Интендант 2 ранга X . Чекменев.

Боевой груз

Готовясь к боям под Тронгсундом и к другим операциям на островах, наша рота сумела обеспечить артиллерию дивизии пятью боевыми комплектами. Такие запасы снарядов имели огромное значение для успеха боев за острова.

Снаряды подавались на огневые позиции непосредственно машинами, без перегрузки. Отважные шоферы под огнем противника проскакивали со своим ценным грузом к батареям и под пулями бережно разгружали его. В такие дни мы на всех перекрестках выставляли своих лаборантов, которые встречали машины, на ходу проверяли калибр, пересчитывали снаряды и направляли их в нужные места.

В дни напряженных боев весьма важен подсчет расхода снарядов и оставшихся запасов. Если нет строгого учета привезенных израсходованных снарядов, легко остаться и совсем без них. Чтобы наладить такой учет, мы собирали сведения от батарей всевозможными способами: и по телефону, и нарочными, и лично выезжая на огневые позиции. Особенно много здесь поработали заведующий делопроизводством Козлов и старший писарь Генаев. Они всегда имели точные сведения о наличии снарядов у орудий.

С первых же часов работы дивизионного обменного пункта стало ясно, что нужна серьезная охрана как самого пункта, так и перевозимых грузов, поскольку противник стремился вывести из строя наши склады боеприпасов, расстроить систему снабжения.

Для охраны пункта пришлось большое внимание уделить маскировке. В боевой обстановке мы быстро усвоили истину: чем лучше замаскирован пункт, тем меньше людей нужно выставлять в охранение. Хорошо маскируя пункты, мы сделали их неуязвимыми. Финским самолетам долго приходилось кружиться над нами, и все же их бомбы падали не ближе километра. Помню, в Линке и Кархуле финские самолеты, стараясь найти пункт, несколько ночей летали над нами, пока не были сбиты зенитчиками.

Отчаявшись найти нас с воздуха, финны стали посылать разведчиков, чтобы те, идя по следам машин, определили местонахождение пункта. Требовалась неусыпная бдительность часовых. Кроме того, чтобы запутать врагов, мы делали ложные дороги, прорубали ложные просеки и секторы в лесу, искусно маскировали часовых и ни разу не зажигали ночью огня.

Наши предосторожности быстро давали результат. Однажды ночью в районе Вейхмас часовым была задержана финская шпионка, а в районе Линке — шпион...

Так боролись мы за безопасность своих баз снабжения, стремясь обеспечить бесперебойное пополнение фронта огнеприпасами.

Не меньшей заботы в отношении охраны требовала и перевозка снарядов. Бойцы, которые сопровождали и охраняли нагруженные машины, должны были сидеть сверху на ящиках, на ветру, при сорокаградусном морозе. Перед выездом бойцы смазывали открытые части тела жиром, и поэтому обмороженных в роте не было. Они рисковали быть подстреленными или же взлететь на воздух вместе с машиной, наскочившей на мину. Их самоотверженная, полная героизма работа не может быть не отмечена, а в первую очередь работа таких младших командиров, как Левкин, Солонович и Обеднюк. Всегда бодрые и веселые, они личным примером увлекали бойцов...

* * *

В грохоте боев поняли мы, что в Красной Армии на любом участке можно приносить большую пользу Родине, на любом участке можно стать героем, потому что исход боя решает не только боец, занимающий вражеский дот, но и шофер, сумевший во-время доставить снаряды на огневые позиции для разгрома этого дота.

Политрук М. Отрощенко.

Ночной бой

Со второго дня наступления наша рота шла направляющей. Через 14 дней мы были уже под Тронгсундом.

Минуло два дня после занятия Тронгсунда, и батальон капитана Звягинцева приступил к штурму крепости на острове Раван-саари. На фланге батальона висел занятый белофиннами островок Курин-саари. Огонь с фланга мешал продвижению.

5 марта командир нашей роты получил приказ — взять ночью остров Курин-саари. Сложность операции заключалась в том, что лед пролива, служившего подступом к острову, был разбит снарядами, а на самом острове была высота, которая сходила к берегу крутым обрывом. Наступать по такому обрыву — чрезвычайно трудно.

Для начала командир роты решил выслать разведку. Он отобрал парторга Клименко, комсомольца Каракуца и Гусака. Им было поручено осмотреть также лед в проливе. Через час они сообщили, что нашли на льду свободный от полыней путь.

В наступление пошли налегке. Сняли шинели, ватники, оставили ранцы.

В 2 часа ночи вышли на лед. Двигались бесшумно, щупая лед впереди себя шестами. Благодаря осторожности нам удалось подползти незамеченными к расположенным на берегу вражеским окопам. До белофиннов оставалось не более десяти метров, когда их часовой окликнул нас.

Открылась беспорядочная пальба. Финны стреляли через наши головы. Нужно было действовать решительно, пока враг не забросал нас гранатами.

Первым в атаку кинулось отделение коммуниста Астахова.

Над нами нависла неприступная обрывистая скала. Уступы скалы были в форме лестницы. Успевший подняться на скалу боец Шевченко был тяжело ранен. Тогда боец Лещенко попросил, чтобы я подсадил его. Он вскочил на первый уступ — за ним стали подниматься остальные. Так, подсаживая друг друга, мы прошли несколько ступеней.

Вот и окоп. Навес из камней прикрывал от вражеских пуль. Но стоит выйти из-за него — смерть.

Коммунист Лазаренко с криком «За Родину! За Сталина!» быстро выскочил из-за прикрытия, увлекая за собой бойцов.

Отряд дружно бросился на окоп. Эта атака оказалась для финнов столь неожиданной, что они даже не сумели перестроить огня. Высота была занята. Теперь бой разгорался уже в густой роще, куда нам удалось загнать финнов.

Комсомолец Масленников со станковым пулеметом занял удобную позицию и обрушил огонь на рощу. Финны не выдержали и откатились на лед. Двое бойцов у пулемета Масленникова вышли из строя. Пулеметчик оказался один, но он продолжал метко разить врагов.

Финнов осталось человек шестьдесят. Когда рассвело и противник, лежащий на открытом льду, стал хорошо виден, наши снайперы начали поражать белофиннов по одному. Как только финны поднимали голову, — огонь пулеметчиков поражал их. Убедившись, наконец, в безнадежности своего положения, оставшиеся в живых белофинны решили сдаться в плен. Они стали поднимать руки.

Наблюдавшие за боем с острова Раван-саари финские офицеры, заметив, что их солдаты сдаются в плен, направили посыльную собаку с приказом держаться до последнего. Но собака была убита, и приказ попал в. наши руки. Тогда офицеры открыли по своим же солдатам стрельбу, и в плен успела сдаться только 9 человек.

Захватив, согласно приказу, остров Курин-саари, мы открыли огонь по Раван-саари и этим помогли наступающим бойцам капитана Звягинцева.

Лейтенант М. Онипко.