К. М. и В. Т. ЖИВОТОВСКИМ 9 страница

² Имеется в виду фильм «Жизнь Эмиля Золя», поставленный в 1937 г. режиссером У. Дитерле с участием П. Муни — одного из самых значительных американских актеров.

³ Имеется в виду фильм «Голубой ангел»; см. коммент. 3 к письму 844.

⁴ Согласно Хронографу, в Белфасте 28 марта 1938 г. в клавирабенде Рахманинова исполнялась та же программа, что и 26 марта 1938 г. в Дублине, но с незначительными изменениями: вместо Ноктюрна F-dur из ор. 15 и Экспромта As-dur, op. 29 Шопена включены были его же Ноктюрн Des-dur из ор. 27 и Мазурка cis-moll (из какого опуса — не установлено).

⁵ Согласно Хронографу, в Лондоне 2 апреля 1938 г. с филармоническим оркестром под управлением Т. Бичема Рахманинов играл те же сочинения, что и в Манчестере 10 марта 1938 г. (см. коммент. 4 к письму 1117).

⁶ См. коммент. 1 к письму 1114.

⁷ См. письмо 1101.

 

К письму 1119

БК США, ML, 30.55,

¹ В Париже в «Последних новостях», как и во многих других газетах, на протяжении ряда дней печатались разные сообщения, посвященные кончине Ф. И. Шаляпина. Среди них следующие: Милюков П. Н. — «Русский талант — мировой гений»; Лифарь Сергей — «Горе русского искусства» (13 апреля); без подписи — «Отклики иностранной печати»; Алданов М. — «У гроба Ф. И. Шаляпина» (16 апреля); Рахманинов С. В. — «Памяти Шаляпина» (17 апреля, см. т. 1, с. 137).

² См. коммент. 4 к письму 1093.

 

 

К письму 1120

БК США, МL, 30.55. Публикуется по черновику, набросанному рукой С. В. Рахманинова с пропуском отдельных слов на второй странице письма П. Н. Милюкова к нему от 19 апреля 1938 г.(см. коммент. 1 к настоящему письму).

¹ В письме от 13 апреля 1938 г. П. Н. Милюков ставит С. В. Рахманинова в известность, что если он пожелает откликнуться на кончину Ф. И. Шаляпина и написать о нем статью или этюд, то к его услугам «Последние новости» или «Русские записки», по его собственному выбору. «Мы бы хотели иметь от Вас,— добавляет Милюков, — как ближайшего друга покойного Федора Ивановича, не простой отклик, а серьезную оценку, то есть скорее журнальную, нежели газетную статью. Никто, кроме Вас, этого сделать не может» (БК США, МL, 30.55). Послав в «Последние новости» статью «Памяти Шаляпина», Рахманинов обещал Милюкову в будущем написать пространные воспоминания о Шаляпине. Но уже в комментируемом письме Рахманинов приходит к иному решению, в значительной мере продиктованному следующим письмом П. Н. Милюкова к нему от 19 апреля 1938 г.: «Рискуя вызвать в Вас некое чувство досады, скажу Вам, что не испытал полного отчаяния, получив Ваш ответ. Вы в нем говорите прежде всего о Вашем желании написать воспоминания о Шаляпине.

Так как я продолжаю думать, что Вы один можете сказать о покойном то, что не знают и не поймут без Вас другие, то я радуюсь этому намерению, совершенно независимо от того, когда и для кого оно будет исполнено, Вы, во всяком случае, всегда можете рассчитывать на помещение русского текста этих воспоминаний в «Русских записках», не считаясь с размерами Вами написанного. Для меня является маленькая надежда. Вы пишете, что приметесь за работу «не скоро», но, с другой стороны, сожалеете, что у Вас нет сейчас человека, которому Вы могли бы диктовать. Если только за этим дело, то надо подумать, как такого человека Вам достать. Летний отдых и свежее чувство, вызванное кончиной, создали бы благоприятную обстановку для приступа к работе именно теперь. Мне приходит в голову вот что. Воспоминания Ваши «За 40 лет», очевидно, будут состоять из ряда очерков. Что, если бы, не предрешая дальнейшего, Вы теперь приступили бы к началу этих очерков... Если бы Вы решились положить начало воспоминаниям теперь же, я охотно послужил бы Вам сам в роли записывающего под диктовку. Уверен, что у нас получилось бы нечто значительное» (БК США, МL, 30.55).

