Еврейский МТ и греческий перевод Септуагинта, как главнейшие представители древнейшего текста ВЗ, имеющие особое значение для Ветхого Завета.

Масоретский текст. Парадоксальным образом, единственный имеющийся в нашем распоряжении полный текст Ветхого Завета на языке оригинала оформился позже многих дошедших до нас переводов. Ко времени возникновения христианства у иудеев не было такого текста Писания, который считался бы общеобязательным для всех верующих. Работа по закреплению текста Писания началась среди иудеев, видимо, только во II в. до Р. Х.

Крупномасштабная работа, увенчавшаяся окончательным закреплением иудеями текста Писания, развернулась лишь к VI в., то есть в эпоху, когда диспуты первохристиан и иудеев давно ушли в прошлое. Эту работу осуществили в период с VI по X в. иудейские хранители и исследователи Писания, называемые масоретами. Первоначально их задачей была устная передача Писания, не допускавшая искажений, однако впоследствии они приступили и к письменной его фиксации. Окончательное закрепление масоретского текста произошло к X в. Единственная дошедшая до нас полная масоретская рукопись Библии, получившая, по месту хранения, название Ленинградской (Codex Leningradensis; сокращ. — L), была создана ок. 1010 г. в Каире. Окончательное формирование ее текста и примечаний приписывают потомственным масоретам семьи бен Ашер. Именно эта рукопись легла в основу научного издания еврейской Библии, осуществленного Р. Киттелем и П. Кале в 1929–1937 гг. и переработанного в последующих изданиях так называемой Штуттгартской Еврейской Библии. Вообще говоря, у издателей не было выбора — ни одной другой полной рукописи еврейской Библии в нашем распоряжении нет; прежде всего, она и имеется в виду под условным названием "Масоретский текст".

Масоретский текст включает в себя только те книги, которые почитались в иудаизме. Это значит, что в нем отсутствуют второканонические и апокрифические книги Ветхого Завета, известные только на греческом языке. Порядок книг в Ленинградской рукописи соответствует их делению на три группы, которые по-еврейски назывались Tоrah "Закон", Navim "Пророки" и Ketuvim, "Книги". Это деление по существу отражает не столько содержание книг, сколько время, когда началось их почитание у иудеев. К разделу Navim - книга Иисуса Навина, книга Судей, книга Самуила, книга Царей, книга Исаии, книга Иеремии, книга Иезекииля и книги 12 малых пророков. Третий же раздел — Ketuvim —книга Руфь, Псалмы, книга Иова, Притчи, Екклесиаст, Песнь Песней, Плач Иеремии, книга Даниила, книга Есфирь, книга Ездры, книга Неемии и книга Хроник. Отметим, что это тройственное деление книг еврейской Библии возникло задолго до масоретов.

Ценность Масоретского текста, разумеется, вовсе не ограничивается сохранением в нем этого древнего деления книг. Многие фрагменты гораздо более древних еврейских рукописей, найденных в Кумране, а также обнаруженных при раскопках еврейской крепости Масада, взятой римлянами в 73 г. по Р. Х., близки к форме текста, сохраненной масоретами. В настоящее время принята точка зрения, согласно которой Масоретский текст донес до нас, с небольшими изменениями, одну из древних форм еврейского текста, существовавшую уже к началу христианской эры. Вместе с тем, оценивая результат труда масоретов, необходимо принимать во внимание особенности еврейского письма как письма консонантного, то есть регулярно передающего только согласные. Известно, что одни группы масоретов записывали текст Писания принятым консонантным письмом, а другие разрабатывали специальные, не употреблявшиеся дотоле значки для гласных ("огласовки") и расставляли их в тексте. Огласовки были необходимы прежде всего для правильного чтения Писания вслух в синагоге. Произвольной мены согласных в тексте масореты не допускали. Даже если текст, передававшийся из поколения в поколение, содержал явные описки, предполагаемые исправления разрешалось поместить на поля, но никак не в сам текст. Работа же над огласовками неизбежно была более творческой: часто одну и ту же последовательность согласных закрепленного текста Писания можно было огласовать по-разному, с переменой смысла. В таких случаях надо было выбирать между различными осмыслениями текста, и вполне возможно, что в ряде случаев осмысления, выбранные масоретами, могли отклоняться от исходного смысла. Неслучайно современные исследователи Ветхого Завета, с огромным вниманием относящиеся к тексту, сохраненному масоретами, в некоторых местах предлагают иные варианты его огласовки.

