Словообразование как один из основных путей пополнения словарного состава разговорной субстантивной лексики

Прежде чем перейти к сути вопроса, поясним, что же мы понимаем под «разговорной лексикой», которая является непосредственным объектом нашего исследования. Разговорный язык (Umgangssprache) является неотъемлемой составной частью современного немецкого языка как сложной, исторически сложившейся системы. Понятие «Umgangssprache» было введено в начале 19-го века И.Г. Кампе для «обозначения всей совокупности языковых средств внутри немецкого языка для обслуживания сферы устного, неофициального общения, т.е. обиходно-разговорной речи» (цитата по Малинин 1972: 3). Разговорный язык (как стиль) и разговорная речь – это совсем не одно и то же. Этот тезис, например, подтверждает тот факт, что, по данным В.Д. Девкина, разговорно маркированные слова составляют не более 8-10 % всего лексического фонда высказываний в обиходной речи, и, что еще важнее, они для разговорных текстов факультативны. В большинстве случаев их использование обусловлено прагматически, а не информационно (Девкин 1979: 154). Иногда то, что применительно к разговорной речи, не совсем правомерно в отношении разговорного языка, потому что не все то, что предоставляет система языка, используется в речи, и наоборот. Немецкая обиходно-разговорная речь, согласно мнению многих авторов, является промежуточной формой существования немецкого языка, стоящей между литературным языком (Hochsprache) и диалектами (Mundarten). Мы не можем говорить о замкнутости данной системы, поскольку ее границы весьма расплывчаты, и невозможно с абсолютной точностью сказать, где она начинается и где кончается. И поскольку это тема для отдельного разговора, то мы лишь отметим, что ограничили область исследования той лексикой, которая содержится в словарях Х. Кюппера и В.Д. Девкина, т.о. приняв за основу воззрения этих авторитетных исследователей немецкой разговорной речи.

Существуют различные трактовки понятия разговорной лексики: от более широкого, подразумевающего весь лексический фонд обиходной речи, до более узкого, подразумевающего наиболее близкий к нейтральной лексике пласт, противопоставляемый лексике фамильярной. Мы же, вслед за В.Д. Девкиным и Х. Кюппером, под разговорно окрашенной лексикой понимаем всю типичную для неофициальной сферы общения лексику, отличающуюся от нейтральной своей некоторой сниженностью (оценочного, этического и эстетического порядка). Эта сниженность по отношению к литературному стандарту, может быть минимальной, средней и значительной. В первом случае речь идет о лексике, которая в словарях общего типа маркируется как «разговорная», во втором случае – как «фамильярная» и в-третьем – как «грубая» и «вульгарная». В область нашего исследования вошли все три пласта, объединенные под общим понятием «разговорно окрашенная лексика», т.е. принцип отбора лексики для словообразовательного анализа совпал с принципом, лежащим в основе составления словарей разговорного немецкого языка. Так, В «Немецко-русском словаре разговорной лексики» В.Д. Девкина «отсутствие пометы при опорном слове означает, что его сниженность незначительна, помета «фам.» маркирует фамильярность, буршикозность, фривольность, подчеркнутую «несалонность» выражения, типичную для свойской среды; «груб.» указывает на то, что неэстетичное, этически дисквалифицированное, то, что принято заменять эвфемизмами, названо без прикрас прямо в лоб; «вульг.» обозначает применение грубых слов не по их прямому назначению, а для негативных характеристик того, что в норме называется нейтрально прилично» (Девкин 1996: 9). Следует особо отметить, что помета «разг.» не характеризует лексику разговорной речи, которая включает в том числе нейтральный общелитературный пласт, а лишь указывает на невозможность её использования в официальной речи из-за сниженного характера (Сиротинина 1981: 77).

О сущности и специфике немецкой обиходно-разговорной речи можно говорить долго, мы же остановимся лишь на тех моментах, которые затрагивают, так или иначе, область нашего исследования, а именно разговорное словообразование как важнейшее средство пополнения лексикона – инструмента общения на повседневно-бытовом уровне.

