Юрий Гагарин не погиб, а был ликвидирован

Когда изучаешь биографию Юрия Гагарина более или менее подробно, то быстро обнаруживаешь, что она насквозь мифологизирована. Однако куда больше мифов породила его преждевременная смерть. Иногда складывается впечатление, что комментаторы соревнуются между собой, придумывая все более экзотические версии гибели первого космонавта. Есть среди них и довольно оскорбительные для его памяти: например, мне неоднократно приходилось выслушивать заявления о том, что Гагарин разбился «по пьяной лавочке», не только от простых работяг, которые, вероятно, имеют соответствующий опыт, но и от «квалифицированных» специалистов.

Хотя большинство документов по расследованию обстоятельств гибели Гагарина до сих пор засекречены, основная информация вполне доступна. И она ожидаемо исключает версии алкогольного опьянения или неготовности космонавта к тренировочному полету. Читателей, заинтересованных в изучении подробностей, я отправляю на поиски книг академика Сергея Белоцерковского «Гибель Гагарина: факты и домыслы»⁸ и «Первопроходцы Вселенной: Земля — Космос — Земля»⁹. Академик участвовал в расследовании, имел доступ к собранным материалам и выработал собственную версию, которая выглядит вполне убедительной на фоне многих других. Мы же обсудим здесь основные факты, которые стали известны благодаря Белоцерковскому и другим участникам событий.

Будучи заместителем начальника Центра подготовки космонавтов (ЦПК), полковник Гагарин должен был летать. Однако его навыки оставляли желать лучшего: в 1963 году он как пилот налетал в общей сложности 7 часов, в 1965 году — 40 часов 30 минут, в 1966 году — 46 часов, в 1967 году — 24 часа. В 1961-м, 1962-м и в 1964-м годах космонавт тренировочным пилотированием не занимался, был поглощен другими делами.

Последние полеты 1967 года с инструктором Гагарин совершил 27 ноября, а 2 декабря подал рапорт генерал-майору Николаю Кузнецову, в котором просил временно освободить от обязанностей заместителя начальника ЦПК для работы над дипломным проектом и его защиты. В рапорте Гагарин писал: «Считаю морально неоправданным находиться на должности заместителя начальника по летно-космической подготовке, не имея возможности летать самому и контролировать летную подготовку подчиненного состава». Кузнецов в свою очередь обратился к Николаю Каманину, курировавшему отряд космонавтов: «В связи со сложившейся в данное время обстановкой считаю целесообразным предоставить полковнику Гагарину Ю. А. необходимое время для завершения учебного процесса в академии имени профессора Н. Е. Жуковского. Самостоятельный полет на боевом самолете и дальнейшие тренировочные полеты перенести в наиболее благоприятные метеорологические условия весенне-летнего периода 1968 года».

Так и поступили. Тренировочные полеты Юрий Гагарин возобновил 13 марта 1968 года. До 22 марта он успел выполнить 18 полетов на самолете МиГ-15УТИ с инструктором общей продолжительностью свыше семи часов. 27 марта должен был состояться «зачетный» полет, после которого Юрий Алексеевич получал допуск к самостоятельному пилотированию на МиГ-17.

Утро на подмосковном военном аэродроме Чкаловский начиналось как обычно. Первым ушел в небо разведчик погоды. Юрий Гагарин занял место в передней кабине истребителя с бортовым №18. Инструктор полковник Владимир Серегин — в задней. Радиообмен позывного 625 с руководителем полетов, судя по сохранившимся записям, был четким и кратким. В 10:22 Юрий Гагарин по указанию руководителя полетов перешел на третий канал связи. Задание на полет было простым — упражнение №2 Курса боевой подготовки истребительной авиации (КБП ИА-67), т.е. одно из самых начальных упражнений курса: пилотаж в зоне с выполнением виражей, витков малой спирали, пикирований, боевых разворотов, бочек, полета на эволютивной скорости (минимальной скорости горизонтального полета). Вскоре последовал доклад Гагарина: «625-й задание в зоне 20 закончил, прошу разрешения разворот на курс 320». «625-й, разрешаю», — ответил руководитель. «Понял, выполняю», — сказал Гагарин. После этих слов в 10:30 радиообмен прекратился.

