Реформа в промышленности в период 1921-1928 гг

Необходимость новых подходов в промышленной политике диктовалась катастрофическим положением всех без исключения отраслей промышленности. В 1920 г. производство продукции составляло 13 % от уровня 1913 г. В некоторых отраслях тяжелой промышленности производство практически остановилось: производство стали, например, упало до 3.6 % от выпуска 1913 г. Крупное производство сократилось в большей мере, чем мелкое см. рис. 1). Оно просто рухнуло. А что такое крупное производство? Это – капиталистически организованное производство. Следовательно, капиталистическое производство пострадало больше, чем мелкотоварное. Выпуск продукции в мелкотоварном секторе составлял 44 % от довоенного уровня. Мелкое производство не особо нуждается в регулирующих воздействиях. Ему важнее, чтобы только не мешали. Следовательно, накануне НЭПа самый передовой сектор экономики – капиталистический – был наиболее разрушен. Следовательно, в начале Новой экономической политики правительство не располагало промышленностью, которая могла бы в короткие сроки восстановить экономику, и опираться нужно было на мелкотоварное производство. Другой аспект состояния производства к 1921 г. иллюстрирует рис. 2. Отчетливо видно, что катастрофа экономики начинается с 1916 г. То есть не собственно революция и гражданская война обрушили экономику, а все же Первая мировая война нанесла серийному (крупному) производству масштабные разрушения. Это – некоторые исходные параметры состояния промышленного производства России в канун НЭПа.

Рис. 1. Реальный валовой выпуск промышленности 1914-1921/22.

Рис. 2. Продукция серийного производства, 1913-1921гг.

Восстановление экономики и продолжение индустриализации требуют накопления денежного капитала. Поэтому, рассматривая ход реформ в промышленности, нужно не упускать из вида возможности накопления на базе принципов новой экономической политики. Кроме того, важно обратить внимание на те новые экономические явления, которые были порождены реформами в промышленности и оказались новыми не только в практике, но и в экономической теории.

В ходе рассмотрения опыта НЭПа в индустриальном секторе экономики полезно выделить следующие аспекты Новой экономической политики: замысел реформ, ход преобразований, последствия и результаты.

Идея новой экономической политики выдвинута В. И. Лениным. Им же разработаны принципы этой политики, которые он пытался отстаивать, а также подходы к ее реализации в крупных секторах экономики – сельском хозяйстве и промышленности. Поэтому изложение и изучение замысла НЭПа базируется на известных работах В. И. Ленина.

Что же подразумевалось под возрождением рынка в промышленности? Создание на базе крупных предприятии государственных трестов (форма монополистического объединения). Государственная собственность, возникшая в результате тотальной национализации в годы военного коммунизма, не упразднялась. Просто функции владения, распоряжения и использования собственности разделялись. В этом – экономическая суть преобразования собственности в промышленности в ходе реформ. В результате, по замыслу В. И. Ленина, должен сформироваться крупный сектор экономики, существующий на основе государственного капитализма. В самом общем виде это означает: собственность государственная, а работают предприятия на капиталистических принципах. Для этого предполагалось перевести крупные государственные тресты на коммерческий расчет (они то и составят сектор государственного капитализма), другие предприятия, как правило, относительно небольшие, - сдать в аренду, горнодобывающие предприятия – сдать в концессии (право использования в течение какого-то периода), создать смешанные обществе, в которых «часть капитала принадлежит частным капиталистам, и притом иностранным, а другая часть – нам»[10]. Следовательно, государство, оставаясь собственником реального капитала, разрешало на разных условиях пользоваться, распоряжаться этим капиталом другим людям и их группам.

