Светлые фоны икон первой половины века

Начало века в декорациях палаццо

Сегодняшняя наша беседа посвящена шестнадцатому веку. Воспользовавшись замечательной метафорой голландского культуролога Йозефа Хёйзинги, я называю XVI в. «осенью Средневековья». Действительно, это век, который собрал все плоды древнерусской средневековой культуры. Хотя сейчас от этого как-то отходят, но у нас еще принято считать время древнерусской культуры с X по XVII в. На самом деле XVII в., особенно после Смутного времени – это совершенно другая эпоха. Поэтому Средневековье, конечно, правильно завершать XVI в. И сейчас мы увидим, почему.

Действительно, этот век собрал, с одной стороны, лучшие плоды и показал высоту средневековой культуры. С другой стороны, именно в этот век все и разрушается. Вот то самое цветение, та самая осень, которая потом переходит в разрушение.

Начинается XVI в. замечательно. В прошлый раз мы говорили о Дионисии, который, собственно говоря, расцвел в это время – время Ивана III, собирания Руси в единое государство. И в культуре, конечно, взлет и продолжение творчества итальянцев. Если Успенский собор строил болонский архитектор Аристотель Фиораванти, то для строительства княжеской усыпальницы Архангельского собора был приглашен другой итальянский архитектор Алевиз Новый. И прекрасный храм в 1505 году встал на Соборной площади. Мы к нему привыкли и радуемся, что он такой замечательный, красивый, но если мысленно убрать купола, то мы увидим, что это обычное итальянское палаццо. Если Аристотель Фиораванти хотя бы соблюдал какие-то внешние формы храма – он ездил во Владимир, он смотрел русские соборы – то здесь абсолютно итальянское палаццо, которое просто увенчано пятью куполами и пристроена небольшая апсида.

Есть замечательные акварели Аполлинария Васнецова, вот одна из них: «Кремль времени Ивана III», где Аполлинарий Васнецов делает такую реконструкцию того, как выглядел Кремль в это время. А это действительно было уникальное сооружение, и его строили тоже итальянцы. Сегодня, например, найдены по архивным данным сведения о как минимум 16 церквях даже за пределами Кремля, на Посаде, которые выстроили итальянцы, в частности, тот же самый Алевиз. Так что действительно это время было великим, время было замечательным, когда творилось много важного и интересного.

Геннадиевская Библия и праотеческий чин

В частности, XVI в., конечно, это великая книжная культура. Мы все помним, что в 1564 году была выпущена первая книга, «Апостол», которую напечатал Иван Федоров. Правда, время уже середина века, когда начинается как раз разрушение культуры, и довольно быстро Иван Федоров покинул Москву, неблагоприятную для его занятий, и перебрался, как мы знаем, в Белоруссию.

Тем не менее можно чуть-чуть отмотать историю. На рубеже XV и XVI вв. была переведена на славянский язык Библия, т.е. весь Ветхий Завет, так называемая Геннадиевская Библия. Это тоже дало большой толчок, потому что до этого Ветхий Завет как-то меньше знали. Ну, паримии^[i], ну, там, некоторые пророки, конечно, Бытие и Псалтирь знали. А тут вдруг ученое монашество стало читать Ветхий Завет. Кстати, это прибавило ярус и в иконостасе: именно в это время появляется праотеческий, пятый ярус иконостаса.

Т.е. вот такие интересные явления происходили в начале и в середине, скажем так, в первой половине XVI в., что позволяет нам говорить об этом веке как о веке действительно удивительного цветения. И мы видим, что начало XVI в. в иконописи, а мы говорим прежде всего об этом искусстве, конечно, окрашено славой Дионисия, его школы. Продолжают работать его сыновья Владимир и Феодосий, его ученики и многочисленные иконописцы, которые работали вместе с ним или равнялись на него.

Светлые фоны икон первой половины века

Поэтому, конечно, начало XVI в. – это великолепная иконопись, удивительно тонкая, удивительно какая-то глубокая, светлая. Это ввел именно Дионисий. Образы Богородиц какие-то удивительно грациозные, удивительно утонченные. Т.е. это рафинированная культура, конечно. Мы говорили, что Дионисий больше художник, чем богослов, особенно по сравнению, скажем, с Рублевым. И вот эта художественность как бы привилась к иконописи XVI в. Очень тонкие лица, какие-то удивительно живые взгляды вначале. Потом мы будем видеть, что это все уходит.

Интересно, что (опять же это, видимо, с легкой руки Дионисия) многие иконы пишутся на светлых фонах. Если раньше мы видели все-таки преобладание, скажем, желтых тонов, охристых, богатые иконы, конечно, на золоте писались, то Дионисий вводит именно белый цвет как фон, фон практически не раскрашенного левкаса. Но интересно, что в XVI в. начинают увлекаться иконописцы или, может быть, их заказчики, может, это заказчики просили, украшением икон басмой. Т.е. не золото как таковое, а замена его вот таким тисненым орнаментированным металлом, серебром или даже иногда позолоченное серебро встречается. Но удивительно, конечно, что иконы светлые. Первая половина XVI в. – иконы светлые. Я на это обращаю внимание, потому что мы увидим, что вот это все резко меняется ровно во второй половине. Уходит свет, иконы будут становиться темными, выразительность ликов исчезает и практически нивелируется. А в начале, первая четверть, первая треть XVI в. – это, конечно, удивительно светлые иконы необыкновенной красоты, какой-то тонкости.

Конечно, расцветает монашеская культура. Несмотря на то, что это время все еще продолжающихся споров иосифлян и нестяжателей, что после смерти Нила Сорского его последователи осуждены и торжествует доктрина Иосифа Волоцкого, тем не менее и сам Иосиф Волоцкий был не чужд эстетизма, и мы видим, что действительно иконы начала века, первой четверти, первой трети, они все какие-то живые, радостные, яркие и по большей части светлые. Вот замечательная, например, икона «Лествица». Монашеская тема, когда по лествице вверх поднимаются преподобные монахи. Или, например, святой Георгий, не так давно открытая икона XVI в. из музея русской иконы, очень красивая.