НА СТРАЖЕ ЧИСТОТЫ ВОЛГИ

 

Семь тысяч кубометров очищенной воды в сутки такова производительность ком­плекса очистных соружений на речке Ка-зохе притоке Волги. Сюда поступают сточные воды от нескольких предприятий Кипешмы и большого городского микро­района. Комплекс очистных сооружений, созданный по проекту московских специа­листов, возведен из железобетонных кон­струкций, обеспечивающих ему высокую на­дежность и долговечность.

ДАЛЬНИЙ ВОСТОК-

КРАЙ ЗАПОВЕДНЫЙ

Фотоочерк Ю. Муравина

 

 

Богата контрастами природа не­объятного Дальнего Востока. Гор­ные хребты, покрытые лесами, та­ежные дебри, бескрайняя заснежен­ная тундра и мягкий климат При­морья. Здесь соседствуют пышные, почти субтропические леса и су­мрачная хвойная тайга.

Недоступные скалы и острова в океане заселены морским зверем, воздух гремит от шума птичьих ба­заров.

Человек стремится сохранить в первозданной чистоте этот краси­вый и экзотический мир, созданный щедрой дальневосточной природой.

Северные олени. Их много на Камчатке и Чукотке, в северных районах Хабаровского края.

 

Тигр строго охраняется законом. По специальным разрешениям его отлавливают в уссурийской тайге для зоопарков.

В южной части Приморья с давних пор обитает удивительно изящное животное пятнистый олень, или, как его называют, олень-цветок.

Медведи на озере Курильском.

В дальневосточных морях в разгар зимы нерпы принимают солнечные ванны на льдинах.

Будущий хозяин лежбища уже показывает клыки.

А это известный всем еж — полноправный обитатель здешних мест.

Уроженец Амура — орлан.

 

Этот снимок сделан на одном из многочисленных птичьих базаров. Колония кайр.

РАССКАЗЫ О ПРИРОДЕ

 

А. Дмитриев

 

ИХТИОЛОГИ НА ДНЕ МОРЯ

 

Каждый школьник читал увлека­тельный роман Жюля Верна «80000 километров под водой», созданный более ста лет назад. Об освоении морских глубин не менее интересно рассказывал советский писатель Александр Беляев. То, о чем писа­ли великие фантасты, теперь стано­вится действительностью. Сотни «наутилусов» и тысячи «ихтианд-ров» сейчас работают в подводном мире.

В изучении и освоении богатств океана участвуют и наши гидронав­ты. Об этом мы и поведем свой рас­сказ.

Свежий ветер развел в море боль­шие волны, но в бухте, огражден­ной молом, было совершенно спо­койно. На воде плясали солнечные блики. В воздухе кричали чайки. У кромки причала покачивалось судно с высоким форштевнем, на­поминающее своей архитектурой буксир или китобоец. Много подоб­ных судов отстаиваются в портах, не привлекая внимания, но здесь стоял совершенно необыкновенный корабль. На его очень низкой металлической палубе возвышалось две рубки, одна — похожая на руб­ку подводной лодки, а другая - сферическая с большими иллюми­наторами. Это была подводная ла­боратория «Бентос-300», специально созданная для изучения жизни мор­ских животных.

Гидронавты — профессия новая. Одни из них еще совсем недавно были моряками, другие — инжене­рами, проектировали и строили подводную лабораторию. А теперь они водят в море глубоководные аппараты, исследуют тайны глубин.

Подводная лодка «Северянка».

Мысль о создании именно подвод­ной лаборатории, а не дома, кото­рые раньше строились у нас и за рубежом, возникла давно, после по­ходов подводной лодки «Северян­ка» и погружений в гидростатах типа «Север-1». Для решения мно­гочисленных исследовательских за­дач, рационального ведения рыбо­ловства и организации подводных плантаций и ферм необходимы не только акваланг и подводные аппа­раты, но и научно-исследователь­ские лаборатории и станции, пре­вращающие подводный мир в свое­образный аквариум, который можно непрерывно и тщательно изучать в течение недель и месяцев.