 

К письму 1121

ГЦММК, ф. 18, № 2348.

¹ В ответ на комментируемое письмо Е. И. Сомов пишет С. В. Рахманинову 13 мая 1938 г.: «Дорогой мой Босик [от boss — хозяин]! Получил Ваше «склерозное» письмо и, несмотря на все мое уважение к Вам, не поверил всем тем поклепам, которые Вы возводите на себя. Делать эту адову работу, что Вы проделываете ежесезонно, и проделывать ее так, как это делаете

 

 

Вы, — нужно быть в обладании совершенно исключительных духовных и физических сил! Этим Вы, слава богу, и обладаете. Конечно, Вам это дается теперь, может быть, несколько труднее, чем двадцать лет тому назад, но, во-первых, двадцать лишних лет на плечах — это «не фунт изюма», а во-вторых, разве Вы сами не замечаете, что теперь Вы даете больше, чем давали раньше, что с каждым годом Вы даете нам больше себя, своей души, своего сердца? А раз это так, то и расходуете Вы больше, чем раньше. Поэтому не гневите бога и не очень сетуйте на судьбу! Но, конечно, годы дают себя знать и нам даже больше, чем Вам. Вот взять хоть Елену и меня самого. Мы моложе Вас и не растряхивали себя так, не перегружались так, как Вы, а сердца наши в подметки не годятся Вашему. Елена моя бедная совсем что-то плохо себя чувствует и все никак не может отойти в «Избушке» — все ее утомляет. А я — просто начал постепенно разлагаться. Всю эту весну меня мучили ревматизм или артрит рук. Пока погреешь их у Успенского — легче станет, а потом снова делает меня инвалидом, так что и молоток трудно в руках держать... Ну, не буду больше «хныкать» и переключусь на более радостный лад. А радость эту я нахожу, и думаю, что и Вы найдете, в прилагаемом при сем письме к Вам неизвестного итальянского юноши. Оказывается и итальянские юноши подвержены иногда припадкам нравственной депрессии и выход из депрессии этой они находят в слушании прекрасной музыки, созданной... Рахманиновым! Ваша музыка даже в этих итальянских юношах открыла то, что считалось неотъемлемой принадлежностью только русских, — открыла душу!

Не знаю — как Вас, но меня всегда трогают такие .письма, и в эти минуты я тоже радуюсь вместе с этими юношами, особенно потому, что музыку эту создал Русский человек и что я — тоже русский, хотя и ничего не создавший. В эти минуты мое национальное чувство удовлетворено, и я забываю о всех тех пощечинах, которые весь мир, в том числе и те же итальянцы вот уже двадцать лет наносят России. Да хранит Вас бог, но Вы-то берегите себя на радость всем итальянским, американским и прочим юношам и старцам! Не переутомляйте себя хоть летом-то! Отдохните получше. Обнимаю Вас и Наталью Александровну и всем шлю привет. Ваш «разлагающийся секретарь» (БК США, МL, 30.55).

 

К письму 1122

БК США, МL, 30.55.

 

К письму 1123

БК США, МL, 30.55.

¹ Просьбу С. В. Рахманинова Е. И. Сомов не выполнил, так как не мог понять, кто же автор книги о Шаляпине.

 

К письму 1124

ГЦММК, ф. 18, № 2303. Публикуется по фотокопии, сделанной Н. Н. Далем по оригиналу, хранящемуся у него.

