Правовой природы арбитража 1 страница

Понятие арбитража. Основные теории

Содержание и основные характеристики понятий «арбитраж» и «международный коммерческий арбитраж». Реализация гражданско-правовых отношений в ходе осуществления международного экономического и культурного сотрудничества неизбежно связана с возникновением споров, а следовательно, и с выбором средств их разрешения. Закономерно, что первичным способом устранения разногласий выступают переговоры между сторонами. Вследствие этого не случаен факт, что практически во всех контрактах международного (как, между прочим, и внутреннего) характера предусматривается положение, оговаривающее подобный путь. Однако далеко не всегда сторонам удается достичь согласия. Ввиду этого в случаях, когда урегулирование дружеским путем в силу различных обстоятельств не может быть произведено и в конечном итоге желаемые цели оказываются недостижимыми, дальнейший порядок действий устанавливается особыми гражданско-правовыми соглашениями. В подобной ситуации у субъектов отношений есть по крайней мере две возможности — обращение в государственный суд той или иной страны либо передача спора на рассмотрение третейского (общественного) суда.

В современной жизни понятие «арбитраж», даже если касаться одной лишь частноправовой сферы, в которой он активно используется, является многогранным, имеющим несколько значений. Юристы по-разному воспринимают этот термин. Для одних — это определенная процедура (процесс) разбирательства споров (А.Д. Кейлин, С.Н. Лебедев), для других — орган, предназначенный для рассмотрения спора (Л.А. Лунц, М.М. Богуславский); третьи (В.С. Поздняков) оперируют термином «арбитраж» как категорией, обозначающей «суд» (т.е. орган), в сочетании с понятием «арбитражный порядок» в значении «процедура», в рамках чего споры разрешаются лицами (арбитрами), избираемыми или назначаемыми сторонами в соответствии с соглашением между ними либо при определенных условиях назначенными в ином порядке, предусмотренном законом; четвертые полагают, что арбитраж — это «механизм» рассмотрения спора, не раскрывая, однако, самого содержания используемого понятия44. Немецкие ученые (Х. Фелхауэр, Х. Штробах), подчеркивая, что третейский суд — это особая форма несудебного урегулирования коммерческих споров во внешнеторговых отношениях, тем самым со всей очевидностью демонстрируют, что они рассматривают арбитраж как «процесс». Иногда арбитраж определяется даже как «частное отправление правосудия»45. Однако, поскольку нельзя абстрагироваться от той общепринятой конструкции, что суд есть, строго говоря, функция государства, а значит, и правосудие как таковое также должно связываться с деятельностью государства, вряд ли целесообразно применять подобные квалификации, чреватые опасностью смешения соответствующих понятий. В этом плане, думается, можно с большей правомерностью вести речь об арбитраже как о средстве защиты гражданских прав, санкционированном государством и существующем наряду с судебной защитой. Так или иначе, понятия «арбитраж», «внешнеторговый арбитраж», «международный коммерческий арбитраж», безусловно, вбирают в себя значения, свойственные категориям «орган» (суд), и «процедура» (процесс), и главное — такие составляющие, как форма и способ рассмотрения спора, в результате чего неизбежно возникает вопрос об особенностях правовой природы этого явления, которая будет рассмотрена далее после краткого исторического экскурса. При этом следует подчеркнуть, что в настоящем разделе речь идет о понятии и термине «арбитраж», применяемых в рамках частноправового регулирования, и никоим образом не затрагиваются аспекты межгосударственного арбитража, т.е. подчиняющиеся международному публичному праву отношения между государствами по урегулированию возникающих между ними споров (скажем, предусматриваемому Стокгольмским актом о примирении и арбитраже 1992 г.) или иные процедуры мирного разрешения межгосударственных споров (установленные, например, в Типовом согласительном регламенте ООН для разрешения споров между государствами 1995 г.).

