НА ПРИЁМЕ У ПСИХОЛОГА РАМИЛЯ ГАРИФУЛЛИНА МУЗЫКАНТ МИХАИЛ ТУРЕЦКИЙ

- Я чувствую, что вы многое пережили в последнее время и горе и успех?

- Да, мне тяжело было эти три месяца работать потому, что у мамы был инсульт, и ей было просто тяжело преодолевать, бороться за жизнь. Консилиум сказал, что мало шансов. В конечном итоге возраст взял своё. Её не стало. Моя мама говорила всегда, что деревья умирают стоя, и боролась до самого конца.

(Я почувствовал, что на протяжении всего сеанса в моём пациенте присутствовала защита обратным чувством. То есть, мой пациент своим поведением не излучал того страдания, которое в действительности, по-видимому, было. Более того, он излучал противоположное чувство – чувство оптимизма.)

- Вы со своей матерью до сих пор в диалоге?

- Конечно… Ведь прошло всего двадцать дней.

- По-видимому она приходит в ваших сновидениях?

 - Да… В последнее время достаточно часто она как бы возвращается в сновидениях, но не на долго так. Но не мучает. Отпускает. Говорит, что все хорошо, все нормально, все в порядке. За меня, мол, не беспокойся.

(Диалоги с умершими близкими очень часто продолжаются у моих пациентов. В народе существует заблуждение, что не совсем хорошо когда умерший беседует во сне, дескать,  тем самым зовёт с собой. Говорят, чтобы лучше бы такие сны были безмолвны. Это заблуждение. Сновидение – это всегда форма снятия беспокойства и выход напряжения, который не состоялся наяву. Поэтому, данное сновидение оздоровительное. Исключение составляют лишь случаи, когда эти диалоги могут систематически преследовать пациента и занимают всё время сна.)

- Ещё,  какие сновидения вас беспокоят?

- У меня жена погибла 15 лет назад. Она иногда мне сниться, бывает такое, меня спрашивает.

(Я почувствовал, что мой пациент испытывает сопротивление и не желает раскрывать глубоко эту психическую травму прошлого. И это вполне очевидно. Анализировать психическую защиту сублимацией, то есть вытеснением этой трагедии в подсознание я не стал в силу ограниченности времени.)

Мне иногда кажется, что я с ней и в контакт могу войти.

( Мой пациент продолжает внутренние диалоги с умершей супругой. Каки говорится «сердцу не прикажешь». По-видимому, эти диалоги также носят психосаморегулирующий характер, то есть облегчают страдания моего пациента.)

 Ещё снится разная экзотика. Выступление на Марсе, где нет ни одного человека в зале.

(Это сновидение, вызванное профессиональными издержками моего пациента. Действительно переживания по поводу реализации билетов одно из ключевых в моём пациенте, который является продюсером)

Бредятина. Разная бредятина может сниться. Но бываю какие-то сны, когда тебе может присниться что-то ужасное. Говорят очень плохой сон, когда у тебя зубы выпадают.

- Это страх переживания за здоровье, вызванный тем, что вы очень много работаете, истощаетесь, переживаете?

- Наверно есть во мне такие переживания, потому что, действительно нагрузка. У нас вот на каждого артиста большая нагрузка, а на меня нагрузка удваивается, потому что вокруг, выступлений на сцене и репетиционного процесса, есть еще очень много работы. Вот, например, работа, связанная с медийными средствами, работа, связанная с анализом, с креативом, с организационной историей, которая зависит от меня, с продюсированием проекта. Я и артист, и продюсер одновременно, и это удваивает мою нагрузку. Но, бывают и приятные сновидения. Я могу, например, проснуться, понять, что мне интересен этот сон, и вернуться на сюжетную линию. То есть проснулся "о какой интересный сон, ну-ка я пойду, досмотрю". Может прийти к тебе во сне кто-то из прошлой жизни, кого уже нет на свете.

 - Мама радовалась за ваш успех в последнее время?

- Конечно.

- Могли бы какой-нибудь репликой выразить, то,  как мама говорила о вашем успехе. Ее словами.

- Для мамы появиться в Кремле, чтобы вокруг нее были люди, которые понимали, что она моя мама, и чтобы они ей какие-то слова говорили?... Мама как-то сдержано относилась к моему успеху. Почему? Потому, что родители прожили большую жизнь. Они знают что, у каждой такого рода формулы, как и у медали, есть всегда и оборотная сторона, которая их намного больше волновала.

- А как отец оценил ваш успех?