 

 

¹ Имеется в виду следующее письмо Н. В. Даля от 2 мая 1938 г.: «Дорогой Сергей Васильевич! Мною получено письмо С. А. Сатиной, сообщающей, что Вы случайно потеряли в Англии талисман и огорчены этим. Но не огорчайтесь! С оккультной точки зрения — случайности не существуют; цепь причин и следствий непрерывна, и то, что мы называем случайностью, является лишь результатом ограниченности нашего кругозора, вследствие которой некоторые звенья этой цепи причинности ускользают из нашего поля зрения. Вы потеряли талисман потому, что должны были его потерять. Для чего? Это[го] я не берусь Вам объяснить: быть может, для того, чтобы я прислал Вам другой — более могущественный, приобретенный мною недавно; и, может быть, для того, чтобы дать мне возможность сообщить Вам, что мне посчастливилось найти средство для излечения невралгии тройничного нерва, считавшейся до сих пор почти неизлечимой. Из прилагаемого описания болезни, написанного, по моей просьбе, самой больной, Вы в состоянии будете судить, соответствует ли это Вашей болезни. Если да — попробуйте мое средство. Оно очень простое: это спиртовая настойка красной герани, цветка, растущего всюду. Способу приготовления также весьма прост: цветы, листья, стебли (молодые побеги) настаиваются в течение недели в спирте, после чего настой сливается. Принимать его нужно по чайной ложке (в водном растворе) 2—3 раза в день. Когда приступы боли прекращаются, можно приостановить приемы. Средство это не имеет побочного действия и может быть применимо в течение продолжительного времени. Если Вам до сего времени не удалось избавиться от Вашей невралгии, — то попробуйте это средство, — я буду очень рад, если оно принесет Вам пользу. Прошу передать мой сердечный привет и благодарность Вашей супруге за то, что она дала мне случай побеседовать с Вами. Всего хорошего. Будьте здоровы! Ваш Н. Даль. P. S. Пользуюсь случаем прислать Вам свою последнюю статью, помещенную в оккультном сборнике, озаглавленном «Оккультизм и йога» (БК США, ML, 30.55).

² 15 апреля 1938 г. С. А. Сатина обратилась из Колд-Спринг Харбора к Н. В. Далю со следующим письмом: «Глубокоуважаемый Николай Владимирович, не знаю, помните ли Вы меня, но я одна из многих и многих, которой Вы когда-то так бескорыстно помогли восстановить здоровье и которая благодаря Вам, несмотря на все ужасы, происходящие кругом, полна энергии, бодрости и силы. Обращаюсь к Вам с большой просьбой от имени сестры моей Н. А. Рахманиновой. Она пишет, что Сергей Васильевич, к великому своему огорчению, потерял недавно в Англии талисман, который Вы ему прислали года два-три назад. Он его очень ценил, бережно хранил и никогда с ним не расставался. Сестре очень хотелось бы успокоить его, попросив Вас, если Вы найдете это возможным, прислать ему другой экземпляр взамен потерянного. Не зная Вашего адреса, она просила меня справиться о нем здесь и написать Вам об этом талисмане. Адрес их с конца апреля до середины сентября следующий: Неггп, S. Rachmaninoff, Hertenstein bei Luzern, Villa Senar, Schweiz. Простите за беспокойство. Спасибо еще раз за прошлое. Желаю Вам всего хорошего. Преданная Вам С. Сатина» (БК США, ML, 30.55).

 

 

К письму 1125

ГЦММК, ф. 18, № 774. Опубликовано: ПР, с. 544.

¹ Имеется в виду сочинение Ю. Э. Конюса для голоса и фортепиано, написанное на сюжет «Приключение крокодила» К. И. Чуковского.

 

К письму 1126

БК США, ML, 30.55.

 

К письму 1127

БК США, ML, 30.55.

 

К письму 1128

ГЦММК, ф. 18, № 279. Опубликовано: ПР, с. 545.

¹ на природу (нем.).

К письму 1129

БК США, ML, 30.55. Публикуется по машинописной копии, сохранившейся в делах С. В. Рахманинова. Перевод с английского В. Н. Чемберджи.