Коммерческий расчет предполагал 1) производственную и коммерческую самостоятельность предприятий, 2) окупаемость затрат за счет выручки и 3) расширение производства за счет собственной прибыли[11]

Первыми на коммерческий (хозяйственный) расчет были переведены тресты в легкой промышленности, которые уже в 1922 году дали некоторую прибыль. Предприятия тяжелой промышленности были убыточны, в особенности добывающих отраслей. Было очевидным, что для восстановления тяжелой промышленности придется «долгое время ... пользоваться доходами от концессий или государственными субсидиями»[12]. Ленинское понимание хозрасчета исходило из работы предприятий в значительной степени на капиталистических началах. Практически это означало, что назначенные государством дирек­тора должны были обеспечивать безубыточность (самоокупаемость) и прибыльность (самофинансирование) предприятий. Они должны были все ресурсы покупать на рынке, включая наем персонала по ценам вольного рынка. Цена готовой продукции определялась «ценой производства за границей плюс наша государственная надбавка, идущая на субсидию производства»[13]. Хозрасчетным трестам в ходе преобразования промышленности отводилась главная роль.

Концессионные предприятия должны были дать образцы рационального ведения хозяйства. По мысли В. И.Ленина, «политика концессий, в случае успеха, даст нам небольшое число образцовых – по сравнению с нашими – крупных предприятий, стоящих на уровне современного передового капитализма; через несколько десятков лет эти предприятия перейдут целиком к нам»[14]. В концессии сдавались крупные предприятия или территории для разработки природных ресурсов.

В аренду же предполагалось сдавать средние и мелкие предприятия. Арендный договор заключался между частными лицами, кооперативами, артелями, товариществами и государством. Ленин был противником сдачи в аренду крупных предприятий коллективам рабочих. Это потребовало бы участия государства в снабжении таких предприятий некоторыми видами ресурсов. А в условиях разрухи и хаоса подобная деятельность государства была либо невозможна, либо малоэффективна. К тому же рабочие коллективы не имели опыта хозяйствования на крупных предприятиях, не хватало своих специалистов-менеджеров. Учиться управлять еще только предстояло, начиная с рабочего контроля.

Смешанные общества – общества с участием иностранного капитала и Советского государства – призваны были обучать искусству торговли, внутренней и внешней, а также служить техническому содействию развития новых производств.

Цели восстановления промышленности способствовал также принцип минимизации вмешательства государства в хозяйственную деятельность предприятий.

Как это воплощалось в экономической практике?

Начнем с трестов. Прежде всего, было сокращено количество главков с 52 до 16, а основная масса предприятий, как отмечалось, была преобразована в тресты. В 1922-23 гг. был создан 421 трест, а через год их стало 510[15]. Тресты создавались путем интеграции управленческих процессов, т. е. предприятия, объединенные в трест, в той или иной степени лишались своей хозяйственной самостоятельности. В среднем трест включал 9 предприятий и 2209 рабочих. Преобладали мелкие тресты, объединявшие 7 предприятий с общим числом рабочих около 360 и составлявшие 63 % всего количества трестов. Получалось, что тресты возникали не только на основе крупных предприятий, но и мелких, что абсурдно. Одновременно приведенные цифры доказывают тот факт, что в промышленности России доминировало мелкое и среднее производство. Крупные же тресты охватывали 13-14 предприятий и 12,5 тыс. рабочих. На их долю приходилось около 11 % общего числа трестов[16] (1.С.71).

Приведенные цифры свидетельствуют также, что процесс трестирования во многом был искусственным. Объединению подлежали предприятия, не имеющие для этого объективного основания (В частности, положительной экономии на масштабе). Их функционирование в качестве отдельного и частного предприятия было более эффективным. Основанием для бурного трестирования, которое вначале проходило стихийно, было снятие государственных предприятий со снабжения ресурсами и вызванная этим нехватка оборотных средств у предприятий. Объединение предприятий давало возможность маневра ресурсами.

