РАСКОЛ В РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Кризис социальный сопровождался кризисом идеологическим, охватившим сферу религиозных воззрений. Он обострился в свя­зи с стремлением части церковников восстановить единство цер­ковных обрядов и содержание богослужебных книг. Поскольку в те времена религия рассматривалась прежде всего как совокуп­ность обрядов, то унификация и регламентация обрядовой прак­тики имела большое значение.

Истоки религиозного кризиса относятся к 40-м гг. XVII в., когда в Москве сложился Кружок ревнителей древнего благочес­тия, группировавшийся вокруг царского духовника Стефана Во-нифатьева. В него входили будущие враги — Никон и Аввакум, а также настоятель Казанского собора в Москве Иоанн, костром­ской протопоп Даниил,царский постельничий Федор Ртищев и др.

Ревнители пытались решить три задачи: они выступали про­тив произвольного сокращения церковной службы, достигавшего­ся введением многогласия, а также беспорядков во время бого­служения; в программу ревнителей входило обличение таких по­роков, укоренившихся среди духовенства, как пьянство, разврат, стяжательство и т. д.; наконец, они пытались противодейство­вать проникновению светских начал в духовную жизнь насе­ления.

Программа ревнителей соответствовала и интересам само­державия, шедшего к абсолютизму. Поэтому царь Алексей Михайлович тоже выступал за исправление богослужебных книг ^и унификацию церковных обрядов.

Единство взглядов было нарушено, когда зашла речь о выбо-Ре образцов, по которым надлежало производить исправления. Одни считали, что за основу должны быть положены древнерус­ские рукописные книги, не подвергавшиеся, подобно греческим,

после падения Византии изменениям. Выяснилось, однако, что совершенно одинаковых текстов в древнерусских книгах не было. Именно поэтому, считали другие, за образец книг следует взять греческие оригиналы. Первой точки зрения придерживался Авва­кум, второй — Никон.

Обоих уроженцев Нижегородского уезда природа наделила недюжинным умом, огромным честолюбием, властным характе­ром, фанатичной верой в правоту своих взглядов и нетерпи­мостью к мнению других. Никон преследовал инакомыслящих во время своего патриаршества Аввакуму, не обладавшему вла­стью, оставалось лишь грозить своим противникам «переплас­тать» их «во един день», и прежде всего Никона,— «того собаку разсекли бы начетверо, а потом бы никониян тех».

Сын мордвина-крестьянина, Никон совершил головокружи­тельную карьеру от священника до патриарха, которым стал в 1652 г. Сразу же он начал энергично проводить церковную реформу, одобренную церковными соборами с участием восточ­ных патриархов. Наиболее существенные новшества коснулись церковных обрядов. Никон заменил обычай креститься двумя пальцами троеперстием, велел произносить слово «аллилуйя» не дважды, а трижды, двигаться вокруг аналоя не по солнцу («посолонь»), а против него. Изменениям подверглась и одежда священнослужителей и монахов. В самом тексте богослужебных книг произведены замены одних слов другими, по сути равно­значными. Так «певцы» заменены «песнопевцами», «вечное» — «бесконечным», «видевшие» — «узревшими» и т. д.

Поначалу споры между ревнителями и сторонниками рефор­мы носили келейный характер и не выходили за рамки богослов­ских рассуждений узкого круга лиц. Но, став патриархом, Никон круто порвал с Кружком ревнителей и выслал их из Москвы. Был сослан в Сибирь и Аввакум.

Вслед за Никоном с ревнителями порвал и царь. На первых порах он не вмешивался в проведение реформы. Но после того, как Никон оставил патриаршество, царь стал продолжателем де­ла, начатого патриархом. Надежды ревнителей на то, что с ухо­дом Никона прекратятся «мудрования», не оправдались. Церков­ный собор 1666—1667 гг.объявил проклятие всем противникам реформы, предал их суду «градских властей», которые должны были руководствоваться статьей Уложения 1649 г., предусматри­вавшей сожжение на костре всякого, «кто возложит хулу на гос­пода бога». В разных местах страны запылали костры, на кото­рых гибли ревнители старины. Подвижнической смертью погиб и протопоп Аввакум. После многолетнего заточения в земляной тюрьме он был сожжен на костре в 1682 г.

После собора 1666—1667 гг. споры между сторонниками и противниками реформы были перенесены в гущу народных масс и чисто религиозное движение приобрело социальную окраску Силы споривших между собой никониан и старообрядцев были

неравны: на стороне никониан находилась церковь и государст­венная власть, в то время как их противники располагали только одним средством нападения и защиты — словом.

Старообрядчество — сложное движение как по составу уча­стников, так и по существу. Общим лозунгом был возврат к ста­рине, протест против всех новшеств. Однако различные социаль­ные группы вкладывали в понятие «старины» неодинаковое со­держание.