В немецком языке в целом идет непрерывное и весьма значительное пополнение словарного состава. Так, К.-Е. Зоммерфельд констатирует, что количество новообразований в разных подсистемах составляет от 1 до 7 млн. лексических единиц, а ежегодный прирост равен примерно 250 000 единицам (Sommerfeld 1988: 64).

Общеизвестно, что формирование и расширение словарного состава немецкого языка осуществлялось и осуществляется путем словотворчества (Wortschöpfung, Urschöpfung), заимствования (Entlehnung), семантических изменений (Bedeutungsveränderung) и словообразования (Wortbildung). Рассмотрим соотношение и влияние этих факторов на становление и развитие разговорной лексики с целью выявления роли словообразования в этом процессе как непосредственного предмета нашего исследования.

Старейшим и первоначально единственным источником обогащения словарного состава является словотворчество, под которым в данном случае понимается первоначальное использование звукового комплекса в качестве носителя значения. Словотворчество стоит в начале развития языка. Результатом словотворчества являются немногочисленные разговорно маркированные слова, перешедшие из прошлого в настоящее (ставшие известными с определенного времени) и претерпевшие, как правило, определенные фонетические изменения, например: Gülle навозная жижа; помои (известно с двн.), Futt вагина (свн. vut = Vagina, 14 в.), Brass шум (свн. bras = Lärm, 14 в.), Gurre старая лошадь (свн. gurre = Stute, 15 в.), Kampel расческа (двн., свн. kamp, kamb = Kamm, 15 в.). С точки зрения синхронии эти слова являются немотивированными симплексами, и только этимологический анализ позволяет судить о них как о продуктах словотворчества. Сейчас, когда язык уже в течение столетий используется в качестве инструмента общения, этот способ пополнения словарного состава потерял свою актуальность.

Пожалуй, только одна форма словотворчества нашла применение и в более поздние периоды развития языка, а именно производство звукоподражательных слов (Onomatopoetika). Если со времен двн. существует существительное Furz громко выпускаемый воздух из прямой кишки, со времен свн. – существительные Puff удар и Fist тихо выпускаемый воздух из прямой кишки, то относительно молоды по своему происхождению разговорные существительные: Plumpe насос (1600 г.), Klatsch звонкий удар (1700 г.), Knacks дефект (18 в.), Matsch кашеобразная масса; уличная грязь (18 в.), Patsche хлопушка (18 в.), Klecks небольшое количество (19 в.), Klitsch влажная липкая масса; непропеченный хлеб (19 в.), Tra’ra шум, гам, шумиха (19 век), Püh спертый воздух (1900 г.). Список звукоподражательных слов можно дополнить редупликациями типа Tingeltangel развлекательное заведение с музыкой (1840), в том числе популярными в детском языке словами: Wauwau собака (18 в.), Puffpuff локомотив (1870), Töfftöff автомобиль (1900), Hottehü лошадь (19 век), Iha’ha лошадь (начало 20-го века). Следует, однако, заметить, что редупликации мы относим к словообразовательным конструкциям. Уже в 20-ом веке появились существительные Tatütata шумиха; сенсация (в подражание звуку горна, в сопровождении которого последний немецкий кронпринц ехал по улицам в своем автомобиле, начало 20-го века), Täterätä ненужная суета; рекламная шумиха (в подражание звукам трубы, начало 20-го века), Tschingdarassabum ненужная шумиха (в подражание звукам военного оркестра, начало 20-го века), Tüttelitü: eine T. haben слегка «тронуться» (в подражание щебета птиц, начало 20-го века), Zimbum внешняя шумиха, напрасная трата времени (в подражание звукам цимбалы и барабана, начало 20-го века), Peng впрыскивание наркотических средств (1969).

Хотя и налицо факт существования описанного здесь способа производства слов, мы не может говорить ни о его продуктивности, ни о частотности производимых этим способом единиц. Что касается создания совершенно новых фонемно-звуковых комплексов со значениями, которых еще не было прежде, то такового в разговорной сфере, как и в языке в целом, практически не наблюдается. Даже искусственно создаваемые слова, например, в рекламной сфере, имеют какое-либо отношение к уже существующим лексическим единицам. Это объяснимо в первую очередь стремлением избежать коммуникативных преград.

