Предлагаю себя для эксперимента

 Наивно приводить аргументы вроде того, что жизнь человека — это промысел Божий, поэтому в нее нельзя вмешиваться. Простите, в мире широко практикуются операции по перемене пола — большего вмешательства в природу человека невозможно себе представить <…> Пресса давно муссирует слухи, что есть двойники лидеров государств, по теории вероятности, действительно могут быть люди -двойники. Если кто-то видел сына артиста Михаила Козакова — Кирилла, то может запросто уверовать, что клонирование уже существует. Та же внешность, тот же голос, только человек на 30 лет моложе <…>

 По каким-то показаниям клонирование может стать жизненно необходимым. Допустим, у женщины в автокатастрофе погибает муж, а ей очень хотелось иметь от него ребенка. Пожалуйста — берем у погибшего молекулу ДНК, рождается ребенок, причем женщина сама его вынашивает. Это же не выращивание в пробирке непонятного какого монстра, а натуральный путь. Конечно, пока это в сфере фантастики, но уже в ХХI веке такие операции могут стать обычным делом.

<…> Здоровая соревновательность, которая всегда существовала между Россией и Западом, не должна пропасть. Как это так — у них там клонируют, а мы сидим и спим? Думаю, нам надо тоже поднажать и кого-то клонировать. У нас достаточно людей, которые по этому поводу совершенно не комплексуют и охотно могут испытать на себе новые веяния прогресса. Я, например, не страдаю манией величия, но ничего не имею против, если у меня возьмут ДНК для клонирования. Если эксперимент удастся, я этому только порадуюсь.

Вторая публикация, конечно, существенно проигрывает в логичности и системности, трудно определить сам тип аргументации. Большинство аргументов Д. Митиной представляется слабым, неубедительным (операции по перемене пола, частный случай автокатастрофы и т.д.), но эта бессистемность обладает обаянием естественности, искренности, эмоциональности.

Сложно сопоставлять взгляды столь разных оппонентов. Однако знание типов аргументов и способов аргументации позволяет сравнить их риторическую подготовку и сделать оценку речи более объективной. 

Проанализируем также другие материалы рубрики “За и против” еженедельника “Аргументы и факты” и попытаемся объективно оценить виды и приемы аргументации оппонентов, например Галины Вишневской и Марка Масарского, предложивших взаимопротивоположные ответы на вопрос газеты “Поддерживает ли спонсорство культуру?” (“Аргументы и факты”. 1998 г., № 12).

Г. Вишневская

Меценатство унижает

Меценатство — это прежде всего потребность души. Но если это делается без потребности души, то человек явно хочет какой-то выгоды, чаще всего уменьшения налогов. Или хочет быть узнанным, известным благодаря своим пожертвованиям.

Как говорится в Библии? “Делай добро тайно”. Так нас учит наша религия. Но не все к этому прислушиваются. В результате нашего зарождающегося меценатства получается, что эти люди, чтобы быть узнанными, идут на телевидение, покупают там время, оплачивают каких-то бездарных музыкантов... Это наносит ужасный вред обществу. Потому что этот выбор — это вкус, вернее безвкусица, людей, имеющих деньги. Как с этим бороться, я не знаю.

Если театр сегодня не может существовать, то он и завтра погибнет без этих денег. Это будет пролонгированная смерть. Государство должно содержать главные театры. Это прежде всего — Мариинский, Большой, МХАТ, Малый театр, Александринский и еще несколько. А остальные... Они же плодятся, как грибы после дождя. Народ не способен содержать эти театры, если они ему не нужны. А богатым людям они тоже не нужны. Те, которые сегодня случайно разбогатели, награбили разными способами, у них нет потребности содержать театр. Морозовых, Мамонтовых и Третьяковых пока еще в России не народилось. Они должны вырасти из определенной среды. Только их правнуки могут стать меценатами.

В моей творческой судьбе мне оказала помощь моя учительница пения. Она, бедная женщина, брала с меня за учебу символические деньги — копейки. Ее имя Гарина Вера Николаевна. После этого я прошла по конкурсу в Большой театр. Никто меня за уши не тащил. Абсолютно! Я пришла в театр и старалась быть лучше всех. Это единственный путь в искусстве. Это мое глубочайшее убеждение. Когда меня спрашивают, как сделать карьеру, я отвечаю: “Трудно получить первую ступень на сцене. Но получив это место, будь лучше всех”.