Однако вскоре первый опыт самостоятельности показал половинчатость и недостаточность шагов по развитию рыночных отношений. Тресты оказались в двойственном положении. С одной стороны, тресты определяли ассортимент выпускаемой продукции, выбирали поставщиков сырья, цены ориентировались на рынок, государство не отвечало за долги трестов, а с другой – тресты были способом управления государственной собственностью, в конечном итоге подчинялись центральным органам страны. Но как управлять собственностью в условиях пусть ограниченного рынка – такого опыта еще не было. И он появлялся прямо на ходу.

Крупные предприятия (около 4500), находящиеся в ведении Высшего Совета народного хозяйства (ВСНХ), были разделены на две группы. Предприятия первой группы – в основном тресты в тяжелой промышленности – оставались на бюджетном финансировании, а их продукция распределялась внутри госсектора по низким (неравновесным) ценам. Если после удовлетворения первоочередных государственных нужд продукция у предприятия еще оставалась, она могла быть продана предприятием на рынке. Чистая прибыль доставалась государству.

Предприятия второй группы – тресты в легкой промышленности – максимально были погружены в атмосферу рыночных отношений, правда, при условии, что до 50 % своей продукции они будут продавать государственным и кооперативным предприятиям (без указания, каким именно, т. е. безадресно). Такие предприятия осуществляли расширение своей деятельности за свой счет, т. е. за счет собственной прибыли[17] и кредитов банка.

Уже весной 1922 г. конкуренция трестов на рынке продукции и рынке ресурсов привели к снижению цен, что повлекло убытки госпромышленности в размере 150-200 млн. руб. золотом. Тресты ответили монополизацией сбыта – созданием сбытовых синдикатов (форма монополии) на акционерных началах. Они были созданы трестами, про­изводящими потребительскую продукцию.

В тяжелой промышленности синдикаты были созданы ВСНХ. Это, безусловно, упростило государственное регулирование сбыта в тяжелой промышленности.

В течение 1922 г. и начале 1923 г. было создано 17 синдикатов и 74 % промышленности было синдицировано (сбывало продукцию через синдикаты). Первоначально синдикаты строили свои отношения на принципах хозрасчета, т. е. выполняли снабженческо-сбытовые функции на условиях собственной выгоды. На долю синдикатов в 1924-25 гг. приходилось 46 % всей внутренней государственной и кооперативной торговли.

Государству была очень удобна крупная распределительная монополия – синдикат. С ее помощью можно было относительно легко контролировать распределительные процессы в производстве. И оно способствовало укреплению крупных форм торговой деятельности путем предоставления синдикатам акцизных льгот, ссуд по заготовке сырья и даже права на распределение госзаказов, дотаций, кредитов. Последние функции не свойственны синдикатам. Но подобная политика государства втягивала тресты в сферу влияния синдикатов и готовила почву для превращения синдикатов в форму государственного регулирования распределительных процессов, к возвращению в 1926 г. системы главков.

Сложившийся высокий монополизм производства и реализации продукции породил в конце 1923 г. кризис сбыта. Тресты и синдикаты создали ситуацию товарного голода в то время, как склады ломились от продукции. Так, Главное управление топлива (ГУТ) вздуло цены на уголь до уровня разорения своих потребителей. Цены быстро упали, когда два района угледобычи были переданы в эксплуатацию Наркомату путей сообщения. Конвенция металлосиндикатов привела к металлическому голоду на Урале при переполненных складах. Положение усугублялось тем, что крестьяне не в состоянии были покупать промышленную продукцию по монопольно высоким ценам. Цены на сельскохозяйственную продукцию формировались на конкурентном рынке и поэтому были относительно низкими. «Ножницы цен» (соотношение цен на промышленную и сельскохозяйственную продукцию, разрыв в ценах («раствор» ножниц)) составляли отношение 3:1. То есть относительные цены на продукцию индустриального сектора были в три раза выше, чем на продукцию аграрного сектора.

