Глава 2. ВИДЫ ФОРМ СДЕЛОК 8 страница

--------------------------------

<1> См.: п. 58 Постановления Пленума ВС РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ" [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс".

 

Интересным и практически важным представляется вопрос о моменте признания договора заключенным, если акцепт совершается по правилам п. 3 ст. 434 ГК РФ. Абстрактно можно предложить несколько вариантов ответа: с момента совершения действия акцептантом, с момента получения оферентом предоставления акцептанта или с момента, когда оферент узнал о предоставлении, совершенном в его пользу акцептантом.

Гражданский кодекс РФ признает акцептом совершение лицом в срок, указанный в оферте, действий по выполнению указанных в ней условий (п. 3 ст. 438). То есть акцептом в данном случае является совершение конклюдентных действий. Согласно общему правилу договор считается заключенным в момент получения лицом, направившим оферту, ее акцепта (п. 1 ст. 433 ГК РФ). В соответствии с этим правилом моментом заключения договора при конклюдентном принятии письменной оферты следовало бы признавать момент получения оферентом предоставления акцептанта. Однако при этом не учитывалось бы, что срок, необходимый для получения предоставления, может превышать срок нахождения в пути письменного акцепта. Например, если акцептант направляет оференту товары по железной дороге. До момента получения предоставления у оферента отсутствуют основания считать себя связанным договором, так как он ничего не знает о совершенных в его адрес действиях, правило п. 3 ст. 434 во многом лишалось бы смысла. Быстрее, проще и надежнее было бы ответить письмом на оферту.

Если же считать договор заключенным со времени совершения акцептантом конклюдентных действий, то тогда момент заключения договора оставался бы неизвестен оференту, что тоже нельзя признавать верным.

Разумно и обоснованно считать договор заключенным, если акцепт в нем совершается конклюдентно, с момента, когда оферент узнал или должен был узнать о действиях акцептанта по выполнению условий оферты. В этом случае момент заключения договора одинаково определен для обоих участников договора, что в большей степени отвечает их интересам, содержанию понятия заключенности договора. Например, в ответ на письменное предложение поставить товар акцептант сдает товар транспортной организации и извещает оферента по телефону, факсу или электронной почте об отгрузке товара. В этом случае договор следует признавать заключенным с момента получения оферентом такого извещения. Если извещение не направлялось, то в соответствии с п. 1 ст. 433 ГК РФ договор следует считать заключенным с момента получения оферентом предоставления акцептанта.

Правила об опоздании акцепта (ст. 442 ГК РФ) должны применяться и при конклюдентном принятии письменной оферты. Оферент, получивший с опозданием (по вине транспортной организации либо предприятия связи) своевременно совершенное акцептантом предоставление либо отправленное уведомление о нем, должен немедленно уведомить акцептанта об опоздании. В противном случае договор должен считаться заключенным, несмотря на опоздание акцепта <1>.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).

 

<1> Иную точку зрения относительно правовых последствий бездействия оферента, получившего своевременно направленный акцепт с опозданием, занимает М.И. Брагинский. Он полагает, что молчание оферента, в случае получения им акцепта с опозданием, не приводит к заключению договора. См.: Брагинский М.И. Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. С. 167. Позиция автора по этому вопросу противоречит господствующему в отечественной литературе мнению и разъяснениям Пленума Верховного Суда и Пленума Высшего Арбитражного Суда, данным по этому вопросу. См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой / Под ред. О.Н. Садикова. Ст. 442 [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс"; Комментарий к Гражданскому кодексу РФ, части первой / Под ред. С.П. Гришаева, А.М. Эрделевского. М., 2006 [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс"; абз. 2 п. 57 Постановления Пленума ВС РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ" [Электронный ресурс] // СПС "КонсультантПлюс". Думается, что позицию М.И. Брагинского в отношении толкования абз. 1 ст. 442 ГК РФ следует признать ошибочной, так как она противоречит назначению правила п. 1 ст. 442. Эта норма призвана побудить оферента к активным действиям при получении опоздавшего акцепта, чтобы защитить интересы акцептанта, не знающего о задержке акцепта и считающего себя связанным договором.

