История шашек, ч.4: Брандуб, Тавлборд, Гокштадтская доска

Оригинал взят у skyruk в История шашек, ч.4: Брандуб, Тавлборд, Гокштадтская доска

БРАНДУБ (7х7)
Самое маленькое поле в семействе тафла – у ирландской игры Brandubh (Branddu, Brannumh и Brannamh). Произносится это как «Брáнду» (в переводе – «Чёрный ворон»), но в русском устоялась форма «Брáндуб», более удобная для склонения. Один раз встречается название Buanfach (букв. «Сильный удар») – когда Кухулин играет в «буанфах» со своим возницей по имени Лоег.

Возможно, древние кельты знали Брандуб под названием Фидхелл (Fidchell, Fitchneal или Fithcheall), но это далеко не факт. Фидхелл упоминается в «Мабиногионе» и Глоссарии Кормака (IX век н.э.). По преданию эту игру придумал кельтский бог света Луг (спасибо, хоть не стал играть с Луной – Д.С.), потому его сын, мифический ирландский герой Кухулин, был мастером игры в Фидхелл. Роберт Белл считал, что Брандуб и Фидхелл тождественны, хотя в правилах встречаются разночтения. Некоторые учёные полагают, что Фидхелл вообще не был несимметричной игрой.

К Брандубу примыкают: шотландский Ard-Ri (букв. «Высокий король»), валлийский Gwyddbwyll, корнуоллский Goedhboell и бретонский Gwezboel. Все эти игры игрались на доске 7х7 квадратов, дырочек и/или перекрестий, и различались только начальной расстановкой. Фишки на таких малых досках могут ходить только на одну клетку, а Король для победы обязательно должен достигнуть «крепости» в углу. Есть версия, что в игре могли использоваться кости.

Из легенд как будто следует, что в Фидхелле силы отрядов были примерно равны (4:4 + Король), но если играть по типу Тафла, силы нападающего игрока должны превосходить силы убегающего вдвое (т.е. должно быть 8:4 + Король). Иногда упоминается асимметричное для расстановки соотношение 12:6 + Король. Возможно, с течением времени количество фишек менялось (возможно – но не факт), а игральные кости были упразднены.

Источники мало того, что незначительны и неоднозначны, но иногда ещё и противоречат друг другу. Но в принципе, валлийское «Гвиддбойл» и гаэльское «Фидхелл» оба означают в переводе «Мудрость Дерева», так что эти игры должны быть схожи.
Наиболее ценные сведения об игре можно найти в сказке о Мак да Херда и Кумайне Фота. Вот этот фрагмент:
«Хорошо», – говорит Гвайре – «Давай сыграем в Фидхелл». «Как убивают фишки?» – говорит Кумайне. «Просто: пара моих чёрных около одной твоей белой на той же линии, если те заходят с противоположных сторон». «Бог ты мой, в самом деле!» – сказал Кумайне – «Я не буду заниматься другими вещами, но я не дам погубить <свои фишки>, ты не убьёшь мои фишки». Целый день Гвайре преследовал его и не смог срубить ни одной из его фишек. «Это достойно чемпиона, о священник!» – сказал Гвайре».
Намёк на манеру движения фишек в игре находится в поэме Серлиге Кон Хулайнда :

Вот колесницы его, они поднимаются по долине,
Вот их пути пролегают фишками Фидхелла.

Из этого логически следует, что фишки двигались по прямой, по типу шахматной ладьи – такое сходство вполне могло вдохновить поэта. Вряд ли это был зигзаг или «ход конём».
Центральное поле в Брандубе зовётся «Tara», фишка Короля – «Branán» (в ирландской традиции это общий поэтический эпитет для военачальника, вождя или царя). Фишки воинов в богатом наборе делали серебряные и золотые (или бронзовые), а фигурку бранана вырезали из кости.
В поэме «Abair riom a Éire ógh» говорится следующее:

The centre of the plain of Fal is Tara's castle, delightful hill; out in the exact centre of the plain, like a mark on a parti-coloured brannumh board.
Advance thither, it will be a profitable step: leap up on that square, which is fitting for the branán, the board is fittingly thine.
I would draw thy attention, o white of tooth, to the noble squares proper for the branán (Tara, Cashel, Croghan, Naas, Oileach), let them be occupied by thee.
A golden branán with his band art thou with thy four provincials; thou, O king of Bregia, on yonder square and a man each side of thee.