¹ Имеется в виду следующее письмо Ю. Орманди от 8 июля 1938 г. из Санборнвилла: «Дорогой мистер Рахманинов! Во-первых, разрешите сказать Вам, как я счастлив, что Вы опять будете нашим первым солистом в этом сезоне. Ваше выступление с нашим оркестром — гвоздь сезона. Так как я начинаю составлять программы для будущего сезона, мне было бы очень важно знать, какие концерты Вы хотели бы играть. Вместе с тем необходимо знать, какую симфонию Вы желали бы, чтобы исполнил оркестр — Вторую или Третью? В таком случае, как бы Вы отнеслись к моему предложению Вам самому продирижировать своей симфонией. Я знаю, что Вы замечательный дирижер, и верю, что публика была бы в восторге видеть Вас дирижирующим собственное сочинение. Надеюсь вскоре получить от Вас известие. С сердечным приветом миссис Рахманиновой и Вам от моей жены и меня. Ваш преданный почитатель Юджин Орманди. Мой адрес: почтовый ящик № 68, Санборнвилл, Н[ью]-Г[емпшир], США» (БК США, ML, 30.55, перевод с английского В. К. Тарасовой). См. также коммент. 2 к письму 1131.

 

К письму 1130

БК США, ML, 30.55.

¹ См. письмо 1134.

² См. письмо 1118.

³ См. коммент. 2 к письму 688.

 

К письму 1131

БК США, ML, 30.55. Публикуется по машинописной копии. Перевод с английского В. Н. Чемберджи.

 

 

К письму 1132

БК США, МL, 30.55.

 

К письму 1133

ГЦММК, ф. 18, № 952. Опубликовано: ИАРМ, с. 63.

 

К письму 1134

БК США, МL, 30.55. Публикуется по оригиналу, написанному рукой В. А. Сатина, до фразы: «Самая трудная поправка...» Основание датировки: дата почтового штемпеля.

¹ набор (англ.).

² Согласно Хронографу, в сезоне 1938/39 г. Ю. Орманди исполнял Симфонию № 3 а-moll, ор. 44 Рахманинова несколько раз в концертах с участием и С. В. Рахманинова в качестве солиста: 21 и 22 октября — в Филадельфии, 25 октября — в Вашингтоне, 26 октября — в Балтиморе, 8 ноября — в Нью-Йорке.

 

К письму 1135

БК США, МL, 30.55. Публикуется по наброску, сделанному Рахманиновым на письме Ф. А. Гартмана к нему без даты.

Основание датировки: сохранилось три письма Ф. А. Гартмана к С. В. Рахманинову. Первое из них (без даты) относится к 1936 г. Оно было написано под впечатлением концерта, состоявшегося в Париже 5 февраля 1936 г., когда Рахманинов под управлением А. Корто впервые в этом городе играл свою Рапсодию на тему Паганини ор. 43. Письмо это следующее: «Глубокоуважаемый Сергей Васильевич, осмеливаюсь послать Вам мои сказки. М[ожет] б[ыть], на досуге Вас позабавит их проиграть — в детстве, наверное, Вы читали сборник сказок Полевого. Обо мне лично, может быть, случайно Вы слышали в Москве. Жену и меня очень любил Сергей Иванович и мы были близки ему. Также теперь, по желанию Александра Константиновича, я его замещаю в Совете имени Беляева. Сочтите мою посылку исключительно как дань композитору, которого с юношеских лет любил и продолжаю любить. Полюбил потому, что, раз прослушав, хочется слушать еще и еще. Простите, но мне кажется всегда оскорблением, когда говорят, что Рахманинов — такой-то... пианист. Мне хочется всегда сказать: Рахманинов, между прочим, и пианист, которому нет равных, но это только одна из граней. Я с громадным наслаждением прослушал Ваши последние вариации. Вы играли с Корто. Страшно свежо, оркестровка звучит остро, очень вкусно (не люблю гнилой дичи) и оригинально, колокольчики очень славно заиграли, а главное — изумительное фортепианное изложение. Душевно надеюсь получить в скором времени новую радость— услышать новое Ваше большое произведение. Примите уверение в искреннем почтении и преданности. Ф. Гартман» (БК США, МL, 30.55). Во втором письме (без даты) Гартман изъявляет уже желание познакомиться с Рахманиновым и в ответ получает комментируемое письмо, набросок которого сделан Рахманиновым на этом письме, а уже из содержания третьего письма

 

 

мы узнаем, что «угроза войны все перепутала» и поэтому мечта Гартмана — осенью попасть в Швейцарию и воспользоваться разрешением Рахманинова повидаться с ним — не осуществилась. На это письмо Рахманинов ответил, по-видимому, в январе 1939 г. (см. письмо 1143 и комментарий 1 к нему).

