А.А. Блок как объект изучения в литературоведении и библиографии

Одним из важных условий и требований, которые предъявляют к любому библиографическому пособию, является его актуальность. В связи с этим целесообразно приступать к подготовке указателей, посвященных юбилейным датам, заранее - с такой целью, чтобы библиографическая информация пришла к пользователю в самый «пик интереса». Учитывая этот факт, мы выбрали для своего исследования такое литературное явление, как творчество А.А. Блока, которому в 2010 году исполняется 130 лет.

Александр Александрович Блок родился 16 (28) ноября 1880 года. По происхождению, семейным и родственным связям, дружеским отношениям, поэт принадлежал к кругу старой русской интеллигенции, из поколения в поколения служившей науке и литературе. Единственный ребёнок третьей дочери ректора Санкт-Петербургского университета Андрея Бекетова, Александры Андреевны. Мать поэта вскоре после рождения сына из-за невыносимого отношения мужа, варшавского юриста немецкого происхождения Александра Львовича Блока, (1852-1909) ушла от него. В 1889 году мать Блока вторично вышла замуж за гвардейского офицера Ф.Ф. Кублицкого-Пиоттух. Девятилетний Блок поселился с матерью и отчимом в Гренадерских казармах, расположенных на окраине Петербурга, на берегу Большой Невки. Тогда же Блока и отдали в гимназию. В 1897 году, очутившись с матерью за границей, в немецком курортном городке Бад Наугейме, Блок пережил первую, но очень сильную юношескую влюблённость. Она оставила глубокий след в его поэзии. В 1898 году гимназия была окончена, и Блок «довольно безотчетно» поступил на юридический факультет петербургского университета. Через три года, убедившись, что совершенно чужд юридической науке, он перевелся на славяно-русское отделение историко-филологического факультета, которое окончил в 1906 году. Двоюродный брат поэта и впоследствии священника Сергея Михайловича Соловьёва (младшего), ставшего одним из самых близких друзей молодого Блока. Родственные и дружеские связи с семьёй философа Владимира Соловьёва оказали влияние на его творчество.

Первые стихи Блок написал в пять лет. С детства Александр Блок каждое лето проводил в подмосковном имении деда Шахматово. В 8 км находилось имение друга Бекетова, великого русского химика Дмитрия Менделеева Боблово.

В 1903 году Блок женился на Любови Менделеевой, дочери Д.И. Менделеева, героине его первой книги стихов «Стихи о Прекрасной Даме». Они были, как принц и принцесса, но, увы, Александр Блок не был постоянен в своих амурных делах и периодически влюблялся в светских львиц: одно время это была актриса Наталья Николаевна Волохова, потом - оперная певица Андреева-Дельмас. На этой почве у Блока возник конфликт с Андреем Белым (который стал любовником Л.Д.), описанный в пьесе «Балаганчик». Любовь Дмитреевна хотела подать на развод, но Александр Блок был против. Впрочем, после первой мировой войны он успокоился и прожил последние годы с Любовью Дмитриевной верным мужем. Февральскую и Октябрьскую революции Блок встретил со смешанными чувствами. Он отказался от эмиграции, считая, что должен быть с Россией в трудное время. В начале мая 1917 года был принят на работу в «Чрезвычайную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданских, так и военных и морских ведомств» в должности редактора. В августе Блок начал трудиться над рукописью, которую он рассматривал как часть будущего отчёта Чрезвычайной следственной комиссии и которая была опубликована в журнале «Былое» (№ 15, 1919 г.), и в виде книжки под названием «Последние дни Императорской власти» (Петроград, 1921).

Оказавшись в тяжёлом материальном положении, он серьёзно болел и 7 августа 1921 года умер в своей последней петроградской квартире от воспаления сердечных клапанов.

Начинал в духе символизма («Стихи о Прекрасной Даме», 1904), ощущение кризиса которого провозгласил в драме «Балаганчик» (1906). Лирика Блока, по своей «стихийности» близкая музыке, формировалась под воздействием романса. Через углубление социальных тенденций (цикл «Город», 1904-1908), религиозного интереса (цикл «Снежная маска», Изд. «Оры», Санкт-Петербург 1907), осмысление «страшного мира» (одноименный цикл 1908-1916), осознание трагедии современного человека (пьеса «Роза и крест», 1912-1913) пришёл к идее неизбежности «возмездия» (одноименный цикл 1907-1913; цикл «Ямбы», 1907-1914; поэма «Возмездие», 1910-1921). Главные темы поэзии нашли разрешение в цикле «Родина» (1907-1916).

