V . Применение концепции социального интеллекта

Естественно, я в полной мере осознаю и вполне отдаю себе отчет в том, что настоящая работа лишь вкратце и достаточно схематично рассматривает обозначенный (чрезвычайно широкий) круг вопросов и, возможно, не дает полностью исчерпывающих ответов на них. Однако несомненно, что в рамках научной статьи невозможно достигнуть целей и результатов обширного научного исследования. Тем не менее, несмотря на это она, безусловно, имеет определенную ценность, так как все же дает некоторые ответы и открывает известный потенциал для дальнейших исследований. На это и следует обратить свое внимание в заключении, где показаны примеры применения концепции социального интеллекта к важным вопросам социальной и политической истории и анализу основополагающих принципов цивилизационной теории.

Перспективы расширения зоны устойчивой демократии

Несомненно, в зависимости от уровня социального интеллекта населения и, соответственно, его способности создавать регламентирующие общественную жизнь социальные системы, зависит уровень и экономического благосостояния, и политического устройства. Например, на Востоке от Кира до 20-го столетия преобладающей формой правления была монархия, затем в эпоху социальной инженерии она была разбавлена коммунистическим тоталитаризмом. В последние же десятилетия там, за исключением Японии и Южной Кореи, наблюдался весь автократический спектр - от традиционных монархий персидского залива, посттоталитаризма в Китае, теократии в Иране до харизматичных полковников на Ближнем Востоке. Вероятно, во всех этих странах авторитарная власть единственное действенное средство, чтобы снизить социальные издержки (прежде всего, уровень насилия и преступности) в сообществе, наполненном клановостью, семейственностью и личным эгоизмом и обеспечить относительное благосостояние населения. В этих обществах авторитарные правители подчиняют себе все сферы общественной жизни, подобно тому, как промышленные компании, чтобы избавиться от транзакционных издержек (издержек связанных с заключением и выполнением контрактов, в том числе, расходов на сбор информации о партнере, заключения договоров и судебных расходов) скупают производителей сырья и розничные сети, превращаясь в вертикально-интегрированные компании. Причем часто это происходит даже в том случае, когда после этого несколько снижается экономическая эффективность - повышается себестоимость продукции - поглощаемых компаний (30).

В отношении перспектив расширения зоны устойчивой демократии можно сказать следующее. Как мы уже сказали в самом начале, согласно теории модернизации экономическое развитие в Азии, Африке и Латинской Америке неизбежно, последовательно и необратимо должно вести на пути от традиционного общества к современному демократическому обществу. Предполагалось, что конкретный уровень экономического развития всегда сопряжен с соответствующим ему конкретным социально-политическим устройством. Однако последующие десятилетия в целом показали не реалистичность подобных предпосылок. Экономическое развитие, урбанизация и доступность образования, разрушая старые социальные связи, не смогли ничего поделать с культурой, приводившей к политическим беспорядкам, слабости власти и в итоге к новым формам автократии. Но появлялись и надежды, в частности, связанные с демократизацией в конце 70-х Португалии, Испании и Греции. Чуть позже, учитывая проблемы «теории модернизации», появился ее более мягкий вариант, известный как «конец истории». В сущности Фукуяма соединил логику научно-экономического развития теории модернизации и гегелевский «историзм», предоставляющий множество путей перехода к либеральной демократии, в зависимости от особенностей каждой отдельной страны, но так же предполагающей унификацию форм правления, только с идеалистических позиций. Кроме этого, Фукуяма считал, что культура не может быть непреодолимым препятствием на пути к демократизации: мудрость политиков и постепенность перехода позволят преодолеть возникающие трудности. Поэтому его концепция предлагала ту же историческую перспективу, что и концепция модернизации.

Противоположной позиции придерживался Хантингтон, предложивший концепцию «столкновения цивилизаций». Он считал, что экономическая модернизация может успешно проходить без демократизации (вестернизации). Что культурные различия важны в политической сфере и в сфере международных отношений - они порождают ожесточенные конфликты, ибо представители различных культур, говоря на разных языках, не понимают друг друга (31).

