Я сам обманываться рад

 

Отец Игорь тяжело пережил все происшедшее. И не только потому, что после проливного дождя и приключений в холодном затхлом подземелье заболел воспалением легких. Он никак не мог понять до конца причин, толкнувших людей на групповое безумие, превративших их в послушное, раболепное стадо такого же ослепленного умом «пророка». Он снова и снова видел их лица, слышал истерические крики, проклятия, стоны… Как такое могло случиться с людьми, считавшими себя не просто верующими, глубоко православными, а ревнителями древнего благочестия и чистоты святой веры? Где та «точка невозврата», которая превратила их веру в настоящий дремучий религиозный фанатизм, искалечила их психику, искромсала душу?..

Узнав о случившемся и о состоянии отца Игоря, Владыка Серафим сам приехал навестить его. Приехал не сам, а с гостем, которого отец Игорь не знал: это был уже немолодой мужчина, с военной выправкой — подтянутый, энергичный. Приехали они без предупреждения, когда из дома, сделав очередные назначения, ушла медсестра, а возле кровати остался Юрий, не оставлявший батюшку все эти дни, пока он лежал с высокой температурой — Вот они, Дмитрий Сергеевич, герои нашего времени, — Владыка подвел гостя к постели, где лежал отец Игорь. — Не такие уж современные парни и плохие, как о них пишут. По крайней мере, достойные еще не перевелись.

Юрий мгновенно встал и, вытянувшись в струнку, по-военному обратился к гостю, вошедшему вместе с архиереем в комнату:

— Товарищ генерал!..

— Отставить, — сказал тот и обнял Юрия.

Потом, пожав руку отцу Игорю, гость сел рядом и улыбнулся:

— Одного своего орла я знаю, а вот с этим орлом рад познакомиться. Если бы не был батюшкой, забрал бы к себе: нам такие люди очень нужны. Это же надо? Победить самого Анвара! Сказали бы — не поверил.

— Это, отец Игорь, не просто гость, — Владыка тоже сел рядом, — а гость особый. Дмитрий Сергеевич Кулешов — руководитель той самой школы, где готовят… как бы это сказать правильнее…

— Шпионов? — улыбнулся отец Игорь.

Все рассмеялись.

— Нет, не шпионов, а специалистов для выполнения особых военных заданий, — генерал взглянул на Юрия и тоже велел сесть. — Специалисты ведь в любом деле нужны, даже улицы подметать. И в нашем деле без них не обойтись: живем в неспокойное время, поэтому нужно быть ко всему готовыми. Вот и готовим орлов, которые справятся с любой поставленной задачей.

— Хорошо готовите, я в этом убедился, — отец Игорь подмигнул своему другу. — Если бы не Юра, его смекалка, решительность, — даже не знаю, удалось бы спасти людей от верной смерти или нет. Я позвал — он сразу пришел, а дальше все шло по его плану.

— Да, вы действовали в той обстановке грамотно, хотя сама обстановка была далеко неординарной и даже непредсказуемой. Думали нашего бойца отправить в командировку, а он себе здесь нашел достойное дело. И достойно с ним справился.

Генерал стал серьезным.

— Наверное, вам интересно знать, как среди наших людей мог появиться Анвар?

— Это всегда интересно и поучительно, — ответил Владыка Серафим. — Оборотни могут быть везде, не только у вас. Оборотни, сбитые с толку люди, фанатики… Как их понять? Почему они стали такими? Где оступились? Кто виноват: они сами или мы? Вопросов много.

— Мы тоже ищем ответ на эти вопросы, потому что не имеем права ошибаться в людях, которым доверяем свои секреты, обучаем их, готовим для специальных заданий. История с Анваром во многом поучительна не только для нас, но и для всех, кто связан с воспитанием людей: религиозным, духовным, нравственным. Такой Анвар может появиться везде и повести за собой людей. Чем такой поход может закончиться — мы, к сожалению, убедились еще раз: трагедией, бедой.

— Признаюсь, я мало, почти ничего не знаю об этом человеке. Он объявил себя новым пророком — «Моисеем», почти божеством, и люди — казалось бы, духовно грамотные — поверили ему, пошли за ним.