 Я считаю, если талант не спонсировать, то он не погибнет, а только закалится. И настоящий талант все равно никогда никуда не пропадет! Да и как может быть иначе? Талантом человека награждает Бог, и разве он допустит, чтобы его дар пропал из-за каких-то там денег? Пропадет только середняк. Кстати, из середняка в конце концов может что-нибудь приличное выйти. Но это не обязательно. А настоящий талант не пропадет.

 Мое мнение: меценаты заботятся только о себе, и любого талантливого человека их присутствие только унижает. Они уверяют, будто без чужих денег этот человек никуда не пробьется, не станет известным. Унижает еще и потому, что лишает талантливого человека опоры на свои собственные силы, лишает его осознания собственной реальной цены и величия. Меценатство еще и оглупляет жизнь талантливого человека, так как он всегда чувствует свой (истинный или вымышленный) долг перед меценатом.

Имидж Галины Вишневской — самодостаточная, “сделавшая себя” женщина, творческая личность, резкая, безапелляционная в суждениях, но имеющая на это право. Мы можем не разделять ее мнения, но нельзя отрицать в ее выступлении не просто ряда удачных аргументов, а последовательной и продуманной аргументации. Эта аргументация, разумеется, односторонняя, опровергающая расхожее представление о меценатстве, дедуктивная, восходящая.

Г. Вишневская использует разнообразные аргументы: ссылку на авторитетные источники, пример, довод от противного. Она предвосхищает возможные возражения. Ее тезисы звучат афористично, их лаконичность придает аргументации убедительность: Меценатство — это прежде всего потребность души; Меценаты заботятся только о себе, и любого талантливого человека их присутствие только унижает.

Речевое воздействие усиливается неоднократным подчеркиванием наличия собственной точки зрения: Это мое глубочайшее убеждение; Когда меня спрашивают, как сделать карьеру, я отвечаю; Мое мнение; Я считаю...

Но это же и один из недостатков воздействия. Сила оборачивается слабостью, когда чрезмерная субъективированность речи начинает раздражать адресат.

Есть и другие недостатки. В России ссылка на Библию (Как говорится в Библии? “Делай добро тайно”. Так нас учит наша религия), в отличие, например, от Америки, не является сильным аргументом. Причем эта апелляцция к “чужому” мнению в речи Вишневской единственная. Создается впечатление, что для Г. Вишневской единственным бесспорным собеседником является только Бог. Может обидеть адресат и пренебрежительное из-за каких-то там денег.

Но все отмеченные недостатки — это оборотная сторона оригинальной и последовательной аргументации Вишневской. Самый большой упрек, который можно высказать в ее адрес : самодостаточность личности оборачивается тем, что Г. Вишневская никого в сущности не пытается переубедить. Примут ее точку зрения — хорошо, не примут — хуже для них самих, непонимающих, неспособных мыслить самостоятельно. Безусловно, публикация проникнута отнюдь не преднамеренным, но явно ощутимым высокомерным отношением, по крайне мере к каким-то там середнякам.

 Оппонентом Галины Вишневской выступает Марк Масарский — председатель совета предпринимателей при мэрии Москвы:

Марк Масарский

Меценатство возвышает

Я думаю, что, когда Павел Третьяков покупал картины никому не известных художников, он фактически их создавал. Но он совершил еще один подвиг — сумел при этом не разориться. А вот Мамонтов не сумел.

Меценатство — это процесс взаимообогащения. Тот, кто жертвует деньги искусству, духовно растет. Белинский говорил, что критик — это активный читатель. Так и меценат — это активный ценитель. Настолько активный, что порой преображает творческую среду. Кто создал МХАТ? Купец Алексеев, больше известный под псевдонимом Станиславский.

Конечно, даже в наше смутное время культура проживет без меценатства. Но она будет усредненной, масскультовой. Выживет попса, а высокое искусство погибнет. Так было и будет во все времена. Сальери, например, умел зарабатывать деньги, был при должности и ни в чем не нуждался. А Моцарт жил в нищете. И без поддержки имущих покровителей не было бы его великой музыки. Как не было бы и гениальных творений Чайковского, которому много помогала баронесса фон Мекк.

<…> К слову, в других странах на меценатство тратится неизмеримо больше средств, чем в России. На стенах Рокфеллеровского культурного центра в Нью-Йорке можно увидеть, как на каком-нибудь кирпиче написано, к примеру, “Смит”. Это фамилия того, кто пожертвовал деньги центру. Причем если дал больше 10 тыс. долларов, то надпись сделана снаружи, если меньше — внутри здания. И таких надписей — не счесть.

