).

Отношение к марсианам начало меняться после утверждения космогонической теории, которую ныне называют гипотезой Канта — Лапласа, хотя по справедливости ее стоило бы назвать гипотезой Канта — Ламберта, потому что именно Иоганн Ламберт, вошедший в историю как оригинальный философ, математик и один из создателей фотометрии, выпустил в 1761 году работу под названием «Космологические письма об устройстве мироздания» (Kosmologische Briefe über die Einrichtung des Weltbaues), в которой изложил свои взгляды на происхождение и эволюцию Солнечной системы, схожие с ранее опубликованными идеями Иммануила Канта, но на три десятилетия опередившие аналогичные соображения Пьера де Лапласа. Все трое полагали, хотя и по-разному обосновывая свою мысль, что чем дальше планета от Солнца, тем более древние и совершенные существа там обитают. Получалось, что Венера — молодая планета, мир хвощей и динозавров, а Марс — обитель цивилизации, которая на века обогнала землян в своем развитии. Из этого обобщения родился весьма популярный миф, поддерживаемый и сегодня, несмотря на отсутствие явных свидетельств в пользу существования на Красной планете хотя бы простейших форм жизни.

Представления астрономов о Марсе постоянно модифицировались во второй половине XIX века, когда совершенствование оптики позволило различить на нем конкретные детали. Как и в случае с Луной, большие темные пятна были сначала признаны водоемами. При этом было замечено, что они немного меняют свои очертания — следовательно, у Марса есть и плотная атмосфера, которая своими колебаниями искажает картинку. В 1865 году профессор геологии Джон Филлипс высказал соображение, что темные пятна на Красной планете не могут быть водоемами, потому что в противном случае они давали бы отблески, отражая солнечные лучи. Вслед за ним француз Эммануэль Лиэ предположил, что темные области — это бескрайние леса, поскольку марсианской весной и особенно летом они темнеют, приобретая зеленовато-голубоватую окраску.

Наиболее сенсационные результаты принесло Великое противостояние Марса 5 сентября 1877 года. Во-первых, Асаф Холл из Вашингтонской обсерватории открыл два спутника Марса, существование которых было предсказано еще Иоганном Кеплером. Во-вторых, авторитетный итальянский астроном Джованни Скиапарелли разглядел на Красной планете тонкую сеть прямых линий, которые назвал «каналами». В итальянском языке слово «canali» имеет значение «узкий водный поток, русло реки», но научные обозреватели, заметившие статью Скиапарелли, поняли ее по-своему и тут же раструбили на весь мир новость о том, что наконец-то обнаружены прямые свидетельства обитаемости Марса.

Открытие требовалось подтвердить, и в 1879 году Скиапарелли снова провел серию тщательных наблюдений Марса. Он не только увидел сеть каналов, но и зафиксировал странный феномен: они раздваиваются! Наблюдение обескуражило опытного астронома, но он отверг напрашивающееся объяснение, что каналы — это лишь оптическая иллюзия, порожденная особенностями человеческого восприятия, склонного выделять упорядоченность в природном хаосе. Поскольку авторитет Скиапарелли как наблюдателя был очень высок, его поддержали другие астрономы, и противостояния в августе 1892 года все ждали с особым нетерпением.

Французский популяризатор Камиль Фламмарион, сделавший себе имя на пропаганде идеи обитаемости ближайших планет, подготовил публику пространными рассуждениями, основанными на гипотезе Канта — Ламберта — Лапласа: он прямо писал, что каналы Скиапарелли — это водная транспортная система, построенная высокоразвитыми марсианами. В 1892 году существование каналов подтвердил Уильям Пикеринг — тот самый, что потом открыл «насекомых» на Луне (см. миф №4); причем он обнаружил тонкие линии и в темных областях Марса, что, по его мнению, еще раз доказывало: никаких морей там нет, а есть темные леса и красные пустыни.