С другой стороны, для государств, имеющих в составе национальной судебной системы

органы, именуемые «арбитражными судами» (к ним должна быть отнесена прежде всего Россия), принципиальное значение представляет разграничение арбитража как третейского суда и арбитражного суда, выступающего в качестве государственного судебного учреждения в собственном смысле слова. Это становится особенно актуально сейчас, когда в силу введения в действие с 1 июля 1995 г. Федерального конституционного закона «Об арбитражных судах Российской Федерации» и нового Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражные суды стали специализированными судебными учреждениями и расширили свою компетенцию за счет получения права рассматривать споры с участием иностранных субъектов права, международных организаций и российских предприятий с иностранными инвестициями (ст. 22 АПК РФ)46. Думается, именно поэтому не случайной выглядит терминология Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» от 7 июля 1993 г., который устойчиво оперирует категорией «третейский суд» в противопоставление терминам «суд», «государственный суд», а не «арбитражный суд», хотя по необходимости в ряде случаев использует и термин «арбитраж» («международный коммерческий арбитраж») в значении «третейский суд».

Для лучшего понимания сущности арбитража (торгового, или внешнеторгового, называемого в современных условиях чаще всего международным коммерческим) целесообразно провести его сопоставление с внешне сходными, однако по содержанию принципиально иными процедурами, такими, например, как согласительная и примирительная процедуры, которые в литературе зачастую именуются альтернативными средствами разрешения споров47. Вместе с тем и сам арбитраж неоднороден «изнутри», ибо существуют его разновидности (например, «дружеские посредники», экспертиза).

С другой стороны, весьма непросто провести демаркационную линию между посредничеством и примирением (согласительными процедурами или услугами). Пожалуй, наиболее яркое отличие между ними состоит в функциях того и другого. Примиритель — третье лицо — пытается привести стороны к компромиссу, который они должны изыскать сами и который будет их собственным решением. Посредник не выдвигает предложений для урегулирования разногласия, в то время как примиритель непосредственно это осуществляет. Конечным результатом разрешения проблемы выступает предложенный последним вариант примирения сторон, который они либо воспринимают, либо отвергают.

Характер анализируемых альтернативных средств разрешения спора может также быть проиллюстрирован с помощью сопоставления их с государственным судом, с одной стороны, и с арбитражем — с другой, поскольку в рамках самого института «арбитраж» возможны некоторые градации. Так, во многих странах весьма распространен арбитраж в форме «дружеских посредников» (фр. — amiables compositeurs). Этот институт упоминается и в Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г., ст. VIII которой указывает, что арбитры могут вынести решение в качестве «дружеских посредников», если между сторонами на этот счет имеется договоренность и если применимый закон это разрешает. В строгом смысле слова «дружеские посредники» не являются третьим лядом, избранным при возникновении разногласий для целей достижения согласия (компромисса), Это также разновидность правосудия, направленного на разрешение спора. Посредники, хотя и не связаны строгим соблюдением норм материального и процессуального права, осуществляют разбирательство спорных отношений по праву справедливости (ex aequo et bono) и обязаны обеспечить равные возможности сторонам для представления ими своих объяснений. Арбитры, которые разрешают спор по уполномочению сторон; в качестве «дружеских посредников», не должны непременно следовать строгим юридическим нормам определения обязательств партнеров, если окажется, что чисто «легалистский подход» приведет к несправедливому результату48. Иными словами, и в этом отношении они руководствуются принципом ex aequo et bono.

Вопрос о характере, природе и объеме полномочий арбитров, действующих в качестве «дружеских посредников», а также применимом арбитрами праве со всей полнотой встал в деле, рассмотренном Арбитражным судом при МТП в 1989 г. (дело № 3267, 1989) по иску мексиканской строительной фирмы к бельгийскому участнику международного консорциума. Юридическое обоснование решения коренилось не в какой-либо национальной системе права или lex mercatoria, а базировалось на конструкциях и совокупности контрактных документов. В данном конкретном случае арбитраж не отверг общего взгляда на то, что дружеские посредники могут выйти за пределы определенных подходов, обусловленных обычно применимыми правовыми нормами, будь то внутригосударственное право или lex mercatoria. Проблема заключалась в определений, насколько далеко он вправе зайти, особенно применительно к специфическим положениям и условиям гражданско-правового договора, поскольку ответчик отстаивал позицию, что вне зависимости от совокупности норм, регулирующих договорные отношения, закрепленные в контракте, сама суть статуса «дружеских посредников» налагает на арбитров обязанность изменять или пренебрегать соответствующими контрактными формулами, если их применение может привести к результату, противоположному принципам правосудия естественно-правового характера или праву справедливости, как оно понимается в странах «цивильного права»49.