 

При заключении договора конклюдентные действия могут выступать не только в качестве акцепта. В конклюдентной форме может также выражаться и предложение заключить договор. Например, согласно п. 2 ст. 494 ГК РФ при заключении договора розничной купли-продажи выставление товара в витрине магазина является публичной офертой (offerendo ad incertas personas) даже при отсутствии указания на существенные условия договора, кроме случаев, когда продавец явно не определил, что соответствующие товары не предназначены для продажи <1>.

--------------------------------

<1> П. 2 ст. 494 ГК РФ устанавливает исключение из общего правила, согласно которому реклама или иное предложение, адресованное неопределенному кругу лиц, рассматриваются, как приглашения делать оферты, если иное прямо не указано в предложении (п. 1 ст. 437 ГК РФ). Иначе оценивается выставление товара в витрине магазина в немецком гражданском праве. Согласно господствующему в немецкой литературе мнению, признание выставленного в витрине товара (распространения рекламной информации или рассылки каталогов) офертой привело бы к тому, что продавец мог оказаться стороной в неограниченном числе договоров, и любой принявший его предложение заключить договор мог бы предъявить требование о возмещении убытков (Schadenersatz), причиненных неисполнением договора купли-продажи. Такая же позиция поддерживается и в правоприменительной практике Германии (BGH NJW 1980, 1388, См.: Brox H. Ibid. S. 95; Musielak H.J. Ibid. S. 54, 55).

Российский закон, признавая выставление товара в витрине магазина офертой, стремится защитить интересы потребителей (правило п. 2 ст. 494 ГК РФ установлено только для договоров розничной купли-продажи). Если потребитель изъявляет желание приобрести вещь, договор считается заключенным с этого момента, а продавец не вправе уклоняться от его исполнения. Одновременное акцептование публичной оферты несколькими покупателями, так же, как и по немецкому праву, имеет следствием заключение нескольких договоров купли-продажи. Так как никаких особых правил на этот счет в российском праве не установлено, то невозможность продавца исполнить каждый заключенный им договор не освобождает его от ответственности перед контрагентами. Договор розничной купли-продажи согласно ст. 426 ГК РФ является публичным, соответственно продавец при наличии у него возможности исполнить договор в отношении обратившегося к нему покупателя не вправе отказываться от его заключения. Как видно, п. 2 ст. 494 и ст. 426 имеют одинаковую сферу направленности: призваны защитить потребителей от действий недобросовестного продавца, который уклоняется от заключения или исполнения договора. Однако в ситуации, когда продавец может исполнить договор, но не хочет его заключать, положение п. 2 ст. 494 более эффективно, так как покупатель вправе требовать принудительного исполнения уже заключенного договора. Согласно же положениям о публичном договоре покупатель вправе только обратиться в суд с требованием о заключении договора, а если до момента принятия судебного решения у продавца уже отпадет возможность исполнить договор, то понудить к его заключению будет невозможно.

 

Возможно заключение договора, в котором как оферта, так и акцепт выражены конклюдентными действиями. В качестве примера можно привести покупку товаров либо оказание услуг через автомат. Как писал Ф. Осецкий, автоматы обладают "весьма почтенным возрастом". Первым изобрел автомат древнегреческий ученый, математик, физик и механик Герон. Он установил возле входа в храм машину, в которой после уплаты 5 драхм святая вода появлялась "сама собой" <1>. Согласно п. 2 ст. 498 ГК РФ по совершении покупателем действий, необходимых для получения товара, договор купли-продажи считается заключенным. Законодатель признает действия покупателя акцептом, из чего можно сделать вывод, что выставление продавцом исправного автомата при условии доведения до покупателя информации о продавце, месте его нахождения, режиме работы, а также действиях, которые необходимо совершить для получения товара (п. 1 ст. 498 ГК РФ), является публичной офертой. Оферта, сделанная при помощи товарного автомата, считается действительной до момента, пока в автомате имеется товар для продажи. После того как товар закончился, в автомате обычно появляется надпись о том, что он временно не работает. Соответственно предложение заключить договор, оферта отсутствует и заключение договора в данный момент невозможно.