Когда стало ясно, что горючего на самолете Гагарина и Серегина остается все меньше, персонал аэродрома охватила тревога. Из Центра подготовки космонавтов вызвали Каманина. Последовала команда срочно поднять в воздух два транспортных Ил-14, потом — четыре вертолета Ми-4. В 14:50 командир одного из вертолетов доложил: «Южнее поселка Новоселово, в лесу, видна большая воронка, дым и пожар». Собравшиеся на аэродроме генералы немедленно вылетели туда. Осмотр места падения позволил уверенно сказать: космонавт погиб вместе с инструктором. Обнаруженные фрагменты тел и одежды пилотов доставили в Москву.

На следующий день была создана Правительственная комиссия, которую возглавил Дмитрий Устинов, занимавший должность секретаря ЦК КПСС. Прежде всего были определены обстоятельства катастрофы. Первое — самолет перед ударом о землю был цел. Второе — двигатель самолета работал в момент удара на оборотах, достаточных для горизонтального полета. Третье — летчики не пытались катапультироваться. Четвертое — летчики были в сознании. Пятое — катастрофа произошла в 10:31, т.е. через 50 секунд после последнего радиообмена.

Далее начались всевозможные проверки исправности техники с привлечением сторонних специалистов. Они позволили комиссии сделать вывод: «Подготовка самолета к полету 27. III.68 года произведена в полном объеме, в соответствии с требованиями действующей документации по технической эксплуатации». Намного сложнее оказалось установить состояние МиГа, его двигателя и оборудования во время самого полета. Тем не менее научные методы расследования в авиации уже тогда достигли высокого уровня, и было доказано, что все системы функционировали в пределах нормы до разрушительного удара о землю.

Не менее строго изучалась возможность столкновения с птицами, другим самолетом, шаром-зондом, запускаемым для получения данных о состоянии атмосферы. Отряды солдат несколько раз прочесывали округу в поисках такого шара или останков птиц. Были изучены документы, регламентирующие полеты; сопоставлены проводки радиолокаторами самолетов, находившихся в данном районе. Версии столкновения были отвергнуты.

Что же произошло в полете? Что стало причиной катастрофы?..

Результаты расследования были изложены в 29 томах, доступа к которым нет до сих пор. Хуже того, не было обнародовано официальное заключение Правительственной комиссии, из-за чего появилось множество «народных» версий, сравнение и обсуждение которых приходится вести в опоре на свидетельства людей, которые принимали участие в разбирательстве.

Например, в книге полковника Эдуарда Шершера «Тайна гибели Гагарина. Почему падают самолеты»¹⁰ изложены 28 версий, включая его собственную. Как он отмечает, наибольшую популярность со временем обрела версия, которую в марте 1987 года озвучили профессор Сергей Белоцерковский и летчик-космонавт Алексей Леонов, участвовавшие в расследовании. Они сообщили, что специалисты Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского провели численное моделирование и реконструировали наиболее вероятный ход событий. Получив разрешение от руководителя полетов на возвращение, Гагарин должен был сделать разворот с курса 70 на курс 320 со снижением. При этом полет проходил между двумя слоями облачности при отсутствии видимости естественного горизонта. Далее случилось нечто неожиданное, и МиГ оказался на закритическом режиме полета в положении отвесного пикирования.

Тут возможны три причины. Первая причина — при подходе к верхней границе нижнего слоя облачности, который был «рваный», с «языками» облаков, пилоты могли принять такой «язык» за препятствие. Нельзя исключить, что там действительно возникло какое-то препятствие — например, стая птиц. Резкое сближение могло привести к маневру и сваливанию МиГа. Вторая причина — попадание в след пролетевшего самолета. С конца крыла у летательных аппаратов сбегают так называемые концевые вихри. Авиаторы хорошо знают, что при полете строем или при дозаправке в воздухе нельзя попадать в сферу их действия — иначе возникает столь мощное воздействие закрученного потока, что справиться с ним трудно: самолет уходит в резкий крен и сваливание. Третья причина — восходящий вертикальный поток воздуха, который мог изменить характер обтекания МиГа при горизонтальном полете.