 

К письму 1136

БК США, МL, 30.55. Опубликовано: «НЖ», 1970, № 99, с. 193, 194.

¹ О каком письме Е. И. Сомова идет речь, не известно. Но в течение 1938 г. он неоднократно делился с Рахманиновым по поводу полученного им предложения принять на себя заботы о делах международной театральной школы-студии (см. комментарий 1 к письму 1072). Так 22 июля 1938 г. Е. И. Сомов сообщает: «Дорогой Босинька... я Вам писал весной о своем свидании здесь и о своих разговорах с «хозяйкой» М. А. Чехова, во время которых обсуждался вопрос об открытии здесь агентуры Театра Чехова на предмет подготовки их гастролей в Штатах и о предполагаемом назначении меня заведующим этой агентурой. По первоначальным планам первые гастроли предполагались на осень 1940 года, но, видимо, обучение в школе Чехова идет настолько успешно, что они предполагают приехать сюда годом раньше. [...] Одно меня смущает: во всех моих отношениях с этим английским учреждением я замечаю отсутствие практического подхода к делу и присутствие большого дилетантизма во всем. Возможно, что я и ошибаюсь в этом отношении. Поживем — увидим» (БК США, МL, 30.55). В письме от 2 августа Сомов продолжает разговор о делах Чеховской студии: «Дорогой Сергей Васильевич... Прошлый раз я Вам писал, что я получил назначение директором театрального агентства, поедполагаемого к открытию Дартингтоновскими Тростистами. По этому поводу могу перефразировать известную фразу, сказанную каким-то известным писателем, прочитавшим свой собственный некролог: «известие о моей смерти оказалось несколько преждевременным». Дело в том, что сюда приехал сам «хозяин» Эльмхерст и я с ним имел вчера беседу. Вынес такое впечатление, что они сами ничего не знают, что им делать, и нужно ли им такое агентство и выгодно ли оно им будет с материальной точки зрения. [...] В таком направлении работают сейчас мои мозги, и я думаю так об этом им и написать, предварительно осведомив Михаила Александровича. Итак, как видите, «известие о моей смерти преждевременно» (БК США, МL, 30.55). Видимо, к ноябрю 1938 г. положение дел окончательно прояснилось и Сомов принял на себя обязанности директора агентства. Об этом он поставил в известность Рахманинова, на что и последовало комментируемое письмо. Получив его, Сомов пишет ему 2 декабря 1938 г.: «Дорогой мой Сергей Васильевич, Ваше письмо от 30-го ноября, которое я нашел, придя домой, расстроило меня почти до слез. Настроение стало такое, что, будь я один, — немедленно бы отказался от работы в Чеховской студии. Но мне надо подумать и об Елене. Дело в том, что годы мои уходят, и я вижу, скажем, на примере бедняги Колесникова, как трудно, чтобы не сказать невозможно, найти работу человеку моих лет. Тут же свалилось предложение, которое обеспечит меня

 

 

