Кризис церкви Индульгенция

Отпущение грехов стало практиковаться католической церковью еще с XI в. Первоначально оно осуществлялось в натуральной форме — за «богоугодные дела». Позже, с развитием торговли и денег, церковные грамоты по случаю отпущения грехов стали предоставляться за деньги, и постепенно эта торговля приняла самые циничные формы. «Накопленный» церковью запас «святости» из добрых дел праведников и святых обменивался церковью по определенной таксе на все мыслимые и немыслимые прегрешения. В дальнейшем папство ввело индульгенции и на еще не совершенные грехи и даже на грехи следующих поколений.

Продажа индульгенций стала одной из важнейших статей дохода церкви. Но она же косвенным образом способствовала распространению пороков и злодеяний, которые при наличии денег уже не являлись грехом. В ходу была поговорка, что «церковь прощает все грехи, за исключением одного — отсутствия денег»!

Эта позорная практика вызывала повсеместное возмущение верующих и рассматривалась как яркое доказательство кризиса церкви, алчности ее служителей.(с. 221)

 

За проступившим наружу оскорбительным для христианина торгашеским духом церковной практики рассмотр — стремление освободить человека от необходимости внутреннего покаяния, Тем самым римская церковь фактически упразднила главное требование христианства и условие человеческого спасения — внутреннее покаяние.

 

Именно обличение скрытого неблагочестия церкви во главе с римским первосвященником перед лицом Бога привлекло недовольных всевластьем развращенного Рима. Нравственное негодование и возмущение получили здесь сильнейшее религиозное подкрепление, что обеспечило быстрый рост популярности реформаторских идей.

 

Папа предстал предводителем многотысячной армии титулованных ученых шарлатанов и мошенников, самозванных посредников между человеком и Богом, которые не помогают, а мешают общению человека с Творцом.

 

богатые и торжественные церковные церемонии и службы, идущие на непонятном народу латинском языке. Все это как разновидность церковной магии, при помощи которой католическая церковь стремилась самого Господа подчинить своим целям и интересам.

Пути спасения, связываемые с умилостивлением Бога — прямым ли подкупом, пожертвованиями, другими проявлениями внешнего благочестия, — оказываются противными самой сущности христианства. (с. 222)

 

Реформация

Истинная христианская вера как бескорыстная устремленность к добру означает просто усердную и тщательную сосредоточенность и упорную методичность в выполнении своей обыкновенной мирской работы, составляющей одну из взаимопригодных служб устроенного Богом миропорядка.

При этом успешность человеческих занятий и их исход сами по себе безразличны для спасения души, но поскольку отлично выполненная работа свидетельствует об упорстве и добросовестности работника, а стало быть, о прочности его веры, успешный результат может рассматриваться как внешняя примета спасения.

Такова логика лютеранской Реформации, заложившей прочные духовные основы для появления работника нового типа и принципиально иной культуры труда, без которых невозможно никакое эффективное высокотехнологическое производство. (с. 225)

 

Человек если он ощущает в себе силы, позволяющие ему противостоять искушениям и соблазнам, стремлению к удовольствиям и развлечениям, т. е. всему тому, что осуждается Богом и Священным Писанием, ибо способствует «развращению человеков» и их погибели, то это хороший знак для него. Наиболее видимым знаком удачное и успешное течение дел в земной жизни, ибо все это невозможно без сильной воли, упорства, целеустремленности, сильного характера и стойкости, трудолюбия, простоты и скромности в жизни, — всех тех качеств и способностей, которыми Бог отмечает «избранных». (с. 226)

 

Радикальные сторонники реформации проповедовали постоянный упорный труд и совершенствование профессионального мастерства, прилежание, скромность и ограничение своих потребностей, бережливость и отказ от земных удовольствий и праздности. Непроизводительное же потребление, растрата капитала, праздное времяпрепровождение рассматривались как самый большой грех, ибо праздность, леность, склонность к легкой жизни, неизбежно приводящие человека к порокам и бедности, свидетельствовали о неизбежности его погибели. (с. 227)

