Правовой природы арбитража 4 страница

Женевский Протокол об арбитражных оговорках 1923 г. и Женевская конвенция об исполнении иностранных арбитражных решений 1927 г. Хотя в двустороннем масштабе международных отношений история заключения специальных соглашений по вопросу арбитража, в том числе в области исполнения арбитражных решений, ведет исчисление со 2-й половины XIX в., когда в 1869 г. между Францией и Швейцарией была подписана Конвенция о компетенции судов и приведении в исполнение решений по гражданским делам, многосторонние документы появились лишь в XX в. Среди известных международно-правовых актов, в определенных обстоятельствах до сих пор применяемых в регулировании отношений по торговому арбитражу, хронологически первыми являются созданные еще в рамках Лиги Наций Протокол об арбитражных оговорках от 24 сентября 1923 г. (Женева) и Конвенция об исполнении иностранных арбитражных решений от 26 сентября 1927 г. (Женева). В силу Протокола 1923 г. договаривающиеся государства обязались признавать действительность арбитражных соглашений, относящихся к уже возникшим или будущим коммерческим спорам между сторонами, подпадающим под сферу юрисдикции различных договаривающихся сторон. Посредством арбитражных соглашений стороны договариваются передать на арбитраж все или некоторые споры, могущие возникнуть в связи с такими контрактами, касающимися торговых и иных отношений между партнерами, если они обладают способностью быть предметом арбитражного разбирательства, вне зависимости от того, в каком государстве будет проведен арбитраж, включая даже и те страны, к юрисдикции которых не принадлежит ни одна из сторон (ст. I). Арбитражная процедура, и в том числе образование арбитражного суда, должна подчиняться воле сторон и закону того государства, на территории которого проводится арбитраж (ст. II). Ст. III Протокола в общей форме обязывала каждое участвующее государство обеспечивать компетентными органами в соответствии с национальным законодательством исполнение на своей территории арбитражных решений, вынесенных на основании предписаний Протокола. Как видим, исполнение иностранных арбитражных решений содержанием норм данного документа не затрагивалось. Соответственно в 1927 г. была принята специальная конвенция, посвященная этому вопросу. Принципиальной основой, учрежденной ею в целях осуществления процедур по принудительному исполнению арбитражных решений, был институт взаимности. При этом бремя доказывания существования обстоятельств для отказа в признании и исполнения соответствующего арбитражного решения возлагалось на сторону, против которой было вынесено решение. В числе оснований, которые позволяли иностранному суду отказать в признании арбитражного решения, фигурировали следующие: а) арбитражное решение отменено в стране его вынесения; б) сторона, против которой направлено исполнение, не была заблаговременно уведомлена об арбитражных процедурах в целях надлежащего поддержания защиты по иску или в случае, когда она не обладала дееспособностью, не была должным образом представлена; в) арбитражное решение касается спора, не подпадающего под условия арбитражного соглашения, либо оно затрагивает вопросы, выходящие за рамки возможностей их рассмотрения арбитражем (ст. II).

В результате сторона, в пользу которой должно было быть исполнено решение, ставилась в положение, требующее дополнительного оспаривания оснований для отказа, и тем самым подвергалась излишним трудностям. Если сторона, против которой направлено исполнение, докажет, что по закону, которому подчинялось арбитражное разбирательство, существует иное, чем указано в ст. I и II Конвенции, основание для отказа, дающее ей право оспаривать действительность решения в суде общей юрисдикции, иностранный суд может, если он сочтет это целесообразным, либо отказать в признании и исполнении арбитражного решения, либо отсрочить взыскание по нему, предоставив заинтересованной стороне такой разумный срок, в течение которого она могла бы потребовать в компетентном суде отмены такого решения (ст. III).

Сторона-заявитель, заинтересованная в исполнении, должна была доказать, что решение стало окончательным и вступило в законную силу в стране, в которой оно было вынесено, представив документальное тому подтверждение (ст. IV), вследствие чего на практике самым простым средством для начала процедур по приведению в исполнение иностранного арбитражного решения стало получение его признания в стране выдачи, а затем соответствующего разрешения на признание и исполнение решения — экзекватуры — в стране исполнения, что обусловило возникновение, по существу, системы двойного экзекватурирования. В итоге механизм исполнения иностранного арбитражного решения в целом, предусмотренный данным международным договором, сопровождался рядом неудобств в виде множества формальностей, которые редко завершались получением кредиторами соответствующего удовлетворения по решению, свел на нет преимущества конвенциоиного регулирования рассматриваемого института. Таким образом, не только сравнительно узкий круг участников Женевской конвенции 1927 г., но и средства регулирования такого явления, как исполнение иностранных арбитражных решений, заложенные в ней, обусловили в 50-е гг. XX столетия необходимость постановки вопроса о принятии нового международного соглашения. Подобным правовым актом стала Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г., заключенная в Нью-Йорке.

