Родился 14 июня 1968 года в городе Нефтекамске, Башкирия.
В 1993 году окончил Тюменский государственный университет па специальное «Правоведение» с
присвоением квалификации «юрист», в 1997 году — по специальности «Финансы и кредит» с присвоением квалификации «экономист".
Кандидат экономических наук. В декабре 2005 года защитил диссертацию на тему «Программно-целевое управление территориальным развитием сложнопостроенного региона». Трудовую деятельность начал в 1993 году юрисконсультом Ямало-Ненецкого филиала Западно-Сибирского коммерческого банка, работал на различных должностях в его системе. В 1998 году стал президентом ОАО «Запсибкомбанк».
В 2001 году назначен вице-губернатором Тюменской области, с апреля 2005-го работал в должности главы города Тюмени. С ноября 2005 года по настоящее время является губернатором Тюменской области (с мая по сентябрь 2014 года был временно исполняющим обязанности губернатора).
Четыре ипостаси
Хозяйственный (или даже «сельскохозяйственный») Савченко, банкир Якушев и промышленник Артамонов. Каждый пришел во власть по своей дороге, но общего у них больше, чем может показаться на первый взгляд. Речь идет даже не столько о личных качествах, присущих сегодня многим видным политикам
следующую гипотезу: когда модель регионального развития внедрена в общественные отношения региона, значение губернатора как ключевой фигуры снижается, и он перестает быть безальтернативной фигурой для реализации курса социально-экономического развития. Более того, консолидированные элиты будут сопротивляться разрушению действующей системы, если такая идея возникнет у нового регионального главы. Скорее они выдвинут своего претендента во власть, как, видимо, и случилось с Владимиром Якушевым в Тюмени.
и управленцам: все они трудоголики, жесткие руководители, умелые дипломаты и публичные, открытые обществу чиновники.
Нам удалось выявить еще четыре важные характеристики, четыре ипостаси, наличие которых у глав описанных регионов позволяет реализовывать избранные ими управленческие модели и стратегии социально-экономического развития: бизнесмен, коммуникатор, кадровик и социально ориентирован-ный чиновник.
• «Я думаю, что изначально мысли у него (Анатолия Артамонова. — "Эксперт") были самые простые: люди долж ны жить лучше, я им должен в этом помочь. Как? Послушал местных, потом начал ездить и смотреть, брать разные модели, что-то додумал сам. Так и раскрутились». Действующая сегодня в России система межбюджетных отношений предлагает губернаторам, грубо говоря, два ответа на вопрос «как?». Ты можешь быть хронически дотационным регионом и получать из федерального центра поддержку в виде основной доходной части бюджета, распределять эти средства на социальные нужды и тем самым подспудно «терроризировать» федералов угрозой социальной нестабильности в случае перекрытия денежного крана. Либо стремиться к существенному росту генерации доходов внутри самого региона, создавать собственные источники пополнения бюджета: привлекать инвесторов, строить производства, множить рабочие места. Модель, к слову, довольно рискованная: в кризис такие регионы получают федеральную поддержку в последнюю очередь.
Наши губернаторы избрали второй путь (естественно, не отвергая поступлений в бюджет из федерального центра), поскольку изначально обладали бизнес-мышлением и вовсю использовали бизнес-подходы и бизнес-инструменты для реализации курса социально-экономического развития. Речь идет не только о ставке на предпринимательство и особое внимание к инвестициям. Главы трех рассматриваемых областей структурно реформировали си стему управления, повсеместно внедряя принцип программно-целевого планирования и проектный подход, когда для любой задачи (в том числе социальной направленности) четко прописываются желаемый результат, объем выделяемых средств, срок исполнения и ответственные лица. Само собой, местная бюрократия, не приученная к таким подходам к работе, восприняла новации в штыки, но была жестко поставлена на место через механизмы административного контроля. Элиты прогнулись и обучились
новым практикам. Впоследствии это позволило создать механизмы саморегуляции для сокращения практики ручного управления.
Схожие подходы использовали представители плеяды «эффективных менеджеров», в 2000-е годы массово переходившие из коммерции в сектор госуправления и нещадно критикуемые за отсутствие результата. Но есть важное отличие: реформаторы использовали готовые схемы из учебников и не учитывали естественных особенностей управ-ляемых территорий, зачастую пренебрегая социальной сферой или сознательно принося ее в жертву повышению экономической эффективности. Губернаторы наших трех регионов в своих программах развития сочетали «бизнесовый» подход и сформировав-шиеся исторические и хозяйственные бонусы, ставя во главу угла повышение качества жизни людей. Савченко использовал сельскохозяйственный профиль Белгорода, Артамонов—традиционную промышленность и квалифицированные кадры Калуги. Тюмень же направила «ресурсные» поступления для решения социальных проблем и вовремя вступила на путь диверсификации и индустриализации. Кроме того, губернаторы лично подкручивали каждый винтик в период становления системы и не надеялись, что модели будут работать «по написанному».