 

Вражда к праздности и роскоши переходила в отрицание и запреты художественного творчества, литературы и искусства, в строгую мелочную регламентацию личной жизни верующих вплоть до запрета на ношение красивой одежды, причесок, употребление изысканных кушаний и т. п. (с. 227)

 

Протестантское движение Пуританизм (англ. «чистый», «истинный»)

Пуританством стали называть характерное для последователей кальвинистской церкви религиозное мировоззрение и стиль жизни, связанные с абсолютизацией аскетической строгости нравов, трудолюбия, высокого чувства долга, бережливости, мелочного благочестия и религиозного усердия.

Этика пуританства отличалась строгим ригоризмом, т. е. суровым и непреклонным следованием нравственным принципам и нормам, источником которых считалась воля Бога, требованием простоты в отношениях между людьми, проповедью всемерного ограничения и упрощения собственных мирских потребностей, крайне отрицательным отношением к роскоши, расточительности и пустой праздности. Пуритане не могли мириться с «растратой» драгоценного времени на непроизводительные занятия и считали все забавы и развлечения незаконными, ибо они отнимают время, которое необходимо посвятить более серьезным занятиям. Поэтому большинство праздников были отменены, а жизнь пуритан превратилась в разновидность «мирской аскезы», т. е. служения Богу. Пуритане заметно выделялись среди людей своей подчеркнутой пунктуальностью и педантизмом в соблюдении строгих нравов, методичностью и трудолюбием в работе, подчеркнутой скромностью жизни и набожностью.

В то же время эта скромность и сдержанность сочеталась у них с чрезвычайно высокой самооценкой, проистекающей из их религиозных убеждений о том, что именно они являются не просто одной из разновидностей христианства, а носителями божественной исторической миссии. Своей жизнью они стремились продемонстрировать, что Господь указывал именно на протестантов, когда предвидел истинный путь человечества к спасению.

Это весьма стимулировало их социальную активность и религиозную непоколебимость как надежное средство против преследований их врагами, против сомнений, колебаний и душевной слабости и уныния. В то же время эти установки инспирировали подъем предпринимательского Духа, присущего капитализму, и способствовали в конечном счете его окончательной победе над феодализмом. Именно представители радикальной протестантско-пуританской ветви христианства, вынужденные в результате религиозных и политических преследований бежать в 1620 г. из Европы в Северную Америку, заложили фундамент для рождения новой нации, ставшей лидером западной цивилизации.

(с. 228)

 

Контрреформация

В то же время успехи, одержанные протестантской Реформацией, заставили римско-католическую церковь встать на путь преобразований и поиска путей восстановления утраченных позиций. Оправившись от первых чувствительных ударов и поражений, до основания поколебавших ее устои, римская церковь начинает собирать свои силы для новой ожесточенной борьбы с протестантизмом, развернувшейся в Западной Европе в XVI—XVII вв. и получившей название Контрреформации.

Контрреформация была организована папством как церковно-политическое движение в защиту святости и величия католической церкви и включала ряд мер по организационному переустройству церковной жизни и активизации функционирования ее институтов. Однако оно не ограничилось чисто церковными мерами и послужило сигналом к развязыванию целой череды жестоких и кровопролитных религиозных войн, охвативших Европу в этот период.

Прежде всего была резко активизирована роль инквизиции, которая была преобразована в Конгрегацию «святого престола», действующую под непосредственным руководством папы, и обрушила всю свою мощь на противников католической церкви. (с. 229)

 

Орден иезуитов

Наиболее удачным оружием папства против свободомыслия и ересей стал вновь созданный орден «Общество Иисуса» — иезуитов.