(перевожу):

Посереди долины Фал есть замок Тары на прекраснейшем холме; долины той он точно в центре, как отметка на цветной для браннума доске.
Продвинься же туда, то выгоднейший ход: взойти на тот квадрат, который предназначен был для бранана, доска теперь твоя.
Внимание твоё хочу я обратить, о белый зуб, на благородные квадраты, цели бранана (то Тара, Кашела, Крохан, Нейс, Ойлеах), позволь же им быть занятыми тобой.
А бранан тот златой, искусный вождь с отрядом четырёх наместников – ты, О царь Брегии, на этом поле, и боец на каждой стороне.

Другой ирландский текст – «Acallam na Senorach», где тоже упоминается Брандуб, датируется концом VII столетия, и в нём говорится:

My famed brandub is in the mountain above Leitir Bhroin,
Five voiceless men of white silver and eight of red gold.

(Перевожу):

Имею Брандуб славный я в горе над Лейтир Бруином:
Пять белых воинов серебряных и восемь красно-золотых.

Долгое время учёные не могли идентифицировать видовую принадлежность этих игр, пока в Ирландии в 1932 году, при раскопках т.н. «Плавучего Острова» – поселения Краннах (Crannog) на болотах Баллиндерри в графстве Западный Мит не нашли прекрасно сохранившуюся доску для Брандуба. Датируется она X веком. Поле сделано в виде подноса с бортиками и 49 дырочками, расположенными в квадратом 7х7, и украшено красивой, вычурной резьбой и скульптурным изображением. Фишки в виде колышков-тычков не сохранились, центр и углы выделены разметкой.

Узоры резьбы характерны для острова Мэн, но скорее всего, доска изготовлена в Дублине. Дублин был основан викингами, но доска нашлась довольно далеко от него, значит, несмотря на скандинавскую традицию, игра была всё-таки ирландской.
Это, без сомнения, игра семейства Тафл. Конечно, нельзя на 100% утверждать, что эта доска предназначалась именно для Брандуба (это, например, могли быть шашки halatafl), но такое поле отлично для него подходит: если у игры нечётное количество клеток, а соотношение фишек «8:4+Король», доски удобнее чем 7х7 для неё не придумать. Кстати, доска из Баллиндерри совсем небольшая: её размеры 26,5х17х2,5 см.
Находка из Баллиндерри – не единственная. Фрагмент подобной доски был найден в Деррикахане, Ирландия (ныне утрачен, но рисунок сохранился). Три доски, выбитые на камнях, были найдены в 1973 году в поселениях викингов на Оркнейских островах, это поля 7х7 линий с выделенной центральной точкой. В норвежском Тронхейме тоже обнаружились фрагменты двух досок – большой и поменьше.

В 1986 году при раскопках Кафедрального холма в Даунпатрике, где в XII веке находился монастырь Бенедиктинцев (а до него ещё несколько, раннехристианских), была найдена ещё одна, практически неповреждённая сланцевая доска, расчерченная с одной стороны под поле 8х8, с другой – 7х7 клеток с выделенной центральной клеткой и углами. В саге Króka-Refs конца XIII века упоминается подобная доска – для хнефатафла и шахмат («Það var bæði hneftafl og skáktafl»), которую привезли в подарок из Гренландии норвежскому королю Харальду Хардраде. По-видимому, хнефатафл так просто не сдался и даже в средние века какое-то время успешно конкурировал с более популярными шахматами и нардами.