--------------------------------

<1> См.: Осецкий Ф. Из области "автоматного права" // Право. Еженедельная юридическая газета. 1901. N 34. С. 1535.

 

Как указывалось ранее, конклюдентные действия выражают волю участника гражданского оборота совершить сделку. Однако возможен случай, когда лицо совершает фактические действия, которые обычно свидетельствуют о наличии воли заключить договор, хотя в действительности такая воля у него отсутствует. Этот вопрос впервые стал предметом исследования в немецком гражданском праве. Поводом послужил реально произошедший случай: гражданин припарковал машину на оплачиваемую стоянку, но сообщил ее охраннику, что его машину охранять не надо и платить за охрану он не намерен (так называемый Hamburger Parktplatzfall) <1>. Фактически, совершая действия, свидетельствующие о заключении договора (парковка машины на оплачиваемой стоянке), лицо открыто заявило, что его действия не должны считаться конклюдентными и не выражают желание заключить договор. Владелец парковки потребовал от гражданина плату в судебном порядке. Рассмотрение спора дошло до Федерального Верховного Суда ФРГ (Bundesgerichtshof, далее - ФВС ФРГ), который, разрешая дело, руководствовался теорией социально типичного поведения (sozialtypisches Verhalten) или фактических договорных отношений (faktischen Vertragsverhaltniss) <2>. Согласно этой теории обязанность лица совершить предоставление (оплатить товары или услуги) опирается не на принцип волеизъявления, а на так называемое социально типичное действие, совершение которого приводит к наступлению правовых последствий и предполагает, что договор якобы был заключен <3>.

--------------------------------

<1> См.: BGHZ 21, 319; Чантурия Л. Указ. соч. С. 261.

<2> См.: Musielak H.-J. Ibid. S. 76.

<3> См.: Чантурия Л.Л. Указ. соч. С. 261.

 

Такое обоснование Федерального Верховного Суда ФРГ вызвало споры в немецкой правовой доктрине <1>. Некоторые ученые критиковали позицию ФВС ФРГ как противоречащую положениям договорного права, так как она в нарушение принципа частной автономии признает договор заключенным при отсутствии воли одной стороны стать его участником. Они предлагали для разрешения ситуаций, сходных с описанной, применять нормы деликтного права и положения о неосновательном обогащении <2>. Другие, руководствуясь принципом protestatio facto contrario non valet <3> и несколько интерпретировав объяснение ФВС ФРГ, соглашались, что для признания договора заключенным достаточно, чтобы субъект воспользовался услугой или товаром, предоставляемым в его рамках. Заявление лица о нежелании принимать оферту, по их мнению, следует оставлять без внимания <4>.

--------------------------------

<1> См.: Brox H. Ibid. S. 104; Medicus D. Ibid. S. 132 - 135.

<2> См.: Giesen D. BGB Allgemeiner Teil: Rechtsgeschaftslehre. Berlin, New York: Walter de Gruyter, 1995. 2. Aufl. S. 53.

<3> Возражение не имеет силы против противоположного поведения.

<4> См.: Musielak H.-J. Ibid. S. 77; Giesen D. Ibid. S. 51, 52.