И тогда правительство начало принудительно снижать цены. В конце 1923 года они были снижены на 26 %. [18]

Если до осени 1923 г. цены определялись в основном конкурентными силами, то далее до конца НЭПа ценовая политика была важной компонентой экономической политики государства. Ф. Дзержинский, будучи тогда во главе ВСНХ, назвал современный ему метод регулирования цен топорным, но другого метода государственного регулирования цен еще не было известно.

Первый опыт прямого воздействия на цены в НЭПе явился вехой в истории рассматриваемого периода, связанной с началом ограничения рыночных начал в промышленности. Обнаружилось, что стихия монопольного и во многом олигопольного рынка разорительна. А методами фискальной и кредитной политики для регулирования высокомонополизированного рынка государство впол­не еще не овладело.

После 1923 г. цены на промышленную продукцию периодически возрастали и административным способом снижались в 1924, 1926, 1927 годах.

Новый этап в реформах в промышленности наступает в 1923 г. после административного снижения цен и с выходом декрета о трестах (10 апреля 1923 г.). В нем были оформлены не только отношения трестов с ВСНХ, но синдикаты стали рассматриваться как инструмент «планомерной организации горизонтальных связей между предприятиями»[19]. Декрет облегчал использование синдикатов для расширения влияния государства на распределительные отношения. Ограничение горизонтальных связей, т.е. связей между предприятиями, и есть еще один путь свертывания рыночных начал в промышленности

Товарный голод, вновь возникший в 1925 г., усиливал побудительные мотивы к свертыванию рынка, к централизованному регулированию производства, что и отразилось, в частности, в декрете Центрального Исполнительного комитета и Совета народных комиссаров СССР от 29 июня 1927 г. о «Положении государственных промышленных трестов». В соответствии с ним тресты отныне работают на основе государственного плана, прибыль теперь не является их целью, но принципы коммерческого расчета сохраняются. Это уже – противоречие в определении.

Все эти декреты были подготовлены решениями XII съезда РКП(б) (1923 г.) по укреплению централизованного планирования в работах государственных предприятий. Наиболее активно этот вопрос был поставлен в докладе Л. Троцкого «О промышленности».

Тем не менее, быстро свернуть рыночные реформы в промышленности без экономических потрясений было невозможно. А постепенный откат от рынка продолжался до конца 20-х годов, а «отголоски» НЭПа ощущались еще и в начале 30-х.

Процесс свертывания НЭПа тормозили и экономические дискуссии 20-х годов. В них принимали участие оппоненты усиления административных методов управления экономики, и среди них те, кто в дооктябрьский период участвовал в дискуссиях о народнохозяйственном планировании, хотя и с разных позиций: Н. Д. Кондратьев, В. Н. Базаров, В. Г. Громан.

Таким образом, тресты, их функционирование в период 1921-1928 гг. создали общую картину рыночных реформ и их сворачивание в НЭПе. Другие из перечисленных видов предприятий, предусмотренных реформами в промышленности, не получили большого развития, поэтому на них остановимся кратко.

Концессия – разрешение (или уступка) о передаче природных источников сырья, других хозяйственных объектов, принадлежащих государству, во временную эксплуатацию иностранным фирмам или частным лицам. Концессия оформляется в виде договора.

На условиях концессии работали предприятия как добывающей, так и обрабатывающей промышленности. Собственность концессионных предприятий по-разному делилась между государством и концессионерами в зависимости от отрасли. Но общим было то, что в отраслях добывающей промышленности большая часть собственности (до 75%) принадлежала государству, а остальная – концессионерам. В обрабатывающей промышленности доля государства была скромнее – от 7 до 49 %. Прибыль, поступавшая государству, составляла 30-40 % от ее общего объема, остальная доставалась концессионерам.