Накапливающиеся наблюдения требовали объяснений, и в 1894 году в астрономию ворвался американский дипломат и астроном-самоучка Персиваль Лоуэлл, который предложил самую радикальную теорию из всех возможных. Случайно прочитав книгу Фламмариона «Планета Марс и условия ее обитаемости» (La planéte Mars et ses conditions d’habitabilité, 1892), он немедленно уверовал в каналы и высокоразвитую инопланетную цивилизацию. На собственные средства Лоуэлл построил в Аризоне обсерваторию Флагстафф по проекту Уильяма Пикеринга и приступил к наблюдениям. Разумеется, он не только увидел сеть каналов, но и вместе с опытными астрономами открыл множество новых. Лоуэлл пришел к выводу, что вся поверхность Марса — огромная песчано-каменистая пустыня. Возможно, когда-то соседняя планета была процветающим миром, но со временем из-за своей малой массы она утратила большую часть атмосферы и основные запасы воды. Остатки влаги встречаются там главным образом в виде снежно-ледяных полярных шапок. Что касается темных пятен, то это дно высохших морей: современные марсианские «моря» представляют собой неглубокие впадины, покрытые скудными остатками растительности. Когда на Марсе наступает весна, «моря» начинают зеленеть, а осенью снова блекнут. Небо Марса почти всегда безоблачно. Лишенная слоя облаков, марсианская атмосфера почти не сохраняет тепло, получаемое грунтом от Солнца, поэтому климат на планете крайне суров. Чтобы противостоять невзгодам, марсиане построили гигантскую оросительную систему, которая весной берет влагу от тающих полярных шапок Марса и разносит ее по всей планете. Строго говоря, писал Персиваль Лоуэлл, самих каналов мы не видим: скорее всего, настоящие каналы представляют собой трубопроводы, проложенные под поверхностью Марса на небольшой глубине, а над ними образуются полосы растительности. Всякая жизнь на пустынной планете сегодня сосредоточена вдоль этих полос.

Теории Лоуэлла нельзя отказать в остроумии. И она, конечно, была встречена публикой с восторгом. По итогам наблюдений он написал книгу, которая называлась просто «Марс» (Mars, 1895), но была обречена на успех. Чтобы привлечь к ней внимание широкой общественности, Лоуэлл начал выступать с публичными лекциями, собирая полные залы. Опытные наблюдатели пытались возражать «выскочке». Против выступили художник Натаниэль Грин, популяризатор Ричард Проктор, профессиональные астрономы Чарлз Юнг и Джеймс Килер. Они либо совсем отрицали наличие каналов, либо говорили об их иллюзорности. Однако Лоуэллу вполне хватило поддержки Фламмариона и Скиапарелли.

Как и в случае с Луной, за оригинальную идею ухватились фантасты. Поскольку к концу XIX века в фантастике возобладал утопизм, то на Марс стали помещать высокоразвитую цивилизацию, которая преодолела главные политико-экономические противоречия и, помимо каналов, построила более совершенное общество, на которое следует ориентироваться землянам. Разумеется, каждый автор приписывал гипотетическим марсианам свои собственные представления о том, как улучшить скучный мир. В качестве примеров можно привести романы Перси Грега «Через Зодиак» (Across the Zodiac, 1880), Генона Хьюдора «Жених Беллоны» (Bellona’s Bridegroom, 1887), Хью Макколла «Запечатанный пакет мистера Стрэнджера» (Mr. Stranger’s Sealed Packet, 1889), Роберта Кроми «Бросок в пространство» (A Plunge into Space, 1890), Мортимера Леггетта «Сон скромного пророка» (A Dream of a Modest Prophet, 1890), Анания Лякидэ «В океане звезд» (1892), Элис Джонс и Эллы Мерчант «Обнаруживая параллель» (Unveiling a Parallel, 1893), Джеймса Коуэна «Рассвет: роман Старого Мира» (Daybreak: A Romance of an Old World, 1896).

Не остался равнодушным к теме и набирающий популярность Герберт Уэллс. Однако в отличие от предшественников-утопистов он опирался на современные ему научные представления о формах развития жизни, исходя из двух допущений: первое — марсианские природные условия отличаются от земных, поэтому марсиане должны существенно отличаться от землян; второе — марсиане в своем развитии вовсе не обязаны строить утопию и тем более считать землян равными себе; куда вероятнее, что они захотят нас поработить. В результате получился великолепный роман «Война миров» (The War of the Worlds, 1897), который активно переиздается до сих пор, неоднократно экранизирован и адаптирован. Кровососущие марсиане на боевых треножниках, извергающих смертоносные тепловые лучи, навсегда стали частью мировой культуры, связав соседнюю планету с жутким образом сверхцивилизации, для которой мы ничем не отличаемся от муравьев.

