СТРОКИ, НАПИСАННЫЕ В СЕВЕРНОЙ ШОТЛАНДИИ,

 

                  ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ДЕРЕВНИ БПРНСА

 

           Как сладко поле проходить, где веет тишиной,

           Где слава одержала верх в бою за край родной,

           Иль - вересковой пустошью, где был друидов стан,

           А нынче мох седой шуршит и царствует бурьян.

           Все знаменитые места бессчетно тешат нас,

           О них сказанья повторять мы можем сотни раз,

           Но сладостней отрады нет, неведомой дотоль,

           Чем иссушающая рот божественная боль,

           Когда по торфу и песку волочится ходок

           И по кремням прибрежных скал бредет, не чуя ног,

           Бредет к лачуге иль дворцу, дабы воздать поклон

           Тому, кто вживе был велик и славой умерщвлен.

           Багульник трепеща вознес лучистые цветы,

           И солнце песенке юлы внимает с высоты,

           Ручьи лобзают стрелолист у плоских берегов,

           Но медленных, тоскливых вод невнятен слабый зов.

            Закат за черным гребнем гор потоки крови льет,

           Ключи сочатся из пещер, из темных недр болот,

           Как бы дремля, парят орлы средь синевы пустой,

           Лесные голуби кружат над гробовой плитой,

           Но вечным сном заснул поэт, и вещий взор ослеп, -

           Так пилигрим усталый спал, найдя в пустыне склеп.

           Порой, - душа еще дитя, что мудрости полно,

           Но сердце барда мир забыл, вотще стучит оно.

           О, если б снова мог прожить безумец полдень свой

           И до заката опочить, но все пропеть с лихвой!

           Он в трепет бы привел того, чей дух всегда в пути,

           Кто колыбель певца сумел на севере найти.

            Но краток срок, недолог взлет за грань тщеты земной,

           Из жизни горькой и благой в надзвездный мир иной;

           Недолог взлет и краток срок, - там дольше быть нельзя,

           Не то забудется твоя скудельная стезя.

           Как страшно образ потерять, запомненный в былом,

           Утратить брата ясный взгляд, бровей сестры излом!

           Вперед, сквозь ветер! И вбирай палящий колорит;

           Он жарче и мощней того, что на холстах горит!

           Виденья прошлого живят былую смоль кудрей,

           Седины скудные ярят и гонят кровь быстрей.

           Нет, нет! Не властен этот страх! И, натянув канат,

           Ты счастлив, чуя, как рывком тебя влечет назад.

           Блажной, на водопад воззрев, ты в следующий миг

           Заметы памяти твоей уже почти постиг;

           Ты их читаешь в царстве гор, пристроясь на углу

           Замшелой мраморной плиты, венчающей скалу.

           Хоть прочен якорь, но всегда паломник в путь готов,

           Он мудрость в силах сохранить, бредя в стране хребтов,

           И зыбку гения сыскать средь голых, черных гор,

           И не сомкнуть глаза души, не замутить свой взор.

 

                                                  Перевод Арк.Штейнберга

 

 

НА ПОСЕЩЕНИЕ СТАФФЫ

 

 

                      Аладдинов джинн покуда

                      Не творил такого чуда;

                      Колдунам над Ди-рекою

                      И не грезилось такое;

                      Сам апостол Иоанн,

                      Что провидел сквозь туман

                      В небе, заревом объятом,

                      Семь церквей, сверкавших златом,

                      Не видал таких красот.

                      Я вступил под строгий свод;

                      Там на мраморе нагом

                      Некто спал глубоким сном.

                      Море брызгами кропило

                      Ноги спящему и било

                      О каменья край плаща;

                      Кудри, по ветру плеща,

                      Вкруг чела вились тяжелым

                      Золотистым ореолом.

                      "Кто сей спящий? Что за грот?" -

                      Я шепнул, рукой дрожащей

                      Тронув юношеский лик.

                      Юный дух очнулся вмиг,

                      Встал и молвил мне в ответ:

                      "Смерть мою воспел поэт.

                      Лисидасом-пастухом я зовусь,

                      А здесь мой дом:

                      Он воздвигнут Океаном.

