Боевой опыт артиллеристов

Сто пять дней борьбы с белофиннами многому научили артиллеристов Красной Армии. Накоплен огромный боевой опыт, к которому мы должны отнестись с большим вниманием. Особенно широкой разработки и изучения требует опыт взаимодействия артиллерии с пехотой.

Приведу несколько примеров, которые показывают, как артиллеристы, стремясь оказать наибольшую помощь пехоте, вырабатывали новые методы применения своего оружия и выжимали из артиллерийской техники все, что она могла дать в бою.

В бою под Реполой мы провели длительную артиллерийскую подготовку к наступлению. Под прикрытием артиллерийского огня пехота подползала все ближе к траншеям белофиннов. Снаряды рвались уже в двухстах метрах от пехотных подразделений. Но когда наши стрелки поднялись для броска в атаку, их встретил сосредоточенный ружейный и пулеметный огонь белофиннов с тех же самых позиций, откуда мы только-что перенесли огонь в глубину.

Пехота залегла. Артиллеристы чувствовали себя неважно. В чем было дело? Ведь живая сила в траншеях противника была подавлена — иначе быть не могло! Откуда же взялся такой огонь? Мы снова перенесли огонь на передний край, пошли в разведку вместе с пехотинцами, и наблюдатели стали внимательно следить за противником. Оказалось, что финны поняли нашу тактику и отползали от артиллерийского огня, пользуясь скалами, надолбами и рвами, не назад, а вперед. Они подползали на 50–70 метров к нашей залегшей пехотной цепи. Снаряды рвались позади белофиннов, и хотя те оставались в опасной зоне, но все же были вне пределов массированного огня.

Белофинны учли, что пехота не поднимется для броска, пока огонь не будет перенесен в глубину, а во время переноса они успевали вернуться назад, в первую линию своих траншей. В надолбах оставались лишь автоматчики и снайперы, которые прикрывали короткий отход подразделений.

Если бы артиллерийские начальники не имели тесной связи с пехотными командирами, следующий бросок мог стоить больших потерь нашей пехоте. Стало ясно, что шаблон в организации огневого сопровождения не годится.

Где же был выход?

Приблизить огонь артиллерии к пехоте для ее броска в атаку? Этого сделать нельзя. Но ведь можно приблизить не весь огонь? И почти в одно и то же время на фронте и в штабах, на позициях тяжелой артиллерии, и у полковых артиллеристов, и минометчиков возникла гениальная по простоте мысль, пригодная не только для парирования этого частного тактического приема белофиннов, но и при многих иных положениях.

Это была идея организации огневого налета сообразно системам орудий. В то время когда тяжелые 203-миллиметровые гаубицы били по траншеям белофиннов, минометы, полковые и противотанковые пушки вели огонь по надолбам и противотанковым рвам впереди траншей. Податься вперед белофиннам было нельзя, но наша пехота могла продвигаться, так как эллипс рассеивания различен для снарядов 203-миллиметровых орудий и, например, 45-миллиметровой пушки.

Таким образом, тактический прием финнов был обезврежен.

В этом же бою под Реполой, когда противотанковым пушкам в числе других легких систем пришлось вести огонь по полосе надолб, мы обнаружили новое замечательное качество этого орудия-лилипута.

Проделывать проходы в надолбах для наших танков было сложным делом. Тяжелые гаубицы, разрушая надолбы, вместе с тем вырывали на месте прохода глубокие воронки, мешавшие движению танков. Орудия меньшего калибра выворачивали надолбы, разбрасывали их, но не разбивали камня. А стрельба 45-миллиметровых пушек по надолбам дала неожиданный результат. На дистанции от 300 до 600 метров при прямом попадании снаряда 45-миллиметровой пушки надолбы, даже очень крупные, раскалывались на части. По таким камням танки уже могли итти.

В оперативной зоне заграждений, где основной работой тяжелой артиллерии было разрушение дерево-земляных сооружений и подавление артиллерии противника, у нас даже не возникла мысль о том, что тяжелые орудия могут быть использованы для стрельбы прямой наводкой по укреплениям врага с дистанции 300–400 метров. Мы, конечно, допускали возможность такого частного случая. Но о массовом применении этого метода не думали.

В правой группе войск на Карельском перешейке были впервые применены для стрельбы прямой наводкой тяжелые орудия, и это дало прекрасные результаты. Опыт показал, что для разрушения бетонного дота средней мощности при стрельбе одним тяжелым орудием с закрытых позиций требуется не менее 80–100 снарядов, а главное, много времени. Стрельба же прямой наводкой из 152-миллиметрового орудия и в особенности комбинированный огонь 203– и 152-миллиметровых орудий разрушали дот 20–25 снарядами (четыре-пять прямых попаданий), причем времени на это требовалось во много раз меньше.

Бывали случаи, когда третий или четвертый снаряд уже сносил броневой купол дота. Все больше и больше становилось батарей, разрушавших доты именно при помощи такого метода, целиком оправдавшего себя.

Даже эти немногие примеры показывают, как внимательно должны мы изучать опыт боевых действий на Карельском перешейке, чтобы использовать его и в учебе и в будущих боях.