— Я расскажу о нем немного больше. Его настоящее имя такое же редкое, как и псевдоним Анвар: Платон. Столь интересные личности часто появляются на свет в результате смешения разных кровей, наций и даже рас. Глядя на него, не сразу догадаешься, к какой из них он принадлежит.

— Я тоже не смог догадаться, — отец Игорь вспомнил их первую встречу. — Да и само лицо смог увидеть чисто случайно: оно было скрыто.

— Профиль нашего заведения таков, что мы сами ищем и сами приглашаем будущих своих воспитанников. И знания они получают особые: в народном хозяйстве они не пригодятся, а вот при выполнении специальных заданий, вроде того, с чем вы столкнулись, без наших ребят никак не обойтись. Думаю, вы это и сами поняли.

Отец Игорь повернулся и пожал Юрию руку.

— Анвар, он же Платон, он же «новый Моисей», попал к нам после службы в одной из «горячих точек». Смелый, сообразительный, хваткий, расчетливый — у него было немало качеств, разрабатывая которые можно подготовить человека, способного успешно выполнять наши задания. Хотя должен сказать сразу: «пророком», каким вы его увидели, он стал уже после того, как был отчислен из нашей школы.

— Отчислен? — удивился отец Игорь. — С такими способностями?

— К сожалению, да. Ему трудно было учиться не по причине нехватки способностей — их ему хватало даже с избытком. Он не смог вписаться в наш коллектив, стать одним из нас, суметь подчинить себя требованиям нашей школы, ее уставу, традициям, — духу, если хотите. Стараясь показать себя лучше остальных, он со всеми вступал в конфликт: с ребятами, преподавателями, командирами. Со своей стороны мы старались сделать все возможное, чтобы сохранить его: Анвар — личность действительно незаурядная, обуздать его характер не так просто. Чувство лидера было в нем очень сильным, подчас совершенно неконтролируемым. С одной стороны, в нашей работе это качество не такое уж и плохое, если не выходит из определенных рамок, а с другой стороны…

Генерал вздохнул.

— Ведь повести можно и в погибель. И сколько таких примеров, когда безумцы вели за собой в пропасть огромные массы людей.

— С такими явлениями нам, духовным лицам, церковным людям, приходится иметь дело, — вступил в разговор Владыка. — За помощью обращаются люди, попавшие в секты, где над ними совершают настоящее психологическое насилие, причем, делается все очень изощренно, тонко, незаметно. Жертвы таких манипуляций выпадают из реального мира, реального времени, реальных человеческих отношений, а это заканчивается личными трагедиями: развалом семей, серьезными психическими расстройствами, полной дезориентацией человека в обществе.

— Да, я тоже повидал и этих людей, и некоторые способности их «пророка», — отец Игорь вспомнил свое посещение отшельнической общины и «фокусы», показанные «новым Моисеем» и рассказал об этом гостям.

— Кстати, этому «фокусничеству»: исчезновению, мгновенному перемещению, растворению в темноте — мы не обучаем. Но и не отвергаем возможности того, что отдельные люди обладают сверхъестественными способностями. Скажу больше: в истории немало примеров, когда спецслужбы обращались за помощью к таким людям. И не только спецслужбы, но и крупные политические фигуры: например, Сталин и его отношения с Вольфом Мессингом. Это бесспорный исторический факт. Воспитанник нашего заведения Анвар тоже не был лишен разносторонних способностей, заложенных в него природой, но развил их не у нас, а во время командировки на Восток.

Отец Игорь удивленно взглянул на генерала.

— Специфика обучения в нашей школе такова, что мы учим своих воспитанников не только профессионально драться, стрелять, пользоваться современными средствами связи и многому другому, но и максимально развиваем природные способности, прежде всего, интуицию, свободное владение языками тех стран и народов, где наши специалисты могут оказаться востребованными. Вместе с языками они изучают историю, культуру, обычаи этих народов, погружаются в их быт, стают во многом похожими на них. Но Анвар пошел дальше: он стал не просто похожим, а одним из них, углубившись в изучение древней восточной философии, каких-то неведомых нам оккультных наук. Под влиянием всего этого он сильно развил те способности, что были заложены в нем природой и генетикой. Когда он возвратился в школу, наши военные психологи сразу поняли, что дальнейшая работа с ним не имеет смысла. Да и сам он понимал это. Так мы расстались. Мы не сомневались, что эта личность рано или поздно заявит о себе, не затеряется в серой массе, проявит свое лидерство. Способностями, знаниями, опытом таких людей охотно пользуются криминальные структуры, да они и сами могут сами стать криминальными авторитетами. Пока была возможность, мы наблюдали за ним, контролировали его контакты, связи, но это не могло продолжаться бесконечно. Он исчез, чтобы появиться здесь, объявить себя… Кем? Пророком Моисеем? Кстати, я, к своему стыду, не знаю, настоящий библейский Моисей тоже провозгласил себя пророком сам или это произошло как-то по-другому?

