Богатым и нежным душам за то, что они испытывают чувства, недоступные для
Него, и который всегда готов продать свои любовные ужимки, пролить слезы на Похоронах своей жертвы и порадоваться, читая вечерком ее завещание. Поэт мог Бы залюбоваться прекрасной Акилиной, решительно все должны были бы бежать от Трогательной Евфрасии: одна была душою порока, другая -- пороком без души. -- Желал бы я знать, думаешь ли ты когда-нибудь о будущем? -- сказал Эмиль прелестному этому созданию. -- О будущем? -- повторила она, смеясь. -- Что вы называете будущим? К Чему мне думать о том, что еще не существует? Я не заглядываю ни вперед, ни Назад. Не достаточно ли большой труд -- думать о нынешнем дне? А впрочем, мы Наше будущее знаем: больница. -- Как можешь ты предвидеть больницу и не стараться ее избежать? -- Воскликнул Рафаэль. -- А что же такого страшного в больнице? -- спросила грозная Акилина. -- Ведь мы не матери, не жены; старость подарит нам черные чулки на ноги и Морщины на лоб; все, что есть в нас женского, увянет, радость во взоре наших Друзей угаснет, -- что же нам тогда будет нужно? От всех наших прелестей Останется только застарелая грязь, и будет она ходить на двух лапах, Холодная, сухая, гниющая, и шелестеть, как опавшие листья. Самые красивые Наши тряпки станут отрепьем; от амбры, благоухавшей в нашем будуаре, повеет Смертью, трупным духом; к тому же, если в этой грязи окажется сердце, то вы Все над ним надругаетесь, -- ведь вы не позволяете нам даже хранить Воспоминания. Таким, какими мы станем в ту пору, не все ли равно возиться со Своими собачонками в богатом доме или разбирать тряпье в больнице? Будем ли Мы прятать свои седые волосы под платком в красную и синюю клетку или под Кружевами, подметать улицы березовым веником или тюильрийские ступеньки Своим атласным шлейфом, будем ли сидеть у золоченого камина или греться у Глиняного горшка с горячей золой, смотреть спектакль на Гревской площади или слушать в театре оперу, -- велика, подумаешь, разница! -- Aquilina mia (Моя Акилина (итал. )), более чем когда-либо разделяю я Твой мрачный взгляд на вещи, -- подхватила Евфрасия. -- Да, кашемир и Веленевая бумага, духи, золото, шелк, роскошь -- все, что блестит, все, что Нравится, пристало только молодости. Одно лишь время справится с нашими Безумствами, но счастье послужит нам оправданием. Вы смеетесь надо мною, -- Воскликнула она, ядовито улыбаясь обоим друзьям, -- а разве я не права? Лучше умереть от наслаждения, чем от болезни. Я не испытываю ни жажды Вечности, ни особого уважения к человеческому роду, -- стоит только посмотреть, что из него сделал бог! Дайте мне миллионы, я их растранжирю, ни Сантима не отложу на будущий год. Жить, чтобы нравиться и царить, -- вот Решение, подсказываемое мне каждым биением моего сердца. Общество меня Одобряет, -- разве оно не поставляет все в угоду моему мотовству? Зачем Господь бог каждое утро дает мне доход с того, что я расходую вечером? Зачем Вы строите для нас больницы? Не для того ведь бог поставил нас между добром И злом, чтобы выбирать то, что причиняет нам боль или наводит тоску, -- Значит, глупо было бы с моей стороны не позабавиться. -- А другие? -- спросил Эмиль. -- Другие? Ну, это их дело! По-моему, лучше смеяться над их горестями, Чем плакать над своими собственными. Пусть попробует мужчина причинить мне малейшую муку! -- Верно, ты много выстрадала, если у тебя такие мысли! -- воскликнул Рафаэль. -- Меня покинули из-за наследства, вот что! -- сказала Евфрасия, приняв Позу, подчеркивающую всю соблазнительность ее тела. -- А между тем я день и ночь работала, чтобы прокормить моего любовника! Не обманут меня больше ни Улыбкой, ни обещаниями, я хочу, чтоб жизнь моя была сплошным праздником. -- Но разве счастье не в нас самих? -- вскричал Рафаэль. -- А что же, по-вашему, -- подхватила Акилина, -- видеть, как тобой Восхищаются, как тебе льстят, торжествовать над всеми женщинами, даже самыми Добродетельными, затмевая их своей красотою, богатством, -- это все пустяки? К тому же за один день мы переживаем больше, нежели честная мещанка за Десять лет. В этом все дело. -- Разве не отвратительна женщина, лишенная добродетели? -- обратился Эмиль к Рафаэлю. Евфрасия бросила на них взор ехидны и ответила с неподражаемой иронией: -- Добродетель! Предоставим ее уродам и горбуньям. Что им, бедняжкам, Без нее делать? -- Замолчи! -- вскричал Эмиль. -- Не говори о том, чего ты не знаешь! -- Что? Это я-то не знаю? -- возразила Евфрасия. -- Отдаваться всю Жизнь ненавистному существу, воспитывать детей, которые вас бросят, говорить им "спасибо", когда они ранят вас в сердце, -- вот добродетели, которые вы Предписываете женщине; и вдобавок, чтобы вознаградить ее за самоотречение, Вы налагаете на нее бремя страданий, стараясь ее обольстить; если она устоит, вы ее скомпрометируете. Веселая жизнь! Лучше уж не терять своей Свободы, любить тех, кто нравится, и умереть молодой. -- А ты не боишься когда-нибудь за все это поплатиться? -- Что ж, -- отвечала она, -- вместо того чтобы мешать наслаждения с Печалями, я поделю мою жизнь на две части: первая -- молодость, несомненно Веселая, и вторая -- старость, думаю, что печальная, -- тогда настрадаюсь Вволю... -- Она не любила, -- грудным своим голосом сказала Акилина. -- Ей не
Популярное: Личность ребенка как объект и субъект в образовательной технологии: В настоящее время в России идет становление новой системы образования, ориентированного на вхождение... Как распознать напряжение: Говоря о мышечном напряжении, мы в первую очередь имеем в виду мускулы, прикрепленные к костям ... Генезис конфликтологии как науки в древней Греции: Для уяснения предыстории конфликтологии существенное значение имеет обращение к античной... ©2015-2024 megaobuchalka.ru Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. (481)
|
Почему 1285321 студент выбрали МегаОбучалку... Система поиска информации Мобильная версия сайта Удобная навигация Нет шокирующей рекламы |