работой надолго, может, до конца моих рабочих дней. Следовательно, и Елене не придется идти «в люди». Почему Вы «прощаетесь» со мною, дорогой мой? Неужели для Вас совершенно неудобно, чтобы я делал Ваши дела не днем, а вечером? Мне казалось, что это вполне возможно, и, конечно, в случае какой-либо экстренности возможно будет и днем работать. Я был бы бесконечно счастлив, если бы мог избавить Вас от необходимости нанимать другого секретаря, к которому Вам надо бы было привыкать. Право же, это вполне возможно тем более, что Ваше пребывание в Нью-Йорке каждый год становится все короче и короче и Вы все больше разъезжаете [...] Дорогой мой, милый Босик. Спасибо Вам за Ваше такое трогательное отношение ко мне. Вы ведь сами чувствуете, не можете не чувствовать, что Вы для меня значите и потому Вы не можете не чувствовать, что ничьи интересы никогда не заслонят от меня Ваших интересов. И если я все-таки сейчас собираюсь как бы «уйти» от Вас, то это только кажущееся, ибо я уверен, что смогу продолжать делать и Ваши дела, буде Вы признаете это возможным. Ведь почти двадцать лет я делаю Ваши дела, так неужели же Вы думаете, что они не стали для меня за это время «моими» делами? Спасибо Вам. Обнимаю Вас, всем сердцем и всеми силами души желаю Вам благополучия, бодрости и здоровья. Да хранит Вас господь! Ваш Евгений Сомов» (БК США, ML, 30.55). Все же Сомов вскоре отошел от секретарских обязанностей и уже осенью 1939 г. на смену ему к Рахманинову пришел II. Б. Мандровский. Взяв на себя обязанности директора театрального агентства будущей труппы М. А. Чехова, Е. И. Сомов вместе со своей женой обосновался в Риджфилде, куда из Англии переехала и школа-студия Чехова, вскоре преобразованная в театр. Спектакли этого театра начались в Нью-Йорке в октябре 1939 г. (см. коммент. 2 к письму 1182). Но уже в 1942 г. С. В. Рахманинов занят трудоустройством Чехова, закрывшего свой театр и оказавшегося без средств к существованию (см. коммент. 2 к письму 1278).

² См. письмо 1072.

³ Имеется в виду Иегуди Менухин, к исполнительскому искусству которого жена М. А. Чехова Ксения Карловна проявляла интерес весной 1938 г., когда в Англии концертировали Рахманинов и Менухин: она побывала на концерте последнего и тем самым якобы променяла Рахманинова на Менухина. Вот с тех пор Рахманинов и стал ее поддразнивать.

⁴ Согласно Хронографу, в Спокане 1 декабря 1938 г. Рахманиновым исполнялись: [Рамо — Вариации a-moll] ; Шопен — Баллада f-moll, op. 52, Вальс Es-dur, op. 18, Ноктюрн Des-dur из op. 27, Полонез es-moll из op. 26; Рахманинов — Прелюдия As-dur из op. 23; [Вагнер — Брассен — «Заклинание огня» из оперы «Валькирия»;] Вагнер — Лист «Песня прях» из оперы «Летучий голландец»; Лист — Ноктюрн As-dur; Гуно — Лист — Вальс из оперы «Фауст». Пьесы, заключенные в квадратные скобки, не содержатся в программе, приведенной в местной газете.

⁵ По утверждению С. А. Сатиной, «когда в 1934 г. Фоли закрыл свое концертное бюро, Сергей Васильевич перешел в NBC (National Broadcasting Company — Национальная радиокомпания), где во главе концертного бюро стоял Маркс Левин. Последние два года, когда NBC отказалась от устройства концертов и

 

 

закрыла концертное отделение, концертами Сергея Васильевича заведовало бюро во главе с Марксом Левиным» (Сатина С. А. Записка о С. В. Рахманинове. — BP, т. 1, с. 58).

⁶ Это была рецензия на клавирабенд Рахманинова, состоявшийся, согласно Хронографу, в Сиэтле 29 ноября 1938 г., где исполнялись: Рамо — Вариации a-moll; Бах — Токката e-moll; Бетховен— Соната Es-dur, op. 81а; Шуберт — Экспромт As-dur (из какого опуса — не известно), Рондо D-dur; Рахманинов — Прелюдия G-dur из ор. 32; Шопен — Баллада f-moll, op. 52, Вальс Es-dur, op. 18, Полонез es-moll из op. 26; Лист — Сонет 104 Петрарки E-dur, Тарантелла из цикла «Венеция и Неаполь».