Однако арбитры, наделенные правом рассматривать спор как «дружеские посредники», не могут нарушать нормы публичного порядка страны, где решение выносится, а также страны, где оно должно быть исполнено, и применимого арбитражного закона (в частности, правила о надлежащей процедуре нередко являются строго императивными и образуют часть публичного порядка). Назначение действовать в качестве «дружеских посредников» не подразумевает само по себе, что им разрешается восполнять пробелы в контрактном регулировании отношений сторон, в то время как согласно нормам арбитражного законодательства некоторых стран стороны могут предоставить арбитрам такое полномочие по восполнению пробелов.

В отличие от государственного или третейского суда, действующих в большей или меньшей степени в целях правового разрешения спора и выносящих свое решение в качестве независимых от сторон лиц (в одном случае — государственного суда, ex officio облеченного публичной властью, в других — общественного суда, т.е. арбитража, наделенного полномочиями, переданными арбитрам частными лицами), посредники-примирители направляют свои усилия на выработку контрагентами новой воли и ее изъявления. Выражаясь другими словами, результатом судебной процедуры или арбитражного (третейского) разбирательства, в том числе и «дружеского посредничества», выступает обязывающее стороны решение (хотя и с существенными различиями в юридической природе этой обязательности в каждом конкретном случае), а в примирительной процедуре — новое соглашение сторон, которое достигается ими благодаря деятельности третьих лиц. Функциями третьих лиц, участвующих в примирительных процедурах, как указывалось выше, является склонение сторон к взаимоприемлемому компромиссу.

Для согласительных процедур характерно наличие определенной меры позитивного состояния отношений между партнерами, т.е. существование возможностей для переговоров и шансов на сближение позиций сторон. В противном случае единственной альтернативой будет служить судебное или третейское разбирательство. В свете этого при заключении гражданско-правовых

⁵⁰ Его не следует смешивать с вышеуказанным Типовым согласительным регламентом ООН для разрешения споров между государствами 1995 г.

договоров нужно тщательно формулировать положения, касающиеся будущих средств урегулирования разногласий, отдавая себе отчет в том, какие именно процедуры закладываются в содержание контракта да случай возникновения споров — арбитраж или согласительные процедуры, услуги «дружеских посредников» или примирительная процедура в целях достижения «полюбовного соглашения» (компромисса).

Нередко формулировки, присутствующие в контрактах, способны ввести в заблуждение по поводу характера тех средств разрешения эвентуальных споров, которые имели в виду стороны. Возьмем два случая. В одном из них контрагенты записали: «Разногласия, возникающие между сторонами, будут разрешаться с помощью примирительных процедур дружеских посредников. Стороны соглашаются, что решения последних будут для них обязательными». В другом варианте в договорных положениях значится: «Для целей урегулирования споров стороны назначат трех арбитров, по одному от каждой из сторон, которые затем выберут третьего для целей достижения компромисса». Совершенно очевидно, что в первом случае, несмотря на фразеологию, позволяющую думать, что это примирительная процедура, имеется в виду арбитраж в форме «дружеских посредников», коль скоро речь идет прежде всего собственно о категории «дружеских посредников» и об обязательности выносимого решения. Во втором же случае, хотя и присутствует термин «арбитры», следует понимать, что контракт исходит из конструкции примирительной процедуры, так как конечной целью в данной ситуации, как видно, является выработка нового соглашения между сторонами (компромисса).

Таким образом, во-первых, сам факт присутствия в контракте и, во-вторых, четкость договорных положений, предназначенных исчерпывающим образом установить формы, используемые для разрешения возникающих в процессе международной торговли споров, крайне важны для последующего развития отношений сторон.