— А я вам сейчас и почитаю, — владыка потянулся за лежавшей рядом на подоконнике Библией и, найдя нужную главу «Исхода», прочитал:

«Моисей пас овец у Иофора, тестя своего, священника Мадиамского. Однажды провел он стадо далеко в пустыню и пришел к горе Божией, Хориву. И явился ему Ангел Господень в пламени огня из среды тернового куста. И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает. Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Бог из среды куста, и сказал: Моисей! Моисей! Он сказал: вот я! И сказал Бог: не подходи сюда; сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая. И сказал: Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова. Моисей закрыл лице свое, потому что боялся воззреть на Бога. И сказал Господь: Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев, Хеттеев, Аморреев, Ферезеев, Евеев и Иевусеев. И вот, уже вопль сынов Израилевых дошел до Меня, и Я вижу угнетение, каким угнетают их Египтяне. Итак пойди: Я пошлю тебя к фараону; и выведи из Египта народ Мой, сынов Израилевых. Моисей сказал Богу: кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?..»

— Видите, Дмитрий Сергеевич, насколько осторожными и в тоже время смиренными были святые люди? «Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?»

Затем прочитал дальше:

«И сказал Моисей Господу: о, Господи! человек я не речистый, и таков был и вчера, и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен. Господь сказал: кто дал уста человеку? кто делает немым, или глухим, или зрячим, или слепым? не Я ли Господь? итак пойди, и Я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить. Моисей сказал: Господи! пошли другого, кого можешь послать. И возгорелся гнев Господень на Моисея…»

— «Пошли другого, кого можешь послать…» Вот какими были настоящие пророки, призванные Богом! А этот сам вызвался быть «пророком». И повел. И завел. Слава Богу, что удалось людей спасти от верной смерти.

— Да, лидерские способности у него необыкновенные, — задумчиво сказал отец Игорь. — И не только. Эта внезапная буря, настоящий ураган, потом землетрясение, которого никто не помнит в этих тихих местах…

— Наши специалисты еще изучают причину этих действительно странных явлений. Но могу сказать одно: современная военная наука, военные технологии достигли такого высокого уровня, что вызвать любой природный катаклизм в любой точке нашей планеты особого труда уже не составляет. Климатическое оружие ныне намного страшнее того, что когда-то стояло в тех заброшенных шахтах. Один мощный подземный толчок — и континент исчез под водой: вместе с людьми, городами, природой… Вызвать разрушительный ураган, смерч, превратить цветущий край в пустыню, вызвать эпидемию, мор — человеку теперь под силу практически все. Так и в этом случае. У нас есть свои соображения…

— …А у нас есть свои, уважаемый Дмитрий Сергеевич, — корректно добавил Владыка. — В истории Церкви известно немало случаев, которые тоже необъяснимы с точки зрения науки. Эти явления обычно называются чудесами. Многие из них описаны евангелистами, которые были живыми свидетелями, как Господь наш Иисус Христос мгновенно исцелял, казалось бы, неисцелимо больных, воскрешал мертвых, свободно ходил по воде. Да и само Воскресение Христово — это величайшее чудо из чудес, перед которым меркнут все человеческие знания и науки. Но мы знаем, что есть чудеса божественные, а есть ложные, дьявольские. И человек должен иметь высокую степень духовной трезвости, чтобы не поддаться обману, искушению.

Владыка Серафим снова раскрыл Библию.