 

К письму 1137

БК США, ML, 30.55.

 

К письму 1138

БК США, ML, 30.55. Публикуется по машинописной копии с оригинала, сделанной С. А. Сатиной.

¹ И. А. Ильин преклонялся перед искусством Рахманинова уже в 20-е годы и не пропускал случая послушать его концерты в Берлине. Так, 6 декабря 1929 г. после посещения его концерта, состоявшегося 5 декабря 1929 г. в Берлине, Ильин пишет ему: «Дорогой Сергей Васильевич! Я вернулся вчера домой потрясенный до глубины души. Хотел написать Вам сейчас же; но где же было взять сил? Какие звуки! Какая власть! Какие линии! Это звуки — поистине серафической нежности и чистоты; это — власть микеланджеловской мощи; и это — солнечная прозрачность голосов; и это дыхание! И все это идет в «преисподняя земли»... Эта музыка поистине сверхчеловеческая. Минутами делалось даже страшно, как в очень высоких снежных горах. Хотелось спросить — да неужели это возможно? Неужели мне когда-нибудь удастся найти слова, чтобы написать о Вашей музыке?.. Ваш Ильин» (БК США, ML, 30.55). Спустя много лет, в 1938 г. Ильин вынужден был обратиться к Рахманинову за помощью, в которой Рахманинов ему не отказал. В письме от 14 августа 1938 г. он жалуется, что немцы преследуют его, обвиняя в том, «что он «тайный масон». Ильин считает, что это «провокация с целью заставить принять германский «расизм и использовать, — пишет он, — мое имя и мои силы в надвигающемся «завоевании Украины». Мне осталось только покинуть страну и искать себе другое поле для работы. Друзья звали меня в Швейцарию. Но для переезда затруднения: 1) Продлить визу, данную извне, в Швейцарии нельзя. Это значит — уезжай 1 октября в Берлин. 2) Разрешение будет дано, если будет внесен залог в 4000 шв[ейцарских] фр[анков]. К моему великому горю, у меня их нет, и друзья мои, швейцарцы, потеряли все состояние за последние годы. Мне негде взять эти деньги» (БК США, ML, 30.55). Начались хлопоты, и уже 30 августа 1938 г. Ильин пишет Рахманинову: «Я не могу Вам рассказать, как мне лично и духовно дорого Ваше вмешательство в дело моего спасения» (БК США, ML, 30.55). Через восемь лет, уже после смерти Рахманинова,

 

 

Ильин в письме к Н. А. Рахманиновой от 19 декабря 1946 г. пишет: «Никогда не забуду я ту легкую и благородную доброту, с которой он выручил меня в 1938 г., внеся за меня залог швейцарскому правительству!..» (БК США. ML, 30.55). В письме же Ильина от 28 декабря 1938 г., непосредственным откликом на которое явилось комментируемое письмо, читаем: «Дорогой, искренно чтимый Сергей Васильевич! Еще и еще раз спасибо за спасительную помощь... В настоящее время мое положение настолько окрепло, что в первой половине января будет обсуждаться вопрос о выдаче мне права на труд и заработок» (БК США, ML, 30.55). Вопрос о получении права на жительство И. А. и Н. Н. Ильиных в Швейцарии еще в марте 1939 г. все тянулся (см. письмо 1149), но в конце концов благодаря Рахманинову разрешился в их пользу, и в 1939 г. они поселились близ Цюриха, в деревне Цоликон.

 

К письму 1139

БК США, ML, 30.55. Опубликовано: «СМ», 1951, № 11, с. 86; ПМ, с. 560.