Я не хотел бы выступать здесь в роли пророка, но, похоже, что процесс расширения зоны устойчивой демократии, начавшийся с американской декларации независимости и французской революции конца 18-го столетия подошел к концу. Если взглянуть на последние две с половиной тысячи лет мировой истории, то это становится очевидным.

По всей видимости, существуют только два непременных условия, при наличии которых в обществе способна установить устойчивая демократия - это высокий уровень социального интеллекта и относительно высокая плотность населения, порождающая значительную политическую активность. Эти два условия существовали в древнегреческих городах-государствах вроде Афин, затем в Риме, пока тот окончательно не превратился из полиса в огромную империю. После падения западной римской империи в 476 году в средневековье практически отсутствовало второе условие, ибо преобладало сельскохозяйственное производство с характерной для него низкой плотностью населения. Однако там, где основные доходы приносило не земледелие, а торговля и ремесла, например, в итальянских городах-республиках (Флоренции, Венеции, Сиене), плотность населения была относительно высока, а уровень социального интеллекта населения оказался достаточно высоким, чтобы возникла республиканская форма правления. Связь между развитием торговли и ремесел, с одной стороны, и учреждением республики, с другой, отмечал еще Макиавелли (32).

Однако основные события начали разворачиваться с эпохой капитализма. Прогресс науки и экономической развитие порождали массовую урбанизацию и рост политической активности. По мере индустриализации идеи свободы и демократии постепенно становились реальностью для новых и новых европейских государств. Монархии свергались или постепенно утрачивали единоличное право на управление, ибо становились оковами на пути экономического роста. Но республиканским идеям противостояли укорененные в сознании феодальные порядки, обыкновенно замешанные на традиционализме и католическом фанатизме. Для искоренения этих элементов сознания потребовались концепции «общественного договора» и «прав человека». Развитие капитализма и изменение общественного сознания шло постепенно. Препятствием была и вражда между народами, в частности, заставлявшая немцев долгое время считать западными и чужеродными англо французские идеи свободы. Негативную роль здесь играла и реакционная внешняя политика России в 19-ом и 20-ом столетиях. В результате всего перечисленного демократизация Европы заняла несколько столетий и сопровождалась чередой волн и откатов.

Между тем, в не-западном мире устойчивая и самоподдерживающаяся демократия установилась только в незначительном числе стран, например, в Японии и Индии. В подавляющем большинстве других стран очень сложно говорить об устойчивой демократии. Процессы индустриализации и урбанизации там практически повсеместно окончены; как и на Западе, они привели к росту политической активности и расширению идеологической базы, но они способствовали делегитимизации монархий, беспорядкам и новым формам автократии. Таким образом, социальный интеллект тамошних наций оказался недостаточным, чтобы установилась устойчивая демократия, невзирая на все многолетние усилия Запада в этом направлении.

Многие исследователи слишком наивно полагали, что разложение традиционного общества вследствие экономического развития в незападном мире приведет к развитию рационального типа мышления, и что «аморальный фамилизм» Бэнфилда - временное явление, связанное с разрывом прежних традиционных социальных связей и созданием нового типа современной городской (нуклеарной) семьи. В действительности неспособность создавать развитую и универсальную нравственную систему исключила возможность создания действенного общественного мнения жизненно необходимого для установления устойчивой демократии (которая, как известно, не может существовать без демократического контроля) и способного заменить собою страх перед Богом и правителем. Соответственно попытки Запада установить демократию и отделить церковь от государства в незападном мире очень часто приводят к слабости власти и социальной аномии, разгулу преступности, голоду и эпидемиям.

Однако уровень социального интеллекта наций, как это нам уже известно, чрезвычайно устойчив и в обозримой исторической перспективе нет никакой надежды на его повышение. Поэтому, как и обещал Фукуяма, в некотором роде политическая и социальная история действительно подошла к концу, правда не в той универсальной форме, о которой он писал. Он посчитал людей большими идеалистами, чем они являются в действительности, и недооценил значение и силу культурных факторов.