— В древнем Египте в те далекие века, когда жил святой пророк Моисей, были жрецы, обладавшие тайными знаниями и умевшие делать разные чудесные явления. От кого они получили эти знания? От богов, идолов, которым покланялись. Были ли эти божества истинными? Конечно, нет, и Библия говорит однозначно: «Ибо все боги язычников — бесы, Господь же небеса сотворил». Когда Господь велел Моисею выводить израильский народ из египетского плена, то дал ему силу показать Свою волю перед фараоном разными чудесами. Но все, что стал делать Моисей с помощью Божьей, оказались способными повторить и волхвы — но только с помощью бесовской силы, которой они служили.

И Владыка прочитал несколько библейских отрывков:

«Моисей был восьмидесяти, а Аарон восьмидесяти трех лет, когда стали говорить они к фараону. И сказал Господь Моисею и Аарону, говоря: если фараон скажет вам: сделайте чудо, то ты скажи Аарону: возьми жезл твой и брось пред фараоном — он сделается змеем. Моисей и Аарон пришли к фараону, и сделали так, как повелел Господь. И бросил Аарон жезл свой пред фараоном и пред рабами его, и он сделался змеем. И призвал фараон мудрецов и чародеев; и эти волхвы Египетские сделали то же своими чарами: каждый из них бросил свой жезл, и они сделались змеями, но жезл Ааронов поглотил их жезлы.

Сердце фараоново ожесточилось, и он не послушал их, как и говорил Господь. И сказал Господь Моисею: упорно сердце фараоново: он не хочет отпустить народ. Пойди к фараону завтра: вот, он выйдет к воде, ты стань на пути его, на берегу реки, и жезл, который превращался в змея, возьми в руку твою и скажи ему: Господь, Бог Евреев, послал меня сказать тебе: отпусти народ Мой, чтобы он совершил Мне служение в пустыне; но вот, ты доселе не послушался. Так говорит Господь: из сего узнаешь, что Я Господь: вот этим жезлом, который в руке моей, я ударю по воде, которая в реке, и она превратится в кровь, и рыба в реке умрет, и река воссмердит, и Египтянам омерзительно будет пить воду из реки… И сделали Моисей и Аарон, как повелел Господь. И поднял Аарон жезл и ударил по воде речной пред глазами фараона и пред глазами рабов его, и вся вода в реке превратилась в кровь, и рыба в реке вымерла, и река воссмердела, и Египтяне не могли пить воды из реки; и была кровь по всей земле Египетской. И волхвы Египетские чарами своими сделали то же. И ожесточилось сердце фараона, и не послушал их, как и говорил Господь».

— Интересно, правда? — он закрыл книгу и снял очки, взглянув на своего собеседника. — Моисей сделал чудо, а волхвы точь-в-точь повторили. Попробуй разбери, чья тут правда? А ведь так и было, пока Господь не явил такую мощь, перед которой не могли устоять уже никакие жрецы, волхвы с их бесовскими чарами. А потом начался исход евреев из египетского рабства, и весь их путь сопровождали не менее величественные, не менее страшные чудеса, очевидцами которых были не единицы, не десятки, не сотни, а тысячи людей: переход целого народа по дну моря, небесная манна, вода из скалы, Скрижали из рук Самого Бога, блестящие военные победы над превосходящим противником и многое другое. Но не менее интересно и то, что даже среди живых очевидцев этих великих чудес находились люди, которые упорно, упрямо не верили Спасавшему их Богу, не верили Его Пророку, поднимали на него ропот, грозились убить, отливали себе новых идолов. Каково было самому Моисею видеть у своих соплеменников, которых он вел через пустыню, это маловерие, малодушие, различные соблазны, отступления в том, что заповедал, в чем наставлял Истинный Бог? Зная, что на этом пути избранный народ ожидают многие опасности, Господь предостерегал: «Не будет Тебе бог нов, ниже поклонишися богу чуждему. Аз бо есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли Египетския, разшири уста Твоя, и исполню я».

 

***

 

Генерал тоже полистал Библию.

— Странно, почему же верующие люди, воспитанные не в секте, а Церкви, наставленные не самозванцами, а пророками Божьими, так легко слушают чужой голос, поддаются чужому влиянию? Почему позволяют обманывать себя разным самозванцам? «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» Точно сказано. Кажется, Пушкин?

Владыка Серафим улыбнулся.

