Начало греко-персидских войн

Успехи Мегабаза во Фракии и Македонии толкали честолюбивого царя на путь дальнейшего продвижения в глубь Греции. С другой стороны, и для самих греков, в особенности афинян, становилось весьма ощутительным персидское соседство в Европе и угроза захвата Персией Геллеспонта, связывавшего Грецию с Черноморьем. Однако взаимная вражда между полисами и внутренняя борьба во второй половине VI в. ослабляли силу сопротивления греков и облегчали задачу персидской дипломатии и стратегии. Так обстояли дела в Европе.

Ещё сложнее были дела в Азии. Успехи персидского царя в Европе существенным образом задевали интересы не только европейских, но также (и притом в гораздо большей степени) малоазийских греков. Захват персами Фракии, Геллеспонта и Боспора означал если не конец, то во всяком случае значительное сокращение греческой торговли в Эгейском море. Торговое посредничество от малоазийских греков переходило к подвластным Персии финикийцам, к тому же пользовавшимся особым расположением Дария I. Потеря северной торговли должна была тем более пугать греков, когда они после захвата Египта персами (525 г.) утратили влияние и в Египте.

Из сказанного следует, что персидская экспансия в первую очередь самым существенным образом задевала материальные интересы греков Малой Азии. Вследствие этого предстоящая война с персами для них становилась вопросом жизни и смерти. К этому надо прибавить ещё увеличение поборов и произвол тиранов, сидевших в зависимых от Персии греческих городах Малой Азии и превратившихся фактически в персидских наместников.

Поводом для греко-персидской войны послужило восстание малоазийских греков (500 г.). Сигнал к восстанию исходил из Милета. Милетский тиран Аристагор вмешался во внутренние дела острова Наксоса. Он намеревался, воспользовавшись внутренними междоусобицами, захватить Наксос и некоторые другие из Кикладских островов и передать их Дарию, но Аристагор, несмотря на поддержку персов, потерпел поражение и из страха перед царём перешёл в лагерь его противников. Таким образом, неожиданно для самого себя Аристагор оказался во главе уже давно подготовлявшегося антиперсидского движения.

Не рассчитывая на собственные силы, Аристагор отправился с посольством в Спарту и Афины с намерением заручиться их поддержкой на случай предстоящей войны. Миссия Аристагора, однако, была неудачна. Спартанцы совершенно отказали в какой-либо поддержке, ссылаясь на дальность расстояния, а афиняне снарядили всего двадцать кораблей. Когда Аристагор вернулся в Азию, восстание уже было в полном разгаре. Первое время оно шло успешно, персидские гарнизоны были прогнаны или перебиты. Повстанцам удалось даже дойти до Сард, главного города Лидии. Город был сожжён, но захватить крепость с персидским гарнизоном и укрепиться грекам не удалось. На этом собственно и закончился успех восставших малоазийских городов.

Между повстанцами начались раздоры и несогласия, а персы тем временем оправились и подтянули значительные силы. В 494 г. вблизи Милета, у острова Лады, появился финикийский флот из 600 судов. Вступившие в бой греческие суда потерпели поражение, которое решило как судьбу Милета, так и судьбу всего восстания. Милет был разрушен до основания, после чего ионийские города малоазийского побережья снова потеряли свою самостоятельность. Без особых усилий покорили персы острова Хиос, Лесбос и Тенедос. Много греков погибло, многие были взяты в плен и обращены в рабов. Персидские карательные экспедиции появились и на европейском берегу, во Фракии. Среди греков, бежавших от персов, находился и афинянин Мильтиад, будущий герой Марафонской битвы, племянник Мильтиада Старшего, изгнанного из Афин Писистратом.