Таким образом, словообразование отличается от словотворчества в узком понимании слова тем, что оно является способом производства слов из уже существующих смыслосодержащих единиц. Слова, являющиеся продуктом словотворчества, как и все прочие, вовлекаются в словообразовательные процессы.

Другим способом пополнения словарного состава, в том числе разговорной лексики, является заимствование слов из других языков. Этот способ известен издревле. Исконно заимствованными являются многие слова, сегодня воспринимаемые как «исконно немецкие» симплексы. Так, существительное Daus наивысший триумф восходит к древнефр. dous = zwei (свн.), Lehm хлеб – к евр. lechem = Brot (1500), Deez/Dätz – к фр. Tête голова = Kopf (1700), Deut: kein D. ничто – к нидерл. deut = kleinste holländische Münze (1700), Plauze легкое – к польск. pluca = Lunge (17 в.), Kaff отсталое село – к цыганск. gav = Dorf (1840), Prütt кофейная гуща – к нидерл. prut = dicker Brei (1800). Следует отметить, что заимствуются, прежде всего, слова, но также основы слов и словообразовательные аффиксы.

Популярность заимствования в 20-ом веке не уменьшилась. Некоторые заимствованные слова подверглись ассимиляции, иногда под влиянием схожих слов немецкого языка. Так, существительное Blöo кретин, восходящее к румынск. bleot = albern, подверглось фонетическим изменениям под влиянием нем. blöde (1939). Однако большинство слов, чаще всего английского происхождения, сохранило свое звучание и написание. В разговорной сфере появились существительные Party вечеринка (1945), Flight полет (1960), Oldies pl взрослые (1965), Freak одиночка (1970), Single одинокий человек (1975) и др. Некоторые слова представляют собой разноструктурные словообразовательные конструкции: User наркоман (20 в.), Feeling сильное чувство (20 в.), Happening вечеринка (1960), Oldtimer шутл. ветеран (20 в.), Teenager подросток (1950), Workaholic трудоголик (20 в.), Brain-Drain утечка мозгов (20 в.), Call-Girl проститутка, вызываемая по телефону (1960). Произношение и написание иноязычных слов для немцев не представляет большой проблемы. Главная проблема заключается в присвоении слову артикля. Чаще всего избирается артикль немецкого существительного, которое могло бы быть на месте английского слова. Если заимствование имеет словообразовательные элементы, подобные немецким, то артикль им соответствует: der Dealer, das Multitasking, die Credibility. Предпринимаются попытки приспособить английские слова к немецким правилам произношения и написания, что привлекает внимание (в частности, в рекламе): Kammbeck, Säkänd-Hand-Fahrräder, Satisfäktschen.

В 21-ом веке уже появились новые слова в молодежном жаргоне, в частности: Red-Nose-Time насморк, Noop человек, который не имеет ни о чем представления, Faker симулянт, Digger друг, коллега и др.

Помимо непосредственного заимствования лексики пополнение словарного состава может происходить путем перевода иноязычных слов на немецкий язык (калькирование): grand mogul фр. = Großmogul (18 в.), non-paper англ. = Nicht-Papier (1968), quality of life англ.= Lebesqualität (1969).

Таким образом, в отличие от словотворчества, заимствование слов из других языков является весьма активным способом пополнения словаря разговорной лексики. Определенную параллель можно провести между заимствованием и расширением словарного состава за счет диалектизмов (Loawe’doag тестовое слово для небаварцев – баварский вариантсуществительного Laibteig) и слов из других подсистем языка (Kür сексуальные отношения между неженатыми людьми – из спорт.терминологии). Здесь следует отметить, что в последние десятилетия в разговорную сферу проникает довольно много слов разной структуры (б.ч. композитов) из языка рекламы: Twen англ. 20-летний человек (1955), Teener 13-летний подросток и старше (1960), Saubermann мужчина-уборщик (1965), Rotstiftpreis сниженная цена (1970), Airlaub авиапутешествие в период отпуска (1971), Öko-Laden магазин по продаже экологически чистых продуктов (1978). Однако в целом эти слова составляют лишь незначительную часть лексикона.