- Когда я своему отцу сказал: "Папа три битковых аншлага в Кремле, за 10 дней, все продано". Он не говорит: "Ой, как хорошо сынок", он говорит: "Мальчик у тебя наверно много врагов и завистником. Ты береги голову. Будь аккуратней!". Когда я стал первые деньги зарабатывать, то он мне говорил, заработал три рубля - два отдай. А я ему, почему два, а не один, а он - хочешь долго жить - отдай два. Родители радовались. Мама радовалась. 66 лет вместе, представляете. Сегодня я навещал отца. Я говорил ему, как жалко, что маму потеряли. Ты прожил такую большую жизнь, ты должен понимать, что только в сказках в один день уходят. Ты должен понимать, что живые должны жить.

- По-видимому, вы,  потерю матери ещё до конца не осознали в силу того, что  пока   загружены ответственными выступлениями в кремле? А потом когда расслабитесь, всё это проявит себя…

- Нет, нет.

(Защита отрицанием. Хотя хочется пожелать, что это было именно так.)

 Я скажу честно. Моя мама нас очень пожалела. Она нам с братом дала адаптироваться. Она три месяца болела - это не внезапная смерть. Я понимаю ее, она нам показывала, что должна умереть. Когда она сказала об этом - это был такой мощный удар для меня. Он был точно такой же, наверно, как и когда все закончилось. То есть в два этапа. Я все делал, я очень хотел ее надуть как шарик снова, но и врачи и помощники все старались, все что можно. Просто я понимаю, что сделали все. И все от нее зависело, от ресурса. Она прожила большую жизнь, вопреки и все в ее жизни вопреки. Она из Белорусского местечка и в сороковом году за десять месяцев до начала войны ее отец вывез оттуда. Они оба из Белоруссии. Отец с 1931 года в Москве. Мама - с 1940-го. То есть, он ее вывез вопреки, волей судьбы. Случайно приехал - случайно увез. А потом зашли немцы и всех уничтожили. И этот стресс в ней был всю жизнь. Понимаете, маму, папу, дядю, тетю, бабушку, дедушку.

(И всё-таки мой пациент должен быть готов к более болезненному осознанию того, что потерял свою мать, которое может произойти после аврала гастролей в Москве и других городах.)

- Согласно психоанализу конфликты детства, взаимодействие с родителями оказывают существенное влияние на формирование личности? Вы согласны?

 - Да. Мне очень повезло с родителями и вот такие обиды детства и комплексы, которые были в те годы они потом сполна проявляют себя.

Сегодня я могу гордиться своим отцом, что у него абсолютно светлый ум. Он может выйти на сцену сказать слова. У него есть правительственная награда. Он участник прорыва Ленинградской блокады. Я считаю во многом моя воля, выдержка, жажда жизни, момент борьбы за лучшую жизнь связан с моими родителями. Ведь в советское время сориентировать меня правильно, дать материальную подпитку было сложно. Они меня поддерживали морально. А кривая меня вывела по четкому сюжету. Туда, где я сейчас и нахожусь. Просто расписание! Я просто не сопротивлялся, даже ничего не делал, но при этом я точно знал, что я буду музыкантом, что деньги вторичны. Многие соскочили с профессии и ушли зарабатывать деньги, а я как бы не думал про это, я просто предчувствовал, что столько денег, сколько мне надо у меня будет всегда. Потому что у меня есть темперамент, жажда жизни, воля, выносливость.

 (Мой пациент владеет самопсихоанализом и частично осознаёт и выражает  роль родителей в формировании своей психики. Для глубокого осознания родителей в жизни моего пациента потребовалось бы много времени. И, поэтому, я не стал углубляться в эти тонкости, в силу ограниченного времени.)

- А в целом, как вы переносили стрессы раньше? Например, в детстве?...

- Понимаете, закомплексованность советских детей, в большинстве своем связана с социальным происхождением. С очень непростыми годами жизни, с коммунальной квартирой, с разными тонкостями, с пожилыми родителями. Иногда, с непрестижностью всего того, что происходит вокруг тебя. И рождаются некие комплексы и неуверенность в себе. Еще в советское время это могло быть связанно и с моим еврейским происхождением.

(Судя по выражению лица моего пациента, я почувствовал, что комплекс национальной неполноценности, вызванный еврейским происхождением моего пациента оставил ощутимый след в моём пациенте.)

 Это было тоже и не престижно и не актуально. Причём это самые мягкие сравнения и примеры.

(Мой пациент не пожелал выражаться более радикально и фигурально на этот счёт, а проявил свою мудрость и сдержанность.)

- Вы страдали комплексом  национальной неполноценности?

- Ну, не только.

