Первая выставка и новые святые

Восстановление Данилова монастыря

Сегодня мы поговорим о том, чем закончился ХХ в. и началось уже третье тысячелетие. Это очень знаменательно. Ибо начинался век с открытия иконы, середина его была связана со страшным разрушением церковной культуры, самой церкви, российской традиции, российской государственности – катастрофа, которую мы пережили, не требует больших комментариев. Но, вот как ни странно, век закончился опять возвращением к традиции, во всяком случае, церковного искусства, и возрождением. Конечно, с сегодняшней позиции возрождение, даже церковное, оценивают критически, но что касается иконописной традиции, здесь она, бесспорно, возродилась если не из небытия, то, по крайней мере, вышла из подполья и стала не маргинальным, а одним из ведущих культурных событий России.

Но начнем мы не с постсоветской эпохи, даже не с падения советской власти, а чуть-чуть сделаем шаг назад, потому что, говоря о возрождении церковной традиции, традиции церковного искусства, нужно вспомнить рубеж 1988 года и Данилов монастырь, где проходили торжества тысячелетия крещения Руси, которые были впервые в атеистическом, еще не отрекшемся от коммунистической идеологии государстве национальным празднеством. Это уже был поворот. И действительно, это был поворот от разрушительной политики советского государства к политике сотрудничества с церковью. Вот так, например, выглядел Данилов монастырь до 1983 года, когда его отдали в преддверии будущих торжеств тысячелетия крещения Руси. Значит, уже в начале 80-х годов в недрах советской власти происходил этот поворот. А уже к концу 80-х годов это стало очевидным.

И, конечно, Данилов монастырь стал во главе того, что мы назовем возрождением церковного искусства. Данилов монастырь возрождался как монастырь, и здесь же была большая реставрационная восстановительная бригада. Иконописными работами руководил архимандрит Зинон Теодор (тогда еще игумен). Это ведущая фигура, мы о нем сегодня еще много поговорим. Очень важно, что, начиная с восстановления Данилова монастыря, был взят курс на восстановление именно канонической иконы – то, о чем говорила монахиня Иулиания (Мария Николаевна Соколова), и то, чем, собственно говоря, с самого начала своего творческого пути занимался архимандрит Зинон. Вот этот храм, посвященный святым отцам Семи Вселенских соборов, стал таким знаменем этого нового возрождения.

В нижнем храме иконостас практически полностью сделан отцом Зиноном с учениками, в верхнем храме бригада была немножко пошире, но тем не менее оба этих храма, оба иконостаса – и двойной нижнего храма, и большой верхнего – выполнены именно в традициях возвращения к канонической иконе. Потому что, как мы говорили, конечно, вкусы в ХХ веке и в начале, и в середине были, конечно, попытки как-то обновлять храмы, пусть даже полунелегально, но в них, конечно, духовенство ориентировалось скорее на синодальный период, на Васнецова, на академизм и т.д. А здесь была очень определенная линия, и это сыграло свою большую и важную положительную роль.

Посмотрим работы отца Зинона этого периода, 80-х годов, как раз из иконостаса нижней церкви храма святых отцов Семи Вселенских соборов Данилова монастыря. «Спас Нерукотворный», «Князь Даниил», покровитель Москвы и, собственно говоря, патрон и основатель Свято-Данилова монастыря. И что очень важно, в этот же период, к празднованию тысячелетия крещения Руси отцом Зиноном была создана новая икона, она так и называется – «Крещение Руси». Мы видим, что, конечно, основание иконографии – Крестовоздвиженье, апостол Андрей воздвигает крест на киевских горах, сзади храм Святой Софии, рядом стоят крестители Руси княгиня Ольга и князь Владимир и дальше по берегам реки, в которой крестится народ, русские святые. Летописец Нестор там сидит, составляет свою летопись, и т.д.

То, что выход иконописной традиции из подполья ознаменовался еще к тому же и созданием новых иконографий, очень показательно. Это говорит о том, что традиция, несмотря на то, что она была загнана в подполье, оставалась живой, хотя и малочисленной. И вот эти живые побеги, живое древо, оно стало давать цветы и плоды, причем очень интересные. И даже, я бы сказала, неожиданные для общества.

Первая выставка и новые святые

Неожиданной, например, явилась первая выставка современной иконописи, которая проходила в Знаменском соборе буквально на следующий год после празднования юбилея. Вот фотография, которая показывает еще прежнее… Еще гостиница «Россия» здесь стояла, нависала над этим собором, а собор принадлежал не церкви, а обществу охраны памятников. И вот там прошла первая выставка. Это была сенсация! Промыслительно, что на другой стороне Варварки, тогда улицы Разина, находится Гостиный двор, где как раз в начале ХХ в. была одна из выставок древних и новых икон, которая в свое время поразила людей тем, что икона древняя жива. Мы говорили о том, что Матисс восхищался и т.д. Т.е. буквально менее чем через век на другой стороне этой же улицы происходит новое открытие того, что жива не только древняя икона, но и современная жива.

К сожалению, от этой выставки очень мало осталось икон, просто даже в съемке, сами иконы тоже разошлись. Я показываю только одну икону, которая была на этой выставке. Это Александр Соколов, «Богоматерь Корсунская». Но там участвовало очень много иконописцев, более 30, около 100 икон было собрано. Действительно, это было сенсацией. Еще и Советский Союз не рухнул, а оказывается, что церковная традиция жива, живо церковное искусство.

Конечно, продолжала свое существование линия, идущая от Марии Николаевны Соколовой. Вот я показываю интересный рисунок Ирины Васильевны Ватагиной, здесь ее портрет, как она делает прорись для будущей иконы Богородицы. Ирина Васильевна Ватагина потом будет преподавать в Свято-Тихоновском институте, можно сказать, поставит руку многим мастерам этой школы. Она соединяет линию, идущую через Троице-Сергиеву лавру, восстановление Троице-Сергиевой лавры – это школа Марии Николаевны Соколовой.

И знаменательно, что несколько икон новых святых, которые были представлены к собору тысячелетия крещения Руси… Много лет ведь не было вообще никаких канонизаций. Церковь была задавлена, и в советское время говорить о канонизации кого бы то ни было говорить было очень трудно. Тем не менее к тысячелетию крещения Руси были канонизированы очень знаковые святые, которые, собственно, и так уже были святыми в сознании церковного народа. Андрей Рублев – как раз Ирина Васильевна Ватагина его писала по разработкам Марии Николаевны Соколовой. Великая княгиня Елизавета Федоровна, Максим Грек и т.д. Т.е. это было чуть больше десяти святых, которые, в общем-то, и так на самом деле церковью были почитаемы. Но это было символично. И именно Ирина Васильевна Ватагина писала несколько икон, в том числе Андрея Рублева, для канонизации новых святых к Собору Тысячелетия крещения Руси.

Она входила в общину (восстановленную уже, потому что храм был закрыт, конечно) церкви Святителя Николая в Клёниках на Маросейке, того знаменитого храма, откуда, собственно, Мария Николаевна Соколова и происходила как прихожанка, как человек, который воцерковился здесь и т.д. Это храм известный, Мечёвский храм, как его называли, и, конечно, здесь тоже был один из центров восстановления современной иконописной традиции.

Там прекрасные росписи, а я показываю икону Ирины Васильевны Ватагиной, написанную к канонизации святого праведного Алексея Мечёва, московского старца, как его называли. Здесь не только его образ, но и все житие.