Нью-Йоркская конвенция, о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10 июня 1958 г. Конвенцией единообразно урегулированы основные аспекты отношений, связанных с признанием и исполнением иностранных арбитражных решений, в рамках чего унификации подверглись прежде всего нормы, разрешающие главный вопрос, — какие арбитражные решения квалифицируются как «иностранные». В этом смысле исчерпывающий ответ содержится в ст. 1, в которой устанавливается, что, во-первых, это решения, вынесенные на территории государства иного, чем то, где испрашивается признание и исполнение, а во-вторых, — такие решения, которые не считаются внутренними решениями в том государстве, где испрашивается их признание и приведение в исполнение. Иными словами, в нормах международного соглашения используется два критерия: «территориальный» и «национальный».

Например, решение, вынесенное Арбитражным институтом Торговой палаты г. Стокгольма, принятое им по спору между двумя шведскими юридическими лицами, будет считаться внутренним для Швеции, ибо обе стороны в споре принадлежат шведскому правопорядку, а Регламент данного институционного органа позволяет ему разрешать споры «внутреннего» характера. Вместе с тем может так случиться, что его исполнение будет испрашиваться в Финляндии, где находится значительная часть имущества проигравшей стороны, на которое обращается взыскание. В этом случае арбитражное решение в Финляндии подлежит исполнению как конвенционное «иностранное арбитражное решение».

Другой пример. В ФРГ решение считается иностранным, даже будучи вынесенным арбитражем на территории Германии, если при этом оно подчинялось нормам иностранного правопорядка (ст. 1044 УГС). В силу этого подобное решение должно исполняться в Германии как конвенционное, хотя оно и было принято арбитражем на ее территории.

В свете положений ст. III Конвенции, предусматривающей обязательство договаривающихся сторон признавать арбитражные решения как обязательные и приводить их в исполнение на своей территории на условиях, изложенных в последующих статьях Конвенции, следует отметить, что в Конвенции не установлена сама процедура признания и исполнения, поэтому в подобных случаях

⁹¹ Например, при ратификации ее Советским Союзом было сделано заявление, согласно которому СССР обязался признавать арбитражные решения, вынесенные на территории иных, нежели страны-участницы, государств, лишь на условиях взаимности (аналогичные оговорки характеризуют статус Конвенции для многих других государств — Белоруссии, Болгарии, Вьетнама, Кубы, Литвы, Румынии, Украины).

⁹² Статья XIV гласит: «Никакое Договаривающееся Государство не вправе пользоваться настоящей Конвенцией против других Договаривающихся Государств иначе, как в тех пределах, в которых оно обязано применять эту Конвенцию».

⁹³ Характерна в этом плане оговорка, сделанная Канадой: «Правительство Канады заявило, что Канада применяет Конвенцию исключительно в отношении разногласий, касающихся юридических взаимоотношений, будь то договорного или иного характера, которые рассматриваются в соответствии с законодательствами Канады в качестве торговых, за исключением провинции Квебек, законодательство которой не предусматривает такого ограничения».

следует обращаться к нормам национального процессуального законодательства того государства, на территории которого испрашивается принудительное исполнение. Однако ею предусмотрены положения, единым для всех стран порядком способствующие пресечению дискриминационного подхода к исполнению иностранных арбитражных решений. Государства не должны применять к ним более обременительные сборы и пошлины, чем те, которые требуются для признания и приведения в исполнение внутренних арбитражных решений. Кроме того, в ст. IV определен исчерпывающий перечень документов, подлежащих представлению при подаче просьбы о признании и исполнении решения стороной, заинтересованной в этом. Ниже основные требования для признания и приведения в исполнение иностранных арбитражных решений будут рассмотрены более подробно, здесь же необходимо подчеркнуть общие принципы, на которых основана Конвенция, а именно: 1) каждое государство признает письменное соглашение, по которому стороны согласились передать в арбитраж все или любые споры, возникшие или могущие возникнуть между ними в связи с каким-либо договорным или иным правоотношением, объект которого может быть предметом арбитражного разбирательства (ст. II); 2) договаривающиеся государства согласились признавать все арбитражные решения, вынесенные на их территориях; 3) в договаривающихся государствах могут быть признаны даже решения, вынесенные на территориях неучаствующих государств, если при подписании или присоединении к Конвенции не сформулированы соответствующие оговорки об ином91; 4) признаются решения, вынесенные на основе арбитражных соглашений, лишь в тех пределах, в которых договаривающееся государство обязалось применять эту Конвенцию92.