Трудовые массы были безразличны к троеперстому или двоеперстому крещению, но их пониманию была доступна мысль, что государственная власть, обрушившая на расколоучи-телей суровые кары, утвердила Уложение 1649 г., жестоко рас­правилась с выступлением городских низов, организовала сыск беглых с целью возвращения их помещикам, в крови утопила крестьянскую войну. Старообрядцы боролись против дворянского государства, посягавшего на весь уклад веками сложившейся жизни, и этого было достаточно, чтобы вызвать сочувствие низов.

Проповеди расколоучителей находили отклик и у стрельцов, так как они связывали со стариной вольготную службу в столи­це, жизнь, не обремененную походами, широкое участие в торгах и промыслах.

В рядах раскольников было немало представителей черного и белого духовенства. У них старина ассоциировалась с привыч­ным выполнением обрядов, заученными молитвами и т. д.

Среди старообрядцев встречаются и имена бояр. Для них старина означала возврат к боярскому самовластию, отрицание государственной централизации, протест против формировавше­гося абсолютизма.

На длительном пути своего существования старообрядчество являлось то знаменем открытой вооруженной борьбы с самодер­жавием, то символом не только пассивного непротивления злу, но и самоуничтожения, выразившегося в массовых «гарях» (само­сожжениях) последней четверти XVII в. Старообрядцы упорно сопротивлялись европеизации России, безнадежно цепляясь за такие символы старины, как борода и длиннополое платье. В то же время в действиях старообрядцев, уклонявшихся от переписей и от выполнения повинностей в пользу феодального государства, нетрудно разглядеть социальные мотивы.

Примером перерастания религиозной борьбы в социальную является Соловецкое восстание 1668—1676 гг. Началось оно с того, что «царские нищие богомольцы» наотрез отказались при­нять исправленные богослужебные книги. Правительство решило Укротить непокорных монахов путем блокады монастыря и кон­фискацией его владений на материке. Монастырь, однако, рас­полагал богатыми запасами продовольствия, и его осада при­сланными стрельцами не принудила осажденных к сдаче — вы­сокие и толстые стены надежно защищали монахов и трудников

от штурмов. К тому же ряды восставших пополнялись разни­цами, прибывавшими в монастырь после подавления крестьян­ской войны.

Под влиянием мирских людей восстание, зародившееся на религиозной почве, приобрело политическую окраску — мона­стырский собор 1674 г. вынес постановление, «чтоб за великого государя богомолье отставить». На этом же соборе было решено «стоять и биться против государевых людей» до смерти.

Неизвестно, сколь долго бы продолжались осада и безуспеш­ные штурмы, если бы среди осажденных не оказался предатель-перебежчик, указавший в 1676 г. тайный лаз. Монахи и трудники ожесточенно сопротивлялись: из 500 защитников монастыря в живых осталось только 60.

Современники с полным на то основанием считали XVII в. «бунташным», причем большинство выступлений народных масс падает на время правления царя Алексея Михайловича. В то же время за этим царем закрепилась репутация «тишайшего». Эту репутацию настойчиво поддерживали известные историки Со­ловьев и Ключевский. Они подчеркивали мягкость характера ца­ря, его крайнюю религиозность, а также внимательность к окружающим. Оба историка отмечали вспыльчивость царя, использование кулаков к людям, ему перечившим, и в то же вре­мя его отходчивость, быструю смену гнева на милость.

В последнее время ученые установили, что понятие «тишай­ший» означает не черту характера царя, а цель его правления — идеалом властвования любого монарха во все времена считались покой и тишина. В этом смысле реальный ход событий в царство­вание Алексея Михайловича вступал в вопиющее противоречие с преследуемыми им целями.

Что касается свойств личности царя, то он, несомненно, об­ладал литературными способностями и начитанностью. Его письма, как и сочинение «Урядник сокольничья пути», в котором изложены правила соколиной охоты и обучения кречетов, от­личаются выразительным, точным и образным языком. Вместе с тем религиозная мораль не помешала этому богомольцу, от­бивавшему поклоны в течение 5 часов кряду, быть крайне же­стоким и немилосердным. Идеалом его правления был царь Иван Грозный. Свидетельством жестокости «тишайшего» являет­ся резня в Коломенском в 1662 г., а также расправа с участника­ми разинского движения в 1671 г. Чрезмерное увлечение гастро­номией вызвало ожирение, что и привело к смерти в 47 лет.

Глава XI. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РОССИИ

СМОЛЕНСКАЯ ВОЙНА

Россия, ослабленная польско-шведской интервенцией и жес­токим социальным кризисом внутри страны, долгое время вынуж­дена была мириться с значительными территориальными поте­рями По Столбовскому миру 1617 г. к Швеции отошли земли, обеспечивавшие выход к морю: Ям, Иван-город и Копорье. Деулинское- перемирие 1618 г. с Речью Посполитой лишило Россию Смоленска и Черниговско-северских земель. На южных границах грабили население и уводили в плен тысячи русских и украинцев крымские татары. Разоренная страна не могла не только протянуть руку помощи украинскому и белорусскому народам, но и дать отпор агрессивным акциям крымских феодалов.