В то же время теория Лоуэлла, несмотря на критику, обретала все больше сторонников. В 1905 году инициативный астроном-любитель объявил, что его сотруднику Карлу Лэмпленду удалось получить фотоснимки марсианских каналов. Следовательно, ирригационная сеть марсиан не иллюзия и существует на самом деле. Со всех сторон посыпались поздравления, и вскоре Лоуэлл выпустил книгу «Марс и его каналы» (Mars and Its Canals, 1906), в которой описывал новое открытие. Но вот незадача — самих снимков в книге не было: они оказались низкого качества, а диаметр Марса не превышал шести миллиметров, что было на пределе возможностей печати того времени. Мнения астрономов, видевших негативы, также разделились: кто-то согласился, что на них зафиксированы каналы, другие отказались признать открытие.

В ответ на очередные спекуляции английский естествоиспытатель-дарвинист Альфред Уоллес выпустил брошюру «Обитаем ли Марс?» (Is Mars Habitable?, 1907). Он отказался от обсуждения астрономических нюансов, поскольку, по его мнению, теория Лоуэлла — «вызов не столько астрономам, сколько образованному миру в целом». Сначала естествоиспытатель разгромил концепцию высокоразвитой марсианской цивилизации, которая действует совершенно нелогично: вместо того чтобы осваивать приполярные районы, зачем-то тянет через всю планету ирригационную сеть, потери воды в которой таковы, что ее запасов хватит только на один сезон. Затем Уоллес указал, что для строительства и эксплуатации столь масштабной сети потребуется армия рабочих, которых надо как-то кормить и одевать, — соответственно, должны быть видны посевные площади, отличающиеся от сопоставимых по размеру темных областей Марса прежде всего геометрической правильностью и однородностью цвета. Кроме того, Уоллес подсчитал среднегодовую температуру в экваториальных широтах Марса на основе оценок плотности атмосферы, которые давал сам Лоуэлл, и показал, что она не должна подниматься выше –11° С даже в летнее время. Следовательно, на поверхности соседней планеты вода давно превратилась в лед, а сокращение полярных шапок можно объяснить испарением замерзшего углекислого газа. Уоллес приходил к заключению: «Животная жизнь, особенно в высших ее формах, не может существовать на этой планете. На Марсе поэтому нет не только разумных существ, описываемых господином Лоуэллом, но и вообще живых существ».

К сожалению, работа Уоллеса пропала втуне. Все новые астрономы сообщали, что сумели разглядеть каналы на Марсе. И хотя гипотеза их искусственной природы оспаривалась, само наличие некоей геометрически правильной сети не ставилось под сомнение. Например, француз Эжен Антониади, ученик Фламмариона, располагавший более сильным телескопом, чем Лоуэлл, составил в 1909 году карту каналов, сообщив при этом, что они являются, вероятно, цепочками больших озер, горными хребтами и т.п.

В то же время популяризацией теории Лоуэлла занялись фантасты. Общее количество текстов, рассказывающих о марсианах, не поддается исчислению, поэтому я упомяну только наиболее важные из них: Эдвина Арнольда «Лейтенант Гулливер Джонс» (Lieut. Gulliver Jones: His Vacation, 1905), Арну Галопена «Доктор Омега, или Фантастические приключения трех французов на планете Марс» (Le docteur Oméga: aventures fantastiques de trois Français dans la planète Mars, 1906), Александра Богданова «Красная звезда» (1908) и «Инженер Мэнни» (1912), Анри Гейера «На планете Марс» (Sur la planète Mars, 1908), Гюстава Ле Ружа «Пленник Марса» (Le Prisonnier de la planète Mars, 1908) и «Война с вампирами» (La Guerre des Vampires, 1909), Альберта Дайбера «С Марса на Землю» (Vom Mars zur Erde, 1910), Роя Роквуда «Сквозь космос к Марсу» (Through Space to Mars, 1910), Жана де ля Ира «Тайна XV» (Le Mystère des XV, 1911).