Последнее положение имеет важное значение, поскольку устанавливает определенную меру соотношения между обязательством государства при признании им иностранных арбитражных решений у себя и требованиями о признании соответствующих арбитражных решений, вынесенных на его территории, в других государствах-участниках. Скажем, если Алжир, Венгрия, Вьетнам, Греция, Дания, Индия, Канада, Китай, Монако, Нигерия, Польша, Словения, США, Турция, Филиппины, Хорватия, Эквадор и др. сделали оговорки при присоединении к Конвенции о том, что государство применяет Конвенцию исключительно в части разногласий, касающихся юридических взаимоотношений, будь то договорного или иного характера, которые рассматриваются в соответствии с национальным законодательством в качестве торговых, то они не вправе в аналогичных отношениях требовать от других государств признания решений по иным категориям споров93. 5) Подлежат признанию и приведению в исполнение как решения институционных органов арбитража, т.е. постоянно действующих арбитражей, так и арбитражей ad hoc.

Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже от 21 апреля 1961 г. Поскольку круг участников Женевских документов был не столь велик, в рамках Экономической комиссии ООН для Европы была подготовлена и в 1961 г. подписана (также в Женеве, в Швейцарии) Конвенция о внешнеторговом арбитраже, имевшая целью объединить как страны Запада, так и Восточной

Европы, разделенные в то время на два лагеря — капиталистические и социалистические — в направлении развития торговых отношений между ними путем устранения по мере возможности некоторых затруднений в функционировании внешнеторгового арбитража для целей разрешения споров между физическими и юридическими лицами различных европейских государств.

Европейская конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г. состоит из преамбулы и 10 статей, посвященных следующим вопросам: сфера применения Конвенции, возможность для публично-правовых юридических лиц обращаться к арбитражу, право иностранных граждан быть арбитрами, осуществление арбитражного производства, взаимодействие третейского суда (арбитража) и государственных судов, применимое право и др. Международное соглашение содержит, кроме того, заключительные положения, а также приложения «Состав и характер деятельности Специального комитета, указанного в ст. IV Конвенции». Данная Конвенция вступила в силу 7 января 1964 г. Российская Федерация как государство-продолжатель договоров СССР участвует в ней с 1962 г.

Следует подчеркнуть важную особенность рассматриваемого международного договора, которая состоит в распространении его действия на арбитраж с участием юридических лиц публичного права (п. 1 ст. II), что явилось новеллой, ибо ранее возможности рассмотрения споров третейским судом ограничивались отношениями частно-правовых субъектов. Помимо этого, положениями Конвенции оговорено право иностранных граждан быть арбитрами при разбирательстве споров, лежащих в сфере действия данного международного соглашения; предусматривается выход из ситуации, когда стороны по каким-либо причинам не установили применимое право, — в этом случае арбитры применяют закон, установленный в соответствии с коллизионной нормой, которую арбитры сочтут в данном случае подходящей; раскрываются полномочия сторон по определению процедуры рассмотрения спора, в том числе порядок назначения арбитров; устанавливаются обстоятельства, позволяющие арбитрам вынести немотивированное решение.

Конвенция, согласно ее положениям, применяется к арбитражным соглашениям как физических, так и юридических лиц, которые на момент заключения такого соглашения имеют постоянное местожительство или соответственно свое местонахождение в разных договаривающихся государствах, о разрешении в порядке арбитража споров, возникающих при осуществлении операций по внешней торговле.

Нормы Конвенции предназначены для использования в отношениях не только по институционному арбитражу, но и арбитражу ad hoc («на случай»). Таким образом, применительно как к первому, так и второму виду арбитража главными группами вопросов, в рамках которых соответствующие отношения подверглись единообразной регламентации в Конвенции, стали, в добавление к вышеуказанному, следующие: осуществление арбитражного процесса (ст. IV), отвод арбитражного суда по неподсудности (ст. V), подсудность государственным судам (ст. VI), применимое право (ст. VII), мотивы решения (ст. VIII), объявление арбитражного решения недействительным, включая отмену арбитражного решения в стране его вынесения (ст. IX).