— Да, классик метко сказал: «Я сам обманываться рад». Почему позволяют себя обманывать? Церковь ведь, Дмитрий Сергеевич, это тоже школа, только школа особая — духовного воспитания, в которой прилежные чада учатся всю жизнь. Как в вашу школу, так и в нашу приходят разные люди: есть ревностные в овладении знаниями, духовным опытом, а есть лентяи; есть готовые учиться день и ночь, а есть откровенные лоботрясы; есть хотящие всему научиться, а есть уже мнящие себя профессорами, академиками, которые все знают и все умеют; есть лидеры, есть и те, у кого голова повернута вбок или вообще назад; есть смиренные, кроткие, а есть гордецы. Церковь для всех стремящихся быть ее послушными чадами, остается Матерью: любящей, терпеливой, внимательной, заботливой. Кто хочет овладеть наукой из наук — спасением души, тот учится и постепенно овладевает. А кто не хочет — тот создает свою «науку», либо идет к тем, кто ее уже придумал и утверждает, что православное церковное учение — это вчерашний день. Либо идет еще дальше и объявляет себя таким «пророком», как ваш несостоявшийся воспитанник.

Генерал вновь полистал Библию и сказал:

— Обязательно почитаю. Даю слово. И постараюсь стать прилежным учеником вашей школы.

— Отец Игорь, подари гостю эту замечательную книгу. В память о его визите к нам, грешным.

Генерал не спешил уходить, ему хотелось еще послушать архиерея.

— Путей к Богу, Дмитрий Сергеевич, как и путей отступления от него много. Каждый человек — неповторимая личность, особый замысел Божий, и каждый из нас призван раскрыть в себе этот замысел, почувствовать свое высокое предназначение, услышать зов своего Творца. Для этого нужно быть членом Церкви: не политической партии, не общественной организации, не кружка, а именно Церкви, которая живет Христом, Им наполнена, Им дышит, Им существует. Церковь — это корабль, на котором верующие в Бога люди проходят свое житейское море: бури, штормы, подводные скалы, разные опасности. Да, не все на этом корабле сидят в уютных каютах, но все — на корабле. А есть и такие, кто хочет переплыть на шлюпках, надувных резиновых лодках или вообще на досках: они считают, что справятся сами, без всякого корабля.

Генерал усмехнулся:

— Но так считать могут либо наивные люди, либо…

— …Те, кто ищет новых богов, «пророков», новых «мессий», — развил мысль Владыка. — Православная вера, которую мы исповедуем, — это вера глубокой духовной трезвости, лишенная всякого религиозного фанатизма. Подвижники, достигшие на этом пути совершенства и гармонии, сподобившиеся многих благодатных даров, даже чудотворений, всегда предостерегали неопытных, неискушенных в брани с дьяволом людей от духовной «скороспелости». Это как любой скороспелый плод: внешне красив, а изнутри — либо кислятина, либо вообще гниль: только взять и выбросить. Правильная духовная настроенность развивает в человеке ревность в богопознании, самосовершенствовании, преодолении своих страстей, греховных навыков. Вектор этого развития всегда направлен вглубь самого человека, ибо, по слову Спасителя, Царство Божие находится внутри каждого из нас, и там же происходит главная битва добра со злом. Фанатизм же возникает вследствие неправильной духовной жизни, искажения ее главных принципов. Для христианина совершенно неприемлема мысль над насилием чужой воли. Это вытекает из сути самого христианства: Сам Господь не совершает по отношению к Своему созданию — человеку — никакого насилия, а лишь учит, вразумляет, наставляет, терпит…

— Почему же Церковь не борется со всем этим, не пресекает, не вырывает с корнем? — удивился генерал. — Мы, например, своих воспитанников наказываем за малейшее непослушание командирам, малейшее своеволие…

— …А мы, по примеру Христа, как я уже сказал, стараемся образумить излишне ревнивых людей. Хотя есть и наказания, но это уже самая крайняя мера, когда все аргументы использованы. Всех ведь нельзя стричь под одну гребенку. Церковь дает каждому человеку — даже самому строптивому, непокорному, упрямому — возможность жить не «по щучьему велению, по моему хотению», а по законам церковной жизни, и тем самым ограждает его от больших падений, разочарований, бед. У вас ведь, военных людей, есть курс молодого бойца, который обязан пройти каждый, кто хочет овладеть военной наукой?