Надо сказать, что хотя в перечисленных текстах все еще преобладали утопические мотивы, после романа Уэллса многие авторы начали изображать марсиан существами своевольными и часто враждебными землянам, т.е. древность цивилизации больше не предопределяла ее мудрость и терпимость. Новый образ закрепил и расширил американский фантаст Эдгар Берроуз, романы которого стали необычайно популярны во всем мире, переиздаются по сей день и экранизируются. Используя марсианскую реконструкцию Персиваля Лоуэлла, он населил Марс (называемый Барсумом) разнообразными причудливыми существами, которые борются за жизнь на руинах, сохранившихся от предшествующей эпохи. Первый роман «Под лунами Марса» (Under the Moons of Mars) из серии о приключениях Джона Картера на Красной планете был опубликован в 1912 году; за ним последовали другие. Известно, что творчество Берроуза повлияло на видных фантастов Рэя Брэдбери, Артура Кларка и Роберта Хайнлайна, которые впоследствии тоже отметились «марсианскими» текстами. Большое впечатление приключения Картера произвели и на юного Карла Сагана, который, став ученым, приложил немало сил для поисков жизни в Солнечной системе и установления контактов с инопланетными цивилизациями.

Существование каналов на Марсе стало общепризнанным фактом, но совершенствующиеся астрофизические исследования показывали, что, похоже, природные условия там весьма отличаются от земных. Измерение высоты атмосферы соседней планеты привело к парадоксальному результату: сравнение снимков в инфракрасных и ультрафиолетовых лучах давало высоту от 100 до 150 км, но при такой атмосфере Марс должен был выглядеть не красным, а молочно-белым подобно Венере. В результате многолетних споров астрономы пришли к выводу, что марсианская атмосфера все же очень разрежена, но на большой высоте существует слой частиц, который рассеивает ультрафиолетовые лучи (эффект Райта). Позднее было установлено, что причина еще проще — в цветовых особенностях самой поверхности Марса.

Французский астрофизик Жерар де Вокулёр попытался определить оптическую толщину атмосферы Марса. По результатам своих наблюдений 1945 года он заключил, что давление у поверхности Марса равно 60–70 мм рт. ст., т.е. соответствует давлению земной атмосферы на уровне 18 км. С одной стороны, его открытие внушало оптимизм: вода при таком давлении начинает кипеть при температуре +40 °С, поэтому на Марсе могут быть открытые водоемы. С другой стороны, землянам, которые прилетят когда-нибудь на Красную планету, придется пользоваться специальными костюмами. На самом деле астрофизик ошибся в 15 раз: сегодня мы знаем, что среднее давление у поверхности Марса составляет 4,6 мм рт. ст.

Что касается состава атмосферы, то к его изучению подошли только в 1947 году, когда Джерард Койпер использовал для этой цели инфракрасный спектрометр. Первый опыт сравнения инфракрасных спектров Марса и Луны показал, что у Красной планеты значительно усилена полоса углекислого газа — СО2. Тогда этому не придали значения. Инерция мышления, регулируемого утопическими представлениями, оказалась столь велика, что астрономы не решались признать простой факт: содержание углекислого газа в атмосфере намного превышает значение для Земли. Упомянутый де Вокулёр, например, отводил в 1954 году углекислому газу не более 2%. Он снова ошибся: когда к Марсу добрались первые космические аппараты, стало ясно, что доля CO2 составляет 95%!

Впрочем, оценки астрофизиков, хотя и не выглядели столь оптимистичными, как во времена Лоуэлла, позволяли надеяться, что какие-то формы жизни на Марсе все же есть. Во второй половине 1940-х годов советский астроном Гавриил Тихов основал новую науку, названную им астробиологией. Он исходил из гипотезы, что темные области Марса покрывает растительность. Поскольку на Красной планете очень холодно и атмосфера заметно отличается от земной, то и флора должна иметь специфические особенности. Тихов пытался реконструировать марсианскую растительность, подбирая аналоги из земных хвойных пород, произрастающих на Крайнем Севере. Основоположник астробиологии организовал при Алма-Атинской обсерватории небольшой сад, в котором снимал спектры различных морозоустойчивых растений, которые сравнивал со спектрами Марса. У него, кстати, проходил практику молодой астроном Борис Стругацкий, который впоследствии стал вместе с братом Аркадием ведущим советским писателем-фантастом. Представления о Марсе, изложенные ими в повести «Стажеры» (1962), во многом опирались на работы Тихова.

Вообще говоря, образ соседней планеты, обсуждаемый фантастами, начал кардинально меняться вслед за открытиями ученых. Например, в романе Артура Кларка «Пески Марса» (The Sands of Mars, 1951) нет больше мудрой сверхцивилизации, зато есть низкорослые леса и мелкие животные, похожие на кенгуру; земные космонавты вынуждены жить под герметичными куполами, страдают от дефицита воды, кислорода и провианта, поэтому планируют терраформировать планету, чтобы сделать ее пригодной для цивилизации.