Так, в контракте, заключенном в 1993 г. английской фирмой и российским юридическим лицом на изготовление и поставку лотерейных билетов для проведения в России лотереи, не содержалось указания ни на согласительные процедуры, ни на арбитражные или судебные средства разрешения споров между контрагентами в случае их возникновения. Не было также установлено и применимое к договорным отношениям право. В результате, когда английская фирма изготовила и поставила лотерейные билеты ненадлежащего качества, которое не позволяло провести соответствующие требованиям российского законодательства мероприятия по розыгрышу призов в рамках лотереи, и заказчик вследствие этого понес убытки, конструктивно и оперативно разрешить спор на основании контрактных положений не удалось ввиду «молчания» договора по поводу как третейского разбирательства, так и разрешения спора в соответствующем суде какого-либо государства. Переговоры между контрагентами затянулись, а впоследствии и вообще стали невозможными, не дав, таким образом, никакого результата.

Порядок урегулирования споров через посредников определяется в некоторых международных документах рекомендательного характера, в частности в разработанном в 1980 г. ЮНСИТРАЛ Согласительном регламенте, который был принят Генеральной Ассамблеей ООН в качестве рекомендации, и подлежащем применению по договоренности сторон50. В этом документе урегулирован порядок разрешения споров через посредников, согласование кандидатуры посредника или посредников, а также принципы разрешения спора. Так, стороны вправе просить соответствующее учреждение о назначении посредника либо о рекомендации кандидатов, которые были бы способны осуществить функции посредника. «Посредник, — говорится в Регламенте, — руководствуется принципами объективности, непредвзятости и справедливости, принимая во внимание, в частности, права и обязанности сторон, обычаи соответствующей отрасли торговли, обстоятельства дела, включая сложившуюся между сторонами деловую практику» (п. 2 ст. 7).

Некоторые национальные постоянно действующие органы коммерческого арбитража в рамках

⁵¹ Л.А. Лунц и Н.И. Марышева называют такой арбитраж по внутренней или внешней торговле «техническим арбитражем». «В некоторых случаях, — пишут они, — технический арбитраж

своей деятельности принимают наряду с регламентами, определяющими арбитражное разбирательство, документы, предназначенные для регулирования согласительных процедур. Так, Арбитражный институт Торговой палаты г. Стокгольма, помимо арбитражного Регламента, в 1999 г. принял Правила примирения, процедуры и услуг на основе Регламента ЮНСИТРАЛ, на что прямо указывается в ст. 1 Арбитражного регламента Института.

Тот факт, что примирительные процедуры суть отличное от арбитражного производства средство, очевиден при анализе некоторых актов, регламентирующих деятельность конкретных органов арбитража. В частности, в Регламенте от 26 января 1995 г. Коммерческого арбитража при Московской торгово-промышленной палате, созданного в 1993 г., разделу, посвященному ведению арбитражного разбирательства (гл. 5), предшествует глава, касающаяся примирительного производства (гл. 4), в которой недвусмысленно указывается, что «если мировое соглашение не достигнуто, то примирительное производство считается законченным. Предложения, утверждения или заявления, сделанные сторонами в ходе примирительного производства, не связывают их в последующем арбитражном разбирательстве» (п. 4.4).

Кроме того, важно отграничивать арбитраж от экспертизы. В том, что касается отличительных свойств последней, то решение суда или арбитров является в целом обязательным для сторон, в то время как вывод, к которому приходит эксперт, может быть положен в основу решения, но сам по себе не имеет обязывающей силы. В связи с этим нелишне упомянуть, что в праве некоторых западных государств нередко используются и весьма специфические институты, не известные не только отечественному законодательству, но и правопорядкам большинства других развитых стран. В частности, в Италии практикуется так называемый «неформальный арбитраж» (arbitrato irrituale), в противовес «формальному арбитражу» (arbitrato rituale). Сходные с рассматриваемой категорией неформального арбитража системы разбирательства спора существуют и в других государствах Европы: в Германии (Schiedsgutachten — экспертиза, проводимая в третейском производстве), Англии (valuation — оценка), Нидерландах (binding advice — обязывающая рекомендация). Общей основой в приведенных системах является то, что спор разрешается третьей стороной (частным лицом), чье суждение становится обязательным для участников спора. Подобное средство не может считаться «действительным арбитражем», поскольку к процедурам по рассмотрению спорного вопроса не применяется арбитражное законодательство; нередко они базируются на правилах обязательственного («контрактного») права. К тому же эти системы действуют только для разбирательства дел, имеющих фактический характер. Решения, вынесенные в порядке «неформального арбитража», обладают обязывающей силой, однако их обязательность вытекает из гражданско-правового соглашения. Они не могут быть принудительно исполнены путем выдачи судебного приказа государственного суда, как это бывает применительно к обычному арбитражному решению.

