Калоева Е.Б. Рец. на: Видоевич. Неототалитаризм при постсоциализме

– возможен ли он? Vidojevicz. Tranzicija, restauracija i neototantarizam.

— Beograd, 1997. — 375 s. // Россия и современный мир. 1998. № 3. С.125-133.

Книга югославского ученого, автора многих научных исследований З.Видоевича "Переходный период, реставрация и неототалитаризм" посвящена рассмотрению широкого круга проблем, связанных с переходным периодом в постсоциалистических странах.

Отдельно и достаточно подробно автор анализирует такую проблему, как неототалитаризм.

Видоевич считает, что можно говорить о неототалитаризме, как одной из тенденций развития современной цивилизации.

Пытаясь резюмировать теоретический и исторический оп анализа тоталитаризма, ученый делает следующие выводы.

Тоталитаризм представляет собой повторяющий общественный, политический, культурный и социо-психологический феномен. Социосистемные неполитические субъекты тоталитаризма также формы его выражения изменчивы. Однако, существуют та константы всякого тоталитаризма, как власть, основанная на страхе, строго контролируемая сфера политики, идеологическая монополия, мастификация политической жизни и "клонирование общественного сознания. Видоевич считает, что тоталитаризм система существует при наличии всех этих важных элементов. Ее некоторые из этих элементов еще не получили определенна развития, то нельзя говорить о тоталитаризме.

Тоталитаризм может иметь различные проявления, начиная с помещения политических противников в психиатрические лечебницы и их физической ликвидации до запрета на их деятельность, всякого рода репрессий, социальной и политической дискриминации, интеллектуального и эмоционального уничтожения. Тоталитаризм предполагает запрет на какую-либо критику, массовую "прочистку мозгов" и политическое "клонирование" путем мощных электронных и других средств массовой информации.

В настоящее время помимо таких неоклассических форм, как неофашизм, неонацизм и неосталинизм, тоталитаризм имеет и свою религиозную разновидность, сущностью которой является завоевание мира во имя веры, гонение и уничтожение "неверных".

Итак, что же такое неототалитаризм при постсоциализме с точки зрения югославского исследователя?

"Постсоциалистический неототалитаризм — историческая инновация в том смысле, что уже существующая авторитарная система превращается в тоталитарную, но при этом чаще всего выступает в псевдодемократической (псевдопарламентской, псевдоплюралистической) форме". Маскировка его характера, говорится в книге, может иметь и некоторые другие формы (псевдорелигиозные и псевдогуманистические), а также некоторые новые вариации на тему расового и национального "превосходства" и стремления к господству, если не над всем миром, то хотя бы над ближним соседом.

Одним из наиболее важных вопросов политической теории: практики является анализ возможностей трансформации современных авторитарных и проавторитарных систем постсоциалистических обществах.

По мнению ученого, существуют следующие возможные трансформации:

Относительно продолжительная смесь авторитарного режима и слабой демократии;

Постепенное установление продемократического строя;

Открытая, диктатура и переход к некой разновидности неототалитаризма.

На широком постсоциалистическом пространстве, говорится в книге, существуют тенденции развития авторитарной системы с "фасадом" демократии.

"Сфера производства, общественно-политическая система традиции и политическая культура — все это создает основу возрождения авторитаризма в этих странах на длительный ср (с. 291).

Можно ожидать трансформации авторитарной системы в демократическую только тех странах, которые не основывают свою культуру идеологическом или региональном фундаментализме и оформились относительно сильные демократические движения, внутри политической элиты существует либерально-демократическая "струя", в странах, где имеется достаточно природных ресурсов того, чтобы избежать массовой нищеты.

Источники тоталитаризма и потенциальные тенденции развития заложены в тех обществах, у которых наиболее авторитарные системы, которые бедны и страдают от лишений голода, в которых преобладает подданический, рабский менталитет, для которых характерны конфликтные ситуации и новые ограничения политических свобод. Все это, как считает автор, представляет с благодатную почву для трансформации этих обществ неототалитарные. В том случае, если глубокий экономический кризис, массовое обнищание населения, неудовлетворенность условиями жизни, деградация средних слоев и деклассированно социальное неравенство, институциональный кризис государства и всей системы, характерные для большинства постсоциалистических стран, соединяются с фактом существования экстремистских и националистических партий и движений, с религиозным шовинизмом, осовремененным расизмом или с некоторыми формами неограниченного революционного террора во имя социальной справедливости — в этом случае, говорится в книге, неототалитаризм становится реальностью.

Условия для этого существуют в большинстве постсоциалистических стран, а потому нет ничего необычного в том, что в некоторых из них уже заявили о себе профашистские и даже откровенно фашистские группы и движения. Так, например, в России существует двадцать фашистских организаций. Правда, они не имеют большого влияния и не могут победить на выборах, однако, при анализе их деятельности становится очевидно, что они могут быть орудием в руках других более сильных партий. Видоевич считает, что России угрожает опасность не фашизма или "красного тоталитаризма", а грубой диктатуры испано-латиноамериканского типа, хотя, как он замечает, трудно провести границу между ней и, например, итальянским фашизмом.

Видоевич не разделяет мнения других политологов, считающих, что в России можно ожидать кризис и социальные потрясения, а не новые революции или тоталитаризм. Он считает, что с этими прогнозами можно согласиться, когда речь идет о нынешней ситуации и, может быть, ближайшем будущем. Однако, если подобная ситуация сохранится или произойдет ухудшение, то возможность появления некоторых видов неототалитаризма нельзя исключить. Интересно, что одним из виновников возникновения тоталитаризма Видоевич считает поверхностный постсоциалистический либеральный оптимизм.