Тем не менее публика оказалась не готова принять новые сведения о Марсе. Если там сейчас нет развитых форм жизни, то, может быть, они были в прошлом? Может быть, марсиане, предвидя гибель своей планеты от потери атмосферы и воды, освоили межпланетные перелеты и заселили Венеру и Землю? Может быть, они были богами, сошедшими с небес, и «учителями учителей», о которых рассказывают древние мифы? Тут гипотеза обитаемого Марса сливается с гипотезой палеоконтакта, что предопределило развитие темы на десятилетия вперед.

Дополнительным аргументом в пользу доисторической марсианской цивилизации послужил первоапрельский розыгрыш, приведший к серьезным последствиям. Главный редактор американского журнала The Great Plains Observer Вальтер Хьюстон опубликовал в апрельском выпуске за 1959 год статью-мистификацию, в которой утверждалось, что Фобос и Деймос, спутники Марса, являются искусственными сооружениями, запущенными на ареоцентрическую орбиту в незапамятные времена. Нет надежных сведений, читал ли статью советский астрофизик Иосиф Шкловский, но ровно через месяц «Комсомольская правда» опубликовала интервью с ним, в котором тот сообщил:

«Изменения в характере движения Фобоса так велики, что мы можем уверенно сказать: мы присутствуем при медленной агонии небесного тела. Ведь приблизительно через 15 миллионов лет Фобос должен будет упасть на Марс. В астрономических масштабах это весьма и весьма малый срок. Какими причинами можно объяснить ускорение движения Фобоса? <…> Проанализировав и отвергнув все мыслимые причины торможения Фобоса, я пришел к следующему выводу. Вероятно, именно торможение верхних, чрезвычайно разреженных слоев атмосферы играет здесь решающую роль. Но для того чтобы это торможение оказалось столь значительным, Фобос должен иметь очень малую массу, а значит, и среднюю плотность, примерно в тысячу раз меньшую плотности воды. И есть только один способ сочетать требования твердости, неизменности формы Фобоса и его крайне незначительной средней плотности. Надо предположить, что Фобос полый, пустой внутри — нечто вроде консервной банки, из которой вынули содержимое. Ну а может быть естественное космическое тело полым? Нет и нет! Следовательно, Фобос имеет искусственное происхождение. Другими словами, Фобос является искусственным спутником Марса. Странности в свойствах Деймоса, хотя и менее разительные, чем у Фобоса, позволяют высказать предположение, что и он имеет искусственное происхождение».

Гипотеза вызвала бурную полемику. Наиболее ярым ее популяризатором стал Феликс Зигель, которого ныне называют отцом советской уфологии. Он написал множество статей на эту тему. Перечислю только некоторые: «Загадки Марса» (1960), «Живет ли на Марсе Аэлита?» (1961), «На Марсе — разум?» (1961), «Что хотелось бы разглядеть на Марсе?» (1963), «Диалог о Марсе» (1965). Его активность на этом поприще вызвала критику со стороны коллег: например, разгромную статью опубликовал в журнале «Природа» (1961. №8) Виталий Бронштэн. Популяризатор ответил на нее весьма язвительно и продолжил утверждать гипотезу Шкловского.

Разумеется, идею подхватил и главный палеофантаст Александр Казанцев. В своих многочисленных статьях и публицистической книге «Ступени грядущего»¹⁴ он уверенно заявлял, что разумная жизнь появилась на планете Фаэтон, находившейся между Марсом и Юпитером. Затем жители Фаэтона освоили Солнечную систему, побывав на Марсе, Земле и Венере. Около Марса они построили орбитальные базы. Но затем на Фаэтоне разразилась война с применением сверхмощного термоядерного оружия, что привело к «детонации» океанов и превращению некогда цветущей планеты в пояс астероидов. Всю эту причудливую реконструкцию древней истории Казанцев изложил также в романе «Фаэты»¹⁵, который пользовался большой популярностью среди подростков позднего СССР.