(Защита дезориентацией, то есть уходом на другую тему, то есть на анализ других комплексов, которые на взгляд пациента менее психотравматичны )

Я не могу максимально искренне, сказать, что я рос закомплексованным ребенком, но это было и  какая-то аура висела. Была аура закомплексованности, или аура внутреннего недовольства собой и тем, что происходит с тобой. Да, она и сейчас есть, да, она из детства. И наверно, с этим связанно то, что какой-то уверенных и радостных эпизодов детства мне сложно вспомнить. Хотя мне трудно жаловаться, у меня были любящие меня родители. Это уже, так сказать, не детдомовское детство, не бомбовое детство, все в сравнении же познается. У меня хоть и пожилые были папа и мама, пожилые уже для того возраста. Отцу было 50, когда я родился, но он уникально продержался всю мою жизнь и сейчас он в нормальном состоянии. Это меня и вдохновляет. 94 года отцу. Когда он привел меня в музыкальную школу, то педагог сказал, что хорошо бы если отец пришел, а я подумал, елки палки, что же у меня такой папа, которого за деда моего воспринимают? Даже не спрашивают, кто это такой. Это конечно немножко подгруживало. Мама постоянно болела. Было ощущение собственной неуверенности. Но, видимо, параллельно, есть такое понятие генетика, а генетика при всей этой закомплексованности очень крепкая и мощная, и не случайно мой отец катается на лыжах и на коньках до этого возраста. А отец его был кузнец. А кузнецы - это вообще не слабые люди. Правда, умер очень молодым, от воспаления легких, не было антибиотиков.

(Я почувствовал, что мой пациент сильно хочет быть похожим на своего отца своей способностью долго жить.)

- И всё-таки, давайте ещё раз возвратимся к комплексам вашего детства?

- Этот комплекс проявился у меня в детстве, когда я сдавал экзамен по фортепьяно. Тогда я пришел в пятый класс хорового училища. А училище это уже обучало с первого класса. Я опоздал, потому что мои папа и мама были не очень в теме, ну как бы они выживали, и им было не до жиру. Но у нас был дядя, двоюродный брат отца, великий музыкант Рудольф Баршай, который намекнул, сказав моему отцу: "Борис, у тебя сын талантливый чувак, ты че вообще, его учить надо музыке". А он говорит: "А как?". А вот есть хоровое училище. Проверили, а училище с первого класса, а мне уже было 11 лет. Я уже в пятый класс должен был идти. И вот они меня прослушали. Дядя позвонил туда и сказал, что мне не нужны блаты, дескать, вы посмотрите, что парню портить жизнь, если он не тянет, то вы его не берите, а если тянет, то вы просто посмотрите внимательно, не отвергайте. И они меня взяли. Потому что у меня реально голос был в детстве, яркий. И наверно, были музыкальные данные. Я учился на флейте, фортепьяно - это был момент, где я сильно отставал. Но вообще, я едва, едва, двумя пальцами умел играть. А мальчики, которые учились со мной в одном потоке, уже играли Рахманинова и Чайковского в пятом классе. Такая школа сумасшедшая была. Это был первый большой комплекс отставания от толпы, которая с тобой учится. Но иногда комплекс отставания тебе дает какие-то сумасшедшие силы. Если ты под действием этого комплекса начинаешь разрушаться - это одно, а если он наоборот, тебя это стимулирует – это совсем другое.

(Мой пациент задумался и было видно, что он что-то вспомнил.)

- О чём это вы только, что вспомнили, представили, где это вы побывали?

 - В детстве… Вспомнил первый экзамен по фортепьяно. Это была самая моя большая мука! Позор! Потому, что я парень от природы гордый и самолюбивый, честолюбивый. Наверное, это все идет из детства, и мне хотелось бы играть не хуже других на фортепьяно, а у меня начинала рука подрагивать на экзамене, от страха, потому что я играл не очень хорошо, а песни были трудные, а времени было мало. Комплекс догоняльшика - отстающего. Вот такие были мысли. И это долго во мне висело. И сейчас вспомнил почему-то…

(По-видимому, мой пациент до сих пор отрабатывает этот комплекс потому и целеустремлён и энергичен. Потому и достиг вершин в своём творчествен.)

- Я почувствоал, что вы умеете давать себе внутреннюю установку и жить сегодняшним днём?

- Да. И у меня давно эта установка сейчас присутствует. Потому, что я читал когда-то умные книги, связанные с иудейской религией, где написано, что человек не должен заглядывать глубоко в будущее, не имеет право подпитываться прошлым опытом, а должен максимальным способом выполнять сегодняшний день.

(Ладно если это действительно жизнь сегодняшним днём, а не защита и блокировка скрытых напряжений, которые просто загоняются вглубь игнорированием и аккумулирутся для того, чтобы потом вырваться наружу.)