"Ответственность современного поверхностного либерализма за возможность возникновения неототалитаризма в некоторых авторитарных постсоциалистических обществах та же, что и ответственность поверхностного либерализма прошлых времен возникновение фашизма и нацизма. Такой либерализм мифический гуманизм всегда "может удивить изверже тоталитаризма; своей мягкотелостью и непротивленчеством подготавливает ему путь" (с. 294).

Неизживаемость автократических, диктаторских тоталитарных систем объясняется не только социальным историческими, но и психологическими причинами. Массы л стремятся к некой внутренней гармонии, определенност уверенности, к некой надежной точке опоры и определенной ценностей, ощущению великого коллективного "Я", к некой новой религии, сильной руке, которая, кажется, вот-вот и покажет спасению каждого в отдельности и всех вместе.

Боясь всколыхнуть память об ужасах сталинизма и нацизма постсоциалистический неототалитаризм будет стараться изб массового террора и жестоких репрессий, однако он будет стремиться к установлению полного контроля над массами.

Вера в возможность чудесного превращения привела к распространению ошибочной, по его or теории переходного периода, по которой вместо "коммунистического тоталитаризма" в странах так называемого реального социализма возникает демократия. На самом деле между тоталитарной и демократической системами находится некое промежуточное звено - авторитарная система. Только после распада последней наступает время продемократии, а позднее развитой демократической системы.

Однако, замечает Видоевич, общественные изменения могут протекать и в противоположном направлении — от продемократии к неототалитаризму с тем же самым промежуточным звеном. "Авторитарная система", в отличие от тоталитаризма, не является полной противоположностью демократии", — подчеркивает автор.

Всякому тоталитаризму предшествует "бонапартизм" или авторитарное президентское правление, которое, кстати, существует в большинстве постсоциалистических стран. Это путь к неограниченной личной власти, что является важной составной частью неототалитаризма.

Наряду с постсоциалистическим "бонапартизмом" существуют и экстремистские национал-популистские движения и партии, также являющиеся основным непосредственным инструментом создания тоталитарной системы.

Далее Видоевич обращает внимание на такое широко распространенное заблуждение, что тоталитаризм не возможен в условиях многопартийной системы. Он утверждает, что как прежний социалистический тоталитаризм, так и новый постсоциалистический не допускают по-настоящему демократического плюрализма, ни политического, ни идеологического.

По словам Видоевича, "...немощный и строго контролируемый идеологический и политический плюрализм необходим новому тоталитаризму для прикрытия своей сущности".

Что касается номенклатуры, нового господствующего класса при авторитарном постсоциалистическом строе, то для него политический плюрализм, в отличии от плюрализма собственности, представляет определенную угрозу. Последний, напротив, отвечает новой номенклатуре, поскольку она занимает ключевые позиции во владении всеми видами собственности. Как считает автор, господствующий класс в постсоциалистических обществах, для которых характерна высокая степень конфликтности, готов прибегнуть к открытому насилию и введению террора для сохранения своих позиций.

Итак, завершая анализ тенденций неототалитаризма при постсоциализме, югославский исследователь выделяет следующие характерные для него черты:

Прикрытие тоталитарного содержания псевдо демократической формой.

Фактически однопартийная политическая монополия фиктивной многопартийности.

Огромная и по сути дела неконтролируемая власть во его несменяемость и безотчетность, новый культ личности.

Монополия на основные средства массовой информации скрытая цензура на информацию о действительном положении дел государстве и обществе.

Насильственная, тотальная и воровская приватизация, подчинение экономики мафиозной власти, принудительное сохранение государственной собственности и насильственное поддержание некоторых главных отраслей экономики в интересах господствующих слоев.

Запугивание политических противников, политические убийства, устранение (включая и физическое) тех, кто представляет собой угрозу интересам власти и связанным с ней структурам пор нелегитимного характера или стремится противостоять край агрессивному религиозному фанатизму.

Правовая, экономическая незащищенность и неуверенность масс и дистанцированность от нее первого человека в государстве.

Для тоталитаризма, как такового, говорится в книге характерно то, что его выращивают и принимают все основные социальные группы, как наверху, так и внизу общественной пирамиды. Организация тоталитарно настроенной массы, сплочение в одно агрессивное "Мы" может произойти и в условиях обилия материальных благ и относительного благополучия большей части общества. По словам Видоевича, обезличенность, опустошенность жизни, отсутствие потребности в чем-либо, кроме материального благополучия, усталость от гонки за всякого рода благами, дух агрессивности, укоренившийся в обществе, делает объективно возможным установление постиндустриального тоталитаризма.

У "классического" и постмодернистского тоталитаризма есть общая черта — это "порабощенность ума", которая в последнем случае продолжает усиливаться за счет небывалого развития средств массовой информации.

Интересно также замечание югославского исследователя по поводу того, что распространенное мнение о тоталитаризме, как характерной черте фашистских и коммунистических обществ и его чуждости государствам "западной демократии", является одним из больших идеологических обманов. Постмодернистский тоталитаризм, говорится в книге, не может произрастать под знаком некого нового Аушвица или Гулага. Однако он может действовать под знаком гонения на "все другое", непохожее, уничтожая чужую свободу насильственным навязыванием "своей".