Парадоксальное сочетание мистического и бытового, отрешённого и повседневного вообще характерно для всего творчества Блока в целом. Это есть отличительная особенность и его психической организации, и, как следствие, его собственного, блоковского символизма. Особенно характерным в этой связи выглядит ставшее хрестоматийным классическое сопоставление туманного силуэта «Незнакомки» и «пьяниц с глазами кроликов». Блок вообще был крайне чувствителен к повседневным впечатлениям и звукам окружающего его города и артистов, с которыми сталкивался и которым симпатизировал. В этом смысле он был, так сказать, поэтом без кожи. До революции музыкальность стихов Блока убаюкивала аудиторию, погружала её в некий сомнамбулический сон. Потом в его произведениях появились интонации отчаянных, хватающих за душу цыганских песен (след частых посещений кафе-шантанов и концертов этого жанра).

Поначалу и Февральскую, и Октябрьскую революцию Блок воспринял с готовностью, полной поддержкой и даже с восторгом, которого, впрочем, хватило чуть более чем на один короткий и тяжёлый 1918 год.

«В 1917-18 годах Блок, несомненно, был захвачен стихийной стороной революции. «Мировой пожар» казался ему целью, а не этапом. Мировой пожар не был для Блока даже символом разрушения: это был «мировой оркестр народной души». Уличные самосуды представлялись ему более оправданными, чем судебное разбирательство. «Ураган, неизменный спутник переворотов». И снова, и всегда - Музыка. «Музыка» с большой буквы. «Те, кто исполнен музыкой, услышат вздох всеобщей души, если не сегодня, то завтра»,- говорил Блок ещё в 1909 году. В 1917 году Блоку почудилось, что он её услышал. В 1918-ом, повторив, что «дух есть музыка», Блок говорил, что «революция есть музыка, которую имеющий уши должен услышать», и заверял интеллигенцию: «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте революцию». Эта фраза была ровесницей поэмы «Двенадцать.

Октябрьскую революцию Блок пытался осмыслить не только в публицистике но и, что особенно показательно, в своей не похожей на всё предыдущее творчество поэме «Двенадцать» (1918). Это яркое и в целом недопонятое произведение стоит совершенно особняком в русской литературе Серебряного века и вызывало споры (как слева, так и справа) в течение всего XX века. Как это ни странно, но ключ к реальному пониманию поэмы можно найти в творчестве популярного в дореволюционном Петрограде, а ныне почти забытого шансонье и поэта М.Н. Савоярова, в приятельских отношениях с которым Блок состоял в 1915-1920 годах и концерты которого посещал десятки раз. Если судить по поэтическому языку поэмы «Двенадцать», Блок по меньшей мере сильно изменился, его послереволюционный стиль стал почти неузнаваемым. И, по всей видимости, он испытал на себе влияние певца, поэта и эксцентрика, Михаила Савоярова. По словам академика Виктора Шкловского, поэму «Двенадцать» все дружно осудили и мало кто понял именно потому, что Блока слишком привыкли принимать всерьёз и только всерьёз:

«Двенадцать» - ироническая вещь. Она написана даже не частушечным стилем, она сделана «блатным» стилем. Стилем уличного куплета вроде савояровских.

Прямое подтверждение этому тезису мы находим в записных книжках Блока. В марте 1918 года, когда его жена, Любовь Дмитриевна готовилась читать вслух поэму «Двенадцать», на вечерах и концертах, Блок специально водил её на савояровские концерты, чтобы показать, каким образом и с какой интонацией следует читать эти стихи. В бытовой, эксцентричной, даже эпатирующей…, но совсем не «символистской» и привычно «блоковской» манере… Именно таким образом поэт мучительно пытался отстраниться от кошмара окружавшей его в последние три года петроградской (и российской) жизни…, то ли уголовной, то ли военной, то ли какого-то странного междувременья…

В феврале 1919 года Блок был арестован петроградской Чрезвычайной Комиссией. Его подозревали в участии в антисоветском заговоре. Через день, после двух долгих допросов Блока всё же освободили, так как за него вступился Луначарский. Однако даже эти полтора дня тюрьмы надломили его. В 1920 году Блок записал в дневнике:

«...под игом насилия человеческая совесть умолкает; тогда человек замыкается в старом; чем наглей насилие, тем прочнее замыкается человек в старом. Так случилось с Европой под игом войны, с Россией - ныне».