— Конечно, есть. Хлопот с этими новичками столько, что…

Генерал усмехнулся, глянув на Юрия.

— А у нас есть свои такие новички. У вас их называют, если не ошибаюсь, новобранцами, а у нас — неофитами. И тоже с ними хватает работы. Часто это очень впечатлительные люди, им не терпится с первых же шагов пребывания в Церкви взлететь на такую высоту, которой истинные, настоящие подвижники достигли трудами и подвигами всей своей жизни. Этап неофитства проходят большинство людей, вступающих в церковную жизнь. Но одни быстро перерастают этот этап церковного «младенчества», а другие так и остаются в нем, не желая ничему глубоко учиться, ни во что вникать, слушать своих наставников. Такие «младенцы» нуждаются в особом церковном воспитании, а нередко и лечении, потому что очень капризны, непослушны, своевольны, упрямы. Они ищут исключительно своей воли, возвышенных эмоциональных состояний, видений, откровений, из-за чего легко впадают в еще более опасное состояние — прелесть, когда собственные фантазии или же то, что им внушает дьявол, принимают за божественные откровения. Для них уже никто и ничто не авторитет: ни священники, ни Церковь, ни Сам Господь. Между тем непокорство, упрямство в Церкви всегда порицалось. «Непокорность есть такой же грех, что волшебство, и противление то же, что идолопоклонство», — вот как строго сказано! Неофиты, если не перерастут свое духовное «младенчество», стают настоящими эгоистами, не терпящими никаких возражений, находящие оправдание всем своим поступкам. Каждый из них в одном лице и богослов, и подвижник, и монах, и пророк: все знает, всех учит, на любой вопрос у него готовый ответ, все тайны Божии перед ним открыты. Это святые подвижники смиряли себя ниже земли, умерщвляли свою плоть, чтобы в них проснулся, ожил дух, а для неофита все намного проще: для него воля Божия — это все, что он делает, разносит вокруг себя, чем соблазняет других. Все, кто не согласен с неофитом, — как минимум, люди безблагодатные, а как максимум — уже обреченные на вечные страдания и муки. Человек же, который в силу разных причин еще не нашел свой путь к Богу, для неофита хуже заклятого врага.

В житиях святых по этому поводу есть много поучительных историй. Однажды преподобный Макарий Великий шел со своим учеником по пустыне. Ученик был помоложе, он опередил Макария, и тут на пути ему повстречался жрец местного языческого капища с вязанкой хвороста на плечах. Ученик, видать, был как раз из неофитов, поэтому обратился к жрецу соответственно: «Бес, ты куда идешь?» Чем ответил ему жрец? Скинул хворост, который нес, и крепко отлупил своего дерзкого обидчика. Макарий же, подойдя к тому месту, учтиво поздоровался со жрецом, на что тот удивленно спросил: «Почему ты, будучи христианином, приветствовал меня? Тут проходил до тебя один, тоже христианин. Так он стал ругаться, и я избил его». Макарий же сказал очень мудро: «Я вижу, ты добрый человек, и добро трудишься, только не знаешь, для чего ты это делаешь». После этих простых и добрых слов жрец крестился и сам стал примерным христианином. К сожалению, в нашей жизни тоже чаще попадаются такие ученики-неофиты, из-за чего страдают и они сами, и другие люди.

Духовные недуги намного тяжелее, опаснее любых других болезней: телесных, даже психических. Таблетками, пилюлями, уколами, процедурами, санаториями тут не поможешь. Если нет смирения, послушания, духовной трезвости, болезнь может принять необратимый процесс, а сам неофит превратиться в настоящего сектанта, что и произошло с этими несчастными людьми, возомнившими себя наследниками здешних отшельников и взявшимися «под копирку» повторить их подвиги. Пока такие люди есть — а они в истории Церкви были и будут всегда, — очередной «пророк» всегда найдется. Их и обманывать нет особой нужды: они, как сказал классик, сами «обманываться» рады.

 

***

 

— Выходит, подобные явления для Церкви не новы? — удивился генерал.

