Грехов и следует бояться, а не смерти.

Грехи и есть действительно самое большое и отвратительное зло нашей человеческой жизни. Они уродуют и коверкают нашу земную жизнь, созданную Богом для радости и благоденствия и делают страшным для нас переход в вечность, уготовляя нам там лютые нескончаемым муки.

Но у современных людей все извращено: они уже не боятся грехов, а боятся только смерти, желая здесь пожить подольше и изобретая всевозможные средства для того, чтобы продлить свою земную жизнь.

Это потому, что самое понятие греха теперь уже вытравлено у них из сознания. Греха для большинства современных людей уже как бы не существует, а одновременно вытравляется и живая вера в будущую жизнь.

Как могло дойти до этого – особенно у христиан?

Причиной этого является тот незримый, но для чуткого верующего сердца ясно ощутимый процесс, который все усиливается в мiре.

Это – все более и более нагло вздымающееся на веру Христову действие «Тайны Беззакония» (2 Солун. 2. 7-8). На наших глазах, и притом со стремительной поспешностью, создаются в мiре все новые и новые условия, благоприятствующие ее безпрепятственному раскрытию и расширению ее среди людей.

Нужно быть духовно-слепым или самому быть втянутым в этот процесс, чтобы его не замечать. Или вернее... делать вид, что его не замечаешь!

Ведь вся личная, семейная, общественная и политико-государственная жизнь современных людей настолько уже отравлена этим действием «Тайны беззакония», этим смертоносным ядом Апостасии, или Отступления (2 Солун. 2, 3), что современные люди, большею частью, легко и без зазрения совести грешат, не считаясь с Законом Божиим, и даже позволяя себе дерзко критиковать Церковь Христову и попирать ее спасительные установления.

Только поэтому и мог выступить у нас со своими отвратительно-кощунственными нападками на Св. Церковь и иметь некоторый успех Лев Толстой, которого уже за одно его гнуснейшее издевательство над великим Таинством Причащения Тела и Крови Христовой (в романе «Воскресение») более чем естественно было предать отлучению от Церкви, чего до сих пор не может понять наша отступническая интеллигенция, готовящаяся в этом году торжественно праздновать его пятидесятилетний юбилей (со дня его безпокаянной смерти).

Но самое страшное это то, что Отступление вошло уже внутрь нашей Церкви. Вызвав пагубный раскол в Христианской Церкви одиннадцатого столетия, а затем полное отпадение от истинной веры и Церкви множества всевозможных протестантских и сектантских обществ, начиная с шестнадцатого века, Отступление во всю свою ширь развернулось в нынешнем «прогрессивном» двадцатом веке и стремится теперь «взорвать» изнутри нашу Православную Церковь.

В самом деле. Разве не отступление от Христа – признание «властью от Бога» той власти, которая главной своей задачей ставит вполне сознательную борьбу за искоренение веры Христовой в сердцах людей, выражение благодарности этой власти за ее мнимую заботу о духовных нуждах верующих, активное сотрудничество с нею в ее стремлении к мiровому господству, поддержка ее силою своего духовного авторитета?

Разве не отступление от Христа – хулить новомучеников Российских, кровь свою проливших за Христа и за Его Святую Церковь, называя их «пособниками черного дела», и не стыдиться стоять «на вытяжку» в почетном карауле у гроба лютого гонителя Христовой веры?

Разве не отступление от Христа – «относиться с полным братским уважением» к таким «иерархам», «ни в чем их не упрекая» и, следовательно, вполне солидаризируясь с ними?

Об этом мы прочтем еще ниже.

Разве не отступление от Христа – близкое дружественное, а иногда даже молитвенное, вплоть до совместного «причащения», взаимообщение с отступниками от истинной веры и Церкви, вопреки ясному и совершенно-категорическому наставлению св. Апостола Павла: «Еретика, после перваго и втораго вразумления, отвращайся» (Тит. 3, 10)?

Разве не отступление от Христа – тесное сближение с теми, которые позволяют себе гнусно хулить Его Пречистую Матерь, совместные собрания и съезды с ними и провозглашение якобы возникающей таким путем «третьей космогонии» или какой-то «новой эры» в христианстве?

Разве не отступление от Христа – перетолкование и даже литературное искажение текста священных книг Слова Божия, под предлогом мнимой необходимости «нового перевода», в явное угождение отступникам от истинной веры Христовой? или устранение из текста священных книг всех тех мест, которые неприятны врагам Христовым, с извращением истины?

Разве не отступление от Христа – пожертвовав истинной Церковью, стремиться создать из всех безчисленных вероисповедных отступнических обществ какую-то новую «церковь» – «interchurch», на место той единой истинной Церкви, которую основал Сам Христос, сказав: «Созижду Церковь Мою, и врата адова не одолеют ей» (Матф. 16, 18)?

Вот как далеко зашло Отступление уже в недрах самой нашей Православной Церкви!

Как можно всего этого ужаса не видеть, не замечать, не понимать и даже насмешливо издеваться над теми, которые во всем этом не могут не чувствовать зловонного дыхания приближающегося Антихриста?