Словообразование отличается от заимствования, прежде всего тем, что оно оперирует исключительно материалом собственного языка, заимствование же – материалом другого языка. Заимствованные слова включаются в процессы словообразования. Словообразование на основе заимствованных элементов (Lehnwortbildung) имеет свои собственные закономерности, однако, тем не менее, оно является частью немецкого словообразования (Kirkness 1987: 9-24).

Как и словообразование, изменение значения является внутриязыковым процессом, однако в отличие от него изменяется исключительно только семантика слова. Значение слова может быть расширено, сужено, сдвинуто, перенесено, возвышено, снижено. Весьма значительный пласт разговорной лексики сформировался посредством семантических изменений. Речь идет в первую очередь о метафорическом, реже метонимическом переносе значений нейтральных слов. В качестве исходных единиц выступают слова разной словообразовательной структуры: симплексы (Heu 1) деньги 2) табак 3) гашиш, Netz флирт, кокетство, Motor сердце, Hirt большой, сильный, широкоплечий мужчина), суффиксальные слова (Errungenschaft шутл. приобретение, Erzeuger шутл. родитель, Verhältnis любовная связь, Würstchen жалкий, несчастный человек, Hänfling 1) подросток 2) слабак), префиксальные слова (Missgeburt отродье, Urwald густые волосы на груди), сложные слова (Waschbrett лоб в морщинах, Reibeisen фам. скандальная женщина, Kampfhahn драчун, Affenkäfig фам. тесное, забитое людьми помещение), сокращение (KZ казарма, PS лошадь). В разговорном немецком языке в переносных значениях употребляются имена собственные, ставшие нарицательными: Michel простофиля, Otto что-либо отличающееся большим размером, вызывающим удивление и т.п., Stalin зимнее длинное пальто военного образца, Moses салага, молод. скучный, несамостоятельный парень. Об активности этого пути пополнения словарного состава говорит тот факт, что многие нейтральные слова в разговорной сфере приобрели в разное время множество переносных значений, в том числе в составе устойчивых словосочетаний. Так, по данным Словаря Х. Кюппера существительное Kuh имеет 66 значений, Knochen - 74 , Maul – 98, Luft – 102, Mann – 116, Loch – 117, Nase – 148, Hund – 163, Kopf – 174.Отдельные лексические единицы стали использоваться в переносных значениях уже много столетий назад: Mist что-либо малозначительное < mist навоз (свн.), Gatt ягодицы < gat отверстие, дыра (14 в.), Flabbe противная мина < flabbe отвисшая нижняя губа (1500). Со временем этот способ пополнения лексикона не потерял своего значения. Уже в 2004 г. в молодежном жаргоне зарегистрированы существительные Opfer в значении идиот, Naturwollsocken – в значении густые волосы на ногах, Korallenriff – в значении прыщавое лицо, Hülsenfrucht – в значении банка с пивом и т.д. Следует отметить, что очень многие нейтральные существительные, в том числе производные, приобрели разговорную окраску, войдя в состав разговорных устойчивых словосочетаний, например: Gesellschaft: zur G. за компанию! Beschreibung: das spottet jeder (aller) B. это возмутительно, Eindruck: E. schinden ошеломить.

Таким образом, словообразование отличается от изменения значения прежде всего тем, что оно касается прежде всего плана выражения, и лишь потом плана содержания, в то время как изменение значения – исключительно плана содержания. Кроме того, словообразование всегда связано с определенными морфолого-синтаксическими изменениями.