Жизнь, повадки рыб, их разви­тие надо изучать не изолированно, а в сообществе с другими животны­ми и растениями, в совокупности с окружающей средой, с ее клима­том. Знания этих сложных законо­мерностей необходимы для выра­щивания ценных рыб и других жи­вотных на будущих подводных фер­мах. Эти и многие другие задачи лаборатории были сформулированы давно, когда начали рисовать ее первые эскизы и делать чертежи.

Советы ихтиологов, морских био­логов, гидрологов и многих других морских специалистов учитывались при проектировании отдельных си­стем, устройств и приборов.

Во внутренних помещениях лабо­ратории объемом более 600 кубо­метров конструкторы разместили комфортабельные жилые и служеб­ные помещения для гидронавтов, в трюме расположили источники энергии и механизмы, а в наблюда­тельных отсеках установили при­боры.

В результате творческого труда многих ленинградских конструкто­ров и строителей был создан науч­но-исследовательский подводный корабль, который мог самостоятельно всплывать и погружаться, ле­жать на грунте, плыть под водой и зависать в толще воды на заданной глубине.

При заданном расходовании энер­гии в аппарате «Бентос-300» можно работать под водой несколько не­дель, не всплывая на поверхность для зарядки аккумуляторов.

В отличие от всех других подвод­ных домов лаборатория была по­строена специально для биологиче­ских исследований и наблюдений за морскими животными. Назначе­ние объясняет и название лабора­тории: бентос — это животные, оби­тающие на морском дне, а цифра 300 обозначает предельную глубину в метрах,- на которой может рабо­тать лаборатория. По своим разме­рам, глубине погружения, оснаще­нию научными приборами и техни­ческим возможностям «Бентос-300» не имеет себе равных в мире, с его помощью ученые получат све­дения о том, как разводить в море животных и водоросли, как созда­вать подводные фермы, управлять стаями рыб.

 

* * *

 

Рано утром отдали швартовы и «Посейдон» с лабораторией на бук­сире отошел от причала. Провожа­ющие смотрели вслед и махали ру­ками, пока судно не скрылось из виду.

С этого времени на «Посейдоне» и в лаборатории установился мор­ской распорядок жизни. Ежедневно в семь утра старший на вахте объ­являл побудку, желал всем доброго утра и хорошего настроения, сооб­щал число и день месяца, темпера­туру воздуха и воды, состояние мо­ря, а порой поздравлял с праздни­ком или днем рождения. Затем на судне начинался утренний ритуал: уборка помещений, гимнастика, ту­алет. В кают-компании накрывался стол, и все приглашались к завтра­ку. Точно по расписанию обедали, ужинали, сменялись вахты.

Гидростат «Север-1».

Такой же распорядок дня под­держивался и в лаборатории. Во время длительного перехода на ней находилась только часть команды. Гидронавты следили за состоянием и работой отдельных систем и меха­низмов, поддерживая их в рабочем состоянии, вели наблюдение через иллюминаторы, налаживали и регу­лировали приборы.

В первый день перехода было слабое волнение, с правого борта набегали удлиненные волны, на море во многих местах виднелись белые барашки. «Посейдон» шел со скоростью 6 узлов, за ним послуш­но шла на буксире лаборатория, через низкую палубу которой все время перекатывались волны. Но если начиналось сильное волнение, лаборатория уходила под волны, в спокойные глубины и там пережи­дала непогоду. «Посейдону» не страшен даже самый сильный ура­ган, его мощные двигатели и хоро­шая мореходность помогали суд­ну выдерживать любые океанские волны.

Отправляя лабораторию в глуби­ну, капитан судна все время под­держивал с ней связь по гидрофону. В это время «Посейдон» стоял не­вдалеке на якоре или дрейфовал, выполняя свои исследовательские работы, всегда готовый оказать ла­боратории необходимую помощь.

Настал день, когда «Бентос-300» пришел на место работ, его при­швартовали к борту «Посейдона», а чтобы не повредить борта, постави­ли мягкие пневматические кранцы.

Грузовая стрела перенесла на па­лубу лаборатории металлические сетки, разборные штанги, буи, под­водные светильники, телевизионные камеры, вьюшки с кабелем и дру­гие приспособления, которые нужно было установить на дне. Все иму­щество, загромоздившее палубу, матросы прочно закрепили, чтобы его не смыло водой.

В это время эхолотами, подвод­ными телекамерами с борта «По­сейдона» тщательно обследовали район дна, куда должен был встать «Бентос-300».

