Из учебника Вороновой О.Е. «Медиаполитология»

В условиях обострения глобальной конкуренции и информационно-психологического противоборства, реализации со стороны США политики «управляемого хаоса» в разных концах планеты, создания зоны «турбулентности» на территориях, примыкающих к границам Российской Федерации, более чем актуальной становится задача обеспечения информационной безопасности личности, общества и государства.

Информационная безопасность является частью системы национальной безопасности, и потому государство выступает её гарантом. Информационная безопасность предполагает наличие двух составляющих: гуманитарной и технологической. Проблема технологического обеспечения информационной безопасности сегодня актуализирована реальной опасностью «кибервойны» – переходом от противоборства в реальных боевых условиях к противоборству в сфере виртуального или глобального информационного пространства .

Гуманитарная составляющая реализуется в понятии информационно-психологической безопасности. Информационно-психологическая безопасность – это состояние защищённости индивидуального, группового и массового сознания от деструктивного (манипулятивного) информационного воздействия.

Деструктивное информационное воздействие на психосферу людей осуществляется с целью изменения их поведения посредством «влияния на их взгляды, мнения, отношения, ценностные ориентации, мотивы, установки, стереотипы, настроения, т.е. на различные их психологические характеристики» Поэтому нередко синонимом информационно-психологической безопасности является понятие «духовная безопасность общества». Опасность кибервойн («сетевых войн», «сетецентричных войн») состоит в том, что они способны нанести ущерб не только вооружённым силам, но и системам управления связью, промышленностью, энергоснабжением, транспортом. Первой в истории кибератакой, осуществлённой с помощью высокоточного виртуального оружия, считается осуществлённое США нарушение работы иранской установки по обогащению урана с помощью компьютерного вируса Stuxnet («Стакснет»). В настоящее время разработкой стратегических киберопераций занимается созданная в Америке новая силовая структура – Киберкомандование США.

С учётом угрозы новых, асимметричных войн в России были приняты «Основы государственной политики Российской Федерации в области международной информационной безопасности на период до 2020 года».

Государство и общество выступают в роли субъектов информационно-психологической защиты личности через деятельность различных социальных институтов: систему образования, систему распространения культурных и духовно-нравственных ценностей, традиций, социальных норм, систему правового регулирования. Институтом информационной безопасности, по мнению учёных, должны являться и социально ответственные СМИ.

О том, что проблема обеспечения информационно-психологической безопасности в РФ на рубеже XXI века приобрела значение задачи, жизненно важной для российского социума, говорили многие учёные. Так, известный специалист в этой области Г.В. Грачев писал: «Масштабность и мощность воздействия информационных факторов на психику людей выдвигает обеспечение информационно-психологической безопасности в современных условиях на уровень общенациональной проблемы».

Из открытых источников известно, какие разрушительные задачи ставили перед собой в отношении нашей страны на рубеже XXI века соответствующие ведомства США. Так, основными формами реализации на государственном уровне концепции информационной войны против систем государственной власти и управления страны-противника (т.е. прежде всего России), согласно директиве Министерства обороны США TS 3600.1, были следующие:

– подрывные и деморализующие пропагандистские действия;

– содействие оппозиционным и диссидентским движениям;

– оказание всестороннего влияния на политическую и культурную

жизнь с задачей развала национально-государственных устоев и общества;

– проникновение в систему государственного управления и др.

События, произошедшие в разных странах после принятия данной стратегии, подтвердили её деструктивный характер, усиленный активным применением новейших информационных технологий, в первую очередь интернет-блогов и социальных сетей: «Практически во всех странах, вовлечённых в хаос, информационные технологии становились основными в организации протестных движений. Контроль управляющих серверов Twitter, Hotmail, Facebook, Yahoo даёт неограниченные возможности по реализации новой модели глобальных конфликтов, которые могут управляться и контролироваться извне. Предтечей массовых протестов и демонстраций являются различного рода флэшмобы, в процессе проведения которых проверяются масштаб и управляемость коммуникативных взаимодействий, социальный контингент и т.д.»

Цепная реакция инициированных США «сетевых революций», породившая в первом десятилетии XXI века небывалый эффект «глобальной турбулентности», вынудила правительства целого ряда государств принять меры по укреплению информационной безопасности, в связи с чем на саммите стран-участниц ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности) в конце 2011 года главным для обсуждения стал именно этот вопрос, вылившийся в договорённость об антиреволюционном киберфронте.

Главным «театром боевых действий» в ходе современных информационных, «гибридных» войн и «цветных революций» стал Интернет. При этом можно с полным правом утверждать, что предыстория сложившейся ситуации однозначно указывает: все дороги ведут в оборонное ведомство США.

Ещё в 1996 году по итогам серьёзных аналитических исследований о специфике конфликтов разных типов в эпоху информационных технологий Пентагон утвердил доктрину информационной войны, а в 1998 году – объединённую доктрину войны с помощью информационных операций. Кстати, в том же году заинтересованные ведомства учредили Google. «В 2001 году прозвучал доклад Министерства обороны США, который назывался “Сетецентричное военное искусство”, где сеть рассматривалась как “эффективная парадигма социальных связей информационного общества”. Именно это определение впоследствии и легло в основу официальной доктрины министерства обороны» .

Роль Интернета как эффективной среды формирования «глобального гражданского общества» в интересах США была осознана и американскими спецслужбами. В 1999 году ЦРУ учредило компанию In-Q-Tel, целью которой стало наблюдение за интернет-поведением пользователей по всему миру, их контактами и умонастроениями и, как результат, оценка возможностей гражданского сопротивления в смене власти в странах с неугодным Америке политическим режимом. В дальнейшем социальные сети превратились в фактор мощного политического влияния, мобилизации протестных сил, в «драйвер» цветных революций и гибридных войн.

Процесс глобальной деструкции, связанный с деятельностью ведущих социальных сетей, у истоков которых, как теперь выясняется, стояли спецслужбы США, продолжает нарастать.

В условиях угрозы «сетевых» войн и обострения информационного противоборства российские эксперты выражают серьёзную озабоченность сложившейся ситуацией, поскольку большинство серверов, от которых зависит функционирование Всемирной сети, находится на территории США.

Попытки России, Китая и других стран поставить работу Сети под международный контроль, лишив США их монополии на Интернет, предпринимались ещё в 2012 году, когда в Дубае (Объединённые Арабские Эмираты) прошла Всемирная конференция по проблемам международной электросвязи. Однако США и их союзники по НАТО, как и следовало ожидать, выступили резко против. На эти события тогда же откликнулся публикацией «В доступе отказано» авторитетный американский журнал «Foreign Policy». Он писал следующее: «Любой компьютер можно использовать для ведения кибернетической войны. Но можно заключить соглашение о неприменении такого оружия первым, об отказе от его использования против гражданской инфраструктуры в диверсионных акциях. <…> Россия первой предложила нечто подобное с трибуны ООН в 1990-е годы. Соединённые Штаты выступили против».