Брандуб, хоть это покажется странным – самая сложная игра семейства Тафл. Малые размеры поля не дают простора для серьёзных построений, и неопытному игроку очень трудно как сдержать Короля, так и привести его к спасительному убежищу в углу.
* Бранан в Брандубе – Король «вооружённый» и участвует в захвате.
* Простая фишка может вставать на угловое поле, но если она там находится три хода подряд, то снимается с доски – подобное называется «заблудиться в лесу».

ТАВЛБОРД (11х11)

Валлийские Tawlbyund (букв. «Метательная доска») и Tawlbwrdd (а также Tawlbwrd, Dalwbwrd и Tawlbort – всё произносится как «Тавлборд») игрались на доске 11х11. Робер ап Айфан (Robert ap Ifan) описал такую игру в манускрипте, датированном 1587 годом (к этому времени шахматы давно уже вытеснили Хнефатафл). Упоминания о них встречаются в конце X века в любовных романах «Brown O Hamtwn» и «Y Seint Greal».
Простые фишки в Тавлборде именовались «Werin», а фишка Короля – «Brenhin», фишка рубилась зажатием в «клещи» двумя фишками противника. Робер приводит также всяческие тонкости игрового этикета, например, когда фишка Короля проходит меж двух фишек противника, она не рубится, но только если игрок при этом говорит: «Gwrheill!» (по-видимому, искажённое норманнское «Gár heill» – «Привет, не вреди»). Из рукописи не ясно, могут ли обычные фигуры так ходить, однако современные правила Хнефатафла, ссылаясь именно на этот манускрипт, разрешают такое прохождение. На практике подобный героизм вполне оправдан: хороший воин может без вреда пробежать меж двух бойцов, прикрывшись щитом от одного и отбиваясь мечом от другого. Кричать при этом: «Респект и уважуха!» можно, но не обязательно.
Меня удивляет другое: почему никто из исследователей не обратил внимания на общую бессмысленность этого ритуала: зачем что-то говорить для безопасности, если по современным правилам фигурке Короля при таком проходе и так НИЧЕГО НЕ УГРОЖАЕТ, ведь для взятия Короля потребно четыре, а не две фигуры противника! (В манускрипте Робера Ап Айфана речь идёт именно о Короле). Такое ощущение, что народ совершенно отучился думать и делать логические выводы. Подобное действие обретает смысл, только если Король, как и другие фигуры, ловится банальным двусторонним зажатием в клещи. Вкупе с новыми поправками к правилам Таблута, мы получаем грандиозную ошибку, которая вносит в игру громадный дисбаланс. Валлийская рукопись – ещё одно подтверждение тому, что для поимки Короля в Хнефатафле достаточно ДВУХ фигур, а три или четыре нужны, только если Король сидит на «троне».
Потом, как вообще может сложиться такая ситуация, что король сам вынужден встать между двух фигур противника? Если за ними пустое пространство, Королю логичнее и выгоднее просто пробежать между ними на всех парусах, не нужен никакой «Gwrheill», а если он не может пройти, потому что за этой парой уже стоит третья фигура, то это и вовсе безумие, потому что в таком случае Король сам тупо лезет в ловушку! Такая ситуация (проход и просьба не рубить) может возникнуть лишь в одном случае: если Король в Хнефатафле ходил ТОЛЬКО НА ОДНУ КЛЕТКУ, соседнюю. Тогда сразу становятся бессмысленными все рассуждения о возможности прохождения через «трон» – естественно, тихоходный Король на такой подвиг не способен, только простые воины. Игра обретает совершенно другой баланс и тактику, но для проверки этой гипотезы опять-таки надо играть.
Если игрок ставил Короля в такое положение, что следующим ходом тот попадал в окружение, соперник был обязан предупредить его: «Следите за Королём», а тот благодарит его словами: «Я ваш вассал», или: «Премного благодарен» и т.д. Условия выигрыша для белых точно неизвестны – сказано только, что Король выигрывает, если сможет дойти до «некоей линии» (далее в рукописи неразборчиво). Очевидно, имелась в виду граничная линия доски или конец диагональной линии (то есть угол). Если рассмотреть рисунок на рунном камне из Окельбо, можно разглядеть прочерченные на доске диагонали.
Робер приводит в своей рукописи рисунок доски, но не приводит расстановку, только описывает: «24 подстерегают, чтобы захватить его. Они размещаются: шесть в центре с каждой стороны доски, и в шесть (?) центральных мест». Насчёт «шести центральных мест» – здесь в рукописи явная неточность: невозможно разместить симметрично 6 фишек в центре доски, очевидно, автор имел в виду «два по шесть» или «шесть с обеих сторон», в общем, 12. Можно предложить два варианта расстановки: «крестом», тождественно лапландскому Таблуту, или же сплочённой кучкой.
В Шотландии, где уже несколько лет проводится мировой чемпионат по Хнефатафлу, стандартной считается, естественно, шотландская доска 11х11. Фигуры противника можно рубить, зажимая их между пустым «троном» и своей фигурой, Король «вооружённый», и все фигуры не могут вставать на «трон» (кроме Короля в начале партии), но могут проходить через эту клетку насквозь. Матовать Короля, используя край доски нельзя.