 

В российской юридической литературе вопрос о значении фактического действия по принятию исполнения при одновременном заявлении субъекта о нежелании вступать в договорные отношения не обсуждался. По общему правилу убытки, причиненные действиями без договора, могут быть взысканы в порядке, предусмотренном для обязательств из причинения вреда, если был причинен вред личности, имуществу гражданина или юридического лица (гл. 59 ГК РФ), или на основании норм о неосновательном обогащении, если лицо без достаточных правовых оснований приобрело или сберегло имущество за счет другого лица (гл. 60 ГК РФ). Однако применение этих норм в сравнении с нормами договорного права менее выгодно для участников правоотношений. Например, в отсутствие договора нельзя применять договорные штрафные санкции (неустойку, пеню), также не могут применяться положения закона, направленные на защиту интересов недееспособных и ограниченно дееспособных лиц (если предоставление было совершено вне договора, нет основания для привлечения законных представителей к заключению сделки и нельзя применить правовые последствия их неучастия в заключении договора (ст. 26, 28 - 30, 171, 172, 175, 176 ГК РФ)).

В случае с парковкой машины на охраняемую стоянку действия владельца стоянки по ее организации и оповещению потенциальных клиентов об условиях заключения договора являются предложением заключить договор, офертой. Парковка машины на платной охраняемой стоянке может рассматриваться исключительно как конклюдентно выраженное согласие на заключение договора. То есть с момента парковки машины на стоянку договор об оказании услуг охраны автомобиля заключен. Ни одна из сторон не вправе в одностороннем порядке отказаться от исполнения возникшего обязательства (ст. 310 ГК РФ). Поэтому по российскому праву в приведенном примере договор об оказании услуг следует считать заключенным.

Итак, конклюдентные действия являются самостоятельным способом изъявления воли в сделке и могут выступать самостоятельной формой совершения односторонних сделок, как, например, при принятии наследства, а также служить для оформления волеизъявления в оферте и/или акцепте при заключении договора. При этом волеизъявление при помощи конклюдентных действий существенным образом отличается от устной и письменной форм сделок.

 

§ 2.2.2. Молчание как способ волеизъявления

 

Вопрос о правовом значении молчания с давних пор привлекал внимание цивилистов <1>. Несмотря на это, в юридической литературе обычно не дается понятие молчания. Толковый словарь русского языка Д. Ушакова раскрывает значение слова "молчать" следующим образом: ничего не говорить, не производить никаких звуков голосом, безмолвствовать <2>. Значит, молчание в буквальном смысле означает отсутствие устной реакции. Рассмотрим, когда можно говорить о молчании лица при совершении сделки.

--------------------------------

<1> См.: Baron J. Ibid. S. 121; Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 1. Введение и общая часть. СПб.: Типография Стасюлевича, 1898. С. 774; Синайский В.И. Указ. соч. С. 161; Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 118; Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. 1. СПб., 1911. С. 683.

<2> Толковый словарь русского языка. В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. М.: Гос. инт-т "Сов. энцикл.", 1935 - 1940 [Электронный ресурс] // URL: http://slovari.yandex.ru/dict/ushakov, свободный.

 

"Под юридически значимым молчанием, - писал О.А. Красавчиков, - следует понимать отсутствие известных юридических действий" <1>. Таким образом, молчанием участника оборота можно считать ситуацию, в которой отсутствует проявление воли в какой-либо (устной, письменной или конклюдентной) форме.

--------------------------------

<1> Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 100.

 

Брагинский М.И. пишет, что молчание следует отличать от бездействия, так как бездействие свидетельствует об отсутствии воли у адресата <1>. Думается, что это суждение не совсем верно. По существу, молчание как раз и является бездействием. Бездействие есть отсутствие всяких действий участника сделки. По классификации юридических фактов О.А. Красавчикова молчание представляет собой правомерное бездействие <2>, эти понятия он признает равнозначными. Понятия "молчание" и "бездействие" есть разные названия одного и того же состояния участников оборота <3>. Отличие состоит лишь в том, что термин "молчание" традиционно принято использовать при обсуждении изъявления воли для заключения договора, а категория бездействия более широко применяется в иных институтах гражданского права (например, исполнение обязательств), в других отраслях права (например, уголовном).