Септуагинта. Под этим названием известен самый значительный древний перевод Ветхого Завета на греческий язык, видимо, первый в истории человечества перевод Священного Писания, ставший сегодня одновременно и уникальным текстологическим источником.

Предание утверждает, что этот перевод был создан в Александрии при царе Птолемее II Филадельфе (285–246/7 гг. до Р. Х.), который пожелал иметь в своей библиотеке Пятикнижие на греческом языке и пригласил для работы над его переводом 72-х иерусалимских книжников (округление этого числа до 70-ти и дало их труду название, в переводе с греческого означающее "семьдесят"). Согласно преданию, они, работая отдельно друг от друга, справились с переводом за 72 дня, по истечении которых обнаружилось, что у всех 72 книжников получились тождественные переводы[6]. В позднейшем своем варианте это предание гласит, что книжники при Филадельфе перевели таким образом не только Пятикнижие, но и всю еврейскую Библию.

Есть основания полагать, что это предание отходит от действительности. В частности, особенности греческого языка в переводе Пятикнижия заставляют предположить, что переводчики не были выходцами из Иерусалима; скорее это были иудеи, выросшие в Египте и получившие там эллинское образование. Кроме того, перевод разных ветхозаветных книг в Септуагинте выполнен неодинаково. Наиболее буквально, с обилием семитизмов переведены Книги Судей, Руфь и Песнь Песней. В противоположность им, книги Исаии и Иисуса Навина демонстрируют вполне нормативный греческий язык той эпохи. Такие различия ставят под большое сомнение, что весь перевод был подготовлен одной группой людей.

И, тем не менее, имеются доказательства того, что перевод, называемый Септуагинтой, действительно был сделан примерно в те времена, о которых говорит предание. В частности, в Предисловии к книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, написанном внуком ее автора "в тридцать восьмом году при царе Евергете (Птолемее)", то есть в 132 г. до Р. Х., упоминается о том, что с еврейского языка переведены "Закон, пророчества и остальные книги". Из этого ясно, что первый греческий перевод Священного Писания был закончен ранее 132 г. до Р. Х. Некоторые другие свидетельства заставляют предположить, что Пятикнижие было переведено по крайней мере на одно столетие раньше этой даты.

В нашем распоряжении нет того еврейского текста, которым пользовались создатели Септуагинты. Поэтому данный перевод и имеет большое текстологическое значение. В первую очередь именно он позволяет проверить, насколько еврейский текст Библии, бытовавший в последние века до Р. Х., соответствовал тому тексту, который донесли до нас масореты. Установлено, что текст, очень близкий к Масоретскому, существовал ко времени первого перевода на греческий язык, но и другие версии еврейского текста также нашли отражение в Септуагинте. Так, перевод Пятикнижия главным образом соответствует Масоретскому тексту, однако в исторических книгах, прежде всего в 1–2 кн. Царств, налицо существенные отступления от него. Серьезные отклонения от Масоретского текста есть и в ряде других книг, в том числе в книге Иеремии, где Септуагинта имеет даже несколько иную последовательность материала — текст глав 46–51, содержащий пророчества о языческих народах, в версии Септуагинты идет за главой 25[7]. Септуагинта имеет огромное значение именно как источник наших знаний о не дошедших до нас версиях еврейского текста, отличающихся от масоретской версии. Значимость ее подтверждается кумранскими рукописями (см. выше), которые часто согласуются с Септуагинтой именно там, где расходятся с Масоретским текстом. Видимо, многие кумранские фрагменты близки именно к той версии еврейского текста, на которой основывались авторы Септуагинты.

