Концепция христианского провиденциализма

Древнерусская дохристианская культура, как и любая мифоло­гическая, не знала идеи истории, была аисторична. Именно христиан­ство с его идеей начала, сотворения мира и его неизбежного конца принесло на Русь идею исторического измерения социального бытия. Уже в первом памятнике древнерусской письменной культуры — «Слове о законе и благодати» проявляется одна из главных особенностей Русской мысли — ееисториософский характер, выражающийся

⁴ Слово о законе и благодати митрополита Киевского Илариона // Там же. •— 26-53.

Раздел VI_____ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ЭПОХИ СРВДНЕВЕКОМ-о

в пристальном внимании к проблемам философии истории. Произ­ведение киевского митрополита представляет собой первый опыт христианского осмысления национальной истории в контексте исто­рии всеобщей.

История человечества в изложении митрополита Илариона предстает в виде последовательности трех состояний, переживаемых народами. Первое —состояние язычества, когда человечество пре­бывало «во власти идольской тьмы» и погибало «в служении бесов­ском». На смену ему приходитэпоха закона, который через ветхо­заветного пророка Моисея был дан Богом еврейскому народу. Подзаконное состояние сменяетэпоха истины и благодати, или эпоха христианства, предваряющая наступающее за пределами земной истории вечное Царство Божие.

В последовательной смене трех состояний, переживаемых на­родами, Иларион видит действующий в историибожественный промысел, направляющий человека к познанию истинного Бога. Желая избавить человечество от пагубного идолослужения, Бог сна­чала «законом оправдал род Авраамов», т. е. даровал еврейскому народу закон «в предуготовление истины и благодати». Установление закона было необходимо для того, чтобы «человеческое естество», как пишет Иларион, «уклоняясь от языческого многобожия», научи­лось («обвыкло») «веровать в единого Бога». Только после того как человечество — «сосуд оскверненный» — было «как водою омыто законом», оно оказалось способным к восприятию истины и благо­дати, принесенных в мир Христом. В этом смысле для Илариона закон — лишь «тень» истины, но не сама истина, — тень как пере­ходное состояние между «идольским мраком» и «солнцем благодати».

Несмотря на свое несовершенство, закон воспринимается Ила-рионом как «предтеча и слуга благодати и истины», сама же благо­дать есть «служитель будущего века, жизни нетленной»: как жизнь под законом подготавливает к «благодатному крещению», так и хри­стианское крещение открывает для человека возможность спасения и вечной жизни в Царстве Божием. Моисей и ветхозаветные пророки проповедовали о пришествии Христовом, Христос же и апостолы — «о воскресении и жизни будущего века». Предсказанное в Ветхом Заветепришествие в мирХриста (Боговоплощение) означаетис­полнение цели закона, его «обветшание», и переход из подзакон­ного состояния в эпоху благодати. Подобно тому, пишет Иларион, как «исчезает свет луны, лишь только воссияет солнце», эпоха закона

миновала после «явления благодати». Вместе с тем Иларион под­черкивает преемственность закона и благодати словами Христа о том, что Он «пришел не нарушить закон, но исполнить» (Мф. 5, 17). Пред­ставления Илариона о действующем в истории божественном про­мысле, который приводит народы к «благодатному крещению», от­крывающему для человека возможность спасения и вечной жизни, составляют сущность философиихристианского провиденциализма.

Признавая преемственность закона и благодати, Иларион акцен­тирует внимание на принципиальных различиях между ними, которые он видит внациональной ограниченности закона и вселенском характере христианскойистины. Закон был дан в «оправдание» перед Богом только «роду Авраамову», проповедь Христа обращена к каждому человеку — и к эллину, и к иудею, а потому христианской благодатью, т. е. любовью и милосердием Христа, не оправдываются, а спасаются все народы. В соответствии с целями божественного промысла на смену закону, обязательному для исполнения только в Иудее, пришла благодать, которая распространилась «во все края земные» и во «множестве народов» и «достигла нашего народа рус­ского», по словам Христа: «И проповедано будет Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24, 14). Именно в распространении христианской веры среди всех народов Иларион и видит смысл человеческой истории.

Как проявление божественной милости рассматривает Иларион приобщение к христианству Руси. Крещение Руси Владимиром, под­черкивает Иларион, «произошло по изволению Божию о естестве чело­веческом», т. е. во исполнение божественного замысла о спасении людей: «Все народы помиловал преблагой Бог наш, и нас не презрел он, восхотел- и спас нас и привел в познание истины... Тогда как слепы были мы и не видели света истины, но блуждали во лжи идоль­ской, к тому же глухи были к спасительному учению, помиловал нас Бог— и воссиял и в нас свет разума к познанию Его... Тогда как претыкались мы на путях погибели, бесам последуя, и не ведали пути, ведущего в жизнь вечную... посетило нас человеколюбие Божие... И хотя прежде пребывали мы в подобии зверином и скотском... ниспо-спал Господь и нам заповеди, ведущие в жизнь вечную».

Вместо обычного для того времени понятия «Русская земля» Иларион использует понятие «русский народ», который благодаря ^ещеникт стал «народом Божиим», прославляющим Христа «со всеми христианами». Принятие христианства позволило Руси, как

Раздел VI_____ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ ЭПОХИ СРВДНЕВЕКОш-о

и другим новообращенным народам, стать субъектом мировой истории которая интерпретируется Иларионом как история постепенного приобщения всех народов к христианству. Впоследствии эта мысль киевского митрополита о Руси как равном с другими христианскими народами субъекте христианской истории получит новое обоснование уже в ином культурно-историческом контексте в теории «Третьего Рима».

Митрополит Иларион — свидетель Крещения Руси, — пред­стает какоснователь традиции оптимистического объяснения исторического процесса, продолженную затем Филофеем. В отли­чие от Илариона летописецНестор — вероятный автор«Повести временных лет» (XII в.), наблюдавший ситуацию двоеверия и со­хранения традиций язычества, видевший беззаконие и междоусобную борьбу князей, вынужден подвергнуть христианскому осмыслению неудачи своего народа в строительстве «Святой Руси» (необходимо отметить, что данный термин появился позднее, в XVI в.). Следуя той же исторической схеме провиденциализма, что и Иларион, Нестор проводит мысль о том, что торжество беззакония во внутреннем управ­лении и победы «поганых», т. е. язычников, Бог являет в предзнаме­нование «последних времен», в наказание за распространившееся на Руси поругание веры и благочестия. Таким образом, в разных исторических условиях наблюдаемые древнерусскими мыслителя­ми исторические события давали повод для выражения в рамках общей для них христианской трактовки истории оптимистичного либопессимистичного взгляда на историю собственной страны. То же противопоставление христианской Руси, своим благочестием от­даляющей наступление «последних времен», и Руси, отступившей от Христа, будет присутствовать у Филофея и его анонимного про­должателя, поставившего благополучие государства в зависимость от его следования христианской «правде».