НА ПРИЁМЕ У ПСИХОЛОГА РАМИЛЯ ГАРИФУЛЛИНА ТЕЛЕВЕДУЩИЙ МИХАИЛ БОРИСОВ

- Мы всегда находимся в плену и диалоге прошлых событий и психических травм. Поэтому попробуем поработать в режиме свободного ассоциирования, то есть говорить то, что приходит преимущественно в голову из прошлого.

(Пауза и глубокий вздох воспоминаний моего пациента и мне показалось, что глаза моего пациента немного прослезились.)

- Моя супруга умерла во время родов. Это не просто психическая травма… разве словами это можно как-то выразить.

(И действительно не всё можно выразить словами. Именно в этом заключается одна из причин психических расстройств, то есть в неспособности психики переварить и выразить свалившуюся беду, а психотерапия создаёт условия для этого выражения.)

Сын остался у меня на руках. Я воспитываю его один. Конечно, я беспокоюсь за него в два раза больше.

       -Психическая травма была сильной…  ведь она была вашей любимой женщиной.  Видимо,  она к вам приходит во сне, у вас постоянно происходит диалог с ней.

       -Ну, не постоянно.

       -Этот диалог с супругой во сне  о чем?

       -Мне очень редко снятся сны.

(Защита дезориентацией.)

       - По-видимому, вы до сих пор так и не выразили внутри для себя произошедшее, блокируясь, отвлекаясь от того, что произошло творчеством, воспитанием сына. А напряжение всё равно давит из прошлого. Не защищайтесь обратным чувством, выражайтесь, а если и нужно выплачьтесь.

       -Когда ты смотришь с вершины назад, так и кажется. Нет, это был перелом. Надо было кормить ребенка, работать, двигаться.

       - Вы ощутили  ответственность за ребенка. Сделали выбор в его сторону, а не в формирование своей творческой судьбы как актёра. Не так ли?

       - Да. Для меня ребёнок был первостепенным.

- Итак, мы продолжаем путешествие в прошлое. Что ещё приходит в голову.  

-Вот я маленький. Я был домашним ребенком и никогда никуда не выезжал. Мне 13 лет. Меня отправили в театр в Анапу, на море. Меня так трясло, что я уезжаю далеко от дома и когда я уснул в поезде. Потом мне приснился сон, что мы едем и началась война, пионерский лагерь, я один шел домой пешком, я очень боялся, было страшно.

(Это весьма невротичное сновидение действительно домашнего и весьма опекаемого ребёнка. Это опёку мой пациент в дальнейшем организует и своему сыну.)

- Вы до сих пор находитесь в мысленном  диалоге с матерью, с  отцом?  Их голос колдует вами  до сих пор?

-Ну, я очень часто с отцом общаюсь мысленно. Более того, мне кажется я на него похож, и что мой сын это я, а я это мой отец.

(Мой пациент в своём сыне узнаёт себя, а в своём отношении к сыну своего отца, то есть мой пациент рефлексируя, успевает  побывать как в роли отца, то есть подражая ему, так и в роли сына, узнавая себя в сыне, на основании прошлых воспоминаний детства.)

-Вы сейчас как бы находитесь в диалоге с самим собой, одновременно обращаясь к себе и как  к сыну и как к отцу.  Это очень интересно.

-То, что я не понимал раньше во взаимоотношениях с отцом, сейчас я это понимаю. Вообще, я  часто в своих мыслях отправляюсь назад.

- Именно этим мы и продолжаем с вами сейчас заниматься. Благодаря каким  комплексам детства вы выбрали профессию актёра?

-Нет, мне просто это легче всего давалось. На меня очень много обращали внимание. Я с 11 лет снимался на телевидении. Ко мне подошел дядя и спросил, не хочу ли я сниматься. Я сказал, хочу. У меня даже фотографии сохранились. Я играл в телевизионных спектаклях, лет до 15, потом студенты театрального училища нас вытеснили. Раньше был центральный канал, который выпускал спектакли для детей, я в них играл. Я где то в 64-м году закончил сниматься, а в 68-м, через 4 года, будучи студентом Московского университета, в котором я учился сначала, я попал в КВН, и в 69-м мы были чемпионами Москвы и чемпионами СССР.

(Мой пациент вошёл в свою профессию не благодаря комплексам, ситуации, которая лишь выявила его способности.)

-Оставим в покое ваши прошлые переживания. Чем вы сейчас наполнены, чем обеспокоены?

- Я обеспокоен состоянием театральной системы. Театр находится в кризисном положении, стимулы утрачены, актеры не заинтересованы работой в театре, он сковывает возможности съемок в сериалах, рекламе. С другой стороны, корпоративная работа в театре мало дает, потому что играя очень хорошо в театре, а по телевидению себя не покажешь, а сыграв в дешевом сериале, он может быть прославлен в четыре дня, ,а в театре можно работать десять лет, и о тебе никто не узнает. Сама по себе московская театральная элита устарела, а молодежь, которую надо выпускать на сцену не всегда себя проявляет в профессиональном уровне. Наша школа и Щукинская построена на отношении автора как к глубокому предмету, цель- открытие автора. Я очень переживаю за это.

(Сработал архетип тени. То есть, как бы мой  пациент не говорил о других – он прежде говорит о себе, о других через себя. Таким образом, по-видимому всё вышесказанное имеет прямое отношение к моему пациенту, как носителю причин такого состояния театра. )

- Вы как бы испытываете двойственное чувство. То есть, с одной стороны пытаетесь сохранить оазис -  классику,  чтобы сохранить себя, а с другой стороны размениваетесь  на всякие проекты, чтобы выживать.

-Да у меня есть это состояние подвешенности. Я не могу сказать актеру: «не снимайся в кино». (Я не могу сказать себе «не снимайся в кино», а снимался бы если бы пригласили, но об этом ниже.) Эта подвешенность между двумя чувствами. Это отвратительно. Потому что нет критики, ни купленной, ни заказной, или ее очень мало. Это моя профессиональная боль.

(Мой пациент сильно переживает.)

-Это своего рода  раздвоение  в мирах, которое продолжительное уже по времени и поэтому вас всё сильнее и сильнее  истощает?

-Результат на лицо, театры хотели приватизировать. Театры это единственные неприватизированные в центре Москвы. Например, театр Вахтангова, а какое могло быть казино.

(Это противоречивое суждение пациента, который является косвенным пропагандистом игорного бизнеса.)

-А не кажется ли вам, что вы сидите на суку, который сами же и пилите. Вы понимаете, что тонете, но продолжаете загружаться и вас не в силах остановить?  

-Люди стремятся к моде, к стереотипам, особенно молодые. Это ужасно.

-А  у вас этого  в жизни много, вы же все-таки по заказам выступаете, на банкетах, встречах. Продаёте свою узнаваемость.

-Я импровизирую. Я никогда заранее ничего не определяю, как получится.

(Защита дезориентацией.)