В соответствии с уставом ордена он был построен на основе строгой централизации, суровой дисциплины и слепого, беспрекословного подчинения старшему начальнику. Иезуит должен был постоянно путем духовных упражнений культивировать в себе «львиную храбрость и высокомерное презрение к смерти», не бояться никаких трудностей и быть готовым в любое время идти туда, куда пошлют, и делать то, что прикажут во славу Господа! (с. 230)

Важнейшим достоинством здесь признается принцип послушания. Иезуит не имеет никаких прав на самостоятельность, он должен полностью слушаться своего начальства и не иметь собственных чувств и мыслей. «Пусть другие религиозные братства, — писал Лойола, ставший первым генералом ордена, — превосходят нас постом и молитвой, строгостью одежды и пищи; наши братья должны блистать истинным безусловным послушанием, отречением от всякой воли и собственного суждения». Послушание стимулировалось возведенным в систему доносительством. Каждый член общества был обязан докладывать обо всем увиденном и услышанном старшему начальнику, а все местные власти ордена обязаны возможно чаще давать отчеты в центр и извещать его обо всем более-менее значительном. Таким образом центральные власти всегда были в курсе всего происходящего в том или ином округе. Однако доносительство распространялось и на самих членов товарищества. Любой иезуит был обязан доносить наверх обо всем, что он заметит относительно своих собратьев, так что вся жизнь каждого из них была полностью известна его начальству, осуществлявшему строгий контроль за каждым.

В отличие от других монашеских орденов для иезуитов было необязательно ношение монашеского, одеяния, посещение церковных служб и совершение таинств. Чтобы успешнее выполнять задания ордена, иезуит зачастую скрывал свою принадлежность к ордену, выступая своеобразным тайным агентом церкви. (с. 231)

Поэтому внешняя и внутренняя жизнь членов ордена была весьма различной — на людях иезуит, принадлежность которого известна окружающим, должен вести себя скромно и благочестиво, вид его должен быть приветлив и кроток, никогда не выражать недовольства и больше смотреть вниз, чтобы не выдавать глазами своих мыслей. При этом по отношению к посторонним иезуит должен хранить тайну, скрывая все относящееся к внутренней жизни ордена. Но эта кротость и благочестивость не должна была помешать иезуиту использовать все средства для достижения главной цели — выполнения приказов и распоряжений начальства. Он мог прибегать к клевете, к интриге, заговору, использовать яд, кинжал, предаваться светским развлечениям, вести разгульный образ жизни, если это казалось необходимым для победы над врагами католической церкви. (с. 231)

Такое поведение было теоретически обосновано идеологами ордена в концепции так называемой иезуитской морали, главным принципом которой стало положение «цель оправдывает средства». Провозглашая своей целью укрепление славы Божьей, иезуиты считали, что нет таких средств, которые не были бы оправданы этой целью, и последовательно применяя эти положения к жизненной практике, они пришли к оправданию деяний безнравственных и просто преступных. Ложь, клятвопреступление, предательство, тончайшая интрига и игра на человеческих слабостях, страстях и пороках, — были обычными средствами укрепления иезуитами своих позиций.

Неудивительно, что вскоре этот орден стал играть руководящую роль не только в религиозной жизни, но оказывать громадное влияние на политику. Папы быстро поняли возможности, которые открывали им такие готовые на все помощники, и наделили орден многочисленными привилегиями. (с. 232)

 

Борьба, начатая папством, не ограничилась областью чисто церковных мер, и вскоре по всей Европе запылали огни религиозных войн. Религиозные войны раскалывали только начавшие складываться нации и препятствовали формированию буржуазных государств. В то же время они демонстрировали всю бесплодность и бессмысленность религиозной нетерпимости и постепенно приучали европейские народы к необходимости вынесения религиозных разногласий за рамки государства и гражданского общества.