Если посмотреть на долю концессионных предприятий и рабочих мест, созданных концессиями в их общем количестве, то предыдущие рассуждения теряют особый смысл, поскольку доля этих предприятий составляла 0,5 и рабочих мест, ими созданных, – 0,7 %; в конце НЭПа удельный вес продукции концессионных предприятий не превышал 1,5 %. В то время, как и сейчас, иностранный капитал предпочитал концентрироваться в добывающих отраслях. Концессионные предприятия давали 39,5 % добычи марганца, 20% – золота, 62,2 % продукции свинцоворудной промышленности, 11,8 % – меднорудной и 22,3 % в производстве одежды и галантереи[20]. Их доля во внешнеторговом обороте доходила до 20 %, а в вывозе угля на них приходилось 55 % экспорта.

Конечно, какую-то положительную роль концессионные предприятия сыграли. Но для их полноценной работы не было условий. Неприемлемость капиталистических принципов хозяйствования, бюрократизм в заключении договоров, спекулятивный характер деятельности зарубежных фирм (поставка устаревшего оборудования, хищническое отношений к источникам сырья), падение мировых экспортных цен не способствовали закреплению концессий в советской хозяйственной практике. В конце 1927 г. было заключено лишь 7,5 % договоров на концессию от числа поступивших предложений. И к концу 20-х годов концессии практически исчезли.

Арендные предприятия чем-то похожи на концессионные. Предприятия сдавались в аренду отечественным частным собственникам (индивидуальным и коллективным), государственным ведомствам и касались мелких и средних предприятий. О размерах этих предприятий свидетельствует тот факт, что на одно арендное предприятие приходилось в среднем 18 человек. На 1 сентября 1922 г. среди арендаторов 50 % были индивидуальными частными лицами, 22 % – потребкооперация, 14 % – трудовые артели, 12% – госучреждения.

Сдавать предприятия в аренду имели право только органы государственной власти: ВСНХ, губернские и районные органы. Арендные предприятия были весьма самостоятельными. Договор определял лишь общие параметры экономической деятельности: ввод в действие предприятия, размеры восстановления и обновления основного капитала, объем выпуска продукции, соблюдение трудового законодательства и налоговой дисциплины, техники безопасности, ведение статистической отчетности.

Тем не менее, заключить договор аренды было непросто. Причин тому – множество: повышенная арендная плата, сложность организации производства в условиях разрухи, высокие цены и тарифы на ресурсы и услуги. Поэтому в 1922 г. от всего арендного фонда предприятий в аренду было сдано лишь 54 %, в 1923 г. – 72 %. Аренда привлекала и криминальные элементы, и просто Остапов Бендеров, которые рассчитывали поживиться на расхищении арендуемого государственного имущества.

С 1924-25 гг. сдача предприятий в аренду стала сокращаться, а в 1928 г. была и вовсе прекращена.

Несмотря на сложности и препоны арендные предприятий предоставили около 80 тыс. рабочих мест (примерно 6 % общего их числа), была восстановлена масса мелких и средних пред­приятий. Именно они были активными участниками рынка потребительских товаров, торговали с деревней. Целесообразность арендной формы в организации мелкого и среднего бизнеса обусловлена незначительной потребностью в капитальных вложениях, что позволяло возобновляться мелкотоварному производству относительно быстро, исходя из потребностей хозяйственной жизни.

И, наконец, смешанные предприятия. В капитале и управлении такими предприятиями участвовали иностранцы. Основная сфера деятельности смешанных предприятий – внешняя торговля и что важно, – техническая помощь в проектировании и строительстве новых крупных предприятий. Часто смешанные предприятия рассматривались как концессии (техническая концессия). Из 163 договоров с инофирмами, заключенными к концу 1927 г. к чистым концессиям относилось только 92.

Опыт технических концессий и смешанных предприятий по оказанию технической помощи был востребован в начале индустриализации, когда страна активно заимствовала передовой научно-технический опыт.