Через два года после битвы при Ладе, в 492 г., персидский полководец Мардоний, зять Дария, с многочисленным войском, поддерживаемым флотом, двинулся на Балканскую Грецию. Мардоний переправился через Геллеспонт, прошёл по северному берегу Эгейского моря, привёл к подчинению восставшие племена и покорил несколько островов, но у мыса Афона на Халкидском полуострове флот Мардония был рассеян бурей. Половина флота и 20 тысяч человек экипажа погибли в волнах. После этого Мардоний, раненный в одном из сражений, прекратил дальнейшее наступление, ограничившись лишь оккупацией Фракии.

Между тем в Персии спешно приготовлялись к новому, более организованному походу на запад. Военной экспедиции предшествовало дипломатическое посольство. Дарий отправил посольство во все греческие города с требованием «воды и земли», т. е. безусловной сдачи и покорности. В аристократических общинах Македонии, Фессалии и Беотии персидские послы были приняты радушно, и их требование покорности было удовлетворено, в Афинах же царских послов бросили в яму, а в Спарте — в колодец. Спартанцы сказали при этом, что предлагают самим послам взять землю и воду.

План полного подчинения всей материковой Греции не был оставлен Дарием. В 490 г. он организовал новый морской поход на Грецию. Главное командование в этом походе Дарий поручил опытному в морских делах полководцу Датису и своему племяннику Артаферку, отличившимся в войне с Милетом. Из опасения повторения афонской катастрофы флотилия Датиса—Артаферна пошла прямым путём через Кикладские острова на Афины и достигла города Эретрии на Эвбее; персы разрушили его и затем сделали высадку в Аттике на Марафонской равнине. Советчиком персидского царя был проживавший тогда в Персии Гиппий, сын Писистрата.

Высадка персидского десанта в Аттике вызвала в Афинах всеобщую тревогу и смятение. Спартанская помощь не приходила, а в коллегии стратегов не было согласия относительно плана действий. В конце концов восторжествовало мнение Мильтиада, стоявшего за немедленное нападение на персов, занимавших Марафонскую равнину. По приказу Мильтиа да, которому было тогда поручено главное командование, афинские гоплиты, закованные в железо и вооружённые длинными копьями, форсированным маршем устремились на персидских стрелков и пехоту. Но главная сила персов заключалась не в стрелках и пехоте, а в их превосходной кавалерии, но кавалерия во время Марафонской битвы не могла быть полностью использована персами, так как большая её часть не успела прибыть к месту сражения. Персы не выдержали стремительного натиска греков и обратились в беспорядочное бегство. Часть их осталась на поле сражения, другие утонули в море, и лишь немногие успели сесть на корабли и отплыть в Азию.

Из «Описания Эллады» Павсания (писателя II в. н. э.) видно, что в Марафонской битве вместе со свободными принимали участие и рабы. По словам Павсания, тогда впервые рабы сражались вместе с эллинами1. На месте сражения на Марафонском поле в честь Мильтиада был поставлен памятник рядом с братской могилой воинов, павших за родину. Марафонская битва, национальная гордость Афин, была изображена лучшим художником Греции Полигнотом в одном из портиков, находившихся на главной площади Афин.

Марафонской победой афиняне обязаны гениальной находчивости и таланту Мильтиада, топографии района, где происходила битва, прекрасной военной технике и дисциплине, а самое главное—своему политическому строю. Перед битвой Мильтиад обратился к войску и к товарищам по команде с

горячей речью, в которой говорил, что теперь только от них зависит «или наложить на Афины иго рабства, или укрепить свободу» (Геродот, VI, 109). В то время как персидская деспотия давила человека, превращая его в раба, в объект сбора податей и повинностей, греческий полис воспитывал свободного, сознательного гражданина, хозяина своей страны, преисполненного высокого патриотизма и готовности умереть за благо своего города. В сознании последующих поколений марафонская победа запечатлелась как победа эллинской свободы над восточным деспотизмом, сознательного гражданина-патриота над верноподданным рабом персидского самодержца. Мелкие автономные греческие кантоны сокрушили персидский колосс.

Схема сражения при Марафоне (490 г. до н. э.)