Возникновение цивилизаций

В отношении цивилизационного подхода к анализу истории и политических событий, то здесь будет уместно отметить следующее. Сторонники данного подхода полагают, что в основе объединения и более тесного общения между, составляющими цивилизацию, группы наций лежит общность языка, религии, происхождения и норм социального поведения, позволяющих легче общаться, минимизирующих трения, силу и частоту конфликтов. Однако, очевидно, что это только эмпирически зафиксированные наглядные и легко фиксируемые проявления некоего скрытого социального фактора - сходного уровня социального интеллекта. Если гипотетически предположить, что в силу каких-либо причин уровень социального интеллекта известной нации, принадлежащей конкретной цивилизации, резко возрастает, то от ее прежних традиций и обычаев не осталось бы ничего или, по крайней мере, очень немногое - эти оковы, как обувь меньшего размера были бы немедленно выброшены на свалку истории. И тогда эта нация, вероятно, стала бы иметь более тесные сношения с нациями из других цивилизаций со сходным уровнем социального интеллекта, общественными нормами и порядками (если, конечно, ее территориальное расположение, развитие транспорта и коммуникаций это позволяют), одновременно сокращая взаимоотношения со своими прежними партнерами. Вполне возможно, что подобные процессы со временем привели бы к смене религии, трансформации языка и т.д.

Таким образом, по всей видимости, можно сделать два вывода. Во-первых, цивилизации образуются из групп наций со сходным уровнем социального интеллекта (я полагаю, Мак-Нил ошибочно считает, что они образуются на основе единого авторитетного письменного религиозного источника), что порождает схожесть, например, этических систем и позволяет осуществлять обмен с относительно небольшими издержками по всему спектру человеческой деятельности. Если бы вдруг внутри цивилизации появился народ с существенно иным уровнем социального интеллекта, то в прошлые столетия его бы, как инородное тело, просто изгнали бы, а сегодня, как в случае Израиля в исламском мире, это привело бы к бессрочному конфликту и напряжению.

Во-вторых, как говорилось в своем месте, уровень социального интеллекта наций чрезвычайно устойчив; поэтому историческое распространение различных религий и разных алфавитов, вероятно, очерчивает границы между группами стран с разным уровнем социального интеллекта. Вполне вероятно, что культурный разлом между католицизмом и православием в Восточной Европе, сформировавшийся во второй половине первого тысячелетия, просто зафиксировал существующие различия в уровнях социального интеллекта между группами племен принявших разные ветви христианства. Иными словами, геополитический и культурный разлом существовал до этого времени, а распространение разных ветвей христианства просто оформило его во внешне осязаемой форме. Косвенно это например подтверждается свидетельством Тацита, который упоминает о «зоне взаимной боязни», расположенной между Западным Буком и Неманом, где сегодня археологи не находят ни поселений, ни орудий труда (33). Вряд ли можно считать простым случайным совпадением, что именно в этом районе спустя две тысячи лет, предыдущий американский президент, планировал создать несколько буферных государств, отделяющих западный мир от России.

Я совершенно убежден, что без концепции социального интеллекта невозможно полноценно объяснить многие исторические события - распространение религий, языков, алфавитов, изменение государственных границ, миграцию народов, политические альянсы, геополитические конфликты и целый ряд других.

 

Заключение

 

Завершая статью, стоит отметить, что я не в коей мере не хочу принизить значение развития производительных сил, технологического развития, идеологий и религий и ряд прочих факторов влияющих на общественную жизнь индивидов, на возникновение и исчезновение конкретных социальных групп и социальную структуру в целом; на крупнейшие мировые события в истории человечества, в числе которых, открытия целых континентов и мировые войны. Но я надеюсь, что на предшествующих страницах мне удалось в достаточной мере ясно и определенно показать, что всякие трактовки целого ряда важнейших общественно-исторических событий в отсутствии концепции социального интеллекта не полны и имеют ряд существенных изъянов. Ведь культурные факторы во все времена имели немалую силу во всех без исключения событиях мировой истории; они наиболее глубокий и скрытый от наших глаз фактор этих событий.

