Капитан В. Савашкевич.

Случай на станции снабжения

Работа станции снабжения Лейпясуо не прекращалась ни на минуту. Ночью 26 февраля работники станции, нагрузив большую колонну автомашин снарядами, продовольствием и горючим, приготовились к приему нового поезда с боеприпасами. В 2 часа ночи дежурный по станции красноармеец Ларченко сообщил мне как коменданту о прибытии поезда № 541. Был отдан приказ подать поезд на артиллерийский склад и приступить к разгрузке. Вокруг бушевала канонада. Значительное число наших батарей, расположенных рядом со станцией, вело огонь по финским укреплениям, находившимся на расстоянии каких-нибудь 2,5–3 километров.

Прошло несколько минут, как вдруг сквозь грохот орудий послышались резкие взрывы рядом со станционным зданием. На путях вспыхнуло зарево.

Пожар! Тревога! Оказалось, что снаряд противника разбил крышу одного из вагонов прибывшего поезда и своим взрывом подорвал несколько находившихся там снарядов. Загорелись стенки вагона, ящики, укупорка. Постепенно накаляясь, взрывались все новые и новые снаряды. Дело принимало очень серьезный оборот, так как возникла непосредственная опасность взрыва всего состава, а значит и находящегося рядом склада. Это грозило значительной катастрофой. Отвратить ее можно было единственным способом: вывести поезд из-под обстрела противника.

Тов. Ларченко, не боясь взрывов, произвел отцепку горящего с одной стороны вагона. Два паровоза подошли с разных сторон, чтобы прицепиться и увести поезд. Но кочегар одного из паровозов не решился близко подойти к горящему вагону и произвел новую отцепку, оставив рядом с горящим еще четыре вагона. Паровозы ушли, уводя голову и хвост поезда. А огонь уже успел переброситься на соседний вагон. Тогда начальник станции тов. Ходоскин, командиры и бойцы железнодорожной части вручную выкатили три уцелевших вагона за пределы склада. Во что бы то ни стало нужно было спасти четвертый, уже загоревшийся вагон. Лейтенант Вятских, младший командир Федотов и я отвели этот вагон. Вместе с подбежавшими бойцами мы начали засыпать его снегом и ломать стенки, чтобы предупредить взрыв от перегревания снарядов. Внутрь вагона сначала прыгнул тов. Федотов, но, отравленный дымом, вынужден был выскочить обратно. На его место вскочили помкомвзвода Малашенко и красноармеец Серов. Они быстро начали выкидывать снаряды на руки подбегавшим бойцам. Вагон был разгружен с непостижимой быстротой, хотя снаряды и были горячими.

Несмотря на то, что часть путей была разрушена, к вагону с рвущимися снарядами подошел бронепаровоз и быстро сбил огонь водой из пожарного рукава. Взрывы прекратились. От начала до конца пожара прошло всего 40 минут. В следующие полчаса станционные пути были восстановлены благодаря исключительной энергии железнодорожной части и ее командира майора Маришева.

Через 1 час 10 минут после первого взрыва станция уже продолжала нормальную работу по снабжению войск.

Хладнокровие и быстрота действий предотвратили большую опасность.

Капитан А. Тузов.

Звери!

Наши бойцы, ворвавшиеся с боем на станцию Лейпясуо, обратили внимание на отсутствие раненых и убитых финских солдат. А у отступавших в беспорядке белофиннов потери должны были быть особенно велики. Загадка скоро разъяснилась. Вдоль дороги стояли большие сараи. Стали осматривать их. Оказалось, что два сарая набиты тяжело ранеными и убитыми белофинскими солдатами. Раненые, поверх которых были накиданы трупы, стонали. Вся эта груда тел была густо обложена соломой. Отступавшие белофинны готовились, видимо, сжечь своих раненых и убитых вместе с сараем. Они не успели этого сделать потому, что наша атака была стремительной.

А некоторое время спустя, при прорыве укрепленной линии под станцией Кямяря, мы нашли страшное подтверждение нашим догадкам. Подойдя к нескольким горящим дзотам, наши бойцы распахнули дверь одного из них. Прямо на нас выставились ноги горящих трупов. Полыхающая пламенем землянка была доверху набита трупами. Были здесь и еще живые солдаты. Из огня доносились стоны.

Пять других горевших дзотов также были наполнены убитыми и ранеными солдатами...

— Если своих раненых жгут, то что же делают с нашими? — возмущенно говорили бойцы. — Это не люди, а сущие звери!

Капитан Чудесенко.

Дорога к победе

Роща «Узкая» была исходным рубежом нашего наступления. Впереди рощи на 350–400 метров раскинулось болото Суурсуо. С обеих сторон болото примыкало к озерам. По самой середине его тянулась линия проволочных заграждений. Перед проволокой и за нею враг поставил фугасы, а сам засел за болотом в дотах и дзотах.

Каждый метр «болотной площади» просматривался финскими наблюдателями, простреливался из нескольких огневых точек во всех направлениях.

На нашей стороне, в роще, шла подготовка к прорыву вражеских укреплений.

Днем на северной опушке рощи десятки бойцов, напрягая зрение, следили за снежной гладью болота. Ночью разведчики уточняли дневные наблюдения и боем определяли расположение противника.

Саперы работали по ночам. Из глубины леса носили они бревна на опушку рощи. По ночам морозы настолько усиливались, что даже жаркая работа не согревала бойцов. Они часто останавливались, клали бревна наземь, снимали с рук теплые перчатки и с ожесточением терли щеки и нос. Затем снова брались за дело.