Печальным проявлением Контрреформации стало возрождение и широкое распространение в XVI—XVII вв. практики «охоты на ведьм». Тысячи женщин, обвиненных в ведовстве и сожительстве с дьяволом, были подвергнуты жесточайшим казням. Правда, в этом протестантские церковники не намного отставали от своих коллег из католической инквизиции. (с. 232)

Меры, предпринятые католической церковью, позволили ей предотвратить беспрепятственный натиск протестантизма, победившего в основном в Скандинавии, Северной Германии, в Швейцарии и Нидерландах, а также на британских островах. Оплотом католицизма оставались Италия, Испания, Франция, Австрия и юго-восточные страны Европы. (с. 233)

Подводя итоги рассмотрению культурного развития западноевропейских стран эпохи Реформации и Контрреформации, необходимо еще раз отметить ту исключительно важную роль, которую сыграла Реформация в становлении мировой цивилизации. Не провозглашая никакого определенного социально-политического идеала, не требуя переделки общества в ту или иную сторону, не совершая никаких научных открытий или достижений на художественно-эстетическом поприще, Реформация изменила сознание человека, открыла перед ним новые духовные горизонты. Человек получил свободу самостоятельно мыслить, освободился от авторитарной опеки церкви, получил самую высшую для него санкцию — религиозную на то, чтобы только собственный разум и совесть диктовали ему, как следует жить.

 

Реформация способствовала появлению человека буржуазного общества — независимого автономного индивида со свободой нравственного выбора, самостоятельного и ответственного в своих суждениях и поступках. Именно в носителях протестантских идей выразился с наибольшей полнотой новый, буржуазный, тип личности с новой культурой и отношением к миру. (с. 233)

 

Новое время

Культура Нового времени охватывает XVII—XIX вв. Она базируется на буржуазном способе производства, имеет единый духовный ориентир — развитие личности, общие черты: гуманизм и антропоцентризм, рационализм. (с. 235)

В культуре Нового времени человек — познающий субъект — противопоставлен природе как объекту.

 

Время научной революции эпоха грандиозного, экспрессивного барокко и сухого, рассудочного классицизма... Своеобразный знак противоречивости времени — отважный путешественник, серьезный ученый — и пышный парик, костюм, перегруженный бантами, кружевами, лентами...

В промышленном отношении Европа XVII в. — это Европа мануфактуры и водяного колеса — двигателя мануфактурного производства. Это были более крупные в сравнении с ремесленными мастерскими и более производительные предприятия, поскольку они основывались на разделении и кооперации труда. Новые формы хозяйства, использовавшие ручной труд наемных рабочих, преобладали в производстве стекла, сахара, бумаги, сукна, шелка в Нидерландах и Англии, развивались во Франции.

Основными источниками энергии по-прежнему оставались вода и ветер, но с начала века постепенно осуществляется переход на использование в производстве каменного угля. Совершенствуются технические изобретения: в книгопечатании и изготовлении монет, например, стал применяться винтовой пресс. Развивается горнорудное производство, военная техника. Возрастает роль механизмов, хотя главным пока еще оставался часовой механизм. Его также коснулись усовершенствования — появились пружинные и маятниковые часы.

Наряду с мануфактурой фактами европейской жизни стали фондовые и товарные биржи, банки, ярмарки и рынки. (с. 236)

 

Земля становится объектом купли-продажи. Богатства колониальных стран вовлекаются в европейский торговый оборот. Причем система колониального грабежа приобретает такие масштабы, что становится предметом соперничества государств и приводит к торговым войнам XVII—XVIII вв. (с. 237)

 

Класс буржуазии численно растет и упрочивает свои позиции в экономике и политике.

Таким образом, новый капиталистический уклад жизни проявляет себя в складывании внутреннего рынка и развитии мировой торговли, институтах предпринимательства и наемного труда. (с. 237)

Провозглашенные английской революцией принципы политического устройства и экономического порядка оказали воздействие на все европейские страны. (с. 238)

 

Прочное абсолютистское государство, имеющее четкие национальные границы, сдерживающие междоусобные войны, гарантировало мирную жизнь и защиту всем слоям населения. Абсолютизм сыграл положительную роль в преодолении религиозных войн, Западной Европы в XVI—XVIII вв. (с. 239)

 

Наука

Прогресс науки, опытного знания постепенно и неуклонно убеждал в истинности научной картины мироздания.