                      В нем волна гудит органом;

                      И паломники-дельфины,

                      Жители морской пучины,

                      Жемчуга собрав на дне,

                      В дар сюда несут их мне.

                      Но увы - сменился век:

                      Ныне дерзкий человек

                      Волны бороздит упрямо,

                      Не щадя Морского Храма.

                      Горе мне, жрецу: бывало,

                      Вод ничто не волновало;

                      Хор пернатых певчих встарь

                      В небесах парил; алтарь

                      Охранял я от людей,

                      Ризничим был сам Протей.

                      А теперь людские взгляды

                      Сквозь скалистые преграды

                      Проникают вглубь - и вот

                      Я решил покинуть грот,

                      Бывший мне укрытьем прежде:

                      Он доступен стал невежде,

                      Яхтам, шлюпкам, челнокам,

                      Щеголихам, щеголькам

                      С их грошовою кадрилью!

                      Но, противясь их засилью,

                      Грот в пучину канет вскоре"...

                      Молвив так, он прыгнул в море -

                      И пропал!

 

                                                 Перевод Е.Баевской

 

 

СОНЕТ,

 

                            НАПИСАННЫЙ

                    НА ВЕРШИНЕ ГОРЫ БЕН НЕВИС

 

               Здесь, на вершине Невиса, урок

                    Ты преподай мне, Муза, громогласно!

               Гляжу я в бездну - в ней туман залег.

                    Об аде столь же зыбко и неясно

               И наше представление. Гляжу

                    Над головой, но клубы там все те же

               Туманные. И так же, нахожу,

                    О рае, о самих себе, невежи,

               Мы судим там, где не видать ни зги!

                    Вот под ногами скальные обломки.

               Лишь только это слабые мозги

                    Осмыслить могут, - камни да потемки,

               Конечно же, царят не только здесь,

                    Но мир душевный заполняют весь!

 

                                             Перевод Е.Фельдмана

 

 

БЕН НЕВИС

 

                              Диалог

 

        Действующие лица: миссис Камерон и гора Бен Невис.

 

                            Миссис К.

 

                Сэр Невис, у меня - большое горе:

                Взошла на вас я, Ваше Лысогорье

                (И это при моей-то корпуленции!),

                Чтоб выразить вам при аудиенции

                Свое почтенье, сэр, но вот взамен-то

                От вас не дождалась я комплимента!

                Внимание окажешь джентльмену,

                И джентльмен дичится непременно,

                Как будто на него имеют виды...

                Глядите, сэр: я плачу от обиды!

                Стыд, Ваше Лысогорье, быть невежей!

                Пожертвовав телятинкою свежей,

                Огурчиками, яйцами, консервами,

                Я приползла с расстроенными нервами,

                Вспотела вся, в пути заныли чресла,

                А тут - ни камердинера, ни кресла!

                Мозолей нет: по счастью, мой сапожник

                В профессии своей - артист, художник.

                Мне без него б конец пришел, сэр Нэвис.

                Ах, отчего столь холодны ко мне вы-с?

                    

      Здесь Леди выпила очередную порцию виски, затем еще и

        еще, но внезапно рука ее дрогнула, и она пролила к

       Подножью Горы несколько капель. Бен Невис заворчал,

        загрохотал на несколько минут - и затем промолвил.

                    

                            Бен Невис

                

                Сбежали сновиденья опрометью...

                Кто пискнул тут спустя тысячелетья?

                Я слишком долго пребывал в покое,

                Чтобы простить вторжение такое.

                Кричал Орел, и мне от беспокойства

                Примстилось нечто, принеся расстройство:

                То был Кошмар... Сударыня? Откуда?

                По старости с глазами стало худо.

                Очки надену... За каким же лешим

                Вы способом ко мне добрались пешим?

                Непрошеным гостям тут нет спасенья.

                Устрою-ка я вам землетрясенье!

                    

                            Миссис К.

                    

                    Не заслужила я такой расправы!

                  Я вашу Личность уважаю, право,

                  И наверху не трону ваших Персей:

                  Скромна я слишком для таких диверсий.