Гипотеза Шкловского произвела впечатление и на работников ракетно-космической отрасли. Академик Василий Емельянов вспоминал, что имел по этому поводу беседу с главным конструктором Сергеем Королевым, состоявшуюся в перерыве между заседаниями на сессии Верховного Совета в Кремле в 1961 году¹⁶. Королев якобы сказал: «Ты в “Комсомольской правде” читал статью Шкловского о Марсе? Собственно, там речь шла не о Марсе, а о его спутниках. Шкловский приходит к выводу, что оба спутника Марса полые и имеют искусственное происхождение. Чего же я хочу добиться? Установить, действительно ли спутники Марса полые. А если они полые, промерить толщину стенки хотя бы одного из них… Меня это так захватило, что я покоя себе не нахожу. Ведь только подумай, что нас может ожидать на Марсе, если его спутники в самом деле искусственно созданные тела?! Развитие земной цивилизации шло одними путями, а если на Марсе была цивилизация, то вовсе не обязательно, чтобы ее развитие шло так же, как и нашей земной. Разве не захватывающая перспектива — познать эти пути развития?»

Что и говорить — перспектива захватывающая! Только вот, согласно показаниям другого очевидца — астронома Евгения Гребенникова, — гипотеза была придумана исключительно из «хулиганских» побуждений. Позднее и сам Шкловский возмущался тому, как журналисты и фантасты раздули из мухи слона. Но официальных опровержений не последовало — наверное, астрофизику нравилось, что его часто цитируют.

Крах марсианской цивилизации наступил 6 августа 1965 года, когда были опубликованы первые снимки Марса, полученные с близкого расстояния американским космическим аппаратом «Маринер-4». На них не было ни намека на каналы или какие-либо водоемы — поверхность соседней планеты больше напоминала лунную, чем земную. Не утешали и данные по атмосфере: давление у поверхности — от 3,7 до 6,8 мм рт. ст. в разных точках; основной компонентой является углекислый газ. Тех, кто рассчитывал обнаружить на Марсе руины древней цивилизации, тоже ждало разочарование: согласно существующей методике датировки кратерообразования получалось, что самые большие и старые кратеры появились на Красной планете два или больше миллиардов лет назад — значит, уже тогда планета была безжизненной или стала безжизненной в результате столкновения с крупными космическими телами.

Поначалу некоторые ученые отказались признать выводы, которые можно было сделать на основе снимков «Маринера-4»: Кларк Чапман, Джеймс Поллак и Карл Саган писали в полемическом задоре, что нельзя судить обо всей планете по небольшому количеству участков, которые удалось заснять космическому аппарату. В 1969 году к Марсу отправились «Маринер-6» и «Маринер-7». И они, увы, подтвердили данные предшественника.

Все же надежда умирает последней. Точки над «i» были призваны расставить космические аппараты «Викинг», отправившиеся к соседней планете 20 августа и 9 сентября 1975 года. Каждый из двух аппаратов состоял из орбитального и посадочного модулей. Орбитальные модули картографировали с высоты поверхность и занимались астрофизическими исследованиями, а посадочные должны были провести четыре опыта, специально разработанные для обнаружения живых организмов. Самое поразительное, что один из них дал положительный результат! Вроде бы астробиологам следовало радоваться, но прямой химический анализ указывал на отсутствие органики, и им пришлось пересмотреть выбранную методику. Выяснилось, что этот опыт может дать аналогичный результат даже при отсутствии на планете жизни, если в марсианском грунте содержатся перекиси.

Неоднозначность итогов программы «Викинг» не могла больше поколебать научный мир. Шок от «закрытия» каналов оказался очень мощным. Астрономы были вынуждены признать, что полвека всерьез обсуждали иллюзию. Впоследствии, изучая новые карты Марса, составляемые по данным космических аппаратов, Карл Саган писал: «Получив изображения Марса, намного более подробные, чем мог наблюдать Лоуэлл, мы не нашли никаких следов хваленой сети каналов. <…> Лоуэлл, Скиапарелли и другие, кто в тяжелых условиях, на пределе возможностей занимался визуальными наблюдениями, заблуждались — отчасти, вероятно, потому, что им хотелось верить в существование жизни на Марсе. <…> Не то чтобы глаз Лоуэлла сливал в прямые линии разрозненные слабые детали на марсианской поверхности. На месте большинства каналов не было темных пятен или цепочек кратеров. Там вообще не было никаких деталей. Но как же тогда ему удавалось год за годом зарисовывать одни и те же каналы? <…> Марсианские каналы представляются следствием какого-то странного сбоя в совместной работе рук, глаз и мозга, проявляющегося у людей в сложных условиях наблюдения. <…> Лоуэлл всегда говорил, что правильная форма каналов является безошибочным признаком их разумного происхождения. Безусловно, это верно. Единственный нерешенный вопрос — с какой стороны телескопа находился этот разум…»

Как видите, у астрономов были все основания для того, чтобы принять и в дальнейшем всегда следовать презумпции естественности. Поэтому когда посадочные модули «Викингов» сообщили о наличии жизни на Марсе, ученые не поверили им, а взялись проверять собственные методы исследований. И выяснили, что опыты были плохо продуманы. Небольшая потеря репутации уберегла их от новой ошибки.

