Процессы демократизации общественной жизни

Корни демократизации уходят в просветительские идеи прав человека, и прежде всего, идеи равенства всех граждан перед законом. «В XVIII веке определенные узкие круги открыли, что каждому человеку, без каких-либо оценок, один уже факт его появления на свет дает основные политические права, названные правами человека и гражданина, и что в действительности лишь эти всеобщие права и существуют. Все иные права, связанные с личными заслугами, осуждались, как привилегии». [13,50]

В начале идеи прав человека были уделом немногих и чистой теорией, но вскоре эти немногие стали воплощать их в жизнь, утверждать и отстаивать их. Таким образом, постепенно приоритет человека вообще, «без примет и отличий», человека как такового, превратился из общей идеи или правого идеала в массовое мироощущение, во всеобщую оценку. Но идеал, осуществляясь, перестает быть идеалом. Формальное равенство прав и возможностей, не подкрепленное равенством фактическим (т. е. нравственным, культурным), самосовершенствованием, правильным пониманием соотношения общественных прав и обязанностей, привело не к реальному личностному росту индивида, а лишь к росту амбициозности, претензий «человека-массы». Итак, внешние ограничения практически во всех сферах жизни для «большинства» оказались сняты. Но, как верно отмечает П.П. Гайденко, «… снятие внешних ограничений превращается в полный произвол индивидуальных вождений, если человек не знает ограничений внутренних, не умеет и не хочет “укорачивать самого себя”».[3,165] Именно таков «человек-масса» нового образца, которого открывшиеся возможности не улучшили, а превратили в подобие избалованного ребенка. Самой главной ценностью для него стало осознание того, что ему («по праву рождения») все дозволено и ничего не обязательно.

В начальный период становления демократии, амбиции «человека-массы» несколько сдерживались существованием в обществе множества различных цензов, прежде всего имущественного и образовательного. Подобные «плотины» не пускали во власть представителей массы. Но «массовый» человек боролся с элитой с помощью ее же оружия – требуя осуществления ею же декларируемых прав. По-настоящему массовым общество стало тогда, когда все цензы были упразднены, а единственный оставшийся – возрастной, был снижен до предела.

В настоящее время в политике все явственнее дает о себе знать проблема гипердемократии. Встает вопрос, возможно ли решение проблем будущего страны, человечества арифметическим большинством индивидов (одно дело – защита коренных материальных интересов, другое – выбор стратегии развития общества)?[23] Х. Ортега-и-Гассет пишет о вытеснении квалифицированных меньшинств из сферы политики, выдвижении массой себе подобных политиков. Такого рода власть, как правило, живет нуждой сегодняшнего дня, но не планами будущего: ее деятельность сводится к тому, чтобы «как-то увертываться от поминутных осложнений и конфликтов: проблемы не разрешаются, а лишь откладываются со дня на день … даже с тем риском, что они скопятся и вызовут грозный конфликт».[13,135]

Опасность демократического духа состоит в том, что верховным началом жизни народа фактически провозглашается его собственная воля, независимо от того, на что она направлена, каково ее содержание. « Народная воля, – отмечает Бердяев, - может захотеть самого страшного зла, и демократический принцип ничего не может возразить против этого. В этом принципе нет гарантии того, что его осуществление не понизит качественный уровень человеческой жизни и не истребит величайшие ценности».[2,160]

Причины торжества «демократической метафизики» в ХХ веке заключается по Бердяеву, в утрате истоков духовной жизни, духовном упадке человечества, в росте скептицизма. Если нет правды и истины, то будем признавать за них то, что признает большинство, если они есть, но я их не знаю, опять остается положиться на большинство. «Чудовищно, - восклицает Бердяев, - как люди могли дойти до такого состояния сознания, что в мнении и воле большинства увидели источник и критерий правды и истины».[2,160]

Теоретическими основами «демократизма», по мнению Тарда, является и социологический номинализм, рассматривающий народ и народную волю как некую механическую сумму.[16,66] Однако из арифметического суммирования воли всех не получается общей воли. Народ, по Бердяеву, есть иерархический организм, в нем каждый человек разностное существо, неповторимое в своей качественности, он не есть человеческая масса. Поэтому всеобщее голосование – неподходящий способ выражения качеств в народной жизни. Меньшинство или даже один человек может лучше, точнее, по мнению философа, выразить волю и дух народный, и на этом основано значение великих людей в истории.[2,160]

Самодовлеющее демократическое начало без сочетания с началом элитарным может оказаться разрушительным с точки зрения перспектив развития цивилизации. Как пишет К. Ясперс: «Никто не берет на себя подлинную ответственность; делается вывод, что один человек решить вопрос не может. Действуют различные инстанции, решения комиссий – одни сваливают решения на других». В основе – авторитет народа в качестве массы, которая принимает решения посредством выборов».[20,334] Фактически же, народ не имеет реальных рычагов воздействия на государство, а его власть носит чисто декларативный характер.

Чтобы переломить подобную ситуацию, необходимо развитие независимых институтов «плюралистической» демократии, с реальной, а не декларативной возможностью граждан принимать ответственные решения на местном уровне. А не просто голосовать за мифическое «светлое будущее». Ведь, не смотря на все недостатки демократического устройства общества, лучшего человечество еще не изобрело. Чтобы свести к минимуму издержки функционирования «массового» общества, необходимо не отменять демократию, а сделать ее реальной, чтобы современный человек перестал «бежать» от свободы, но имел возможность свободно принимать ответственные решения на местах.

Таким образом, демократизация общественной жизни один из важнейших факторов массовизации современного общества, прежде всего по двум причинам: во-первых, демократия провозглашает равное право всех перед законом, т. е. она уравнивает всех: равных и неравных, тем самым формируя «среднего» человека; во-вторых, в демократическом обществе идет ориентация на решение большинства, мнение большинства и усредненность субъектов выборов и дают простор для развития «человека-массы».