 Эта мудрость пяти последних тысячелетий, она работает, потому что человек, который максимально выкладывается с максимальным смыслом, выполняет сегодняшний день, не думая о завтрашнем, не ковыряясь в прошлом, у него и завтра твердое и прошлое, как правило, тоже гармоничное. Поэтому на сегодня конкретно меня очень волнуют предстоящие наши концерты в Кремле, их градусность их квалификация. Потому что концерт в Кремле для нас - это еще с советского детства. Когда мы были мальчиками, которые учились музыке, то всегда в конце года отчетный концерт. Где я должен показать нечто, к чему пришел за месяцы обучения и должен отчитаться перед комиссией. И вот наша комиссия - это город Москва, самый сложный город в плане прохождения здесь, потому что самый требовательный, самый избалованный, самый сложный город. И тем более, когда объявляешь один концерт в Кремле - это сложно, а когда два - это сложнее, а когда три, и нет билетов, то есть чувство ответственности возрастает, значит, люди тебе доверяют. За десять дней продано три аншлага в Кремле, речь идет о четвертом, а четвертый даже и взять невозможно, потому что система к этому не готова. Говорят, что тут за 20 лет такого не было!

(Мой пациент в совершенстве владеет приёмами самоподбадривания, но они не искусственны так как имеют объективное основание так творческий успех действительно налицо.)

- Давайте,  проанализируем это ощущение.  С одной стороны радость большая, предвкушение лавров, а с другой волнение и вы в плену своих комплексов детства?

- Есть такое "микс фильмс" - смешанное чувство, потому что данная позитивность, которая в этой истории существует, она накладывает очень большую ответственность. Как в свое время Иосиф Давыдович Кобзон сказал: "Легко ли моему сыну жить на свете, ведь фамилия Кобзон накладывает на него определенную дополнительную ответственность?". То же самое, честное слово, это без всякой доли кокетства, этот успех он с одной стороны ошеломляет и не это наше высказывание - "Хор Турецкого стал артистом номер один в Российской Федерации".

(Смешанные чувства это всегда психическая нагрузка для психики.)

- Более того,  ваша психика не может   объективно воспринять это?

- Ну не возможно даже понять и вроде кажется, почему так? Что собственно такого? Ведь мы такие же люди, как и все остальные, и ничуть мы не ниже, не выше, не лучше. Просто кто-то нас использует с верху, как марионеток для того, что бы делать или этот праздник, или это шоу, или этот конфликт, или наоборот наводить мосты дружбы и любви между народами и растапливать лед. Даже не понятно что, потому что шоу-бизнес - это кич, искусство - дано свыше, и когда это смешивается в единый коктейль, тут вообще много вопросов, что же с нами такое происходит. Поэтому сейчас я в раздумье над всем этим нахожусь, но при этом мысли плохие от себя гоню, потому что дни наполнены потрясающим, искрометным, сумасшедшим творчеством, необыкновенным креативом, который неожиданно спускается тебе на голову.

(По-видимому, умелое и мудрое  сочетание самокритики и самопрезентации моим пациентом является главной формулой, благодаря которой возникает феномен его обаяния. )

 - Ваша психика наполнена предвкушением  успеха?

 - Нет не в предвкушении успеха дела. Понимаете, у нас есть большое везение, мы на него жалуемся сегодня, говорим, как мы устали, как мы мучаемся, как нам сложно, что мы за осень объездили уже 45 городов от Южного Сахалина до Красноярска, от Калининграда до Мурманска, от Торонто до Лос-Анджелеса, от Сан-Франциско до Чикаго, все Поволжье, Башкортостан и Татарстан, Чувашия, Сибирь, Урал, Зауралье - это все за какую-то несчастную осень. Такой приобретается колоссальный опыт, опыт взаимодействия с публикой, опыт интерактива, опыт общения и общения на уровне.  У тебя профессиональный есть инструмент - твое искусство, а у них есть душа, которая открывается этому искусству. Это такое взаимодействие, ты нарабатываешь необыкновенную уверенность, с одной стороны, и тебе все понятно, у тебя есть точка опоры, ты нужен людям. А с другой стороны, конечно, ответственность в Кремле она особая и Кремль, не концертная площадка, она была созданная для ауры речевых исповедей.

(Это опять приём вполне оправданной самопрезентации. Действительно, это вполне заслуженный успех, идущий от меньшего к большему и он ничего общего не имеет с искусственно раскрученными бездарностями, которыми заполонена наша российская эстрада)

- Великая сила и воля человека жить несмотря ни на что?