Развитие буржуазного способа производства порождало острую потребность в прикладных науках. Уже начиная с эпохи Возрождения роль естественных наук в культуре неуклонно нарастала. Теперь в естествознании ведущее место заняла механика, которая, опираясь на математические разработки, добилась крупнейших успехов. Особенностью новой эпохи было также то, что наука переставала быть кабинетным занятием ученых-одиночек. Возникли новые формы организации исследовательской работы — научные общества, Академии наук. В 1635 г. была создана Французская Академия, а в 1660 г. — Лондонское Королевское общество.

Научная революция базировалась на принципиально новой оценке возможностей человеческого разума и источников познания. Еще до того как Р. Декарт (1596—1650) в «Рассуждении о методе» объявил человеческий разум главным орудием познания мира, Ф. Бэкон (1561—1626) провозгласил, что знание является силой, его источником — опыт, а не божественное откровение, а мерилом ценности — приносимая практическая польза. Важнейшими методами научного познания были объявлены эксперимент (Галилей, Бэкон, Ньютон), научная гипотеза, научная модель (Декарт). Микроскоп Левенгука позволил изучать строение живых организмов вплоть до мельчайших физиологических процессов. А телескоп дал возможность Галилею (1564—1642) и Кеплеру (1571—1630) развить гелиоцентрическое учение Коперника, открыть законы движения планет. Применив сконструированную им самим подзорную трубу с 30-кратным увеличением, Галилей обнаружил на Луне кратеры и увидел спутники Юпитера. Млечный путь предстал перед ним бесчисленным скоплением звезд, что подтверждало мысль Дж. Бруно о неисчерпаемости миров во Вселенной. Все это принесло Галилею заслуженную славу «Колумба неба» и перевернуло библейскую картину мироздания.

Разработка земной механики (Галилей, Торичелли, Бойль, Декарт, Паскаль, Лейбниц и др.) показала несостоятельность средневекового понимания природы. В трудах И. Ньютона (1643—1727) математическое естествознание достигло своей вершины. Ньютоновские открытия в области оптики (дисперсия света) сделали возможным конструирование более мощного отражательного телескопа. Ньютон, практически одновременно с Лейбницем и совершенно независимо от него, открывает дифференциальное и интегральное исчисления. Он же формулирует ряд важнейших законов в физике. (с. 241)

 

В подавляющей своей массе вершители научной революции были глубоко религиозными людьми. Вера была наиболее глубоким источником их творческого вдохновения. Галилей в «Звездном вестнике» писал, что свои открытия с помощью телескопа он совершил благодаря просветившей его ум божественной благодати. Ньютон рассматривал свою научную деятельность как чудесную цепь прозрений божественной архитектуры мира. «О Боже, я мыслю твоими мыслями и вслед за тобой», — восклицал он. Открываемые естествоиспытателями законы природы представали, таким образом как новообретение божественного знания, утраченного в момент грехопадения. (с. 242)

 

Общественное право

Родоначальниками нововременных теорий естественного права были Г. Гроций (1583—1645), Т. Гоббс (1588—1679), Дж. Локк, совершившие переход на позиции человеческого поведения и жизненного интереса и положившие начало линии прагматизма, они превратили отвлеченный разум рационалистов в здравый смысл буржуа.

 

 

Поскольку «война всех против всех» грозит человеку самоистреблением, возникает необходимость сменить «естественное состояние» (status naturalis) на гражданское (status civilis), что и делают люди посредством заключения общественного договора. Люди добровольно уступают государству часть своих прав и свобод и условливаются о соблюдении законов. Естественное право силы сменяется гармонией естественных и гражданских законов, обретающей реальную жизнь в государстве. (с. 243)

 

Главными естественными правами Локк считал отнюдь не право силы, а право на жизнь, собственность и право на труд. Собственность и труд дают людям свободу, равенство и независимость. Государство, посредством своих законов, охраняет естественные права, свободную частную жизнь каждого человека. Причем лучше всего права личности обеспечиваются принципом разделения властей. (с. 244)

 

Теория «естественного права» имела ярко выраженную антитеологическую и антифеодальную направленность. Подчеркивая «естественность» происхождения права, она противостояла теории «божественного» права, превращавшей Бога в источник законов феодально-абсолютистского государства.