Традиционны представления о Европейской конвенции 1961 г. как о международном договоре в области арбитража. Между тем в ней содержатся положения, регламентирующие в подлежащих случаях и деятельность государственных судов. В частности, при вынесении решений о наличии или действительности арбитражного соглашения устанавливается обязанность государственных судов договаривающихся стран, в которых поднят этот вопрос, руководствоваться определенными коллизионными правилами: если вопрос касается правоспособности сторон, — законом, который к ним применяется, по другим вопросам — либо законом, которому стороны подчинили арбитражное соглашение, либо при отсутствии такого указания — законом страны, в которой должно быть вынесено решение; если же отсутствуют указания на закон, которому стороны подчинили арбитражное соглашение, и в момент, когда вопрос передан на разрешение государственного суда, невозможно установить, в какой стране должно быть вынесено арбитражное решение, — законом, применимым в силу коллизионной нормы правопорядка того государства, в судебном учреждении которого возбуждено дело (п. 2 ст. VI).

Следует заметить, что по сравнению с Нью-Йоркской конвенцией 1958 г., специально трактующей вопрос признания и исполнения иностранных арбитражных решений, число оснований для признания арбитражного решения недействительным и в силу этого его отмены национальным судом государства, на территории которого оно было вынесено, меньше, чем таковых для его признания и последующего исполнения, которые требуются в силу Нью-Йоркской конвенции. В Европейской конвенции их четыре группы: a) стороны в арбитражном соглашении были, согласно применимому к ним закону, в какой-либо мере недееспособны или это соглашение было недействительно по закону, которому стороны его подчинили, а при отсутствии такого указания, — по закону страны, где решение было вынесено; или b) сторона, требующая отмены решения, не была должным образом уведомлена о назначении арбитра или об арбитражном разбирательстве или по другим причинам не могла представить свои пояснения по иску; или c) указанное решение было вынесено по спору, не предусмотренному или не подпадающему под условия арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, или содержит постановления по вопросам, выходящим за пределы арбитражного соглашения или арбитражной оговорки в договоре, с тем, однако, что если постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением или оговоркой, могут быть отделены от тех, которые не охватываются таким соглашением или оговоркой, то та часть арбитражного решения, которая содержит постановления по вопросам, охватываемым арбитражным соглашением или арбитражной оговоркой в договоре, может быть не отменена; или d) состав арбитражной коллегии или арбитражная процедура не соответствовали соглашению сторон либо при отсутствии такового не соответствовали положениям ст. IV Конвенции.

Заметное место в Конвенции уделено вопросам взаимосвязи процессов — li alibi pendens. Если между сторонами имеется арбитражное соглашение, а одна из сторон при возникновении разногласий подает в государственный суд той или иной страны иск по вопросу, охватываемому арбитражным соглашением, имеет ли подобное обстоятельство свои юридические последствия и каковы должны быть действия суда? Нормы международного соглашения недвусмысленно устанавливают в этой связи наступление такого последствия, как отвод государственного суда. «Отвод государственного суда по неподсудности, основанный на наличии арбитражного соглашения и заявленный в государственном суде, в котором возбуждено дело одной из сторон в арбитражном соглашении, должен быть заявлен под угрозой утраты права за пропуском срока до или в момент представления возражений по существу иска в зависимости от того, рассматривает ли закон страны суда такой отвод как вопрос процессуального или материального нрава» (п. 1 ст. VI).

При наличии арбитражного соглашения в случаях, когда одна из сторон обратилась с просьбой об арбитраже в третейский суд, Конвенция требует, чтобы государственный суд, в который другой стороной заявлен иск по тому же предмету или об отсутствии, недействительности либо утрате силы арбитражного соглашения, отложил вынесение решения по вопросу о компетенции арбитражного суда, пока последний не вынесет решение по существу спора. В принципе в подавляющем большинстве государств главным юридическим последствием арбитражного соглашения в случаях, если сторона в противоречие с ним обратится в государственный суд, а другая сторона потребует его отвода, является положение, сводящееся к тому, что суд прекращает производство по делу. В Российской Федерации в соответствии с пп. 1, 2 ст. 87 АПК РФ арбитражный суд как специальное учреждение, предназначенное для рассмотрения экономических споров между хозяйствующими субъектами, оставляет иск без рассмотрения. Иной подход судов общей юрисдикции РФ — согласно п. 6 ч. 1 ст. 129 ГПК РСФСР судебная инстанция обязана отказать в принятии иска.