— Не просто не новы, а стары, как сама Церковь. В ее многовековой истории, в том числе отечественной, мы найдем немало примеров дичайшего фанатизма: изуверства, членовредительство, самоубийства — все, что угодно! Чего стоят, например, секты хлыстов и скопцов, которые рядились под христиан. А на что пошли старообрядцы в ожидании «конца света» , который, согласно их пророчествам, должен был наступить в 1666 году? Как раз тогда по всей России пошли «гари» — массовые самосожжения, совершаемые по благословению тогдашнего лидера фанатиков протопопа Аввакума. Ведь это он сказал: «Сожегшие телеса своя, души же в руце Божии предавшие, ликовствуют со Христом во веки веком самовольные мученики» А ему поверили и пошли живьем на костры. Среди русских безумцев-раскольников появились и такие изощренные формы самоуничтожения, как самоуморение, самоутопление и самозаклание вместе с малыми детьми и даже младенцами: строили особые полуземлянки — «морельни», где замуровывали себя и других людей, согласившихся на «пощение до смерти».

— Ужас какой… — прошептал генерал. — Настоящее безумство, мракобесие.

— Так и есть. Никто не слушал увещеваниям Церкви, не признавал ее голос. Потребовалось решительное вмешательство царских властей, чтобы остановить это массовое безумство, а самих лидеров заковать в кандалы. И вы думаете, люди сделали выводы, чему-то научились? Мало ли оказалось желающих совершить массовый суицид уже в наше время, когда лидеры «Белого братства» объявили об очередном «конце света»? А газовые атаки адептов секты «АУМ Синрике»? А «Орден храма Солнца», когда в швейцарских деревушках нашли несколько десятков умерщвленных последователей этой секты? Так эти обманутые, несчастные люди хотели попасть в счастливый мир на Сириусе. А сотни заживо сгоревших в Уганде, возжелавших заранее «вознестись на небо» по призыву своего лидера, бывшего католического пастора, «назначившего» «конец света» на конец 1999 года? Эти примеры можно продолжать и продолжать…

Владыка вздохнул.

— А разве нынешняя дискуссия вокруг штрих-кодов, идентификационных номеров, электронных паспортов не превращается на наших глазах в настоящую истерию, призывы порвать с обществом, миром, бежать от него прочь, прятаться в оврагах, дремучих лесах, землянках? Кому-то она покажется новой, а если копнуть недавнюю историю, то в ней найдется немало аналогий, когда напуганные люди восставали против всего: и паспортов нового образца, и переписи населения, видя в этом грядущий приход царства антихриста. Мне довелось читать один архивный документ, где некий сельский учитель пророчествовал: «В ночь с 5 на 6 января 1937 года будет летать огненный змей, который будет спрашивать, кто за советскую власть, а кто против…» Ясное дело: авиация только развивалась, самолеты тогда мало кто видел, вот и приплели «огненного змея». Об этих случаях можно рассказывать много.

— И я предлагаю продолжить наш разговор теперь уже у нас в гостях. Я приглашаю вас вместе с отцом Игорем рассказать курсантам обо всем, что услышал сегодня. Думаю, нашим курсантам — будущей офицерской элите — будет не только интересно, но и полезно. Жизнь ведь — не книжка, не учебник: может столкнуть их и с этими проблемами, как столкнула моего бойца.

Он обнял Юрия, а потом подошел к Андрею, тоже пришедшему к тому времени в дом отца Игоря:

— Наслышан, наслышан… Тоже молодец. Где служил?

— «Полтинник», — Андрей встал перед генералом навытяжку.

— А почему тут?

Андрей смущенно промолчал.

— Жду обоих у себя, — коротко сказал он Юрию.

— Товарищ генерал… — начал было Андрей.

— Я сказал, жду у себя. Там решим, куда определить ветерана легендарного «полтинника». Кстати, мы с тобой однополчане: я там лейтенантом начинал после офицерского училища.

— Товарищ генерал, а на кого нашего батюшку оставим? Он ведь приключений не ищет: они к нему сами идут. Его без нашей поддержки оставлять нельзя.

Генерал улыбнулся и обнял Андрея:

— Надумаешь — приходи. Вместе с батюшкой. Уж чего-чего, а приключений у нас хоть отбавляй. Скучать не придется.