 

Поклонник философии Декарта Сирано де Бержерак в своих фантастических романах развивал идеи прогресса. Изложенные в форме романов-путешествий утопические программы ориентировали общественное сознание на поиск гармоничного общественного устройства. (с. 244)

 

Восемнадцатый век

Восемнадцатый век в Европе — завершающий этап длительного перехода от феодализма к капитализму. Идет борьба за освобождение от религиозно-феодального миросозерцания, образуются первые политические партии, появляется периодическая печать. (с. 250)

 

В Австрии, Пруссии, России монархи используют идеи Просвещения для укрепления централизованной системы управления. (с. 251)

Буржуазия, наряду с составлявшим большинство крестьянством, ремесленниками и др., принадлежала к «третьему сословию» и была лишена политических прав.

Соответственно и культура Франции не могла быть однородной. Здесь складываются два основных направления. Одно имеет своим основанием придворные круги, выражает его идеалы и настроения и доминирует в первые десятилетия века («регентство» и «стиль Людовика XV»). Это культура рококо. Другое направление формируется исподволь, вызревает в ту же эпоху, достигая зрелости в 40-е годы, но отстаивает смысложизненные ценности третьего сословия. Это линия буржуазной оппозиции абсолютизму, линия буржуазного просветительства. Оно достигает вершинных проявлений в философских и литературных трудах энциклопедистов и художников, разделявших их принципы.

Духовный кризис начала века нашел своеобразное разрешение в эпоху регентства герцога Орлеанского, когда прежняя атмосфера ханжества и педантизма, характерная для Версальского двора, сменяется таким высвобождением чувств и страстей, что выливается зачастую в оргии, разгулы, пренебрежение приличиями. Если Людовик XIV говорил: «Государство — это я», то Людовик XV демонстрировал уже неподражаемое безразличие к судьбам страны, заявляя: «После нас — хоть потоп». Не случайно «регентство» и последующие годы становятся в общественном сознании синонимом предельно развращенной и циничной эпохи. В предчувствии «потопа» аристократия стремилась брать от жизни все. Любовные похождения, галантные праздники новоявленных «пастухов» и «пастушек», придворные интриги, отрицание всех ценностей, которые прежде считались незыблемыми, — характерные черты данной эпохи. Нравственность облегчается, вкусы утончаются, формы усложняются и искривляются.

Отношение к миру становится все более условным и маскарадным. Даже придворный этикет и церковная служба все больше принимают черты пышного, эффектного театрального зрелища. В эпоху Людовика XV одежда, прически, сама внешность человека стали больше, чем когда-либо, произведением искусства и одновременно — свидетельством сословной и должностной принадлежности. Изысканные туалеты знати казались вычурными и претенциозными на фоне жалкой и убогой одежды «плебеев», черни.

Нетрудно увидеть, что разрешение духовного кризиса в эпоху рококо было чисто внешним: за праздниками, маскарадами, разгулом скрывались все те же опустошенность и безразличие, паралич воли к преобразованию страны. (с. 252)

 

Просветители полагали, что причины общественного неблагополучия — в невежестве людей, в заблуждениях рассудка, поэтому они ставили целью пропаганду знаний, в том числе естественнонаучных. (с. 253)

 

Наряду с дальнейшей разработкой математики и механики, усиленно развиваются новые отрасли физики — учение о теплоте, электричестве, магнетизме. Широко разворачиваются химические исследования. Прогрессируют биологические науки — анатомия, физиология, эмбриология. классификации нового фактического материала, накопленного ботаникой и зоологией, развитие палеонтологии с неизбежностью ставили вопрос об эволюции органического мира. (с. 255)