Переосмысление революционных событий и судьбы России сопровождалось для Блока глубоким творческим кризисом, депрессией и прогрессирующей болезнью. После всплеска января 1918 года, когда были разом созданы «Скифы» и «Двенадцать», Блок совсем перестал писать стихи и на все вопросы о своём молчании отвечал: «Все звуки прекратились... Разве вы не слышите, что никаких звуков нет?» А художнику Анненкову, автору кубистических иллюстраций к первому изданию поэмы «Двенадцать», он жаловался:

«Я задыхаюсь, задыхаюсь, задыхаюсь! Мы задыхаемся, мы задохнёмся все. Мировая революция превращается в мировую грудную жабу!»

Последним воплем отчаяния стала прочитанная Блоком в феврале 1921 года речь на вечере, посвящённом памяти Пушкина. Эту речь слушали и Ахматова, и Гумилёв, явившийся на чтение во фраке, под руку с дамой, дрожавшей от холода в чёрном платье с глубоким вырезом (зал, как и всегда в те годы, был нетопленый, изо рта у всех явственно шёл пар). Блок стоял на эстраде в чёрном пиджаке поверх белого свитера с высоким воротником, засунув руки в карманы. Процитировав знаменитую строку Пушкина: «На свете счастья нет, но есть покой и воля...» - Блок повернулся к сидевшему тут же на сцене обескураженному советскому бюрократу (из тех, которые по язвительному определению Андрея Белого, «ничего не пишут, только подписывают») и отчеканил:

«...покой и волю тоже отнимают. Не внешний покой, а творческий. Не ребяческую волю, не свободу либеральничать, а творческую волю - тайную свободу. И поэт умирает, потому что дышать ему уже нечем: жизнь для него потеряла смысл».

Спустя полгода Блок умер, гениально подтвердив другую знаменитую фразу Пушкина:

«...Слова поэта - это его дела».

Поэтические произведения Блока переведены на многие языки мира.

А.А. Блок привлекал внимание многих литературоведов, которые отметили его творчество серьезными работами, среди которых наиболее заметны следующие:

1. Ашукин Н. Александр Блок, Синхронистич. таблицы жизни и творчества. 1880-1921. Библиография 1903-1923. [М.], 1923.

2. Колпакова Е., Куприяневский П., Максимов Д. Материалы к библиографии Александра Блока за 1928-1957 годы // Уч. зап. Вильнюсского педагогического института. 1959. Т. 6.

.   Берберова Н.Н. Александр Блок и его время. М., 1999

.   Александр Блок. Новые исследования и материалы // Литературное наследство. Т. 92. Кн. 1-5. М., 1980-1992

.   Блоковский сборник, вып. 1-14. Тарту, 1964-1998

.   Жирмунский В.М. Поэзия А. Блока, П., 1922.

.   Максимов Д.Е. Поэзия и проза Ал. Блока. Л., 1975

.   Магомедова Д.М. Автобиографический миф в творчестве А.Блока. М., 1997

.   Мочульский К.В. Александр Блок // Мочульский К.В. А. Блок. А. Белый. В. Брюсов. М. 1997

.   Минц З.Г. Лирика Александра Блока. Вып. 1-4. Тарту, 1965-1975.

.   Орлов В.Н. Гамаюн. - М.: Известия, 1981.

.   Чуковский К. Александр Блок как человек и поэт. П., 1924.

Немалое значение творчеству А.А. Блока придавали и библиографы. Можно назвать десятки и даже сотни работ, посвященных этому поэту: А. Турков «А.А. Блок. Краткая библиография», Н. Ашукин «Александр Блок. Библиография» и др. Однако, для нас наиболее показателен указатель С.П. Бавина и И.В. Семибратовой «Судьбы поэтов Серебряного века», в котором творчеству А.А. Блока посвящена глава-персоналия. Решение о создании библиографического очерка по творчеству А.А. Блока было принято нами после изучения именно этого библиографического пособия. Как показал анализ очерка, в нем отражена литература более чем двадцатилетней давности. Помимо этого, почти не отражены журнальные публикации, которые между тем, иногда являются более ценными источниками информации, чем монографии, поскольку отражают результаты новых исследований, трактуют творчество поэта с современных позиций. Как нам кажется, в преддверии 130-летнего юбилея поэта целесообразно создать новый библиографический очерк, который отразит новые публикации и позволит взглянуть на жизнь и творчество поэта с другой точки зрения.