В Tawlbyund (Тавлбойнд) играли точно также, но с костями: те показывали максимальное расстояние, на которое можно переместить фишку, или может ли игрок двигать фишку (чёт – двигает, нечет – не двигает). Начальная расстановка была немного другая. Есть мнение, что ирландский Брандуб мог играться также.

В отличие от шахмат, где необходимо координировать действия множества очень разных фигур, Хнефатафл кажется простым, но тот, кто пробовал в него играть, знает, что внешность обманчива. Забавно наблюдать за теми, кто играет в Тафл в первый раз – со стороны доски только и слышится: «А! Трам-тарарам!». Тактические блоки и прорывы затрудняются особой, «окружной» начальной расстановкой – фишки опытного противника ловко уворачиваются, а ответные удары могут следовать с любой из четырёх сторон, порой в невероятных комбинациях. В шахматах у игрока есть тыл, и зачастую можно закрыться или увернуться от атаки одним ходом, в Хнефатафле такой ход может открыть фигуру для удара с других трёх сторон. В горячке боя запросто можно забыть, зачем ты двигаешь фигуры и куда вообще идёшь.
Белым необходимо освободить дорогу для Короля (при этом не следует увлекаться уничтожением чёрных фишек) и желательно освободить третью от края линию для Королевской фишки. Чёрным же лучше бросить все силы на блокирование углов: при заблокированных 12-ю фишками углах у белых мало шансов на победу. Начинающие игроки совершают ошибку, стремясь во что бы то ни стало подольше сохранить свои фигуры, как это принято в шахматах, в то время, как в норвежских играх верх одерживает «тактика берсерка»: для обеих сторон очень важно уже в дебюте рисковать и жертвовать фигуры, чтобы достигнуть главной цели.

Хнефатафл вообще может многое рассказать о мышлении викингов. Погибших героев ждала Вальхалла, но если был убит предводитель, бойцы стыдились возвращаться домой. Ясно, что на поле боя ярлы бились наравне с простыми воинами, и лишь восседая на троне имели особые полномочия и привилегии. В более поздней христианской шахматной традиции Король расценивается уже как «божий помазанник» и не участвует в бою, а с точки зрения языческих богов вождь мало чем отличается от простого воина: он важен, но не незаменим. В конце концов, нападающие прекрасно без него обходятся.

