ИЮЛЯ 1975 ГОДА. БАЙКОНУР

Уже много дней степь, где рас­положен космодром, дышала зноем. Но накануне старта над пересох­шей степью прошел редкий для лет­них месяцев дождь. Степь оживи­лась, наполнилась зелеными и жел­тыми красками. Дождик сбил жару, и столбик ртути в термометре опу­стился ниже сорока градусов.

В этот день космодром ожил ра­но. Было еще шесть часов утра, и хотя до запуска корабля «Союз-19» оставалось много времени, старто­вая команда давно уже приступила к работе.

Готовился и Центр управления полетом в Подмосковье. На вахту заступили все наземные пункты связи. Их огромные, направленные в небо параболические антенны гото­вы были точно в назначенный срок «взять на прицел» космические ко­рабли, установить с ними радио­связь.

И вот настал долгожданный мо­мент. К ракете подъезжает специ­альный автобус. Из него, чуть со­гнувшись, по-медвежьи перевали­ваясь — космический скафандр ма­ло приспособлен для путешествия но земле, — выходят Алексей Лео­нов и Валерий Кубасов.

 — Экипаж «Союза» к первому международному старту готов! — лаконично докладывает командир корабля А. Леонов.

Космонавты направляются к лиф­ту. За 2 часа 45 минут до старта экипаж занимает свои места. За­крывают люки.

 — Готовы к проверке систем и линий связи, — несется рапорт с борта.

До старта остается час. Начи­нается проверка оборудования- ко­рабля. Включаются часы. На счет­чике полетного времени застыла цифра ноль.

15 часов 12 минут. Звучат послед­ние предстартовые команды, знако­мые сейчас уже не только космо­навтам.

 — Ключ на старт! — раздается голос руководителя запуска.

С этой секунды начинает действо­вать автоматика старта. Космонав­ты затягивают привязную систему, надевают перчатки, опускают стек­ла гермошлемов.

 — Ключ на дренаж!.. Протяжка два!.. Наддув баков! — следуют од­на за другой команды.

От космического корабля почти одновременно отходят заправочная мачта и кабель-мачта. Теперь ничто, кроме сил тяготения, не удерживает стройного пятидесятиметрового бе­лоснежного космического исполина на стартовом столе. Но сейчас и эти связи будут разорваны. 15 часов 20 минут. Горячим вздохом огня обдали землю мощные двигатели ракеты, и она, плавно наращивая скорость, поплыла в голубизну неба.

 — Счастливого полета! Мягкой посадки! — раздаются голоса космо­навтов А. Филипченко и Н. Рука­вишникова, поддерживающих с ко­мандного пункта связь с экипажем.

 — Двадцать секунд полета. Дви­гатели работают устойчиво, — раз­носится голос оператора.

 — Все идет нормально. Перегруз­ки незначительные, — докладывает на сотой секунде А. Леонов.

 — Сто шестьдесят секунд полета. Разошлись створки обтекателя. Про­изошло отделение второй ступени. Третья ступень работает нормаль­но, — разносится по залу.

 — Четыреста секунд полета. Уда­ление около девятисот километров.

 — Пятьсот тридцать секунд поле­та. Включились двигатели третьей ступени. Выход на орбиту.

В центре управления полетом рас­слабились и откинулись на спинки кресел специалисты. Перед ними на многоцветной карте мира по сину­соиде побежал красный «зайчик» — символ корабля «Союз». В пресс-центре раздались аплодисменты. По­лет космического корабля «Союз-19», идущего на встречу с американским кораблем «Аполлон», полет, за ко­торым напряженно следила вся Земля, начался.

ИЮЛЯ. МЫС КАНАВЕРАЛ

Когда советские космонавты Алек­сей Леонов и Валерий Кубасов от­дыхали перед полетом в Байконуре, на аэродроме мыса Канаверал еще только заходил на посадку специ­альный самолет. На космодром прибыл экипаж «Аполлона» — Т. Стаф­форд, В. Бранд, Д. Слейтон — и их дублеры.

 — Они все время шутят и рас­сказывают смешные истории, но мы их не понимаем, — смеясь, жалова­лись сопровождающие астронавтов американские специалисты. — Они беседуют по-русски.

В последние дни над Мексикан­ским заливом гуляли грозовые об­лака. Флорида находится в поясе субтропиков, где сильные грозы в летнее время — обычное явление. Вот и накануне старта, вечером 14 июля, на Хьюстон, в окрестно­стях которого расположен космиче­ский центр, обрушилась оглуши­тельная гроза с тропическим лив­нем. Молнии дважды попадали в стартовую площадку, но, к счастью, не причинили никакого вреда. Не зря здесь была создана надежная защита от молний.

Сильная гроза могла привести к задержке старта «Аполлона». Одна­ко метеорологи успокоили — дали хороший прогноз погоды. И, как бы слушаясь их, тучи стали рассеи­ваться. Но все же, на всякий слу­чай, над стартовым комплексом кру­жил самолет с особым грузом — ме­таллической фольгой. В случае не­обходимости он мог высыпать фоль­гу на грозовое облако и разрядить его.

За несколько часов до старта на мыс Канаверал съехались тысячи людей. В дни запусков здесь всегда бывает много народа. Сейчас было особенно многолюдно. И это не уди­вительно. Впервые американский космический корабль отправлялся на встречу с кораблем другой страны.

Когда астронавты заняли в ко­рабле свои места, орбита «Союза» уже была точно известна и данные о времени старта, о маневрах сбли­жения были введены в вычислительную машину ракеты-носителя. Окон­чательно рассеялись и страхи из-за плохой погоды: гроза, гонимая юго-западным ветром, ушла далеко.

Наконец наступил и час старта «Аполлона». Специальная система, предназначенная для охлаждения пусковой установки и предотвраще­ния пожара во время старта, обру­шила под сопла двигателей ракеты фонтаны воды.

 — Мы скоро их догоним! — про­кричал по радио Томас Стаффорд, но его перебил телевизионный ком­ментатор:

 — Потерпи, не так уж и скоро. Вам надо еще летать два дня.

Идет отсчет последних секунд: де­вять, восемь, семь... ноль!

Ревущее пламя заволокло все во­круг. Ракета оторвалась от Земли. На карте мира в Центре управле­ния полетом появился второй «зай­чик» — синий, идущий вдогонку за красным.

В этот момент корабли разделя­ло около шести тысяч километров.