Ведь те, кто все это делают, ясно показывают, что они нисколько не дорожат истинной верой – Св. Православием, что они помышляют только о своем земном благосостоянии, о земных выгодах, о земной карьере, и, что следовательно, истинной веры у них вообще нет, а есть только одна ее видимость. А это, как прекрасно толкует наш великий богослов и глубокий наставник духовной жизни святитель Феофан, Вышенский Затворник, и есть Отступление. (Толкование на 2 посл. св. ап. Павла к Солунянам – стр. 492).

Но что будет с ними там – в ожидающей всех нас будущей жизни?

Помышляют ли они об этом, когда выступают публично с проповедью неправды, когда позволяют себе лживые, лукавые и безответственные утверждения на разного рода «конференциях» и «совещаниях» и на страницах газет, творящих втихомолку все то же дело антихристово, путем явных и косвенных нападок на истинную веру и Церковь Христову?

Горько плачет об этом, все расширяющемся отступлении от веры в Ее Божественного Сына, Пречистая Матерь Божия, а те, кому прежде всего надлежало бы понять значение этого плача и ужаснуться своих деяний, не хотят понимать и не вразумляются. Ибо слишком далеко зарвались они и больше боятся смерти, нежели греха, забывая слова Христовы: «Не бойтеся убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Матф. 10, 28).

И хотя все грехи страшны, и всех грехов надо бояться, но более всего в наше время надо бояться столь прельстительного для многих и ставшего как бы модным греха Апостасии. Многие в нынешнее время словно бравируют этим грехом, увлекая за собой других и проявляя поразительную безпечность и легкомыслие, как будто ничто им не угрожает. И это даже несмотря на столь явную угрозу гибели, нависшую над мiром, в результате страшной силы разрушительных изобретений последнего времени.

И это тоже характерное знамение времени! Ибо «егда рекут мир и утверждение, тогда внезапу нападет на них всегубительство... и не имут избежати» (1 Солун. 5, 3),

Но мы, пока не захватила нас волна Апостасии, все же – «сыны света», а не «сыны ночи, или тьмы», по выражению Апостола, а потому «не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться» (1 Солун. 5, 4-6), чтобы не дать себя завлечь в этот губительный процесс.

Будем бояться греха и ответственности за него, но не будем бояться смерти, ибо все равно, рано или поздно, смерть для нас неизбежна, если вратами ее прошла Сама Матерь Источника Жизни Вечной.

Будем усердно и горячо молить Пречистую Матерь Божию, во успении Своем нас не оставляющую и слезы за нас проливающую, да спасет нас от века сего развращенного (Деян. 2, 40).

Пресвятая Богородице, помогай нам!

«Не мир пришел Я принести, но меч».

Мир!.. мир!.. мир!.. – слышится ныне отовсюду: «всеобщее разоружение!.. мирное сосуществование!.. будем бороться за мир!... все – в защиту мира!..»

Как это было бы прекрасно, какое радостное и светлое будущее сулило бы человечеству, если бы все эти призывы имели в виду тот мир, о котором пели ангелы в ночь Рождества Христова: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение!» (Лук. 2, 14); если бы это был тот мир, который завещал Своим ученикам на Тайной Вечери Христос-Спаситель, говоря: «Мир Мой оставляю вам, мир Мой даю вам» (Иоан. 14, 27); если бы это был тот «мир Божий, превосходяй всяк ум» (Филип. 4, 7), который преподавали св. Апостолы, по заповеди Господней, первым христианам, которого учили их искать (1 Петр. 3, 11), и который внушали им иметь с Богом и со всеми людьми (Рим. 5, 1; 12, 18).

Как все это отрадно было бы слышать, если бы призывы эти исходили от людей, в искренности которых у нас не могло бы быть сомнений, к словам которых мы могли бы отнестись с полным доверием, – от людей, которые бы действительно убедились, что высшее благо жизни есть именно такой мир – мир с Богом, мир со своей собственной совестью и мир с ближними во имя Божие.

Но, увы! не о таком мире идет теперь речь.

Все эти зачастую неестественно-напыщенные речи и порою истерические вопли о мире всего мира исходят в настоящее время, по большей части, от лиц или далеких от истинного христианства или прямо враждебных Церкви, – от лиц, которые сами не живут в мире с Богом и со своей собственной совестью, а по отношению к ближним преисполнены злобы.

Можем ли мы верить в искренность речей о мире, когда они произносятся людьми, принципиально отвергающими веру в Бога и любовь к ближним и не признающими голоса совести?

Можем ли мы верить, что действительно стремятся к миру те, которые, нагло и дерзко кощунствуя, объявили войну Самому Богу и Его Святой Церкви, которые еще недавно не скрывали, что их задачей является «раздуть мiровой пожар» и которые откровенно проповедуют «классовую ненависть», как основу своей идеологии, нисколько не стесняясь проливать целые потоки крови и истреблять миллионы людей, только за одно подозрение в несогласии с их идеологией?

Можем ли мы также верить в искреннее миролюбие тех, которые на словах елейно и слащаво проповедуют «христианскую любовь» и «всепрощение», а на деле сеют смуты и раздоры и, распространяя ложь и клевету, вызывают вражду и разделения, возстанавливая друг против друга своих ближних?

Можно ли вообще верить в то, что достижимо установление хоть сколько-нибудь прочного и надежного мира на земле при таком грубом попрании Правды Божией, при такой лжи и лицемерии, коими так ярко характеризуется жизнь современного человечества?