В области торговли предметами потребления, особенно продуктами питания, продукцией сельскохозяйственного производства и сырьем, используемыми для изготовления пищевых продуктов (т.е. торговли кофе, какао, чаем, растительным маслом и жирами, сахаром, рисом и т.д.), общепринятым инструментом разрешения споров является «специальный арбитраж». Типовые (стандартные) условия контрактов по торговле определенными видами продуктов, разработанные различными объединениями торговцев (ассоциациями) специфическим товаром, как, например, ГАФТА — Ассоциацией торговцев злаками и фуражным зерном (Grain and Fodder Trade Association), ФОСФА — Федерацией ассоциаций по торговле растительным маслом, кунжутом и жирами (Federation of Oil, Seeds and Fats Associations Ltd.), Ассоциацией рафинированного сахара, Лондонской биржей металлов и др., содержат положения, согласно которым третейское разбирательство проводится соответствующими ассоциациями предпринимателей, поскольку спорные ситуации большей частью касаются качества и количества поставляемых товаров (иногда сроков их поставки, способов транспортировки (базиса поставки) и т.д.51 В таких случаях арбитры должны решить, обладает ли данный товар согласованным имеет значение экспертизы, служащей предпосылкой для разрешения споров о взаимных претензиях в государственном или третейском суде». (Лунц Л.А., Марышева Н.И. Курс международного частного права. Международный гражданский процесс. М., 1976. С. 214).

сторонами и одобренным рынком уровнем качества. Подобный тип арбитража часто называют «арбитражем качества», а также (особенно принимая во внимание деятельность арбитров) арбитражем «зоркого глаза и острого нюха»52. Закономерно, что указанный «технический арбитраж» в торговле стоит особняком от общих систем третейского суда в коммерческом арбитраже, ибо действует на основе комплекса собственных чрезвычайно специфицированных правил. Во всяком случае «технический арбитраж» не затрагивает вопросов права и не призван разрешать правовые споры.

Таким образом, с помощью проведенного обзора различных средств, используемых в мировой практике разрешения споров в частно-правовых отношениях, в дальнейшем возможно будет выявить и те отличительные черты, которыми располагает международный коммерческий арбитраж не только по отношению к понятию собственно «арбитраж», но и к иным формам разбирательства дел с участием гражданско-правовых субъектов в международной сфере.

Краткая история развитая арбитража в международной торговле. В отношениях по международной торговле издревле был известен и с достаточной степенью устойчивости широко применялся третейский суд — торговый, или, как он ныне почти повсеместно именуется, «международный коммерческий» арбитраж. Обычай разрешать споры при помощи посредников, которые добровольно избираются сторонами, имеет длительную историю. Самые ранние упоминания об этом восходят к эпохе Гомера53, получив отражение в его «Илиаде». При этом необходимо заметить, что общественный суд предшествовал государственному. Как следует из самого его наименования, третейский суд — это суд третьего лица, суд посредников (в противоположность самосуду сторон). К V в. до н.э. в Аттике существовали две формы третейского суда: суд посредника — частного лица и суд посредника, назначаемого государственным органом, что объяснялось неспособностью государственного суда — афинских магистратов — справиться со всем объемом требующих разрешения дел. Вследствие этого часть судебных дел передавалась на обязательное рассмотрение государственных диететов, избираемых ежегодно по жребию, а другие споры (имущественного характера не свыше 10 драхм) — частным диететам, в качестве которых выступали уважаемые граждане и иноземцы, рассматривавшие спор на основании соглашения между сторонами. Целью суда диететов было примирить стороны и решить вопрос по справедливости.

