Художественные стили конца Х1Х века

ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 13

Материалы и техники в архитектуре.

Из основной и бесспорной установки, что под архитектурой надо понимать диалектическое единство всех сторон строительного дела — его социальных задач, его техники, экономики и искусства, — следует с несомненностью, что на каждом данном историческом этапе строительные материалы и их свойства являются, наравне с социально-экономическими и естественно-географическими моментами решающим фактором в образовании архитектурных форм. Определенные технологические свойства материала — дерева (длина бревен), уровень строительной техники (обработка дерева топором, отсутствие железных гвоздей или креплений) предопределяли как самый процесс строительства, так и в основном размеры и форму самих зданий (прямоугольные избы, многогранник шатра) и детали (световые отверстия, врубки, форма крыши и пр.), что дало органически слитые с материалом архитектурные формы и только им свойственную архитектурную выразительность. Архитектурную форму нельзя рассматривать изолированно, в абстракции от материала и конструкции, овеществляющих эту форму. Из этого, однако, не должно следовать, что материалы и конструкция должны господствовать над формой.

Конструкция, удовлетворяя всем требованиям рационального использования материала, экономичности, прочности и т. д., должна вместе с тем помогать архитектору в его архитектурном замысле.

Для этого архитектор должен знать природу и возможности конструкции и материала, должен полностью владеть ими, а не подчиняться им и идти у них на поводу.

Если в прошедшие эпохи развитие строительной техники в значительной мере связывало зодчего, ограничивая размеры и габариты помещений, пролеты, высоту сооружения, суживало возможности пространственных композиций, то современное состояние строительной техники — новые материалы, конструкции и процессы строительства — дают возможность архитектору с гораздо большей свободой, с почти исчерпывающей полнотой уже в процессе проектирования подходить к разрешению задач внутренней и внешней организации здания, размеров и форм сооружений, пространственных построений, высотности и пр. [...]

[...] Вместе с тем новая строительная техника, развивающаяся на базе новейших достижений точных наук, ведет к соответствующему развитию и изменению традиционных представлений о прочности и устойчивости здания, равновесии его частей и тем самым красоте его.

Так, например, консольные рамные конструкции в железобетоне, чрезвычайно рационально использующие распределение усилий в системе конструкции, дают возможность такого разрешения внешних ограждающих поверхностей здания, при котором нарушается обычное представление о стене и стеновой поверхности.

Расчленение конструкций здания, главным образом по линии несущих и не несущих конструкций, отодвигая на задний план прежние системы каменных конструкций и связанных с ними представлений о тяжести, легкости и устойчивости, создает предпосылку для новых пространственных решений с новой, только им свойственной архитектурной выразительностью.

Новейшие течения архитектуры Запада и Америки овладели в основном техническими возможностями новых материалов и конструкций и научились их технически правильно применять

Имея в своем распоряжении продукцию высокоразвитой строительной индустрии, новейшая архитектура Запада и Америки не сумела еще в достаточной мере выявить те художественные возможности, которые скрываются как в новых стройматериалах, так и в новых конструкциях, часто идя или по пути традиционного их применения или, наоборот, пустого эстетизирования новых материалов, фетишизации их.

В настоящее время железобетон является одним из ведущих материалов современной строительной техники, между тем форма железобетонных конструкций в подавляющем большинстве случаев есть первая производная статического расчета, и проблема художественного овладения конструктивными формами железобетона не нашла еще своего разрешения. Художественные возможности железобетона еще полностью не раскрыты. Однако очевидно, что железобетон может придать уверенную легкость и воздушность всей композиции.

Художественные стили конца Х1Х века .

. Художественная культура России рубежа Х1Х–ХХ веков претерпевала потрясения от внезапно раскрывшихся возможностей и от тех социально-экономических и политических процессов, которые происходили в России на рубеже в к. Х1Х в.. Серебряный век русской поэзии. Русское деканденство рубежа веков. Рождение русского Кино. Театральная реформа начала века. Новые театры России: МХАТ в Москве, театр В. Комиссаржевской в Петербурге. Неоромантизм в искусстве. Драматургия А. Чехова и М. Горького. Социально-художественные утопии Г. Скрябина (цветомузыкальная революция). Русская вокальная школа (Ф. Шаляпин, Л. Собинов, А. Нежданова и др.). «Мир искусства» как широкое культурно-эстетическое движение и его просветители (А. Бенуа, К. Сомов, С. Дягилев и др.). Веховцы и их философско-духовное кредо. Поиск духовности и выразительности: предпосылки русского авангарда («Голубая роза», «Бубновый валет»,«Ослиный хвост»). Феномен русского классического балета (М. Фокина, А. Павлова, В. Нежинский). Музыкальный авангард И. Стравинского. Идея модерна - соединить художественное творчество и производство бытовых изделий, - вызвала переворот в прикладном искусстве и сформировала новый тип художника-универсала, выступающего и как архитектор, и как декоратор, и живописец, и график. Трудно назвать художника того времени, который не создавал бы эскизы мебели, ткани, утвари, бижутерии, декоративного убранства интерьеров. Модерн впервые соединил европейские и восточные художественные традиции. В убранстве дома это выразилось в свободной планировке помещений, заимствованной у японских жилищ, а также принесло в европейские дома моду на ширмы со сложным и тонким рисунком, черный лак и отделку перламутром в мебели и аксессуарах. Стиль модерн пронизывает идея синтеза искусств.