Вполне могло иметь место и сочетание факторов. Если не виден естественный горизонт, как в полете Гагарина, и пилотирование затруднено, то пространственная ориентировка ведется по приборам, в основном — по авиагоризонту. Однако резкий маневр, особенно когда он сопровождается выходом на большие углы пикирования, способен привести к ошибкам в показаниях авиагоризонта АГИ-1. Правильно оценить свое пространственное положение пилоты смогли бы только при выходе из облачности — на высоте около 500–600 м. Но в том-то и дело, что для вывода МиГа из штопора или пикирования такого запаса высоты недостаточно.

Подводя итог рассуждениям, Белоцерковский и Леонов попытались воссоздать картину, разыгравшуюся на последней минуте полета МиГ-15УТИ. Доложив руководителю о выполнении упражнений в зоне и получив разрешение на возвращение, Гагарин после нисходящей спирали начал сразу же выполнять разворот. Вблизи верхней границы нижнего слоя облаков самолет испытал одно из вышеперечисленных воздействий, что привело к сваливанию на крыло. Оказавшись в сложнейшей ситуации, оба летчика не только не растерялись, но и сделали все возможное для спасения. В течение нескольких секунд Гагарин и Серегин, сохраняя согласованность действий, боролись за жизнь, выводя самолет из пикирования, хотя и находились под воздействием значительных перегрузок. Им не хватило двух сотен метров высоты — двух секунд полета.

Я тоже вполне доверял этой версии, однако сравнительно недавно Алексей Леонов заявил, что можно быть уверенным: причиной сваливания МиГа стал все-таки посторонний истребитель-перехватчик Су-15, случайно вошедший в зону маневрирования. Леонов утверждает, что пилот, управлявший истребителем и нарушивший регламент полетов, жив, однако отказался назвать его имя, сославшись на государственную тайну. Получается, что все эти годы советское, а теперь и российское правительство покрывает убийцу Гагарина! Не слишком ли смелое заявление — даже если его озвучивает заслуженный летчик-космонавт?..

Тут надо сказать, что давно в ходу зловещая легенда, гласящая, будто бы Гагарина ликвидировали по приказу то ли госбезопасности, то ли самого главы государства Леонида Брежнева. Вероятно, первым версию об убийстве выдвинул в 1990 году венгерский писатель Иштван Немере (см. миф №12). Напомню, что Немере утверждал, будто бы настоящим первым космонавтом был Владимир Ильюшин, но он был столь плох после орбитального полета, что его нельзя было показывать народу, поэтому вместо него нашли улыбчивого молодого летчика. Позднее, когда Гагарин приобрел всемирную славу и стал проявлять независимость, его устранили из опасения, что он раскроет правду.

Нелепость версии Немере очевидна любому здравомыслящему человеку. Что такое мог раскрыть Гагарин, даже если принять предложенное фантастическое допущение за истину? Он не был первым космонавтом? Ну и что? Тогда космонавтом становился бы Ильюшин — тоже советский гражданин и герой. Получается, что Гагарин был совсем недалеким и собирался отказаться от всемирных почестей ради… чего ради? Куда более стройно выглядела бы версия убийства Ильюшина, который, завидуя Гагарину, собирался рассказать, кто на самом деле был первым космонавтом, но, к неудовольствию конспирологов, Ильюшин дожил до марта 2010 года и умер в возрасте 82 лет.

Тем не менее версия о ликвидации Гагарина продолжала находить новых сторонников. Например, к ней начал склоняться Вячеслав Быковский, который в роковой день 27 марта находился в качестве помощника заместителя руководителя полетов на командном пункте аэродрома Чкаловский и зафиксировал исчезновение отметки МиГ-15УТИ на экране радара. Впоследствии он утверждал, что отметка исчезла раньше того момента, который был признан Правительственной комиссией временем падения учебного истребителя, поэтому самолет, вероятно, взорвался в воздухе. Косвенные подтверждения своей версии Быковский нашел в показаниях свидетелей катастрофы, которые слышали два громких хлопка перед падением истребителя, а также в том, что поисковым партиям удалось собрать лишь 40% остекления пилотской кабины — куда же делось остальное?