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (3-е издание, стереотипное).

 

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. С. 163.

<2> См.: Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 100.

<3> Беккер Е.И. писал: "Молчание - всегда бездействие...". Bekker E.I. Ibid. B. II. S. 15.

 

В литературе можно встретить высказывания о том, что по своей правовой природе молчание - это "правовой ноль" <1>. Такая характеристика вполне справедлива, учитывая, что в ситуации молчания воля субъекта никак вовне не объективируется. Ю.С. Гамбаров писал: "Молчание не выражает само по себе ни утверждения, ни отрицания, ни принятия, ни отклонения, ни одобрения, ни осуждения" <2>. Такое положение является общим правилом, из которого, однако, закон предусматривает некоторые исключения. В случаях, когда того требуют интересы гражданского оборота в целом либо отдельных его участников, например, когда необходимо побудить субъектов к совершению активных действий, закон устанавливает, что несовершение действий, молчание следует расценивать в качестве изъявления воли определенного содержания. Нормы, приписывающие молчанию волеизъявительное значение, способствуют большей определенности гражданских правоотношений и стабильности гражданского оборота в целом.

--------------------------------

<1> См.: Richter H.P. BGB. Allgemeiner Teil. Kiel: Richter Verlag, 2006. 19. Aufl. S. 27.

<2> См.: Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. Т. 1. С. 693.

 

Например, согласно п. 1 ст. 1008 ГК РФ агент в ходе исполнения агентского договора должен предоставлять принципалу отчеты, в порядке и сроки, предусмотренные договором. В случае если принципал имеет возражения по представленному ему отчету, он должен сообщить о них агенту в течение тридцати дней со дня представления отчета, если иной срок не установлен соглашением сторон. В противном случае отчет будет считаться принятым принципалом (п. 3 ст. 1008). Соответственно молчание принципала в течение срока, установленного для принятия отчета, свидетельствует о том, что агент выполнил поручение принципала полностью или в соответствующей части <1>. В этом случае законодатель в интересах агента придает молчанию принципала правовое значение. Предложение 2 п. 3 ст. 1008 призвано побудить принципала в сжатые сроки проверить отчет агента, убедиться в том, что порученное ему действительно было выполнено надлежащим образом. Ведь недобросовестный принципал может специально затягивать утверждение представленного ему отчета, чтобы отсрочить выплату агентского вознаграждения, которое по общему правилу выплачивается после предоставления отчета (абз. 3 ст. 1006 ГК РФ).

--------------------------------

<1> См.: Сирик Н.В. Особенности договора агентирования в туристской деятельности [Электронный ресурс] // Современное право. 2006. N 9 // СПС "КонсультантПлюс".

 

Признание правового значения молчания представляет собой не что иное как правовую фикцию <1>. При помощи фикций законодатель сознательно признает фактически разные обстоятельства равными с юридической точки зрения <2>. В случае наделения молчания правовым значением закон закрепляет, что фактическое отсутствие выражения воли лица в определенной ситуации следует считать волеизъявлением конкретного содержания.

--------------------------------

<1> Фикция (от лат. fictio - выдумка, вымысел) - юридико-технический прием, состоящий в признании известного несуществующего факта юридически существующим или, наоборот, фактически существующего обстоятельства - юридически не существующим. См.: Большой юридический словарь [Электронный ресурс] / Под ред. А.Я. Сухарева. М.: Инфра-М, 2007 // URL: http://slovari.yandex.ru/dict/jurid, свободный.

<2> См.: Kupraschwili T. Schweigen beim Vertragschluss. Eine rechtsvergleichende Untersuchung unter Berucksichtigung von Deutschland und Georgien. Berlin: Wissenschaftlicher Verlag, 2006. S. 21.