- Я философски... Я понимаю... Мне говорят, а как вот слава, деньги, знаменитость, как тебе, как ты со всем этим справляешься. Да элементарно с этим справляюсь, потому что, это все временные ценности. И чем выше ты взлетаешь вот в эти годы, тем труднее тебе и опускаться. Лучше и не взлетать даже так высоко, потому что станешь жертвой.

(Теперь самопрезентация сменяется самокритикой. В этом истоки живости и обаяния психики моего пациента.)

- По-видимому, у тебя  есть  ориентиры на личностей, которые действительно имеют мировой успех и до них еще тебе  далеко?

- Может быть, на подсознании есть такое вот у меня. У меня есть уверенность, я могу в ней признаться, что завоевать Россию нашим форматом, по сути своей, было сложнее, чем завоевать западный рынок. Потому что Европа больше готова к нам. Мы это проверили тычками, точечной работой. Проверили, что там нас больше понимают, чем здесь. И вдруг здесь такое обвальное понимание того, что мы делаем, на уровне человеческом даже. Поняли нашу платформу человеческую. А публика российская, она наше нутро почувствовало и полюбило. Поняли с чем мы к ним пришли. Ведь люди на подсознательном, на интуитивном уровне нас оценивают, не только наши голоса слушают. Голоса - это инструмент, которым мы выражаем собственное внутреннее состояние, то, что в нас внутри заложено. Через голос у нас такая своя логика взаимоотношения.

-  А какие фантазии и мечты к вам приходят чаще всего? Голливуд, красная дорожка?...

- Если честно, мы по Голливуду уже ходили. Мы пели в зале, где Оскар дают. Может быть, все эти картинки у нас уже были в жизни. Мы уже их прожили. У нас, у всех моих артистов уже были королевские руки, когда королеву Испании целовали. Были и президенты, которые сидели в трех метрах. Мы уже жили в самых лучших гостиницах, например, ездили на самых лучших автомобилях, в самых лучших мировых клубах были, и в Калифорнии, и в Сиднее, и в Йокогамии, где угодно. И в Индии даже, Удайпуре, то есть - везде. Поэтому так фантазировать даже теоретически... Знаете, есть о чем фантазировать, чтобы Бог не отнял талант и был этот креатив, постоянно было что-то с чем прийти дальше, удивить снова, порадовать снова.

- А не было бы творческого кризиса?

- Вот, вот об этом... Вот где мы фантазируем. Я мечтаю только об этом. Чтобы не отняли талант, не отняли желание жить и творить. Потому, что это самое страшное. Я хочу, чтобы творчество не кончалось, даже тогда, когда мы уйдем, чтобы после нас это творчество продолжалось. Когда мы уйдем, чтобы осталась, например, школа какая-то, где мы - хор Турецкого, воспитаем себе 10-15 мужиков, но нет больше не получиться такой группы. А профессия у нас - нести людям праздник, нести людям радость, нести людям духовную какую-то пищу. Вот чтобы это кто-то за нас дальше продолжал, для этого я сейчас хочу создать такую школу, но не для богатых детей и не за деньги, а хочу бесплатно. То есть, либо сам ее я буду содержать, либо кто-то мне будет помогать из структур. Но чтоб дети учились, там без денег, и никто не мог влиять, ни дети богатых родителей, а дети у нас талантливые.

- А кем больше всего ты себя чувствуешь, кто ты сам для себя?

- Я, прежде всего музыкант и творец. Я творю какую-то новую музыкальную формулу, новую сценическую формулу. По дороге я просто человек искусства. Я люблю искусство и все, вокруг все равно формируется некое театральное, хореографическое, сценографическое, картинная какая-то, театрализованная мюзикловая вещь, которая, в основе ее музыка и я в основе этой музыки. А дальше, конечно же я просто деятельный, наверно, амбициозный, человек который вокруг этого все, что нужно может сделать, и научиться всему.

- И что тобою больше всего движет? Какова твоя мотивация?

(Задаю этот вопрос предполагая, что в моём пациенте возможно  имеет место снятие комплекса неполноценности с помощью удовлетворения своего тщеславия, пиара?)

-  Меня немножко подталкивает думать о пиаре, заниматься пиаром и я даже сейчас как-то начал с профессионалами на эту тему общаться. Но я понимаю, что найти надо в этом меру, потому что когда несут какую-то ахинею и чушь, лишь бы обратить на себя внимание, я говорю, пусть обращают внимание те, на кого внимание не обращают. На меня и так обращают внимание. Мне не нужно какое-то дополнительное придуманное внимание, притянутое за уши, высосанное из пальца. Мне все это не интересно и не нужно, абсолютно. У меня есть, чем заниматься. Пусть продают, когда нечего продать, продавайте воздух. продавать воздух - это придуманный пиар. У нас есть совсем другое, у нас есть настоящее, а его люди чувствуют без всякой рекламы.