По трапу на лабораторию пере­шли гидронавты и группа исследо­вателей, которым предстояло пора­ботать в морских глубинах несколь­ко недель. Их было двенадцать че­ловек, морских биологов и ихтиоло­гов, каждый из которых кроме сво­ей профессиональной работы умел делать многое другое. Выходить в акваланге в море и, плавая рядом с рыбами, изучать их повадки и ха­рактер. Приманивать и кормить рыб из рук. Гидронавты хорошо знали устройство лаборатории, а некоторые умели управлять ее си­стемами и приборами, стоять на вахте.

Вместе с тем все жители лабора­тории должны выполнять самые обыкновенные домашние дела: уби­рать помещения, стирать белье, мыть посуду, готовить пищу — да мало ли найдется других работ. В сложных условиях жизни и рабо­ты нужно обладать доброжелатель­ным и уступчивым характером, быть терпимым к мелким недостат­кам, привычкам и слабостям своих товарищей.

 

* * *

 

Закончилась проверка всех меха­низмов и устройств, «Посейдон», приняв буксирный трос, отдал швартовы и отвалил в сторону. Командир лаборатории вошел в люк и задраил за собой крышку.

Теперь ничто не связывало «Бен-тос-300» с надводным судном, пе­реговоры велись по гидротеле­фону.

Вскоре по отсекам лаборатории прозвучала команда: «По местам стоять! К погружению!». Получив приказ, бортинженер открыл клапа­ны вентиляции, и в балластные ци­стерны устремилась вода. Потеряв положительную плавучесть, лабора­тория ушла под волны.

... Свободные от вахты гидронав­ты и наблюдатели прильнули к ил­люминаторам. Снаружи светилась зеленоватая вода, около самого ил­люминатора проплывали точки планктона, медузы, иногда про­скальзывали мелкие рыбки, колеб­лющаяся поверхность воды созда­вала причудливую игру солнечных бликов.

Вода за бортом потемнела, на глубине 30 метров наступил пас­мурный день. Лаборатория остано­вилась в двух метрах от дна. Ко­мандир тут же включил ходовые двигатели, и лаборатория стала медленно двигаться вперед. Ихтио­логи смотрели в иллюминаторы, а командир — в подводный перископ, тщательно изучая окружающую ме­стность. Выбрав наиболее благо­приятную площадку, командир вы­ключил гребной винт и посадил свой дом на твердое дно, покрытое светлым песком и ракушечником.

Выбранный уголок моря отли­чался богатством растительного ми­ра; густые заросли водорослей да­вали приют мириадам личинок и мальков, мелкие рыбки прятались в зарослях от вездесущих хищников. В море борьба за существование настолько жестока, что каждое жи­вотное все время охотится за дру­гим, более мелким и слабым. Днем хищнику легче разыскать жертву, чем ночью, поэтому мелкие живот­ные в дневные часы должны пря­таться, некоторые из них опускают­ся в темные глубины, а ночью всплывают в верхние слои, где пи­таются фито- и зоопланктоном.

Главное преимущество выбранно­го района — спокойные воды. Рифы ограждали лабораторию от непред­виденных ударов морской стихии.

... Сразу, как только лаборато­рия опустилась на дно, животные начали обращать на нее внимание. Мелкие рыбешки и крабы стара­лись забраться в любые щели — очевидно, они принимали подводное сооружение за естественный риф, а этот «риф» к тому же светился, из­лучал тепло, издавал непонятные шумы. Выброс небольших доз пи­щевых отходов привлек сначала мелких посетителей, а за ними и крупных рыб.

На второй день после посадки ла­боратории на дно ихтиологи надели водолазные костюмы и вышли в во­ду. Они всплыли на палубу лабо­ратории и перенесли на дно детали подводного оборудования.

Через несколько дней вблизи ла­боратории была установлена боль­шая металлическая клетка, в кото­рую загоняли крупных рыб, заплы­вавших в гости к гидронавтам.

Кроме большой клетки установи­ли вольеры для мелких рыб, кор­мушки для животных и домики для осьминогов.

В результате вокруг лаборатории образовался целый биологический полигон, привлекающий всевозмож­ных животных. Кормушки освеща­лись светом, а телекамера переда­вала пиршества рыб на телевизион­ный экран лаборатории.