В этой связи обращают на себя внимание разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ, в которых особо подчеркивается данная обязанность судебных органов при обнаружении соответствующих закону обстоятельств: арбитражный суд оставляет иск без рассмотрения в случае наличия во внешнеэкономическом контракте арбитражной оговорки о том, что споры по контракту разрешаются в международном коммерческом арбитраже, в том числе и арбитраже ad hoc.

⁹⁴ См.: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 февраля 1998 г. № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» // Вестник ВАС РФ. 1998, № 4.

Российское предприятие обратилось в арбитражный суд с иском к французскому торговому дому, имеющему филиал на территории Российской Федерации, о возмещении убытков. Несмотря на неоднократные извещения, направляемые в порядке, предусмотренном международными договорами, ответчик в суд не явился, но представил письменное возражение против рассмотрения дела в государственном суде, сославшись на оговорку в контракте об арбитраже ad hoc. Внешнеэкономический контракт международной купли-продажи товара содержал арбитражную оговорку о том, что все разногласия, возникающие из обязательств по данному договору, будут рассматриваться в арбитраже ad hoc.

Россия и Франция являются участниками Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже 1961 г. В пункте 2 ст. 1 Конвенции термином «арбитраж» обозначается разбирательство споров арбитрами, назначенными по каждому отдельному делу (арбитраж ad hoc). В пункте 3 ст. IV Конвенции установлена процедура образования арбитража ad hoc в том случае, когда стороны в третейской записи не договорились о назначении арбитра (арбитров) и не обозначили место арбитража. В такой ситуации суду следует решать вопрос о своей компетенции в отношении рассмотрения спора по внешнеэкономическому контракту, содержащему арбитражную оговорку, с учетом положений Конвенции и национального закона.

Согласно пункту 2 ст. 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оставляет иск без рассмотрения, если имеется соглашение лиц, участвующих в деле, о передаче данного спора на разрешение третейского суда и возможность обращения к третейскому суду не утрачена и если ответчик, возражающий против рассмотрения дела в арбитражном суде, не позднее своего первого заявления по существу спора заявит ходатайство о передаче спора на разрешение третейского суда. В данном случае стороны не утратили возможности обращения в арбитраж, который предусмотрен соглашением сторон и понимается в смысле Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже как арбитраж ad hoc, создаваемый на случай рассмотрения каждого отдельного спора.

Кроме того, ответчик подтвердил свое желание обратиться в международный коммерческий арбитраж. В этой ситуации сторонам арбитражного соглашения надлежало принять соответствующие меры к рассмотрению спора в порядке арбитража ad hoc. Арбитражный суд оставил иск российского предприятия к иностранной фирме без рассмотрения94.

Таким образом, регламентация, содержащаяся в анализируемом договоре, в отдельных случаях исходит из невозможности ведения «параллельных» процессов». Если одна из сторон в арбитражном соглашении подала заявление с просьбой об арбитраже, то государственный суд, в который может в последующем обратиться другая сторона с иском по тому же предмету или вопросу об отсутствии, недействительности или утрате силы арбитражным соглашением, должен отложить вынесение решения по вопросу о компетенции арбитражного суда до тех пор, пока арбитражный суд не вынесет решения по существу дела, поскольку у государственного суда нет достаточно существенных оснований для отступления от этого правила» (п. 3 ст. VI).

Последнее — оговорка, «поскольку у суда нет достаточно существенных оснований для отступлений...» — выступает важным обстоятельством. Оно обеспечивает в ситуациях, когда государственный суд установит наличие соответствующих оснований, осуществить принятие решения противоположного порядка, т.е. разрешить спор по существу.

В этом смысле дело по иску российского машиностроительного завода к торговому дому, находящемуся в Швейцарии и имеющему филиал на территории РФ, рассмотренное арбитражным судом, в условиях, когда внешнеэкономический контракт содержал арбитражную оговорку, является необходимой иллюстрацией.

Иностранная фирма представила письменный ответ на иск, в котором возражала против подсудности арбитражному суду. ссылаясь на то, что контракт предусматривал третейское разбирательство. Между тем ответчик не смог пояснить, о каком третейском суде идет речь в

⁹⁵ См.: Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 февраля 1998 г. № 29 «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц».