-  По-видимому, вас нельзя уже выключить кнопкой телевизора?

- Я просто вижу, что наоборот люди ждут, ждут когда, может промелькнет хор Турецкого по телевизору, когда они включают. Потому что мы не зомбируем...

- Давай теперь перейдем к психологии группы. Ты играющий тренер, или член группы? Кто ты вообще?

- У меня такая роль, которую я для себя как понимаю - я лидер, я лидер и на сцене, я лидер и за сценой. Я член группы. Я десятый или первый.

- Ты одновременно член группы и лидер ее?

- У нас ведь очень искусство сложное, оно разнообразное, и где-то необходим группе лидер-дирижер, который дирижирует. У нас есть музыкальные инструменты, у нас есть артисты, которым нужна рука, которая ими управляет, потому что они должны быть вместе в какой-то определенной части программы. Это часть буквально 20%-25%, где им нужен реальный дирижер, они без дирижера не могут. Оркестр может, конечно, играть без дирижера, там скрипка, она может подмахнуть, но с дирижером намного комфортней и удобней, и тем более - это люди, они изначально в хоре пели, они привыкли, что у них есть дирижер. Это первая моя функция, вторая - я лидер программы. То есть я программу веду, у меня конферанс есть, я как бы как конферансье внутри своей программы, как ведущий. Мало того, мое ведение имеет сумасшедший коммерческий успех, я закрыт для этого практически. Меня очень часто приглашают вести мероприятия, дни рождения, вечеринки, но я могу признаться, я не хожу, потому что у меня другая работа. У нас много работы в другом качестве, но я через лидерство своего концерта, через свой конферанс концертный наработал умение держать компанию, держать зал. Создавать настроение даже своим конферанс. И в результате я ведущий. Я соединяю несоединимое иногда.

- Ты член группы? Ты на одном уровне с ними?

- Я пою с ними вместе - мы равны. в какой-то момент я пою какой-то сольный кусок, в этот момент я дирижирую, в какой-то момент я веду, в какой-то момент я зал провоцирую нам подпевать. У нас очень интерактивная программа.

(Мой пациент вполне адекватно воспринимает свою роль в творческом коллективе. Пожалуй, именно в этом причина практического отсутствия текучки кадров.)

- Если говорить о так называемой творческой группе, сценической, которую видят зрители, а в реальной жизни эта группа, тоже группа? Или они расходятся в разные стороны, и это уже не группа, а все сами по себе?

- Приехала в Москву группа АББА, заказали себе билеты, да им пришлось в один зал войти, они попросили максимальную отдаленность друг от друга - сидеть в этом зале, в разных гостиницах жить, на разных самолетах лететь. Мы до такого еще не дошли. Мы уже дольше вместе, чем даже они. У нас, скорее всего, этого не произойдет. Нам очень повезло, что у нас мужская группа, женщины, как правило, от них больше интриги, от них больше скандалов на работе. Женщина более сложное в этом плане существо, хоты работать с женщинами с точки зрения менеджмента

Во-первых, мы – Алекс Александров, Михаил Кузнецов, Валентин Суходолец, Евгений Тулинов, Артур Кейш, Евгений Кульмис, Игорь Зверев, Борис Горячев - все из одной детской, из одной песочницы, то есть мы, все пропитаны одной и той же идеей, сверхзадачей, когда то учились в гнесинке, был один там педагог, и он для нас был идеалом таким человеческим, творческим. И для многих, для половины группы, гнесенка явилась эмитирующим началом наших взаимоотношений. Мы очень много вместе проводим время, но я не вижу антагонизмов. Иногда муж с женой, за такое количество времени, они друг друга готовы сожрать, и ненавидят, странно, что у нас такое дружеское. Да, я удивляюсь также. Есть 365 дней в году, я гарантирую что эти люди 330 дней в году видятся. Понимаете, что это такое!

 

 

Сначала я увидел бледного от усталости молодого человека, но как только начался сеанс мой пациент оживился, но двойственность и некая подвешенность чувств не покидала моего собеседника на протяжении всего сеанса. Более того, я обратил внимание на то, что его некоторые коллеги по хору довольно таки свежи и счастливы. Поэтому на их фоне он показался менее жизнеутверждающим. Я почувствовал, что мой пациент берёт на себя всю нагрузку коллектива. Тем не менее, несмотря на свою усталость и пережитые потрясения мой пациент старается выглядеть бодрым и жизнерадостным. И это ему удаётся в силу своей большой воли и творческому восприятию жизни.