социальный интеллект

Примечания

1. F. Fukuyama. The End of History and the Last Man. New York: Free Press (1992).

. В качестве примера можно привести работы: Lawrence E. Harrison “Who prospers?” (1992), Robert D. Putnam “Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy”, with Robert Leonardi and Raffaella Nanetti (1993), F. Fukuyama “Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity”. Free Press, (1995).

. см. Kurt Samuelsson. Religion and Economic Action. Stockholm: Svenska Bokforlaget (1961).

.Gottfredson, Linda. “Mainstream Science on Intelligence”. Wall Street Journal, (December 13, 1994), p A18.

. Hans J. Eysenck. Intelligence: a new look. Transaction Publishers, New Brunswick, NJ (1998).

. C. Levi-Strauss. Primal thinking.

7. Ницше. Так говорил Заратустра

. Ч. Дарвин. Происхождение человека. Часть первая. Глава V. (1871). Darwin, Charles (1871). The Descent of Man, and Selection in Relation to Sex (1st ed.). London: John Murray (Part One. Chapter V).

. Banfield, Edward. The Moral Basis of a Backward Society. Glencoe, Illinois: The Free Press (1958).

. Benedict Harman. "Science" (2008).

. Платон. Апология Сократа.

. А. Маршалл. Принципы политической экономии. Москва, Прогресс (1983).

13. Lawrence E. Harrison “Who prospers?” (1992)

. Геродот. История. Книга VII. 103.

. Имеются в виду приказ царского генерала Брусилова от 15 июня 1915 г и приказ Народного комиссара обороны СССР от 28 июля 1942 года № 227

16. K. Bishop. German Infantry of World War II.

17. Геродот. История. Книга V. 78, Книга VII. 135.

. М. Вебер. Протестантская этика и дух капитализма. Избранные произведения: Пер. с нем./Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. - М.: Прогресс, 1990. -808 с.- (Социологич. мысль Запада).

19. R. Bellah. Tokugawa Religion: The Values of Pre-Industrial Japan. New York: Free Press (1957).

. см. Геродот “История”, К. Збаражский “О состоянии оттоманской империи и ее войска” (1624), Карлейль “Описание Московии”(1665).

. Г. Тард. Законы подражания = (Les lois de l’imitation): Пер. с фр. / [Соч.] Ж. Тарда. - СПб.: Ф. Павленков, 1892. - IV, 370 с.

22. Thorstein B. Veblen. “The Instincts of Worksmanship and the State of the Industrial Arts” (1914).

. James S. Coleman “Social Capital in the Creation of Human Capital”, article in The American Journal of Sociology, Vol. 94, Supplement: Organizations and Institutions: Sociological and Economic Approaches to the Analysis of Social Structure, pp. S95-S120 (1988).

24. Ф. Фукуяма. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию: Пер. с англ. - М.: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. - 730 с.

25. Аристотель. Никомахова этика. Книга II. 2.

. Вебер. Протестантские секты и дух капитализма. Избранные произведения: Пер. с нем./Сост., общ. ред. И послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. - М.: Прогресс, 1990. -808 с.- (Социологич. мысль Запада).

27. Robert D. Putnam “Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy”, with Robert Leonardi and Raffaella Nanetti (1993)

28.Дж. Ритцер. Современные социологические теории. 5-е изд. - СПб.: Питер, 2002.

стр. 41.

29. Вебер. Протестантские секты и дух капитализма. Избранные произведения: Пер. с нем./Сост., общ. ред. И послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. - М.: Прогресс, 1990. -808 с.- (Социологич. мысль Запада).

30. R. Coase. The Nature of the Firm // Economica, Vol. 4, No. 16, November 1937 pp. 386-405

. S. Huntington. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order. New York: Simon and Schuster (1996).

32. N. Machiavelli. The Discourses. Translated by Leslie J. Walker, S.J, revisions by Brian Richardson (2003). London: Penguin Books

. Корнелий Тацит. Сочинения. В 2 т. Серия «Литературные памятники». Л., Наука. 1969. Т. 1. Анналы. Малые произведения. 444 стр.