Зависть. Наказание за богатство

Результаты влияния зависти на экономику весьма реальны. Допустим, зависть — это желание обладать тем, что принадлежит другому, даже не имея прав на это. Когда материалист и завистник видит, что другие богаты, он сразу начинает придумывать, как сравняться или даже превзойти их богатством. А в случае, когда зависть доходит до крайности, человек начинает питать злобу к обладателям богатства и ищет способа разорить их. Самым ярким примером того, как зависть в разных ее проявлениях влияет на экономику, является история Индии.

Когда-то это была невероятно богатая страна. Николо Конти писал, что в начале XV века берега Ганги были застроены процветающими городами, отлично распланированными, утопающими в зелени рощ и садов, богатыми золотом и серебром, с развитой торговлей и промышленностью. Маунт Стюарт Эльфинстон пишет: «Царства индусов, что находились под властью мусульман, были столь богаты, что мусульманские историки устали уже говорить о несметных богатствах — золоте и бриллиантах, увезенных захватчиками»[8]. Хотя уже многие тысячи лет с Индией шла оживленная торговля, и любое из ее богатств нетрудно было добыть законным путем, вожделение и зависть захватчиков помешали им действовать разумно. Жажда богатств, непомерная жадность и непомерное чувство собственности — вот что двигало их желаниями.

Сокровища Индии бывали разграблены не раз, но еще даже во времена правления императора Шаха Джахана его сокровищница представляла собой две подземных кладовых, каждая по 4 247 м³, практически доверху забитых золотом и серебром. Моголы захватили Индию, но не уничтожили. Британский историк Винсент Смит в своей книга «Акбар» (оксфордское издание 1919 года) признает, что вплоть до XIX века Индия была процветающей страной: «свидетельства современников не оставляют сомнений, что население крупнейших городов было весьма состоятельным». Путешественники говорят о Фатехпуре Сикри и Агре как о городах, величием и богатством превосходящих Лондон. Процветали, однако, не только города — то же можно сказать и о всех гражданах, о чем свидетельствует Анкветил-Дюперрон, который, путешествуя по области Маратха в 1760 году, обнаружил, что находится «среди простоты и счастия золотого века… и люди веселы, полны жизни и здоровы». Такое процветание продолжалось вплоть до заката правления Моголов, как о том говорит нам Мария Грэхем, посетившая Пуну в начале XIX века: «Обычное дело — увидеть среди людей из низших каст человека, чьи руки, ноги, талия, шея, уши и нос увешаны золотом и серебром». Роберт Клайв, старший архитектор Британской Империи в Индии, посетив Муршидабад в 1759 году, заключил, что «то была страна неиссякаемых богатств».

Причиной богатства Индии было то, что население этой страны твердо придерживалось религиозных принципов дхармы. Представители высших сословий, не будучи завистливы, позволяли остальным совместно пользоваться ее огромными богатствами. Жители занимались всевозможными ремеслами. Общеизвестно, что даже в начале Новой Эры эта страна вела оживленную торговлю с Римской Империей[9]. Преподобный Джабез Сандерленд писал: «Это богатство Индия создала своей масштабной и разнообразной промышленностью. Должно быть, всякое изделие или продукт, которые только известны цивилизованному человечеству, всякое творение людских рук или ума, существующее где-либо и ценимое за полезность и красоту, давным-давно уже изготавливали в Индии. В промышленности и мануфактуре Индия превосходила всякую из стран Европы или же Азии. Ее ткани — тончайшие изделия местных ткачей, из хлопка, шерсти, льна и шелка — были известны всему цивилизованному миру. То же можно сказать и об изящных изделиях ее ювелиров, драгоценных камнях всевозможных восхитительных форм. То же и с гончарными изделиями, фарфором и разнообразнейшей керамикой любого вида, качества, цвета и изящных очертаний. То же и с дивными изделиями из металла — железа, стали, серебра и золота. Великолепной своей архитектурой Индия также не уступала другим странам мира. И инженерное искусство в ней тоже было на высоте. Там были отличные купцы, предприниматели, банкиры и финансисты. Индия была не только величайшей судостроительной державой, но и вела оживленную торговлю на море и на суше, которая простиралась на все известные страны цивилизованного мира. Такова была Индия, какой ее увидели британцы, придя туда»[10].

В 1750 году относительная доля Индии в мировом производстве составляла 24,5%, это выше чем аналогичные показатели Великобритании, Франции, Германии, Империи Габсбургов, Италии и России вместе взятых. Кроме того, Индия была ведущим производителем и экспортером текстиля. В 1680-х гг. в одном только Касимбазаре в Бенгалии ежегодно производилось свыше 907 185 кг шелка-сырца — в восемь раз больше, чем в главном центре шелковой промышленности Европы того времени, Сицилии. А гуджаратские ткачи только на экспорт выпускали каждый год почти 3 000 000 рулонов хлопковой ткани, затмевая величайшие текстильные предприятия континентальной Европы, которые производили всего 100000 рулонов в год[11].

Какими бы неистощимыми ни казались богатства Индии, завистливые британцы, которые, не силах стерпеть ее промышленного превосходства, задались целью сделать из нее просто сельскохозяйственную колонию, превратив некогда процветающую и плодородную Бхарату в бедную и зависимую страну. Методы, к которым они прибегали, чтобы довершить этот подвиг низости, были давно проверены и опробованы по всему миру, с самого начала эпохи колонизации и даже до нее, в меньших масштабах — на соседних странах, городах и даже деревнях. И процесс этот продолжается до наших дней, в масштабах всей планеты, под внешне благообразным обличьем всемирной свободной торговли, которая даже кажется благотворной.