Одновременно с отмеченными экономическими формами хозяйствования, разделявшими функции собственности и хозяйствования в промышленности, в период НЭПа существовало большое количество самодеятельного населения, которое давало хотя и незначительную долю продукции, но создавало само для себя рабочие места и пыталось самоорганизоваться в условиях рынка. Речь идет о кустарном производстве и объединениях кустарей в артели, товарищества и кооперативы. Сюда не доходили прямые цент­рализованные указания, поэтому не случайно частный капитал устремился на деревенский и кустарный рынок. Подобно тому, как в средневековой Европе купеческий капитал в обход публичного рынка создавал свой частный, не регламентируемый рынок. И в условиях НЭПа торговые посредники, вытесняемые с рынка государственных товаров, переливали свои капиталы в менее регламентируемые сегменты рынка. Торговые посредники прибегали к известным со средневековья системам скупки и надомничества для организации своего зачастую подпольного бизнеса. К этому его побуждало стремление уйти от налогов, административных гонений, усиливающиеся позиции крупного капитала, а также соперничество в среде самих частников. Подпольная деятельность частного капитала осуществлялась иногда посредством ложной кооперации, своего рода контор «Рога и копыта». Это позволяло воспользоваться налоговыми и кредитными льготами, предоставлявшихся кооперативам, создавало прикрытие для многих махинаций.

Размах и активность нелегальной сферы рынка (теневой экономики) приобретали такие масштабы, что к концу 1923 г. стала заметна ее дестабилизирующая роль.

ВЫВОДЫ

1. Реформирование промышленности в период НЭПа было ориентировано на изменение функционирования государственной собственности, которое выражалось в разгосударствлении промышленности путем отделения собственно хозяйских функций от функций владения и создания на базе крупных государственных трестов сектора государственного капитализма.

2. Основными экономическими формами такого отделения стали тресты, переводимые на коммерческий расчет, концессии, аренда и смешанные предприятия. Разнообразие форм обусловливалось фактической многоукладностью хозяйственной жизни, необходимостью максимального приспособления к особенностям каждого из укладов – от мелкотоварного до крупного производства, и мобилизации их возможностей для восстановления и обновления производства.

3. Коммерческие принципы функционирования государственных трестов касались в основном сферы обращения и были ограничены в производственной деятельности. В этом отражалась двойственность положения трестов, с одной стороны, как хозяйствующих субъектов, а с другой – объектов государственного регулирования и контроля.

4. Образование государственных трестов, а также разнообразных форм негосударственных и смешанных предприятий были призваны облегчить процесс внутреннего накопления, мобилизовать знания и опыт частного капитала для роста производства.

5. В ходе реализации принципов НЭПа в промышленности можно выделить два этапа: до конца 1923 г. и период 1924-1928 гг. В первый период деятельность предприятий во многом определялась рыночными силами. Этому способствовали ограниченные регламентации и успех денежной реформы. Второй этап ознаменован ростом административных вмешательств в работу трестов и свертыванием негосударственных и смешанных форм экономической деятельности. Отход от принципов НЭПа стимулировался неспособностью государства справиться со стихией рынка с сильной монопольной компонентой, а идеологические доктрины усугубляли положение административным нажимом, как на частный рынок, так и на деятельность трестов и синдикатов.

Вместе с тем первый опыт регулирования монополизированного хозяйства на основе экономических методов – субсидий, налоговой и кредитной политики, – а также прямого воздействия на цены обеспечил наращивание объема выпуска продукции в течение всего периода НЭПа.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Чем продиктовано Изменение принципов экономической жизни в 1921 г.?

2. Каковы общие цели и задачи НЭПа?

3. Каково Экономическое содержание реформы в промышленности в годы НЭПа?

4. Охарактеризуйте каждую из организационных форм в промышленности и ее роль в реализации цели НЭПа.

5. Охарактеризуйте основные этапы реформ в промышленности и их содержание в 1921-1928 гг,

6. Каковы предпосылки ограничения коммерческой деятельности трестов?

7. Каковы основные причины свертывания товарно-денежных отношений в промышленности?