Разочарованный Карл Саган выдвинул универсальный принцип, который идеально подходит для анализа любого современного мифа: «Экстраординарные утверждения требуют экстраординарных доказательств» (Extraordinary claims require extraordinary evidence). Если вы выдвигаете гипотезу, что на Марсе когда-то процветала высокоразвитая цивилизация, то вам следует предъявить нечто большее, чем ваши догадки и ссылки на древние легенды. В дальнейшем мы не раз прибегнем к этому принципу. Кстати, Фобос и Деймос на поверку тоже оказались природными космическими булыжниками, а вовсе не орбитальными станциями, построенными выходцами с Фаэтона.

Подведем итог. Миф о древней марсианской цивилизации появился в результате соединения устаревшей космогонической гипотезы и оптической иллюзии, которые удачно наслоились на утопические ожидания публики. Представление о высокоразвитых марсианах настолько плотно вросло в человеческую культуру, что отказаться от него стало непросто даже под давлением фактов. По сей день любая аномалия, обнаруженная в ходе изучения Марса, трактуется в пользу существования там жизни. Однако надежных данных, указывающих на наличие хотя бы примитивных марсианских микроорганизмов, пока не получено.

Миф №6

Тунгусский метеорит был кораблем инопланетян

История Тунгусского метеорита изучена вдоль и поперек. И вроде бы давно доказано, что он не имеет отношения к инопланетянам. Однако миф о том, что некогда над нашей страной взорвался звездолет пришельцев, периодически всплывает в прессе и на сетевых площадках.

К 100-летию события вышел научный сборник «Феномен Тунгуски: Многоаспектность проблемы»¹⁷, в котором наряду с довольно специфическими статьями можно найти материал Михаила Ахманова «Тунгусский метеорит — межзвездный корабль?». Он пишет: «Среди попыток объяснения Тунгусского феномена (ТФ) самой интригующей и, бесспорно, самой привлекательной для пылких умов является гипотеза его искусственной природы. Это предположение можно сформулировать так: ТФ — не осколок кометного ядра, не огромный болид и не другое небесное тело или естественное явление, а устройство инопланетной цивилизации, звездолет или автоматический зонд, отправленный для изучения Солнечной системы и потерпевший крушение на Земле. Должен заметить, что подобное толкование ТФ представляется мне маловероятным и более подходящим для фантастического романа, чем для научных дискуссий. Но в рамках темы, которой посвящена данная статья, это мнение не так уж важно, поскольку упомянутая гипотеза, несмотря на всю ее экзотичность, будет использована для демонстрации методики, <…> [суть которой] такова: некое предположение, сколь бы невероятным или странным оно ни казалось, принимается за аксиому и служит отправной точкой логического анализа и последующих выводов. Выводы могут быть интересны сами по себе, могут сообщить нам нетривиальную информацию или, возможно, позволят бросить взгляд на известные факты под новым углом зрения. Если же среди них окажутся явно нелепые, но полученные из нашей аксиомы логическим путем, то это дает основание усомниться в ее справедливости».

Нам предлагается рассматривать любое произвольное фантастическое допущение, на которые столь богаты паранаучные труды, как нечто ценное и имеющее достаточную значимость, чтобы анализировать его, делая логические умозаключения. «Бритва Оккама»? Презумпция естественности? Принцип Сагана? Нет, не слышали. В своей статье Ахманов, пользуясь предложенной методикой, утверждает, что Тунгусский метеорит был, без сомнения, звездолетом, прилетевшим «с Веги или Тау Кита». Инопланетяне собирались приземлиться рядом с крупным городом, но случилась авария, поэтому они героически отвели свой корабль в пустынный район, где он и взорвался. Информация о катастрофе через несколько лет дошла до родины пришельцев, и там отказались от дальнейших межзвездных перелетов.