Получается, что кто-то атаковал МиГ извне, запустив по нему зенитную ракету. Но кому могло понадобиться убивать первого космонавта планеты? На этот вопрос взялся ответить некто Борис Волков; в статье «ЭВМ: я твой двойник»¹¹ он выдвинул весьма оригинальную конспирологическую теорию, на фоне которой меркнет все, что мы с вами обсуждали ранее. Оказывается, Гагарин был свободолюбивым человеком, а его взгляды на будущее страны резко расходились с представлениями партийного руководства. В результате он вступил в конфликт с Брежневым, и тот дал понять подчиненным, что от космонавта надо избавиться. При этом личность и память Гагарина были путем специальной методики «скопированы» в мозг похожего человека, а самого его упрятали в закрытую психиатрическую больницу, имитировав авиакатастрофу. Подлинный Гагарин умер в 1990 году, а его «ментальный двойник», вероятно, жив до сих пор!

Другой вариант можно найти в книге отставного подполковника-танкиста Бориса Мурасова «Убийство космонавта Юрия Гагарина»¹². Текст представляет собой довольно сумбурный набор рассуждений автора и фрагментов интервью, которые он взял у непосредственных участников давних событий. Хотя, в общем-то, ничего нового по делу ему не сообщили, Мурасов развивает подозрения Вячеслава Быковского в полноценную теорию «антигагаринского» заговора: первый космонавт стал неудобен власти, его самолет сбили ракетой, а все подлинные документы расследования были изъяты и переписаны. Проблема подобных теорий в том, что даже людям, которые весьма далеки от специфики деятельности спецслужб, известно, что для ликвидации неугодных используются более простые и надежные способы: автокатастрофа, несчастный случай, отравление и т.п. Поэтому, даже если принять версию Быковского — Мурасова за истину, остается огромное количество неразрешимых вопросов.

Впрочем, принимать ее или хотя бы прислушиваться к указанным товарищам нет необходимости, ведь вариант диверсии рассматривался еще во время работы Правительственной комиссии. Как выясняется благодаря рассекречиванию, параллельно с ней свое независимое следствие вели сотрудники Комитета госбезопасности (КГБ), которые рассматривали самые экстремальные гипотезы, включая самоубийство экипажа МиГа, но не нашли ничего подозрительного.

Впрочем, именно они, как утверждает Эдуард Шершер, решились озвучить версию гибели Гагарина, которая выглядит самой простой и напрашивающейся, но которая почему-то упорно игнорировалась комиссией, а сегодня вызывает возмущенные окрики неосоветских патриотов, которые скорее поверят в происки спецслужб, чем признают наличие обычного разгильдяйства. Не будучи специалистами в области авиации, сотрудники КГБ тем не менее обратили внимание на тот факт, что по условиям упражнения №2 Курса боевой подготовки истребительной авиации оно должно выполняться при простых метеоусловиях или за облаками, причем на обычном МиГ-15УТИ, а Гагарину достался самолет с подвесными баками — более тяжелый, со смещенным центром тяжести. Самое главное — до рокового дня Гагарин на этой конкретной машине №18 ни разу не летал. Иначе говоря, получается, что еще на аэродроме были созданы предпосылки для аварийной ситуации!

Шершер пишет: «Именно выполнение упражнения №2 КБП-ИА-67, предусматривавшего полет на эволютивной скорости без баков, с баками может сразу привести к сваливанию самолета в штопор. Без облаков, шаров-зондов, неопознанных самолетов, их спутных струй, потери сознания экипажем и прочего. Достаточно было экипажу строго выполнять задание и начать снижать скорость (с баками безопасная скорость должна быть больше)». При этом исследователь перекладывает вину за происшествие исключительно на инструктора Владимира Серегина, ведь он знал, что Гагарина как пилота с низкой квалификацией нельзя выпускать в полет при неблагоприятном прогнозе погоды и тем более на истребителе, который не приспособлен для выполнения упражнений, но сделал это, таким образом приняв всю ответственность за последствия на себя. Шершер идет еще дальше, утверждая, что Серегин позволил Гагарину «потренироваться» на низкой высоте, после того как было получено разрешение на разворот и возвращение на аэродром, а космонавт не справился с маневрированием и врезался в землю. Больше того, пишет Шершер, хотя везде утверждается, что Серегин был опытнейшим пилотом-инструктором, в действительности он не имел оформленного по существующим правилам допуска к инструкторской работе и не был подготовлен к действиям при сваливании самолета.