Внешнеполитический курс России на протяжении XVI— XVIII вв. был нацелен на решение трех задач: воссоединению с братскими украинским и белорусским народами, обеспечению выхода к Балтийскому и Черному морям и, наконец, достижению безопасности южных границ от разбойничьих набегов вассала Османской империи — крымского хана.

Возможностей для одновременного решения трех задач у России в XVII в. не было. Поэтому при определении первооче­редной цели правительство тщательно взвешивало как собствен­ные ресурсы, так и международную обстановку. В Москве рас­судили, что в 30-х гг. сложилась благоприятная обстановка для борьбы с Речью Посполитой за возвращение Смоленска. Расчет исходил из того, что Речь Посполитая, неизменно осуществляв­шая по отношению к России агрессивные планы, была скована борьбой с Османской империей и Крымом В то же время глав­ные европейские державы были втянуты в Тридцатилетнюю вой­ну и не могли активно вмешиваться в дела Восточной Европы.

Россия накануне войны с Речью Посполитой пыталась скло­нить к совместным действиям против нее Швецию и Осман­скую империю, но безуспешно, и ей пришлось воевать без союз­ников.

После смерти весной 1632 г. Сигизмунда III началось беско-ролевье в Речи Посполитой. Русское правительство сочло ситуа­цию благоприятной, чтобы начать войну за Смоленск. Специаль­но созванный Земский собор поддержал намерение правитель­ства.

Поход русской рати к Смоленску начался в сложных услови­ях, когда южные уезды подверглись набегам крымцев. Опасение прихода более значительных сил крымских феодалов вынудило ^Задержать выход войск из Москвы до августа. Поход протекал

крайне медленно, с оглядкой, так что войска оказались у Смо­ленска только в декабре.

Блокировать сильную крепость командовавшему русскими войсками боярину Шеину не удалось — осада затянулась на восемь месяцев. К этому времени в Речи Посполитой на троне укрепился Владислав IV, начавший энергичную подготовку к оказанию помощи смоленскому гарнизону. Два обстоятельства усложнили положение армии Шеина. Летом 1633 г. крымские та­тары вторглись в пределы России, опустошили Рязанский, Белевский, Калужский и даже часть Московского уездов; про­ведав об этом, дворяне бросились из армии спасать свои по­местья и семьи. В еще большей степени русские войска демора­лизовало движение «вольницы» в армии Шеина; в нем участво­вали спешно мобилизованные в армию холопы, крестьяне и по­садские. Лишенные воинских навыков и дисциплины, они игно­рировали приказы общего командования, действовали по-парти­зански, нападая как на неприятельские отряды, так и на усадьбы помещиков. Движение, которым на первом этапе предводитель­ствовал монастырский крестьянин Балаш, не прекратилось и пос­ле того, как он был схвачен, и даже ширилось, так что в 1634 г. в нем участвовало до 8 тыс. человек.

Подоспевшему к Смоленску Владиславу IV удалось перере­зать коммуникации армии Шеина с тылами, и она стала испыты­вать острый недостаток в продовольствии и фураже. Начались переговоры, завершившиеся в июне 1634 г.заключением Поля-новского мирного договора. Полякам были возвращены все го­рода, которыми овладели русские на начальном этапе войны: Невель, Стародуб, Почеп, Себеж и др. Смоленск тоже оставался в руках поляков. Договор, однако, предусматривал отказ Влади­слава от претензий на русский престол.

Виновниками неудачи Смоленской войны были объявлены воеводы М. Б. Шеин и А. В. Измайлов. Обоим по боярскому приговору были отрублены головы.

Поражение в Смоленской войне лишило страну возможности вести активную борьбу с южным соседом даже в годы, когда обстоятельства тому благоприятствовали. В 1637 г. донские каза­ки по собственной инициативе овладели турецкой крепостью Азо-вом. Попытки султанского правительства выбить казаков из кре­пости не удались. Когда к Азову была стянута колоссальная армия османов и казаки убедились, что им не выдержать осады, они обратились в Москву с предложением ввести в крепость пра­вительственный гарнизон.

Принятие предложения казаков непременно втянуло бы Рос­сию в войну с Османской империей. Правительство не решалось на подобный шаг и для обсуждения создавшегося положения созвало Земский собор. Его участники, представленные как слу­жилыми людьми по отечеству, так и горожанами, а также кор­порациями купечества, жаловались на тяготы службы и разоре-

ние от поборов и дали понять правительству, что они против войны. В результате казаки в 1642 г. оставили Азов, разрушив его укрепления.