Все это действительно выглядит не как научная реконструкция, а как изложение сюжета очередного романа, имеющего слабое отношение к действительности. Что, в общем-то, оправданно: я лично знаю Михаила Сергеевича Нахмансона, публикующегося под псевдонимом Ахманов: он автор множества фантастических книг, умный и веселый человек, обожающий мистификации. Я даже легко себе представляю, как он ехидно улыбался, набирая на компьютере этот текст. Вопросы вызывает помещение статьи Ахманова-Нахмансона в сборник, претендующий на некую степень наукообразности.

Хуже того, в послесловии к сборнику Борис Бидюков, представленный как инженер-механик, «практический психолог» и участник многочисленных экспедиций в район Подкаменной Тунгуски, сообщает: «Однако же сама эта оппозиция “естественное — искусственное” приобрела в тунгусских разработках одиозный и даже скандальный оттенок. “Призрак звездолета” так напугал традиционное научное сообщество, что даже намек на объяснение, слегка отличающееся от стереотипно “естественного”, воспринимается как “посягательство на основы” и отвергается с порога. При этом многие десятилетия никто из “традиционалистов” и не попытался разобраться, насколько реален и страшен этот пресловутый “призрак звездолета”. <…> Спекуляции на “зеленых человечках” оказываются удобным поводом причислять к “антинаучным” любые исследования, не вписывающиеся в прокрустово ложе хорошо известного и привычного. Тем самым мы лишаем себя возможности “заглянуть за горизонт”».

Получается, что статья Ахманова-Нахмансона призвана восстановить равновесие между гипотезами естественной и искусственной природы Тунгусского метеорита. Дескать, «традиционная» наука даже не пытается обсуждать альтернативные версии его происхождения, поэтому лишается «многоаспектности». Но, может быть, дело в ином? Может быть, в том, что наука давно разобралась с гипотезой искусственного происхождения Тунгусского метеорита и больше не обсуждает ее подобно тому, как не обсуждает геоцентрическую космологию и марсианские каналы? Давайте заглянем в историю изучения этого феномена и попробуем установить, нужно ли через 100 лет после взрыва, потрясшего мир, проводить какие-то «исследования» на тему «призрака звездолета».

Утром 30 июня 1908 года над Центральной Сибирью наблюдался пролет ярчайшего болида (по терминологии того времени — аэролита). В районе реки Подкаменная Тунгуска он взорвался. Взрыв был настолько силен, что вызванное им землетрясение зарегистрировали сейсмографические станции Европы, а воздушная волна дважды обогнула земной шар. В последующие три ночи светилось небо. Серебристые облака, пестрые красочные зори, игра света на сумеречном небосводе и некоторые другие странные оптико-атмосферные аномалии наблюдались от Енисея до берегов Атлантики.

Информацию о взрыве над тайгой почти сразу опубликовала местная пресса. Из этих разрозненных сообщений становилось ясно, что произошло нечто экстраординарное. К примеру, корреспондент газеты «Сибирь», некто С. Кулеш, со слов очевидцев, утверждал: на землю падало блестящее цилиндрическое тело («в виде трубы»); на небольшой высоте оно взорвалось, образовав темное облако, из которого некоторое время вырывались струи пламени. Впрочем, другие очевидцы утверждали, что никакого цилиндрического тела не было, а на землю падал огненно-красный шар. На основании показаний были сформулированы две гипотезы: над тайгой видели то ли огромный метеорит, то ли шаровую молнию.

В научном мире широкого резонанса падение Тунгусского метеорита поначалу не вызвало. 1908 год был отмечен повышенной метеоритной активностью, еще один болид не менял картины, поэтому ученые отнеслись к сообщениям из провинции равнодушно. Первым на месте катастрофы побывал инженер Вячеслав Шишков, ставший впоследствии известным писателем. В 1911 году возглавляемая им геодезическая экспедиция обнаружила колоссальные вывалы леса неподалеку от реки Тэтэрэ. Однако впоследствии оказалось, что Шишков прошел в 200 км к востоку от эпицентра, то есть никак не мог видеть вывалы, обнаруженные более поздними экспедициями. Противоречие удалось снять только летом 1990 года, когда таежный промысловик Виталий Воронов с группой школьников в стороне от главных вывалов нашел территорию с поваленными деревьями, которую, вероятно, и описал Шишков. Получается, что Тунгусский метеори