 

В случае когда закон предусматривает, что молчание лица имеет волеизъявительное значение, не важно, была ли в действительности воля молчащего направлена на достижение каких-либо правовых последствий и намеревалось ли лицо молчанием вообще выразить свою волю. Возможно, что, зная соответствующие положения закона, субъект оборота сознательно не совершил никаких действий, будучи уверенным, что его молчание будет истолковано как волеизъявление определенного содержания. Например, бенефициар, ознакомившись с отчетом агента, соглашается с ним и, желая сэкономить время, никак не выражает свое согласие, так как уверен, что такое поведение свидетельствует о принятии отчета. Желание проявить молчанием свою волю возможно, но не обязательно и не должно приниматься во внимание при установлении правового значения молчания (кроме случаев, когда стороны наделили молчание таковым). Отсутствие воли наполнить молчание определенным содержанием не может изменить его волеизъявительного значения, когда это предусмотрено законом или соглашением сторон.

Молчание существенным образом отличается от конклюдентных действий. При конклюдентном волеизъявлении участник сделки активно выражает свою волю действием. При молчании лицо не совершает никаких действий, бездействует. Установить значение конклюдентных действий для заключения договора возможно, проанализировав сами эти действия и обстановку, в которой они совершаются. Сказать, имеет ли молчание юридическое значение, можно, изучив легальные предписания либо установив, имелось ли соглашение сторон об этом. Поэтому нельзя признавать молчание разновидностью конклюдентных действий <1>.

--------------------------------

<1> Противоположного мнения придерживалась Н.В. Рабинович. См.: Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 76.

 

В мировой практике сложилось два подхода к правовому регулированию молчания. В нормативных актах одних стран нет общего правила, согласно которому молчание признавалось бы способом волеизъявления. Однако в некоторых специально предусмотренных законом случаях молчание считается волеизъявлением определенного содержания. Такого подхода придерживается, например, законодательство Германии <1>, Франции <2>, Австрии. Так, если законные представители несовершеннолетнего, заключившего без их согласия сделку, молчат в течение двух недель с момента обращения к ним партнера по сделке с просьбой одобрить ее, то считается, что родители (законные представители) отказали в одобрении сделки (§ 108 II ГГУ).

--------------------------------

<1> В Мотивах к первому проекту ГГУ особо подчеркивалось, что вопрос о молчании как волеизъявлении невозможно разрешить одним общим правилом. По мнению составителей ГГУ, невыгодность и жесткость "формального предложения, не соответствующего природе вещей и жизненным условиям", превышает его преимущества. Motive zu dem Entwurfe eines Burgerlichen Gesetzbuches fur das Deutsche Reich. Bd. 1: Allgemeiner Teil. Berlin, 1888. S. 153. Цит. по: Kupraschwili T. Ibid. S. 22.

<2> См.: Ferid M., Sonnenberger H.J. Das Franzosische Zivilrecht. Heidelberg: Verlag Recht und Wirschaft GmbH, 1994. 2. Aufl. B. 1/1. S. 417.

 

В литературе отмечалось, что "есть случаи, очевидно, очень заманчивые для расширения смысла молчания" <1>. Действительно, отсутствие ясных предписаний закона относительно правового значения молчания способно побудить участников оборота видеть волеизъявление там, где оно фактически отсутствует. Поэтому актуальным остается высказывание Н.Л. Дювернуа: "Обобщения в этой области, как известно, очень опасны" <2>.

--------------------------------

<1> Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. С. 775.

<2> Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. С. 775.

 

Сложность такого подхода регулирования молчания состоит прежде всего в том, что из-за отсутствия общего правила, определяющего правовое значение молчания, спорным является вопрос о том, может ли молчание наделяться правовым значением в иных, не указанных в законе случаях. Не ясно, например, вправе ли стороны определить, что в их отношениях молчание в определенной ситуации будет признаваться волеизъявлением, правомерно ли придание молчанию правового значения обычаями делового оборота. Поэтому в доктрине и правоприменительной практике определяются специальные группы обстоятельств, при наличии которых молчание считается волеизъявлением. Причем выработанные наукой и практикой принципы могут различаться <1>.