контракте, арбитражная оговорка которого гласила, что все разногласия, возникающие из обязательств по данному договору, будут рассматриваться в парижском институте. Суд установил, что истец, так же, как и ответчик, не мог конкретизировать содержание данной оговорки, не назвал точного наименования международного институционного арбитража, не дал о нем своих пояснений, отрицал действительность своего волеизъявления в отношении арбитражного соглашения в данном внешнеэкономическом контракте. В итоге суд установил, что данное арбитражное соглашение не может быть конкретизировано, а, следовательно, и выполнено сторонами. В такой ситуации суду надлежало решить вопрос о своей компетенции, что он и сделал на основании норм Нью-Йоркской конвенции и АПК РФ95.

Вашингтонская конвенция об урегулировании инвестиционных споров между государствами и национальными субъектами других государств от 18 марта 1965 г. В области разрешения споров, в которых участвуют государства, особенно важны многосторонние документы, заключаемые для целей регламентации соответствующих общественных отношений, в частности, касающихся инвестиций, которые весьма нередко порождают возникновение разногласий между сторонами.

В ряду международных договоров, действующих в данной сфере и получивших значительный резонанс в мире, стоит Вашингтонская конвенция об урегулировании инвестиционных споров между государствами и национальными субъектами других государств от 18 марта 1965 г., разработанная по инициативе и в рамках МБРР (Международного банка реконструкции и развития); которая вступила в силу 14 октября 1966 г. В этом международном соглашении участвует около ста государств, в том числе с 16 июня 1992 г. и Российская Федерация.

Для отдельной категории инвестиционных споров, а именно споров между государством и гражданами или организациями иных государств, Конвенцией было предусмотрено создание особого арбитражного органа — Международного центра по урегулированию инвестиционных споров при Международном банке реконструкции и развития, целью которого является обеспечение разрешения посредством примирения и арбитража инвестиционных споров между соответствующими субъектами. В соответствии с распространенной в мировой литературе аббревиатурой этот Центр обычно называют ИКСИД — от англ. International Centre for Settlement of Investment Disputes (ICSID). В компетенции Центра «находится разрешение правовых споров, возникающих непосредственно из отношений, связанных с инвестициями между договаривающимся государством (или любым уполномоченным органом Договаривающегося государства, о котором сообщено Договаривающимся государством Центру) и лицом другого Договаривающегося государства, при условии наличия письменного согласия участников о передаче такого спора для разрешения Центру. Стороны, достигшие такого согласия, не вправе отказаться от него в одностороннем порядке» (ст. 25). При этом в Конвенции закреплено положение о том, что ни одно договаривающееся государство не будет обязанным лишь в силу ратификации, присоединения или одобрения Конвенции и без наличия на то его согласия подчинить какой-либо конкретный спор согласительной процедуре или арбитражу. Статья 63 Конвенции предусматривает, что разбирательство инвестиционных споров между государством-участником Конвенции и инвестором может осуществляться и иным органом арбитража, если таковое будет указано в их арбитражном соглашении. Тем самым данный международный договор не может квалифицироваться устанавливающим обязательную юрисдикцию и подтверждает общий принцип добровольности арбитража.

ИКСИД заключает с некоторыми региональными арбитражными центрами соглашения, на основании которых последние оказывают услуги по арбитражу и примирению в силу норм Конвенции. Так, например, с 10 июня 1998 г. вступил в силу Меморандум, подписанный между ИКСИД и Сингапурским Международным арбитражным центром (СИАК), по которому СИАК предоставляет по просьбе ИКСИД средства и услуги по разрешению инвестиционных споров

⁹⁶ Singapore Arbitrator. 1998, 202/08/98, October. P. 3 — 4.

между государствами и гражданами или юридическими лицами других стран96.

Региональные международные договоры в области международного коммерческого арбитража. К 50 — 70 гг. XX столетия существовал целый ряд соглашений регионального характера, имеющих предметом регулирования отношения по внешнеторговому или коммерческому арбитражу. Среди них нужно назвать Московскую конвенцию о рассмотрении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества от 26 мая 1972 г. стран-членов СЭВ. Государства Латинской Америки заключили в Панаме 8 мая 1975 г. Межамериканскую конвенцию о международном коммерческом арбитраже, которая в последующем была дополнена Конвенцией о юрисдикции и экстерриториальном действии иностранных арбитражных решений от 8 мая 1979 года. Страны, входящие в Лигу Арабских государств, подписали 14 сентября 1952 г. Конвенцию об исполнении иностранных судебных и арбитражных решений, Арабскую Амманскую конвенцию о коммерческом арбитраже от 14 апреля 1987 года и др., а государства «французской Африки», как следует из ранее сказанного, — упомянутый Договор ОХАДА от 17 октября 1993 г.