Все искусственные сооружения находились под контролем телека­мер и аквалангистов, ежедневно по­сещавших своих подопечных. Ихти­ологи постоянно наблюдали за мор­скими животными, изучали «режим дня» рыб, ракообразных и моллю­сков, метили отдельных рыб и кра­бов, чтобы наблюдать за их пере­мещениями.

Проводя по нескольку часов в сутки в море, биологи исследовали развитие водорослей, планктона, поведение морских звезд — злост­ных хищников моря, развитие личинок и мальков рыб, определяли из­любленную пищу животных.

Оказалось, что среди крупных рыб попадаются очень любопытные и общительные экземпляры, обла­дающие «веселым» характером. Не­которые из них легко поддаются дрессировке. Никто из ихтиологов и не помышлял охотиться за знако­мыми доверчивыми рыбами, но раз­личные съедобные моллюски и ра­кообразные иногда разнообразили меню жителей лаборатории. Биоло­ги установили знакомство и дружбу с осьминогами. Оказалось, что эти страшные на вид животные совер­шенно не опасны для человека. Ось­миног сохраняет миролюбие и дру­жеское отношение до тех пор, пока человек сам не нападет на него. Эти новые знакомцы довольно быстро заселили все приготовленные для них домики.

Прогулки в окрестностях лабора­тории обычно совершались днем, когда солнечные лучи, пронизывая толщу воды, освещали морское дно. В солнечные дни жизнь на полиго­не била ключом, кинооператорам и фотографам удавалось снимать са­мые удачные кадры.

Водолазы-ихтиологи любили и ночные прогулки в окрестностях ла­боратории. Подводные фонари, освещенная лаборатория, мерцаю­щие живым светом организмы, шныряющие вокруг рыбы создава­ли фантастическую картину внезем­ного мира.

Непосредственное общение позво­ляло по-новому оценить взаимо­связи живых существ, распознать среди них врагов и друзей цен­ных рыб.

Выходы аквалангистов на дно были кратковременными. Основная часть наблюдений и исследований проводилась круглосуточно изнут­ри лаборатории с помощью прибо­ров и специальных устройств. Для наблюдения за подводным миром и таинственной жизнью мелких и крупных обитателей в лаборатории имелись приборы.

Через многочисленные иллюмина­торы можно было круглосуточно вести обзор окружающего простран­ства, а для рассматривания мелких или удаленных животных имелись зрительные трубы, своеобразные подводные телескопы. С помощью фото- и кинокамер наиболее интерес­ные сцены можно было снимать не­посредственно через иллюминаторы, зрительные трубы или с экрана центрального телевизора.

Жизнь морских существ зависит от окружающей среды. Известно, как чутко реагирует рыба на темпе­ратуру воды. При охлаждении воды всего на десятые доли градуса рыба покидает это место и направляется в более теплые края. Точно так же на поведение морских животных влияет изменение содержания в во­де кислорода, углекислого газа и других химических элементов и ор­ганических веществ.

Для изучения влияния подводно­го климата на обитателей моря гид­ронавты использовали комплекс приборов: они с высокой точностью измеряют и записывают темпера­туру, соленость, плотность, осве­щенность, прозрачность и скорость течений. Кроме того, приборы реги­стрировали наличие кислорода, углекислого газа и других химиче­ских веществ, прямо или косвенно влияющих на жизнь и развитие организмов. На борту лаборатории имеются устройства, позволяющие брать пробы забортной воды, про­качивать воду сквозь фильтр и про­изводить анализ пойманных планк­тонных организмов.

Таким образом, исследователь, не выходя из лаборатории, может изу­чать все, что происходит в море. Наблюдения помогают очень быстро определять, где и в каких усло­виях живут сообщества морских организмов, каковы между ними взаимоотношения и почему из мил­лионов икринок выживает всего де­сяток рыб. Чем больше тайн живо­го мира мы будем знать, тем скорее научимся разводить рыб и китов, моллюсков и ракообразных в море с таким же успехом, как мы сейчас разводим животных на земле.

 

* * *

 

... Пролетело почти три подвод­ных недели, программа была закон­чена, наступал день всплытия. На­учный материал, собранный во вре­мя подводных работ, еще раз дока­зал, что такие лаборатории будут служить школой морских биологов и ихтиологов, источником научной информации о жизни морских жи­вотных и растений.

ПОДВОДНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

 

(К очерку А. Дмитриева «Ихтиологи на дне моря».)

 

ЦИКЛОН-РАЗРУШИТЕЛЬ

 

26 декабря 1974 года на столицу север­ной территории Австралии — город Дар­вин — обрушился страшный тропический циклон «Трэйси». Беда случилась ночью — в четыре часа, когда жители города мирно спали. Ураганный ветер, который мчался со скоростью 260 километров в час (быст­рее самого скоростного поезда), вырывал с корнем деревья, срывал крыши с домов. Многоэтажные здания и гостиницы руши­лись, как карточные домики. В воздухе носились куски черепицы, листы кровель­ного железа, обломки стекла, сея увечья и смерть.

Через несколько часов город был превра­щен в груды кирпича и горы щебня. Не пощадил ураган и военно-морскую базу, расположенную неподалеку от города. Там затонуло несколько кораблей. Много жите­лей города погибло, 150 человек пропало без вести.

НАЗВАНИЯ-АББРЕВИАТУРЫ

 

Аббревиатурами называют сокращения. Пелярники в неофициальной переписке и в разговоре часто произносят ЗФИ (ЗЭФЭИ) вместо длинного Земля Франца-Иосифа или СМП вместо Северный мор­ской путь.

Но есть на карте Арктики сокращения, которые никогда не употребляются в раз­вернутом виде. В дельте реки Колымы, например, есть остров ГУСМП, названный так полярниками в честь Главного управ­ления Северного морского пути. Эта ор­ганизация свыше 30 лет руководила ис­следованиями и освоением арктических районов.

На острове Большой в группе островов Комсомольской Правды у восточного по­бережья Таймыра имеется бухта ЛВИМУ, названная так в 1961 году обследовавшими ее гидрографами в честь Ленинградского Высшего инженерного морского училища имени адмирала С. О. Макарова, выпуск­никами которого было большинство из них. Представляете, какое было бы назва­ние у бухты, если бы не была применена аббревиатура!

Не только названия-аббревиатуры, проис­ходящие от названий организаций, давали имена географическим объектам. На севе­ро-восточном побережье Новой Земли име­ется залив Екс. Так назвали его участники геологической экспедиции 1933 года в честь коллектора Елены Константиновны Сычуго-вой, по начальным буквам ее имени, отче­ства и фамилии.

РАССКАЗЫ О ПРИРОДЕ

И. Цигельницкий

 

ПОЭКС — ЮГ

 

«... Конечно, и через десятки лет Антарктида будет покрыта огром­ной шапкой льда, однако тогда ее вряд ли смогут называть безмолв­ным континентом; производствен­ные базы разместятся на берегах и на плато, наиболее населенными станут оазисы, ледяной материк бу­дет поставлять не только знания, но и сырье...»

К этим словам известного совет­ского полярного исследователя, ру­ководителя Первой антарктической экспедиции Михаила Михайловича Сомова полностью присоединяются ученые разных стран, посвятившие свою жизнь изучению природы ше­стого материка.

Австралийский полярник Лоу в своей лекции «Антарктика в 1984 году» говорит: «... Сердцем буду­щего антарктического города ста­нет мощная атомная электростан­ция. Появятся благоустроенные со­временные дома, школы и больни­цы. В теплицах будут выращивать­ся свежие овощи. Планктонные флотилии, базирующиеся в Антарк­тиде, снабдят жителей богатой бел­ками пищей. В недрах материка бу­дут добываться цинк, свинец, серебро и другие нужные виды сырья...»

Руководитель бельгийских экспе­диций в Антарктику Жерлаш так­же считает, что в восьмидесятых годах на антарктических базах бу­дут созданы нормальные условия для жизни и начнется интенсивная эксплуатация хозяйственных ресур­сов. В оценке будущего этого суро­вого, пока еще мало обжитого кон­тинента сходятся многие исследова­тели разных стран.

Если в начале столетия только небольшие группы отважных перво­открывателей рисковали остаться на зимовку в Антарктиде, то в по­следние годы на прибрежных и вну-триконтинентальных станциях зи­муют сотни исследователей, в лет­ний же сезон работают свыше тыся­чи человек.