Коммунисты внедряют в общественное сознание ложную мысль, будто “новые русские” замаливают грехи, жертвуя капитал на церкви или музеи. Вздор, я не чувствую себя виноватым. Нам, бизнесменам, нечего замаливать. Мы работаем как проклятые. По сути, предприниматели- меценаты — та же самая интеллигенция, только сумевшая приспособиться к рынку <…> Хотя, конечно, бывают примеры, когда под видом меценатства и благотворительности люди обделывают свои дела <…>

Не надо путать меценатство, которое приносит только моральное удовлетворение, с инвестициями. Я ни копейки не дам какому-нибудь культурному учреждению, которое само занимается бизнесом <…>

Меценатство — это реализация “общественного инстинкта”. Я хочу видеть свою страну великой культурной державой. В начале Х1Х века Россия стартовала чуть ли не с нулевой отметки и потеснила все европейские страны. Благодаря чему? Вульгарные социологи вообще говорили, что гений Пушкина и Мицкевича расцвел только благодаря вывозу зерна через одесский порт. Они были свободны от борьбы за хлеб насущный и по существу сами для себя были меценатами. Другим талантам повезло меньше, и они смогли раскрыться лишь благодаря появлению предприимчивых и состоятельных людей.

 Публикация М. Масарского, в отличие от статьи Г. Вишневской, представляет собой ряд довольно случайных, слабых, вследствие своей предсказуемости, аргументов, которые легко опровергнуть. Мы не можем определить тип его аргументации как дедуктивный или индуктивный, восходящий или нисходящий.

В самом деле, все ожидаемые адресатом имена и факты, правда в кокетливой, якобы парадоксальной упаковке здесь налицо: Третьяков и Мамонтов, Моцарт и Сальери, Чайковский и фон Мекк. В этом обнаруживается пренебрежительно-равнодушное отношение автора к адресату: предпринимателя оторвали от дела — он не будет тратить себя на подыскивание свежих аргументов (интересна только ссылка на Рокфеллеровский центр), ну, если хотите, перевернет штампы с ног на голову. Ленивая претензия на оригинальность прочитывается в этом повторяющемся приеме:

...когда Павел Третьяков покупал картины никому не известных художников, он фактически их создавал;

Сальери, например, умел зарабатывать деньги, был при должности и ни в чем не нуждался. А Моцарт жил в нищете. И без поддержки имущих покровителей не было бы его великой музыки. Как не было бы и гениальных творений Чайковского, которому много помогала баронесса фон Мекк.

 Вульгарные социологи вообще говорили, что гений Пушкина и Мицкевича расцвел только благодаря вывозу зерна через одесский порт. Они были свободны от борьбы за хлеб насущный и по существу сами для себя были меценатами.

Последний аргумент не нуждается в опровержении фактами биографии поэтов, но М. Масарский и сам позаботился о его девальвации ссылкой на мнение вульгарных социологов, по-видимому предлагая нам к ним присоединиться.

 Г. Вишневская, в отличие от М. Масарского, вспоминает о Морозовых, Мамонтовых и Третьяковых не всуе, а для того, чтобы подчеркнуть, что их “пока еще в России не народилось”.

Масарский оживляется только там, где переходит от неинтересной ему темы меценатства к защите своего сословия: Вздор, я не чувствую себя виноватым. Нам, бизнесменам, нечего замаливать. Мы работаем как проклятые. Ударный тезис его публикации (Меценатство — это реализация “общественного инстинкта”) звучит ернически из-за легко вызываемой ассоциации с основным инстинктом. Категоричность его суждений не продиктована цельностью личностной позиции, как у Вишневской, а вызвана не очень сильным желанием задеть адресат кажущейся оригинальностью суждений: В начале Х1Х века Россия стартовала чуть ли не с нулевой отметки и потеснила все европейские страны; Другим талантам повезло меньше, и они смогли раскрыться лишь благодаря появлению предприимчивых и состоятельных людей.

Таким образом, эффективность речевого воздействия публикации Г. Вишневской, благодаря ее цельности, наличию аргументации, а не цепочки аргументов, отходу от стереотипов, при всех ее недостатках, оказывается большей, чем у публикации М. Масарского.