¹ Имеется в виду письмо Н. К. Метнера от 11 декабря 1938 г. из Лондона, в котором сообщается, что «на днях получили от Ивана Алекс[андровича] Ильина письмо, в котором он с радостью сообщает нам, что после долгих мытарств по разным инстанциям швейцарского правительства и бесконечных волнений ему дали, наконец, не только разрешение на жительство, но и обещание права на труд. Он всецело приписывает этот счастливый оборот дела телеграмме, данной Вами Вашему адвокату — Einzahlen in bar unbefristet [оплатить наличными бессрочно]. Иван Александрович не знал о необходимости бессрочной кауции [поручительства] наличными деньгами. Ему об этом не говорили, потому что он все это время страшно волновался мыслью о материальном обременении Вас. Теперь же, когда он неожиданно получил обещание права и на труд, он бесконечно счастлив, что Вы так великодушно помогли ему» (БК США, ML, 30.55, опубликовано: ПМ, с. 488, 489).

² Посылая вместе с письмом от 11 декабря 1938 г. свою «Сонату-идиллию», ор. 56, над сочинением которой начал работу еще в 1935 г., а возвратился к ней с конца апреля 1937 г. и закончил ее в октябре 1937 г., Н. К. Метнер замечает: «Она относится к тому же циклу пьес, которые я написал с твердым намерением умерить виртуозную трудность фортепианного изложения. Знаю, что это доброе намерение далеко не вполне удалось мне, как и вообще мне не удаются предвзятые намерения и особенно по части способа изложения. Но я решил не унывать. Все равно — какой бы прочности или фасона ни были мои сапоги, они всегда оказываются не впрок и не впору современникам, являются, так сказать, несбыточным товаром! Должно быть, я тоже не впору, потому и в голову мне приходит одно несбыточное. Посылаю же я Вам эту Сонатку как образчик первого сапога с английской маркой. Марка очень хорошая, да только вряд ли и она поможет» (БК США, ML, 30.55, опубликовано: «СМ», 1961, № 11, с. 86, с купюрой; ПМ, с. 488, 489). Соната выпущена лондонским издательством «Новелло и К°» в 1938 г.

 

 

К письму 1140

БК США, МL, 30.55. Перевод с немецкого В. К. Тарасовой.

¹ Комментируемое письмо — ответ на следующее письмо И. Циммерли к нему от 31 декабря 1938 г.: «Глубокоуважаемый маэстро, прежде всего разрешите мне от всей души пожелать Вам и Вашей уважаемой супруге счастливого и плодотворного нового года. Вам будет интересно узнать о том, что подготовка к музыкальному фестивалю в Люцерне в 1939 г. успешно продолжается. Тосканини окончательно дал свое согласие. Во всяком случае он будет дирижировать Реквиемом Верди в церкви Иезуитов. Бруно Вальтер будет дирижировать одной из опер Моцарта в Городском театре или концертом в Большом концертном зале Дома искусств и съездов, но, возможно, что и тем и другим. Управление одним из концертов в Доме искусств и съездов взял на себя Ансерме. Предполагается, что за дирижерским пультом мы увидим также и сэра Генри Вуда. Формированием оркестра, приблизительно из 90-ти человек, занимаются Ансерме и Буш. На один или два концерта заручились согласием Сикстинской капеллы. С хором Страсбургского собора и с Дюпре, органистом собора Парижской богоматери, ведутся переговоры, которые, вероятно, завершатся благополучно. То же самое можно сказать и о переговорах с солистом Казальсом. Буш и Серкин дадут камерный концерт в Курзале. Едва ли стоит особо говорить о том, что город Люцерн и весь фестивальный комитет сочтут за особую честь и будут радостно приветствовать, если Вы согласитесь Ваше имя и Ваше высокое искусство поставить на службу фестиваля в Люцерне, который продлится с середины июля до начала сентября. Я полагаю, что основные выступления, по возможности, будут назначены на вторую половину августа и начало сентября. Так как пропаганду за границей надо начинать как можно скорее, мы были бы Вам весьма признательны за скорое сообщение о Вашем решении. Хочется надеяться на Ваше согласие. Само собой разумеется, что Ваше желание относительно вида Вашего участия — концерт с оркестром или без оркестра в Большом зале Дома искусств и съездов — будет исполнено. С глубоким уважением и приветом Вам и Вашей супруге. Преданный Вам И. Циммерли» (БК США, МL, 30.55, перевод с немецкого В. К. Тарасовой).