Ни в коей мере не отрицая значения заимствования и семантических процессов, мы должны признать, что словообразование стало едва ли не самым главным источником возникновения новых слов. Оно и раньше играло важную роль в процессе развития словарного состава немецкого языка в целом, и разговорного языка в частности. Этимологический анализ показывает, что многие, сегодня немотивированные существительные, являются результатом словообразовательных процессов (производящие основы уже исчезли из употребления). Так, существительное Krempel хлам, старье восходит к исчезнувшему свн. grempeln = Kleinhandel treiben (19 в.), существительное Ruch (Ruach) скупердяй – к свн. ruochen вожделеть (16 в.), существительное Depp глупый, наивный человек – к dappen неуверенно ступать (1800), существительное Lumich бездельник произошло в результате сложения lui и имени собственного Michel (19 в.). Некоторые производные слова в результате определенных фонетических изменений также превратились в немотивированные образования: Balbutz мужской парикмахер – от Barbier и Putzer (1800), Fissel нитка – уменьшительное от Faser (1400).

В сфере лексики идет постоянное движение. Словообразовательные конструкции превращаются в симплексы. Симплексы, соединяясь с другими единицами, становятся словообразовательными конструкциями. Неоспорим факт связи словообразования с синтаксисом, который, в частности, проявляется в наличии связи между сложными и производными словами как словообразовательными конструкциями, с одной стороны, и словосочетаниями и предложениями как синтаксическими конструкциями, с другой. Эта связь позволяет выразить одно и то же содержание либо компактными, либо развернутыми формальными структурами. А так как в языке в последнее время прослеживается явная тенденция к языковой экономии, то предпочтение в употреблении отдается менее громоздким конструкциям. Как отмечает В.С. Вашунин, «процесс универбации понятий, который может использовать говорящий, приводит к образованию однословного наименования, которое значительно легче применить при конструировании речи» (Вашунин 1990: 24). Под влиянием экстралингвистических факторов «определенные словосочетания приобретают признак устойчивости, возрастает их речевая частотность, из свободно организуемых говорящим в процессе построения высказывания они переходят в разряд регулярно (в общественных масштабах) воспроизводимых, и тем самым, из речи переходят в язык, обобществленный запас знаковых средств построения речевых высказываний» (Павлов 1977: 43).

Сегодня язык при возникновении потребности в новых словах обращается, как правило, к словообразованию. Именно оно является неиссякаемым источником для обозначения предметов и явлений, поскольку располагает разными способами словопроизводства и богатым инвентарем словообразовательных средств. Мотивы появления новых словообразовательных конструкций такие же, как и новых слов вообще. Это и номинация, и универбация многочисленных конструкций, и языковая экономия, и усиление выражения, и замена немотивированных выражений мотивированными и устаревших новыми, и образования по аналогии и т.д.

Мы описали разные пути пополнения словарного состава разговорного немецкого языка, чтобы обозначить в этом ряду место (важное) и значение (большое) словообразования. А в пользу того, что оно имеет первостепенное значение, говорят факты. Так, Э. Доналис проанализировала лексику небольших фрагментов текстов, принадлежащих к трем разным жанрам – беллетристическому, научному и публицистическому. Оказалось, что в беллетристическом тексте из 17 существительных 11 являются продуктами словообразования, соответственно в научном: из 13 – 12, в публицистическом: из 16 – 11. Кроме того, во всех трех тестах было обнаружено 13 адъективных и 10 глагольных словообразовательных конструкций (Donalies 2002: 13-14). Ограничивая область исследования, мы, в свою очередь, проанализировали существительные на «F», зарегистрированные в Словаре В.Д. Девкина. Всего их оказалось 319. С точки зрения синхронии 178 из них являются результатом словообразовательных процессов (55,8 %), 100 – результатом семантических изменений (31,3 %), 7 – результатом заимствования (2,2 %), 34 представляют собой разговорные симплексы, не соотносимые с какими-либо свободно функционирующими в немецком языке единицами. Таким образом, словообразование выдвинулось и в данном случае на передний план. Не менее убедительны и другие факты. Так, в «Словаре языка молодежи» (2004) содержится 207 существительных, из них 186 (90 %) являются результатом словообразования, 14 (6,6 %) – семантического переноса и 7 (3,4 %) – заимствования.

В заключение отметим, что словообразование играет настолько важную роль в языке, что является объектом постоянного пристального внимания лингвистов разных стран. Не случайно и мы избрали его предметом нашего исследования.