В допреторскую эпоху в Риме, как и в Греции, существовал третейский суд как суд посредника с закладом. Положение римских арбитров (от лат. arbiter — свидетель, очевидец) схоже с положением диететов в Греции. Юрисдикция третейского суда возникала из договоров между сторонами. Еще в Законах XII Таблиц содержались положения о третейском разбирательстве споров. Первоначально решения третейских судов не могли исполняться при помощи государственного принуждения. Стороны имели право лишь предусмотреть в своем соглашении меры или способы специального взыскания, которые были бы в состоянии обеспечить исполнение решений. Впервые решения третейского суда наделялись силой, равной силе решений государственных судов, в эпоху Юстиниана. С этим фактором — приданием решениям третейского суда силы судебных решений — специалисты связывают поступательность в ⁵⁵ В соответствии с принципом «отзывности» каждая из сторон, заключивших арбитражное соглашение, была вправе в любой момент отказаться от обязательства передать спор в третейский суд. Этот принцип покоился на постулате, что любой отказ от обращения в государственный суд сужает его компетенцию, что в целом недопустимо. Вследствие этого арбитражное соглашение не пользовалось защитой.

развитии арбитража54.

Прообраз международного коммерческого (торгового) арбитража в России усматривается в наличии особого рода суда для торговых споров. Уставной грамотой Новгородского князя Всеволода Мстиславовича, данной им церкви Святого Иоанна Предтечи на Опоках в 1135 году, было образовано купеческое общество, в котором представители различных сословий «управливати им всякия дела Иванская и торговая и гостиная и суд торговый». Договорная грамота великого князя Дмитрия Донского с князем серпуховским Владимиром Храбрым от 1362 г. также содержит в себе указания на третейский суд. Юрисдикция суда по спору возникала из соглашения сторон, а для иностранной стороны — на условиях взаимности. В Соборном уложении 1649 г. Российского государства признавался институт третейского суда: «Каждому предоставляется ведаться перед третьими по обоюдному согласию с противником» (глава XV).

Некоторые западные страны имеют довольно устойчивые традиций в области торгового арбитража. В частности, в одном из провинциальных кодексов Швеции, составленных еще в XIV веке, встречаются статутные положения, признающие арбитраж как средство разрешения споров. Первый закон об арбитраже в Швеции был издан в 1887 г. Принятый в 1929 г. современный Закон об арбитраже просуществовал 70 лет, уступив в 1999 г. новому акту — Закону об арбитраже от 4 марта 1999 г. Первыми же специальными английскими законодательными актами, вошедшими в историю арбитража, признаются статут 1698 г., затем статуты 1833 и 1854 гг. Английский акт 1899 г., отменивший отзывность арбитражного соглашения55 и провозгласивший тем самым близкие к современным принципы арбитража, стал поворотным документом в этой области. Поскольку эпоха феодализма с его автаркичностью экономики и неограниченной властью, в том числе и судебной, феодала над своими подданными не способствовала всестороннему развитию третейских судов (хотя известно, что, например, в Англии в рассматриваемый период именно третейские суды получили распространение для целей разбирательства земельных споров, т.е. таких, которые были связаны с владением землей), заинтересованность в арбитраже прогрессировала пропорционально развитию международных торговых обменов. В этом отношении значительный вклад в укрепление позиций международного коммерческого арбитража внесла международная торговая палата в Париже, которая была образована в качестве международной неправительственной организаций еще до Первой мировой войны (10 июня 1914 г.) на основе решения созданного в 1985 г. Конгресса торговых палат. А ранее, в 1912 г., в Бостоне на заседании Конгресса была принята резолюция, согласно которой признавалась необходимость в разработке международных правил для разрешения споров, возникающих в международной сфере.

При всей обусловленности развития арбитража масштабами роста самих международных экономических, преимущественно торговых, связей, если говорить о начале XX века, разработка соответствующих норм, касающихся арбитража, в многосторонних международных договорах продвигалась не слишком быстрыми темпами. Достаточно сказать, что, например, в Кодексе Бустаманте 1928 г., принятом на Панамериканской конференции в Гаване, несмотря на весьма широкую сферу его действия, понятию «арбитраж» посвящено всего две статьи главы XI (да и то в увязке с мировой сделкой): «Положения, запрещающие мировую сделку или арбитраж по определенным делам, являются территориальными» (ст. 210). «Объем и последствия арбитража и сила res judicata мировой сделки также зависят от территориального закона» (ст. 211). При закреплении территориальных принципов регулирования в подходе к решению главных вопросов, касающихся арбитража (в частности, признания действительности арбитражных соглашений, ⁵⁶ Таким образом, законодательство некоторых стран идет на то, чтобы предоставить сторонам возможность самим определять срок арбитражного разбирательства. Такой страной до введения изменений в право, регламентирующее отношения в связи с арбитражным разбирательством, была и Швеция, Закон об арбитраже 1929 г. которой предусматривал подобные положения.