 

НА ПРИЁМЕ У ПСИХОЛОГА РАМИЛЯ ГАРИФУЛЛИНА ПЕВЕЦ БОРИС МОИСЕЕВ

 

 - Что  чувствуете, чем наполнены, о чем переживаете в настоящее время?

- А вот знаете, наверно как у всех, у меня перемешанные чувства.  Есть много радости, есть печаль, иногда приходится грустить из-за каких-то вещей, которые приходят в жизнь  очень неожиданно.  Например, смерть Любови Полищук. Меня это как бы очень насторожило в отношении ко всем людям, потому,  что мы не умеем ценить живущих, почему то сейчас все начали рассказывать о Любови, хотя о ней нужно было говорить раньше. Это была  редкая актриса, редкая личность, редкий человек, вот это меня тревожит.

(Говорит о своей тревоге? Согласно психоанализу, как бы мы не говорили о других, мы всегда говорим о себе. Поэтому, когда мы хороним других, то мы всегда немножечко хороним и себя.)

 Мы все настолько закрылись  в себе, настолько оградились друг от друга.

(Мой пациент, по-видимому, это чувствует в себе, а также в других.)

Это, с  одной стороны,  хорошо  и имеет место развитие развитие новых технических явлений и новых технических коммуникаций человечества, а с другой стороны очень грустно. Мы не слышим  стук и вой живого сердца.  Каждого из нас. Мы превращаем добро в зло. Чаще  мы не увлекаемся за добром, а ищем какой-то дурной запах, даже в том же добре, когда люди делают красивую работу из красивой профессии или когда спасают, или когда друг другу помогают и приходят за помощью.

(Этапы в поисках дурного запаха, мой пациент, по-видимому, уже прошёл.)

Вот это  есть минус в новой коммуникации. Люди не соединяются, а разъединяются, общество тоже. Вот это очень грустно. Почему я это наблюдаю, потому,  что у меня такая профессия актера, профессия актера странника, по городам и, так скажем,  по странам и морям. Это очень ярко проходит  мимо меня, и, я ярче  всё это  замечаю. Во что  человечество  превращается. Мне стало грустно. Мне стало по-человечески грустно.

(Грусть – это всегда следствие осознания не только собственных грехов, но и видение его в других, как узнавание себя в других.)

- При всём этом, вы же производите  впечатление человека сердечного и весьма  восприимчивого. Когда вы говорите, то чувствуется какая-то природная  доброта, сердечность, чувствительность… Я не заблуждаюсь при восприятии вас?

- Нет. У меня такой характер, к счастью, я  родился таким. Это так есть. Я никогда этого не скрывал. Это видно по мне.

(То есть в моём пациенте есть и иная грань – духовная, глубинная, чистая. По-видимому, именно она является основой психики моего пациента и, поэтому, это проявляется в его поведении, естественной доброте. Поэтому в моём пациенте имеет место конфликт духовного и бездуховного, результатом которого является грусть.)

- Наверное,  поэтому у вас и возникает конфликт души. С одной стороны, прагматичный мир, с другой стороны,  стоит сердечный Борис перед этим миром?

-  И вот этот конфликт и делает,  и  создает ту личность, которая сегодня выстроена здесь в этом обществе, в этом государстве, среди этих людей, политиков, актеров, людей улицы, людей гламурных, смелых и постыдных. Люди тем и  отличаются все, что мир их  разный, но каждый  из нас несёт  одну единственную просьбу -  чуть-чуть будьте теплее, станьте мягче, добрые люди поделитесь с бедными, богатые тоже с бедными, чувствительные люди с чувствительными.

(Мой пациент находит в себе силы сопротивляться грешному миру, но испытывает большое напряжение.)

- Откуда у вас  чувствительность, в чём её истоки? Не можешь рассказать о своем детстве, откуда у тебя это?

 -От какой-то обиды,  которую  я никогда не  пожелаю  не для кого. У меня есть какая-то обида, но я в нее не играю, я из-за обиды не стал убийцей, нахалом…

(По-видимому, мой пациент вытеснил в детстве свой конфликт в подсознание, но он им как бы до сих пор колдует, хотя он его и не осознаёт. А может быть, он помнит этот конфликт и защищается игрой в свою забывчивость?)

-Она у тебя была в глубоком детстве?

-Я не стал  вонючим предметом общества.

(Контент-анализ речи показал, что в речи моего пациента часто встречается упоминание о страхе психологической, а может и физической вонючести и запахах. Не в этом ли, одна из причин страха приближения Другого, то есть близкого другого человека, а также одиночества.)

Я знаю,  что такое обида, но я умею прощать ее, и не носить её  с собой,  как кошелку грязного белья.