Версия Шершера с учетом изложенного кажется более убедительной, чем версии Белоцерковского — Леонова, не говоря уже о конспирологической концепции Быковского — Мурасова. Однако и она опирается на гипотетическое допущение о решении Серегина провести какие-то дополнительные упражнения на низкой высоте. Может быть, поискать вариант еще проще?..

В апреле 1991 года авторитетный журнал «Авиация и космонавтика» опубликовал подборку материалов о Юрии Гагарине, его жизни, орбитальном полете и трагической гибели. Среди прочего там была статья «В зоне №20. Версия о трагической гибели первого космонавта планеты», написанная подполковником запаса В. Кузнецовым, который 13 лет прослужил в части, подчиненной Владимиру Серегину, в качестве инструктора-испытателя летающих лабораторий. Он признавал, что первый набор отряда космонавтов формировался из лучших пилотов нового поколения, но напоминал, что общий налет Гагарина, включая годы учебы и кратковременной службы в части, составил всего около 340 часов. Кроме того, в те годы на МиГ-15УТИ не отрабатывались навыки летчиков по выходу из штопора, поскольку произошло множество авиакатастроф именно на этом упражнении и был выпущен запрещающий приказ главкома ВВС. В силу этих причин космонавт вообще не имел какого-либо опыта управления истребителем в случае «штопорения». По мнению Кузнецова, Серегин переоценил умения Гагарина и в нужный момент не исправил его ошибку: «Получив разрешение на снижение, экипаж начал разворот влево на 110º. В данном случае траектория полета представляла часть нисходящей спирали, на которой должны быть постоянными крен, воздушная и вертикальная скорость. Увлекшись, по-видимому, исправлением возникшей ошибки по скорости, летчик упустил показания авиагоризонта и указателя поворота и скольжения. Крен самопроизвольно возрос до величины более 90, выросла воздушная скорость, а подвесные баки “затягивают” самолет на пикирование. Увеличилась вертикальная скорость снижения, истребитель оказался в перевернутом положении и к тому же в облаках. И экипаж потерял пространственную ориентировку. Восстановить ее можно при наличии видимости естественного горизонта (земной поверхности) и большого запаса высоты. Землю они увидели лишь с высоты 500–600 м, а возможно и ниже, так как не знали точно высоту нижней границы облаков в данном районе. Из такого положения только один выход — катапультирование. Это последний шанс. Так поступают, даже когда теряют пространственную ориентацию при полете на больших высотах. Решение было бы правильным. Но… Есть чувство ложного стыда, есть также огромное желание сохранить самолет и жизнь, слегка пощекотав себе нервы. Конечно, опыт Владимира Сергеевича подсказал ему, что шанс необходимо использовать, и он бы “ушел” из самолета. Однако в передней кабине — первый космонавт планеты. А тот оставался на месте да еще пытался выводить истребитель из крутого пикирования после выхода из облаков…»

Правительственная комиссия, как считает Кузнецов, пренебрегла описанной возможностью и завела расследование в тупик. Оказалось, что обсуждать экзотические версии выгоднее, нежели признать «горькую» правду: авиакатастрофа произошла из-за нарушения Серегиным правил организации полетов и отсутствия достаточных летных навыков у Гагарина.

Вины космонавта в данном случае нет, но так ли уж виноват полковник Серегин? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно еще раз вспомнить, каким образом организовывался полет 27 марта 1968 года. Обращает на себя внимание, что Гагарин был по факту допущен к самостоятельному пилотированию на МиГ-17 (бортовой №19): для него запланировали два полета по кругу продолжительностью 30 минут каждый (упражнение 4 КБП ИА-67). Однако в последний момент решили изменить план. Открываем дневник генерал-полковника Николая Каманина: «После заседания Госкомиссии генерал Кузнецов доложил мне, что завтра предполагается выпустить Гагарина в самостоятельный полет на самолете МиГ-17. Кузнецов просил меня разрешить ему лично проверить на самолете УТИ МиГ-15 подготовленность Гагарина к самостоятельному вылету. Совместный полет Гагарина с Кузнецовым я запретил, прямо заявив последнему, что он давно утратил навыки летчика-инструктора. Я разрешил командиру полка В. С. Серегину проверить завтра технику пилотирования у Гагарина, а генералу Кузнецову приказал лично проверить организацию выпуска в полет Гагарина, проанализировать и доложить мне воздушную обстановку и метеоусловия. Право на разрешение самостоятельного вылета Гагарина я оставил за собой»¹³.