--------------------------------

<1> Так, например, в решении Верховного Федерального Суда Германии от 04.04.1951 указывалось, что молчание должно рассматриваться как согласие заключить договор в том случае, если в соответствии с принципом добросовестности (Treu und Gleauben) акцептант после получения оферты должен был бы выразить свое несогласие с ней. Правоприменительная практика Германии восприняла это положение в качестве основного принципа для определения правового значения молчания, и если суд считает, что молчащий должен был выразить свою волю, то его молчание в этом случае считается выражением согласия заключить договор. Такая позиция Верховного Федерального Суда неоднократно критиковалась в литературе. См.: Kupraschwili T. Ibid. S. 37; Reinmuller B. Das Schweigen als Vertragsannahme im deutsch-franzosischen Rechtsverkehr unter besonderer Berucksichtigung der allgemeinen Geschaftsbedigungen. Mainz, 1976. S. 54.

 

Российская Федерация, как и многие бывшие республики СССР, за исключением, пожалуй, Грузии <1>, в регулировании правового значения молчания придерживаются иного подхода, который сложился еще в советское время <2>. В гражданских кодексах этих стран закрепляется общее правило, согласно которому молчание является волеизъявлением, если это предусмотрено законом или соглашением сторон (п. 3 ст. 158 ГК РФ, п. 3 ст. 205 ГК Украины, п. 3 ст. 159 ГК Республики Беларусь, п. 4 ст. 151 ГК Республики Казахстан, п. 4 ст. 68 ГК Закона об общей части ГК Эстонии) <3>, что вносит большую определенность в отношения участников гражданского оборота и значительно облегчает деятельность правоприменительных органов.

--------------------------------

<1> См.: Kupraschwili T. Ibid. S. 69.

<2> ГК РСФСР 1964 г. признавал молчание волеизъявлением в случаях, предусмотренных законодательством Союза ССР и РСФСР (абз. 3 ст. 42).

<3> Общее правило о молчаливом волеизъявлении содержится также в п. 3 ст. 157 Модельного гражданского кодекса стран СНГ.

 

Традиция считать молчание волеизъявлением была известна уже в Средние века: в то время купцы были обязаны отвечать на предложения своих партнеров (принцип обязательного ответа). По общему правилу каждый получивший оферту обязан был ее принять, кроме случаев, когда имелись уважительные причины для отказа. Однако отказ допускался при условии, если лицо, сделавшее предложение, своевременно получило извещение об этом <1>. По мнению Е. Ерлиха, этот принцип, действовавший в средневековой Европе, представляет собой не что иное как смягчение одного из правил старого итальянского торгового права, когда купец вообще был обязан принимать и исполнять все поступающие торговые предложения без каких-либо исключений <2>. Мнение о том, что молчание приобретает значение в случаях, когда лицо не должно молчать, встречается и в пандектной <3>, а также в дореволюционной российской литературе <4>.

--------------------------------

<1> См.: Ehrlich E. Die stillschweigende Willenerklarung. Neudruck der Ausgabe Berlin 1893. Aalen: Scintia Verlag, 1970. S. 175.

<2> Там же. S. 175.

<3> См.: Derburg H. Ibid. S. 231.

<4> См.: Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. Введение и общая часть. С. 122.

 

Сложно представить, что сегодня гражданский оборот мог бы развиваться по таким правилам. Современное частное право исходит из принципов автономии воли и равенства всех участников. Каждое лицо, как правило, само вольно решать, отвечать ли ему на поступившее предложение или оставлять его без ответа. Поэтому вполне логично, что молчание в современных правопорядках обычно не считается ни согласием, ни отказом заключить договор. Такое правило содержится и в международных актах. В п. 1 ст. 18 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи, как и в п. 2.6 Принципов международных коммерческих договоров (принципы УНИДРУА), предусмотрено, что "молчание, бездействие само по себе не является акцептом".