                  Зачем же уважаемому сэру

                  Впустую изрыгать Огонь и Серу,

                  Когда камней срывается лавина...

                    

                            Бен Невис

                    

                Я чую, в посещенье нет провина!

                Не всякий день, клянусь вершиной снежной,

                Встречаюсь я с такой персоной нежной.

                Как целоваться хочется - нет мочи!

                (Болван!) Коль вправду были ваши очи

                До тайн моих весьма-весьма охочи -

                (Болван!), - я слушаю и повинуюсь:

                Я вам открою их, не обинуясь.

                Мадам, на глубине неимоверной

                Я впрямь располагаю Жилой Серной.

                По ней бы - чирк! - моим гранитным задом...

                Обнимемся - ведь вы стоите рядом! -

                И - чмок-чмок-чмок! - дадим простор отрадам!

                Под северной пятой ноги восточной

                Устроили Драконы шабаш склочный.

                Туда, мадам, по собственной указке,

                Приволоку я длинных сосен связку.

                Когда от солнца Фосфор задымится,

                Зажгу я сосны; с этим устремиться

                Намерен я на Логово Драконье,

                И Гады пусть с шипением и вонью

                Распухнут, выползая из пещеры,

                Тысячекратно перекрыв размеры

                Арктических китов. Своей особой

                Займусь я дале. С радостью особой,

                Безмерной, бесконечной и нескрытной

                Я почешу себе свой зад гранитный

                И Леди обниму, кипя от страсти...

                Вперед, Болван!

                    

                               Здесь Леди - о, несчастье! -

                Сознанье потеряла. Пик могучий

                Макушку вновь прикрыл тяжелой тучей

                И вновь уснул. А через сутки слуги

                Нашли хозяйку, шаря по округе.

                Чуть попоздней забей они тревогу...

                В живых осталась Леди, слава Богу!

 

                                                 Перевод Е.Фельдмана

 

 

ПРОРОЧЕСТВО:

 

                    ДЖОРДЖУ КИТСУ - В АМЕРИКУ

 

                   Ночь такая колдовская,

                   И луна плывет, сверкая.

                   Звезды в любопытстве истом

                   Замерли в пространстве мглистом:

                        Что кипит на дне

                   Поэтической плавильни?

                   Сверху все глядят умильно:

                   В дали миллиономильной

                        Знают обо мне.

                   Эй, луна, доверь мне уши!

                   Звезды - эй! К воде и суше,

                   Ко вселенной беспредельной

                   Обращаюсь с колыбельной,

                        С тихой колыбельной:

                   Баю, баю, баю, баю,

                   Таю, таю, таю, таю

                        В светлой колыбельной, -

                   Камыши пойдут на кузов

                   Колыбельки для бутузов.

                   Простынь сделаем из хлопка,

                   Чтоб сухой осталась попка.

                   Шерсть от маленькой овечки -

                   В одеяльце человечку.

                   Баю, баю, баю, баю,

                   Таю, таю, таю, таю

                        В нежной колыбельной:

                   Спи-усни, дитя родное;

                   Все объято тишиною:

                   Спи-усни вдали от гама.

                   Над тобой склонилась мама.

                   Станешь, мой дружок бесценный,

                   Ты Поэтом непременно:

                   Над тобою, чудо мира,

                   Дар небесный - лира, лира.

                   Пышет пламя от подарка -

                        Ярко, ярко, ярко, ярко

                   Всюду, сколько глаз хватает;

                   И тобой - тобой стихия,

                   Пробужденная впервые,

                   Смотрит на твое явленье -

                        В удивленье, в удивленье!

                   Зрят младенца очи, очи

                   Там, где прочим - нету мочи.

                   Ты в попытке бессловесной

                   Тронул лиру, дар небесный;

                   Тронул, мой дружок чудесный,

                   Пламя ты - и нет ожога.

                   Значит, ты Поэт от Бога!

                        В Новом Свете -

                        Чудо-дети.

                   Ты - Поэт, Поэт от Бога!

                   Стань же им (кивни мне - "да")

                   Ныне - или никогда!

                        В Новом Свете -

                        Чудо-дети.

                      Ныне - или никогда!

 

                                          Перевод Е.Фельдмана