Итак, история снова сделала круг и вернулась к началу. После всего вышесказанного достаточно взглянуть на любую доску-тафл, чтобы яснее ясного увидеть картину осаждённого города и бегущего правителя. Вот он, «полис», он же «плинтион», и он же (с наибольшей вероятностью) таинственная петтейя. Не я первый провожу такие параллели – большинство исследователей записывают в предки Хнефатафла и петтейю и латрункулей, не исключая и египетскую сиджу. Я считаю, что настолько явное сходство этих игр – доски с нечётным количеством клеток и выделенным центром, начальная расстановка по краям (условная в сидже и обязательная в Хнефатафле), клещевой захват при взятии и т.д. говорит само за себя.
Игры, созданные человеком, как мы помним, всегда отражают окружение, те условия и социум, в которых (и для которых) они были созданы. У меня нет сомнений в том, что Паламед, взяв за основу критскую (точней, египетскую) сиджу, ввёл в игру начальную расстановку, посадил на трон в центр доски «царя Приама», осаждающие войска распределил по периметру (возможно, не со всех четырёх, а только с двух сторон – суть дела это не меняет) – и получил ту самую игру, с которой всё и началось. Рискну предположить, что это было поле 7х7: 12 фишек по краям 6 или 8 в центре + Король. И кости, кстати говоря, никто не отменял: в игре вполне мог быть и элемент случайности, проникший позже в Хнефатафл.
Скандинавский «Король» по степени уязвимости тождественен римскому «Орлу». Римляне, которым претила сама идея осаждённого города (это могло вызвать нежелательные настроения – на какой, скажите, город, кроме Рима это может намекать?) свели игру к понятной битве двух центурий, а чтобы не было неравенства, ввели второго «Короля».
А теперь кое-что любопытное.
Гокштадтская доска, с которой всё началось, несёт разметку – и разметку странную.

Она симметрична, но совсем не как Хнефатафл: тот радиально симметричен, а доска с Гокштадтского корабля – билатерально, т.е. двусторонне.


Можно попробовать расставить на ней фишки для Хнефатафла 13х13, но отмеченные квадраты при этом никак не впишутся в радиальную диспозицию: они будут выглядеть чужеродными, неуместными. Зато если попробовать продолжить разметку «вглубь» доски, мы получим странную схему расстановки, больше похожую на шашки, чем на игру семейства Тафл.

Вот такие фортели выделывает история.
Безусловно, Хнефатафл существовал – найдено множество фрагментов досок, даже наборов фигур, но именно гокштадтская игра, скорее всего, НЕ БЫЛА Хнефатафлом. Были ли это латрункули, которые викинги попытались адаптировать на доску для Тафла, или что-нибудь ещё, мы этого не узнаем до тех пор, пока не найдём хотя бы ещё одну такую же.
Если размышлять дальше, откроются новые удивительные факты.
Мы уже спрашивали у петтейи, о чём нам может рассказать её название. Попробуем спросить о том же у латрукнкулей.
Глядя на латрункули в том виде, как их сегодня видят реконструкторы, довольно трудно объяснить, почему такая игра называется «разбойниками». Слово «latro» в древнем Риме было бранным, ругательным и означало не столько «воин», сколько «наёмник», «разбойник», проще говоря – бандит. Панегирик, славящий Пизона, именует их более нейтрально – «milites» («бойцы»), но это, скорее, исключение, поэтическая метафора.

Легионеры, я думаю, тоже были не дураки пограбить, но чтобы их называли бандитами свои же, римляне – в такое верится с трудом. Я вижу войско, вижу «орла»… какие это, к лешему, «разбойники»? Какой отряд считать разбойным, если они равнозначны – белый или чёрный?
Легионы? Запросто.
Сражение? Безусловно!
Разбойное нападение? Развёрнутым военным строем? С легионерским «орлом»? Да не смешите мои тапочки!

А вот при взгляде на Хнефатафл таких вопросов не возникнет: одно слово – разбойники, иначе и не назовёшь.
Так откуда же викинги взяли идею подобной игры в «окружение крепости»? Если им нравились латрункули в оригинальном виде, что ж они не позаимствовали их как есть, почему в Скандинавии они не прижились? (Гокштадтская доска осталась артефактом.) Викинги тащили всё, что попадалось под руку, даже египетские Сенет и «Собаки и Шакалы» не избежали этой участи (в археологических находках севера Европы чрезвычайно редко встречаются линейные гонки «Вальхалла» и штифтовая трёхдорожечная «Дальдоза»), но и они остались узнаваемыми. Я уже не говорю о Табуле и Мельнице: у викингов они сохранились даже лучше, чем у других народов.