(Мой пациент, болезненно и аллергически говорит о грязном, вонючем и т.п. По-видимому, мой пациент, весьма требователен к чистоте.) Ой,  этот сказал это, этот сделал это, а там меня кто-то обидел, сказал это.  Да, ну, ничего  страшного. Бывают чувства, бывают настроения. Надо уметь прощать людям обиды, потому,  что я с детства знаю одно правило жизни, которую мама говорила: «Запомни  сынок, что  жизнь как бумеранг, как запустил, так получишь обратно, кем  бы ты ни  был».

-Истоки твоей  сердечности, видимо,  от матери?

-Конечно,  от матери.  Конечно,  от того общества в котором я родился, и от близких родственников, от моих друзей, учителей, школы. Я не озлобился на запахе дурного, дурного запаха. А зачем? Или надо уйти в стороночку и переждать. Мама всегда так говорила и учила. Или же надо идти в бой, но против твоего сердца, твоего уважения, даже к твоему партнеру, с кем ты ведешь этот бой.  За личность, за честность и правдивость, за право смотреть своими глазами на этот мир.  Еще надо достичь того права, великого права, как я имею право смотреть на этот мир чистыми глазами, я хочу трогать эти цветы чистыми руками, я хочу говорить с другими и никогда мой собеседник не скажет, дескать,  у него пахнет изо рта, он просто меня так обидел. Нет. Я не позволяю себе такого. Источник - мама, источник - то общество в котором я родился, где получал воспитание, где я получал путевку в жизнь. Я знал,  что она для меня будет не сладкой  потому,  что я другой человек, не такой как все. Я такой же человек как все, со своими проблемами, со своей энергетикой, я такой же человек как все, но мне не приятно, когда кто-то может решать, достоин ли я этого или другого общества или не достоин. Кто в праве влиять на это?! Достоин я? Кто? Кто позорил землю, семью, родину, дом. Они не достойны. А все люди, кто принесли родине, дому хоть немного блага, хоть немного сострадания и немного настоящей правды в глазах, то они достойные люди общества сегодняшнего дня, сегодняшнего моего государства в котором я живу. Я не живу на другой планете, а живу  в моей стране, в моем доме,  в  моем театре,  в  моей профессии. Вот это моя родина, это моя территория – территория моей любви к людям.

(Мой пациент, по-видимому, часто слышал в свой адрес негативные оценки о недостойности своего творчества и страдает от этого.)

-Когда погибла ваша мать, тогда вам сколько было лет?

-Ой, мне было уже за тридцатник, я уже работал за границей в Америке.  В то время были другие условия для  контрактов.

-А отец  вас   своим примером, как мужчина, как отец семейства, воспитывал?

-Ну,  что начинается, отец - матец. Не люблю эти темы, отец. Ну и что отец? Ну,  кто-то сделал меня, ну конечно,  есть отец.

(Мой пациент, по-видимому, рос без отца и у него не было достойного примера для подражания. Не было внутренней психической модели нормальной семьи. Это и сказалось на его будущем, но об этом позднее.)

Сейчас,  я не знаю,  есть или нет, уже мамы нет  как 20 лет на белом свете. Знаете,  когда мою маму убили глухонемые, то  я не ожесточился против общества и против убийства этих людей. Я наоборот,  подчеркнул, секундочку, я хочу достучаться до людей, которые не слышат,  что такое любовь  в моем произведении, в том,  что я играю сегодня на эстраде и что это интересно. А отец? У меня не было отца.  Где отец,  кто знает?  Мама унесла эту тайну с собой в другой мир  и я никогда не буду спрашивать никого, а кто мой отец?  Мне не интересно, меня воспитала мать и общество,  в котором я живу сегодня.

- Если поговорить о вашем  одиночестве, то  судя по всему,  у вас единение с миром.  В целом чувства одиночества у вас бывает? Кто вообще рядом с вами, вы одиноки?

- Нет,  я не могу сказать,  что я одинок. Это не правда. Я бы вам соврал. Я имею очень многих  друзей, немного правда среди них есть моих коллег, но я имею очень много друзей, у которых я желанный гость, очень желанный. Я не буду сейчас говорить кто это, это не прилично, но очень много есть, среди актеров, ну много, ну есть и среди политиков, и простых людей.

(Приятельские отношения – это прекрасно, но всегда необходимо делать поправку на то, как тебя видят и потребляют твои приятели, тем более тогда, когда личность является знаменитостью.)

- А человек,  который все время рядом с вами у вас есть?

- Нету. Я от этого отказался, мне никто не нужен рядом, это мне все мешает. Если только возле меня живет ря