Однако Септуагинта, скорее всего, была вовсе не буквальным переводом. Трудным для понимания местам Масоретского текста часто соответствует значительно более гладкий и понятный перевод Септуагинты. Обратное встречается крайне редко. В качестве возможного примера "сглаживания" темных мест рассмотрим начало 11 стиха Псалма 33 (34). Масоретская его версия буквально означает 'Молодые львы обнищали и стали голодны'. Нигде больше в этом псалме "молодые львы" не упоминаются, и толкование этого образа в контексте псалма вызывает большие споры. В Септуагинте же мы находим на этом месте значительно более легкий для понимания вариант: 'Богатые обнищали и стали голодны'[8]. Можно лишь гадать, возник ли представленный в Септуагинте вариант из иной формы еврейского текста, или же переводчики сознательно упростили текст, совпадавший с Масоретским. Вольность перевода некоторых книг в Септуагинте была осознана уже в древности. Особенно вольным был перевод книги Даниила, который, наряду с наиболее неточно переведенными фрагментами книги Иова, был уже в I в. заменен переводом Феодотиона (см. ниже).

Септуагинта отличается от Масоретского текста также составом и последовательностью книг. В нее, наряду с книгами, имеющимися в еврейской Библии, включено 10 апокрифов. Книги в Септуагинте упорядочены не по времени принятия в канон, как в Масоретском тексте, а по жанрам: за Пятикнижием сначала следуют исторические книги, затем — поэтические, книги Премудрости и, наконец, пророческие. Апокрифы также попадают в разные разделы в зависимости от жанра.

Самые древние из дошедших до нас рукописей Септуагинты относятся ко II в. до Р. Х. (папирусные фрагменты Пятикнижия). Однако древнейшие полные рукописи этого перевода — Синайская, Александрийская и Ватиканская — датируются уже IV–V вв. по Р. Х.

Итак, сложная история формирования Септуагинты, а также подчас вольная манера этого перевода позволяют делать лишь очень осторожные суждения о том, как же в точности выглядел еврейский текст, использовавшийся создателями Септуагинты. Не вызывает сомнения только громадная значимость Септуагинты для текстологии, основанная на древности этого перевода и на том, что используемый в нем еврейский текст в ряде случаев бесспорно отличался от Масоретского.

Особенности С. Ряд библ. книг получил в LXX новые названия (книги Пятикнижия; 1-2 Кн.Самуила, названные 1-2 Кн.Царств; Кн."Дела минувших дней", получившие название Кн.Паралипоменон). Объем С., принятый в Александрийском каноне, значительно больше объема евр.Библии. С. включает ряд книг и эпизодов, отнесенных Церковью к разделу неканонических писаний. Почти все имена и географич. названия получили в С. иную форму в соответствии с нормами греч. языка (напр., вместо Хава - Ева, вместо Ноах - Ной, вместо Моше - Моисес, вместо Шило - Силом и т.д.). Ряд лакун, имеющихся в евр. тексте, вероятно, восполнены греч. переводчиками по смыслу (напр., в евр. "И сказал (рассказал?) Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил ero"; в Септуагинте: "И сказал Каин Авелю, брату своему: пойдем в поле. И когда они были в поле..." и т.д.). Переводчики С. обратили внимание на чередование в Быт *Имен Божьих Элохим и Яхве и почти всюду к имени Яхве, обозначенному словом "Господь", добавили слово Бог. Нередко С. более точно передает первоначальный смысл текста. Так, в Ам 4:13 вместо "горы" греч. переводчик поставил "гром", что более соответствует контексту (ошибка евр. переписчика возникла, по-видимому, из-за сходства слов хар(м, горы, и хара(м, гром). Условиями языческого окружения, вероятно, объясняются нек-рые особенности перевода. Напр., слова в Исх 22:28 "Бога не поноси" передано как "богов не поноси" (др. вариант: "начальников не поноси"). С. свойственно обилие *семитизмов. "Авторы перевода Семидесяти придерживались метода предельной верности еврейскому тексту, как бы ни страдал от этого греч. язык, за исключением тех случаев, когда этот отход от греч. правил казался им чрезмерным или еврейское выражение - слишком грубым" (*Тремонтан).