Итак, решение о полете Гагарина на учебном истребителе принимал вовсе не полковник Серегин, за него ответственны два генерала: Каманин и Кузнецов. И в данном случае мы вполне можем говорить о том, что сработал пресловутый «генеральский эффект».

Под ним понимают возникновение нештатных ситуаций при осуществлении различных демонстрационных мероприятий («показух»): аварии в присутствии «высоких» комиссий возникают потому, что желание выглядеть выгодно в глазах начальства часто перевешивает требования регламента. Каманин и Кузнецов запустили процесс накопления ошибок и нарушений в ту минуту, когда договорились устроить Гагарину еще одну проверку. Они не учли два момента. Первый — внеплановый полет будет проводиться на первом попавшемся самолете; второй — Серегин не летал с Гагариным как инструктор и не знает реального уровня его подготовки. Развитию аварийной ситуации способствовало и ухудшение погоды: если бы в тот день не назначили «проверочный» полет с Серегиным, то, вероятнее всего, самостоятельные полеты Гагарина отложили бы до улучшения погодных условий, однако Серегин считался опытным инструктором и было решено, что он справится с любой нештатной ситуацией.

Вероятно, с учетом «генеральского эффекта» можно реконструировать ход событий следующим образом. Прилетев в пилотажную зону, Гагарин выполнил часть упражнений, но погода начала меняться, и Серегин дал команду на возвращение. В этот момент ему стоило взять управление на себя, но он полагал, что Гагарин достаточно подготовлен для полетов в низкой облачности. На высоте 3900 м космонавт вошел с поворотом и снижением в облака, после чего потерял пространственную ориентировку. Чтобы обрести ее, Гагарин нырнул под облака, опустив нос и случайно выйдя на закритический режим. Нижняя кромка облаков оказалась слишком низко (около 450 м), и когда летчики наконец увидели землю, у них не осталось времени на выведение самолета с траектории быстрого снижения. Таким образом, авиакатастрофу 27 марта 1968 года можно объяснить сочетанием психологических факторов без привлечения технических.

Что касается версии Леонова о летчике-«убийце» на Су-15, то ее подробно рассмотрели в документальном фильме «Юрий Гагарин. Последний миг» (2018), выпущенном студией Роскосмоса к 50-летию гибели космонавта. В нем демонстрируются соответствующие страницы одного из томов итогового отчета, где говорится, что в зоне пилотирования действительно находился посторонний самолет — Су-11, а не Су-15. Управлял им летчик-испытатель Кречетов. Если совместить информацию Леонова, учитывая право на ошибку, и данные расследования, то получится, что речь идет о Владимире Кречетове. Но опять незадача — тот погиб 19 июля 1977 года во время испытательного полета на Су-24, а Леонов говорит, будто бы летчик-«убийца» жив до сих пор. Кроме того, следствие установило, что Су-11 вошел в зону пилотирования через две минуты после того, как МиГ-15УТИ врезался в землю. Из множества расхождений следует очевидный вывод: заслуженный летчик-космонавт Алексей Леонов что-то перепутал, поэтому его версия требует дополнительного подтверждения документами.

Подведем итог. Внезапная гибель Юрия Гагарина породила множество версий, включая и весьма экзотические, вплоть до варианта ликвидации спецслужбами. Однако нет смысла обсуждать экзотику, если трагедию можно объяснить более прозаическими причинами: например, накоплением ошибок в организации полета. Окончательный ответ на вопрос, что произошло 27 марта 1968 года, будет получен после проверки новейших версий с привлечением рассекреченных документов и предметов с места катастрофы, собранных Правительственной комиссией.

Миф №16