В период отладки механизма пригодилась и другая ипостась первых лиц. Открытость, активность и коммуникации с различными группами элит, поддержка существующих и создание новых формальных, полуформальных и неформальных площадок — отличительные черты политики в регионах нашего исследования. «Нет таких вещей, о которых я бы не мог поговорить с журналистами, с депутатами, с руководителями муниципалитетов, с муниципальными депутатами, — говорит Владимир Якушев. — Это самый главный рецепт для того, чтобы все элиты принимали участие в реализации программы социально-экономического развития. С одной стороны, мы можем вызвать массу вопросов к себе, но с другой—делимся ответственностью с обществом и элитами». То есть губернатор целенаправленно идет на прямой контакт с элитами и населением не ради пиара и не для того, чтобы рассказать о достижениях власти, а стремясь найти обратную связь, вовлекая элитарные группы в совместную работу, определяя их роль и учитывая их интересы при реализации курса социально-экономического развития региона. В исследуемых регионах таких коммуникационных площадок, инициируемых сообществами или соз-
данных властью, оказалось немного, но те, что имеются, действительно работают, а первые лица регулярно на них присутствуют.
Губернаторы—главные кадровики. С одной стороны, они подбирают свою команду единомышленников и используют ее для управления регионом и реализации курса социально-экономического развития. С другой — в той или иной степени курируют или согласовывают назначения в группах элит. Кадровые консультации часто проходят на неформальном уровне, когда губернатор не вправе назначить, но может посоветовать ту или иную кандидатуру. Оба вектора работы в целом типичны для региональных глав. В наших регионах мы можем отметить более глубокую вовлеченность губернаторов в кадровые вопросы по всей территории области, подчеркнутое внимание к муниципальным назначениям и — самое главное — ставку на фундаментальную систему отбора и воспроизводства кадров, которая не дает быстрой отдачи, но постепенно становится механизмом регулярного об новления чиновничьего корпуса.
Наконец, последняя черта, характерная для всех трех губернаторов в рамках нашего исследования, — реальная социальная ориентированность. Задача повышения качества жизни граждан — ключевая цель любого политика, а результат работы на этой ниве — основной его политический капитал. Такая зависимость бывает пагубна для чиновников у власти: необходимо либо оправдывать неизменно завышенные ожидания избирателей, либо имитировать работу, прикрываясь популизмом. Проблема разумного распределения бюджетных средств на социальный сектор и выработки сбалансированной стратегии социального инвестирования ощутима даже на федеральном уровне. Что уж говорить о региональной политике, которая всегда тотально зависела от социального самочувствия населения, а потому проводилась в ущерб экономико-хозяйственному развитию.
Регионы, описанные в нашем исследовании, построили разные модели поддержки социального сектора. Калужская область на несколько лет осознанно пожертвовала вложениями в эту сферу ради формирования инвестиционной привлекательности и нового промышленного профиля — и не прогадала. К появлению «майских указов» президента область накопила значительный внутренний капитал для их реализации. Тюменская область направляла в социальный сектор «сырьевые дивиденды, раньше всех в стране провела болезненные реформы в медицине и образовании, купировав
КОНСОЛИДАЦИЯ РЕГИОНАЛЬНЫХ ЭЛИТ
СПЕЦИАЛЬНЫЙ ДОКЛАД
риски серьезными денежными вливаниями. Белгородская область изначально была ориентирована на интересы населения, а потому доходы от сельскохозяйственного кластера и других отраслей промышленности практически сразу направлялись на «социалку». И это, не считая того, что местному бизнесу сразу прививалась идеология социальной ориентирован-ности. При этом все три области на основе софинансирования активно участвуют в федеральных целевых программах, по
программах по которым в социальный сектор направляется основной поток средств. То есть генерация собственных доходов внутри региона и здесь имеет ощутимую выгоду для населения.
Наконец, еще одна примечательная общая черта: объекты нашего исследования так или иначе вкладываются в развитие территорий и в обустройство сельской жизни. Причем не заливают деньгами, а стараются проводить разумную политику с применением бизнес-подходов. Белгород реализует програм-
Как вы ведете себя при стрессе?: Вы можете самостоятельно управлять стрессом! Каждый из нас имеет право и возможность уменьшить его воздействие на нас...
2019-05-24
180
Обсуждений (0)