⁵⁷ В этой связи см.: Лунц, Л А., Марышева Н.И. Курс международного частного права. Международный гражданский процесс. М., 1976. С. 215, 258; Правовое регулирование отношений по внешней торговле СССР. Ч. 2. / Под ред. проф. В.С. Позднякова. М., 1986. С. 128 — 129; Комаров В.В. Международный коммерческий арбитраж. Харьков, 1995. С. 10 — 14; Поздняков В.С. Международный коммерческий арбитраж в Российской Федерации. М., 1996.

Комиссией ООН по праву международной торговли разработаны и в 1996 г. приняты Комментарии по организации арбитражного разбирательства, в которых подчеркиваются достоинства арбитража: широкая свобода и гибкость третейского суда, допускаемые законами, регулирующими процедуру арбитражного разбирательства, а также арбитражными регламентами, в отношении которых стороны могут прийти к согласию, что позволяет третейскому суду принимать такие решения по организации разбирательства, которые предусматривают учет обстоятельств конкретного дела, ожидания сторон и членов третейского суда, и, кроме того, необходимость справедливого и эффективного с точки зрения затрат разрешения спора (ЮНСИТРАЛ. Комментарии по организации арбитражного разбирательства. ООН. Вена. 1996. С. 2).

заключенных за границей или иностранными субъектами права, а также признания и исполнения решений иностранных третейских судов), осуществленного, как следует со всей очевидностью из приведенных положений, в Кодексе Бустаманте, международно-правовой договор, таким образом, не мог обеспечить кардинальное содействие развитию арбитража и выходу его за национальные рамки конкретных государств.

Арбитражный путь разбирательства споров имеет ряд характерных черт, положительность которых не вызывает сомнений, что делает его предпочтительнее по отношению к любому другому и особенно судебному. Так, по сравнению с обращением с иском в государственный суд третейское разбирательство более оперативно, поскольку, во-первых, не зависит от количества заявленных в орган дел, т.е. ожидания и очередности разбирательства требований, ибо состав арбитражного суда для каждого дела индивидуален (тем более, когда речь идет об изолированном арбитраже). Иногда предельные сроки рассмотрения дел в третейском суде могут быть установлены законодательно. Например, ст. 14 монгольского Закона о внешнеторговом арбитраже от 26 октября 1995 г. предусматривает: «Если в законодательстве, международном договоре или соглашении сторон не установлены особые сроки, спор должен быть разрешен в течение 60 дней с даты принятия заявления об арбитраже. Арбитражный суд может продлить срок арбитражного разбирательства по своей инициативе в соответствии с согласием сторон или в силу какой-либо уважительной причины»56. Кроме того, в большинстве регламентов постоянно действующих арбитражей, как правило, устанавливается предельная продолжительность сроков, отводимых на разбирательство. Во-вторых, арбитраж не связан, как правило, специфическими процессуальными сроками, стадиями и иными обязательными нормами процессуального права, которые имеют место в судебном рассмотрении. Более того, в современных условиях применительно к арбитражу вообще принято говорить о тенденциях «процессуальной делокализации», под которой понимается возможность отхода от процедурных норм, действующих в месте рассмотрения спора. Он обладает конфиденциальностью, специализацией деятельности (например, страховые, биржевые, морские, банковские и т.д. арбитражи), и, следовательно, его арбитры обычно более компетентны и высококвалифицированны, поскольку стороны имеют право привлечь любого узкого специалиста в конкретной требующейся области; в ряде случаев (но не всегда) он характеризуется меньшей затратностью. Все эти качества международного коммерческого арбитража общеизввестны и посему не требуют особых доказательств57.