И только бедные несчастные латрункули мутировали так, что в них изменилась доска, расстановка, цель игры, баланс, соотношение и количество фигур – да ещё и вернулись игральные кости!
Так… Где мой карманный Станиславский?.. А, вот он.
НЕ-ВЕ-РЮ!!
Не верю я, что такое могло произойти.
Игры семейства Тафл содержат элементы стратегии, дисбаланс выравнивается тем, что у обеих сторон – разные цели. Все это снова поднимает вопрос: как такая игра могла произойти от исключительно тактических петтейи и латрункулей? Подобное не свойственно ни одной из них, равно как и более позднему алькуерку (и даже шахматам).
Я склонен думать, что основой для Хнефатафла была именно петтейя, но не та линейная игра, которую сегодня все ошибочно таковой называют. Греческая петтейя была несимметричной игрой в ОСАДУ ГОРОДА. Норманны никак не могли пройти мимо такой замечательной забавы. Здесь было всё, что надо викингу: вождь, нападение, осада крепости, прорыв к ладье, плюс тактика двое на одного. Игра идеально соответствовала их удалой разбойничьей жизни. Недаром же скандинавы начинали обучение мальчишек с двух вещей – с плавания и игры в Хнефатафл.
И вот такая петтейя в виде «окружного плинтиона» в Риме вполне могла ассоциироваться с нападением разбойников на римский легион. Отсюда рукой подать до идеи битвы двух равнозначных легионов (не забывайте – игры всегда отражают структуру общества, которое их создало). Может ли быть так, что «разбойниками» римляне сперва именовали греческую петтейю, а свои латрункули изобрели позже? Вполне! Отсюда и такое дикое разнообразие досок: трудно развернуть в линии два радиально-симметричных построения: подобная система как пружина, она всё время норовит свернуться обратно в кольцо, приходится пробовать, экспериментировать – менять количество шашек, подбирать варианты расстановки. Ставить фишки в два ряда или в один? Разрешить фишке ходить на одну клетку или сразу на несколько? И какая должна быть доска? Как быть, если шесть клеток – мало, восемь – много, а на семь дюжина не делится… И куда девать при расстановке двух «орлов»?

Какие-то ужасно знакомые вопросы… Нет, но какова ирония судьбы! Древние римляне столкнулись с теми же проблемами, что и мы, когда двадцать веков спустя пытаемся реконструировать исчезнувшие латрункули. Как бы то ни было, им удалось модернизировать игру, которая спустя много лет в итоге свелась к колчестерскому варианту.
А вот название («разбойники») осталось старое.
Древнеримские летописцы иногда упоминают ещё некую игру «абак», которая велась на квадратной доске для латрункулей с игральными костями (sic!). Светоний писал про Нерона: «…в начале своего царствования он играл на абаке двухколёсными колесницами из слоновой кости». «Колесницами» («рок»), позже на Востоке называли шахматные ладьи, ирландский бард тоже сравнивал фишки Фидхелла с колесницами. Сказано, что в абак играли на доске для латрункулей, но такие доски были двусторонними. Была ли это устаревшая петтейя/полис (он же Хнефатафл), или же абак – всего лишь обычная Табула? Я не могу дать ответа на этот вопрос – моих знаний не хватает ни для подтверждения этой теории, ни для её опровержения.
С тех пор миновали даже не века – тысячелетия. Совсем недавно я с большим трудом восстановил при помощи друзей забавную советскую настольную игру 80-х «По местам», а ведь с тех пор прошло всего каких-то три десятилетия! Что ж говорить о временах античности. Сети Интернет тогда ещё не было, и фотографии тоже, и даже печатный станок ещё не изобрели.
А рукописи, вопреки утверждениям классиков, ещё как горят...