. Не будет открытием утверждение, что основные идеи каждого века зарождаются в веке предыдущем и очень часто не развивают "наследство", а отказываются от него, даже опровергают. В начале 1890 годов появились первые работы Н. Минского, А. Волынского, Д. Мережковского, В. Розанова, заложившие идеологические и эстетические основы русского символизма. В это время в русском обществе вновь обострился конфликт отцов и детей, не нашедший, к сожалению, такого летописца, как И. С. Тургенев. Сущность этого противоречия выразил Д. С. Мережковский в своей лекции "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы" (1892): "Никогда еще люди не чувствовали сердцем необходимость верить и понимание разумом невозможность верить - так сильно. В этом противоречии - наиболее характерная черта мистической потребности Х1Х века. Наше время - время самого крайнего материализма и самых страстных идеальных порывов духа".

Легко заметить, что по расстановке сил конфликт этот был как бы зеркальным отражением конфликта 60-х годов. На сей раз "отцы" оказались материалистами-Базаровыми, а "дети" - идеалистами-Кирсановыми. Показательно также, что если виднейшие "шестидесятники" - Чернышевский, Добролюбов, Писарев - в юности прошли путь от самой восторженной религиозности и идеализма к самому крайнему атеизму и материализму, то декаденты 90-х годов эволюционировали в строго противоположном направлении. Так, один из создателей философии символизма Вл. Соловьев еще в гимназии зачитывается сочинениями немецких вульгарных материалистов Бюхнера, Молешотта, Фохта, отказывается ходить в церковь, выбрасывает из окна образа, подобно Евгению Базарову и героям "Что делать?" Лопухову и Кирсанову, изучает в университете естественные науки. Но затем он увлекается идеями славянофилов и немецких идеалистов, а после окончания университета оказывается вольнослушателем Духовной академии в Сергиевом Посаде. Подобный же путь от неверия к вере проделывает и молодой Василий Розанов. После десятилетий господства материалистических и атеистических идей та же тяга к непознаваемому слышна и у Д. Мережковского: "ХV111 век и его ограниченный скептицизм не правы. Нет! Людям нужна вера, нужен экстаз, нужно священное безумство героев и мучеников. Без веры в божественное начало мира нет на земле красоты, нет справедливости, нет поэзии, нет свободы!" - пишет он. Словом, прежней у этих “русских мальчиков” осталась только радикальность идейных поворотов. Направление же сменилось на 180 градусов.

СИМВОЛИЗМ И ДЕКАДЕНТСТВО. Советская критика часто либо ставила знак равенства между символизмом и декадентством, либо рассматривала символизм как составную его часть. Однако сами символисты предпочитали отмежевываться от декаданса. Так, например, Андрей Белый заявлял: "Я - символист, но не декадент". И действительно, понятие "декаданс" только частично совпадает с понятием "символизм". Термин "декаданс" обозначает деградацию, упадок, распад цивилизации и пресыщенность личности. Едва ли ни самым декадентским поэтом в России второй половины Х1Х века был С. Я. Надсон (1862-1887), лирика которого проникнута мотивами смерти, тоски и разочарования.

НАТУРАЛИЗМОМ (от лат. natura - природа) – направление, стремившееся к объективному, точному и бесстрастному изображению реальности и человеческого характера, обусловленных физиологической природой и средой, понимаемой преимущественно как бытовое и материальное окружение, но не исключающей социально-исторических факторов. Натуралисты ставили перед собой задачу изучить общество с такой же полнотой и точностью, с какой естествоиспытатель изучает природу. Для идеологов натурализма характерно было уподобление художественного познания научному. Так основоположник эстетики натурализма, французский ученый Ипполит Адольф Тэн писал: "Независимо от того, имеют факты физическую или нравственную природу, у них всегда есть причины; подобно тому, как существуют они для пищеварения, мускульного движения или животного тепла, есть они и для честолюбия, для отваги и для правдивости. Порок и добродетель суть такие же продукты, как купорос и сахар, и всякое сложное соединение образовано взаимодействием иных, более простых элементов, от которых оно зависит" Тэн считал, что искусство - не особый вид познания действительности, а всего лишь "одна из проблем психологии".

А также комфортно и невозмутимо чувствовал себя восточный, японский стиль.