ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ XX века. этих усилий затемняется конвенциями, упорядочивающими правовой язык

этих усилий затемняется конвенциями, упорядочивающими правовой язык. Эти конвенции вырастают из похвального желания не создавать среди наших способов речевого общения такие, которые ведут к анар­хии. Иначе говоря, язык юриста всегда приспосабливается к потреб­ностям практической коммуникации. Наверное, это хорошо, рассуж­дает ученый, что наш правовой словарь толкует судью как судью хотя иногда среди частнопрактикующих юристов можно услышать совершенно справедливое суждение по отношение к определенно­му юристу — «он не судья». Поскольку язык права приспособлен к решению определенных практических задач, «он плохо управляется с полутенями, которые неизбежны, когда речь заходит о решении сложных теоретических проблем» (р. 122).

Так же, по мнению Фуллера, обстоит дело и в других комплексных областях человеческой деятельности. Если спросить кого-либо, су­ществует ли образование в такой-то стране, то можно услышать:

еда, деятельность в этой области очень успешна», или «да, но она существует в рудиментарной форме». То же самое можно сказать о науке, литературе, шахматах, акушерстве, переговорах и погребаль­ном искусстве. Только с правом не так. На право смотрят как на часть косной материи — оно или есть, или его нет. Только при таком пред­положении, настаивал Фуллер, теоретики права могут утверждать, к примеру, что «право», созданное нацистами, представляет собой право, и, абстрагируясь от его дьявольской сущности, считать его таким же правом, как право Англии или Швейцарии.

Второе возражение связано с допускаемой Фуллером возмож­ностью существованияболее одной правовой системы, управляю­щей населением. Ответ Фуллера заключался в том, что такие«мно­госоставные» системы существуют и имеют в истории гораздо большее распространение, чем унитарные системы (р. 123). «В на­шей стране сегодня граждане различных штатов являются субъекта­ми двух различных систем права, федеральной системы и системы штатов. Даже в отсутствие федеральной системы одно законодатель­ство определяет браки и разводы, другое регулирует коммерческие отношения, а третье — то, что осталось» (р. 124). Все три системы управляются раздельно через систему специальных судов. Фуллер допускал, что между разными системами возможно трение, но эта проблема разрешима. В Англии она возникла, когда суды общего права стали вмешиваться в сферу деятельности коммерческих (торго­вых) судов и делали это до тех пор, пока они их не вытеснили.

ИНТЕГРАТИВНАЯ ЮРИСПРУДЕНЦИЯ

Гям»

Третье возражение имело много общего со вторым. Если право — это «инициатива подчинения человеческого поведения власти норм», тогда эта инициатива, будучиповедением, должна относится не к двум или трем лицам, а к тысячам (р. 124). Вовлеченные в эту инициативу — это те, кто составлял проект правил и вводил их, управляя внутрен­ними делами клубов, церквей, школ, рабочих союзов, коммерческих ассоциаций, сельскохозяйственных ярмарок и сотнями, и сотнями других человеческих ассоциаций.

Фуллер полагал, что если принять его концепцию права, тогда, действительно, можно утверждать, что систем права существует сотни тысяч. Но любую теорию можно довести до абсурда. Чтобы прояс­нить свою позицию, Фуллер приводит пример колледжа, в котором существуют правила, обязательные для студента и даже влекущие за собой наказание для тех, кто их нарушает. Ученый отмечал, что если не связывать слово «право» исключительно с властью или ав­торитетом государства, то не составит больших затруднений назы­вать эти правила системой права. Фуллер признавал, что глубоко укоренившаяся привычка ассоциировать слово «право» с правом государства, заставляет многих считать, что локальные (parietal) правила не имеют отношения к праву. Считать их «системой права» со всей серьезностью означает, по мнению большинства, грешить против лингвистических норм. Поэтому часто таким правовым нор­мам дают приставку «квази» (р. 125).

Фуллер углубляет проблему. Он описывает ситуацию, когда сту­денту колледжа приходится отвечать за свои неправомерные действия перед административным Советом, и Совет его исключает из коллед­жа. Имеет ли он право обжаловать это решение перед Советом? Чем должен руководствоваться в этом случае Совет? Фуллер полагает, что Совет должен также уважать внутреннюю моральность права, как и все остальные правовые субъекты. Именно поэтому данная ситуация ничем принципиально не отличается от любой другой правовой ситу­ации. Исходя из этих соображений, с некоторыми оговорками, Фул­лер предлагает употреблять в подобных случаях слово «право» (р. 127). 1очно такую же логику он распространяет на понятие договора.

Четвертое возражение связано с неразличением в теории Фулле­раправа и морали. Ведь мораль также есть то, что подчиняет челове-еское поведение правилам. На нее распространяются все те принципы, оторые относились к праву (непротиворечивость, понятность и т. д.). ризнание также необходимо не только для права, но и для морали.

Раздел V