Дот, взорванный саперами (стр. 175)

В тылу, метров за восемьсот от нашей передовой линии, другая группа сапер рубила срубы из бревен. Сделав ночью такой сруб и поставив на полозья, выдвигали его на опушку, на исходную линию, облепляли снегом. Получалась передвижная огневая точка для пулемета.

Еще глубже в тылу саперы соорудили макет белофинского дота в натуральную величину. У макета происходили тактические учения всех родов войск. Бойцы и командиры репетировали предстоящее наступление. Артиллеристы выталкивали из-за укрытий пушки, поставленные на гигантские лыжи; пулеметчики тренировались в скоростном окапывании, практиковались в быстрой изготовке к ведению огня; стрелки вели наблюдение, отыскивали так называемые мертвые секторы, а затем короткими перебежками и ползком подбирались к макету дота; танкисты, преодолевая препятствия, быстро подходили к доту и корпусом машины заслоняли амбразуру.

Среди бойцов, отрабатывающих взаимодействие, много сапер. Одни из них двигались на танке со взрывчаткой, другие ползли в цепи стрелков, волоча за собой санки, нагруженные толом. Сапер легко было отличить по зажигательной трубке, которая, словно черная змея, обвивалась у них вокруг шеи. Неподалеку работала группа сапер-разградителей. Они учились расчищать лесной завал. В руках у них были железные тросы, канаты, стальные «кошки», приспособления, похожие на гарпуны китобоев, миноулавливатели и щупы для отыскивания мин.

Лучшие саперы, прозванные в батальоне «истребителями мин», — младший лейтенант Середа и помощник командира взвода Наймибудко — учили красноармейцев, только что прибывших на фронт, как обезвреживать мины. Разложив перед слушателями до полутора десятков белофинских мин и фугасов различного образца и действия — зеленые тарелки, корявые ящики и т. д., — «истребители» показывали молодым саперам, как надо действовать. Они вынимали капсюли и требовали от каждого новичка, чтобы тот установил, а затем извлек мину. Если при извлечении мины слышался щелчок взрывателя, неопытный красноармеец выслушивал строгое назидание.

— Если так будете извлекать мину, сами взорветесь...

Только что сапер Виноградов успешно проделал проход в проволочном заграждении в шесть рядов кольев: взрыв образовал проход шириной в 10 метров.

Указывая на работу Виноградова, командир отделения Даущев сказал своим бойцам:

— Всегда так делать проходы.

По соседству с отделением Даущева работали саперы «второго сорта». Так у нас в шутку называли себя писаря, ездовые. Они готовились стать нашим резервом: учились отыскивать и обезвреживать мины, заготовляли щиты для щитовой дороги и т. д.

Команды, отряды, подразделения, отдельные бойцы и командиры всех родов оружия добились слаженности действий. Боевая задача была доведена до каждого красноармейца.

Приближался час наступления. Очередная сводка инженерной разведки гласила:

— «Мороз — 38 градусов. Слой снега на болоте — 47 сантиметров. Слой промерзания под снегом — 3–4 сантиметра. Болото для танков непроходимо».

Вслед за этой сводкой наш батальон получил приказ из восьми слов:

«Ночью построить дорогу через болото Суурсуо, пропустить танки».

Честь строить дорогу в эту ночь выпала на долю сапер «второго сорта» — писарей, ездовых, шоферов. Основные саперные подразделения в строгом порядке, как вчера во время учений, двинулись на исходные рубежи со своими боевыми средствами. Только по взглядам бойцов и командиров, по выражению их лиц можно было догадаться, что предстоит не учение, а более серьезное испытание мужества и волевых способностей каждого.

При заготовке бревен саперы допустили неосторожность — не замаскировали штабели, и вот сейчас на бревна каждые 3–5 минут прилетают мины. Прижавшись к земле и переждав разрывы мин, саперы вскакивают, поспешно подхватывают бревна и относят их на строящуюся дорогу.

...Наступление началось.

Вот, миновав рощу «Узкая», на болото вышла наша пехота. Бойцы прикрываются стальными щитами, установленными на лыжах. Двигая щиты перед собою, пехотинцы ползут вперед, часто проваливаясь в снег и в незамерзшие полыньи болотной грязи. Вот уже они преодолевают проволочные заграждения.

В ночь вспыхивают ракеты. Огненные нити трассирующих пуль беспрерывно прорезают тьму. Герои-саперы продолжают работу, — дорога через Суурсуо растет, она подходит уже к середине болота.

Все чаще вспыхивают вражеские ракеты, и за каждой вспышкой следуют пулеметные очереди. Летят сотни светящихся пуль. Они вырывают из строя отдельных бойцов.

Пулеметный огонь белофиннов еще больше усиливается. Остается один способ подноски бревен — ползком. Двое бойцов ложатся ничком наземь. Каждый взваливает на шею конец бревна и, плотно прижимаясь к снегу, перемешанному с болотной грязью, ползком двигается к месту, где наращивается дорога. Тяжелые бревна грязной и мокрой корой больно давят шею, струйки тающего снега протекают за воротник. Но стремление выполнить боевой приказ заставляет забывать о тяжести труда и смертельной опасности. Саперы знали, что строили дорогу к победе!

Наша пехота перешла болото и уже ворвалась в рощу «Редкая», занятую белофиннами.

Между тем дорога готова!

Один за другим танки пересекают болото и по дороге победы мчатся к роще «Редкая». Они помогают пехоте громить врага.