Антарктический материк и Юж­ный океан обладают богатейшими промышленными и пищевыми ре­сурсами. Ведь недаром вот уже более двадцати лет подряд ведется планомерная разведка природных богатств Антарктики и изучаются возможности их использования. От года к году совершенствуются методы и техника исследовании — ши­рятся наши знания о южнополяр­ной области, и все-таки их еще не­достаточно.

 

КУХНЯ ПОГОДЫ

 

До сих пор мы не имеем четкого представления о роли этого мате­рика в формировании климата и погоды на всей планете. За послед­нее время всем нам, к сожалению, пришлось убедиться, что прогнозы погоды, особенно на длительный срок, заставляют желать лучшего. Специалисты-метеорологи приходят к выводу, что причины этого кроют­ся прежде всего в недостатке мете­орологической информации.

Регулярные наблюдения за пого­дой ведут сейчас тысячи наземных станций, торговых судов, специаль­ных кораблей погоды, самолеты и искусственные спутники Земли. И все-таки эта обширная сеть стан­ций не в состоянии удовлетворить запросы многочисленных потреби­телей и обеспечить надежный про­гноз.

Все дело в том, что эта сеть очень неравномерна. Подавляющее боль­шинство станций расположено на давно обжитых человеком матери­ках либо на постоянно действую­щих морских и воздушных трассах. И меньше всего ведется наблюде­ний в открытом океане в стороне от морских путей и в полярных об­ластях. Там метеорологическая сеть настолько редка, что сквозь нее, как мелкая рыбешка через крупную ячею, проскальзывают незамечен­ными циклоны, которые определяют характер погоды в любой точке Земли. А циклон не такая уж ме­лочь — его диаметр подчас изме­ряется сотнями километров. Если его вовремя не обнаружить, то не­предвиденные, иногда катастрофи­ческие, изменения погоды — тропи­ческие ураганы, ливни и метели — могут повлечь за собой неисчисли­мые бедствия.

Каким же образом восполнить недостающую информацию? Сейчас для этого наиболее эффективным средством служат крупные между­народные экспедиции, собирающие в сравнительно короткий промежуток времени богатый эксперименталь­ный материал. Такие экспедиции носят название Экспериментов и проводятся по инициативе и под ру­ководством Всемирной Метеороло­гической Организации.

На ближайшее десятилетие спе­циально для изучения атмосферных и океанических процессов, происхо­дящих в полярных областях, разра­ботана программа под названием Полярный Эксперимент — ПОЛЭКС. Значительная часть этой програм­мы, предусматривающая исследо­вание Антарктики и Южного оке­ана, называется ПОЛЭКС — ЮГ. Новый массированный штурм юж­нополярной области начался в де­кабре 1974 года с тщательного изу­чения вод Южного океана.

ОКЕАН И АТМОСФЕРА

 

Экспедиция по программе ПО­ЛЭКС — ЮГ в 1974 — 1975 годах от­правилась в наименее изученный в метеорологическом и гидрологиче­ском отношении район Южного океана — пролив Дрейка. Чем же интересен этот район?

Именно здесь на стыке двух ве­личайших океанов — Тихого и Ин­дийского — постоянно происходит активный обмен водных и воздуш­ных масс с различными физически­ми свойствами: температурой, влажностью, плотностью и соленостью. Здесь наблюдаются сильные штор­мовые ветры, формируются плот­ная облачность и густые туманы. Моряки издавна сторонились этого района, заслужившего дурную сла­ву «кладбища» кораблей.

В задачи экспедиции помимо ра­бот по программе ПОЛЭКС — ЮГ входила доставка грузов и научно­го персонала на антарктическую станцию Беллинсгаузен, поэтому период работы непосредственно в проливе Дрейка оказался очень не­продолжительным, всего тридцать шесть дней. По сути дела, это яви­лось лишь первой рекогносцировкой в Южном океане.

Гидрологический и ледовый ре­жим этого океана почти не изуче­ны. Очень сложно вести постоянные наблюдения в водах, покрытых поч­ти целый год толстым ледяным по­крывалом или дрейфующими ледя­ными полями и айсбергами. В на­шей памяти еще живут тревожные дни 1973 года, когда все с волне­нием следили за 90-дневным дрей­фом ветерана антарктического фло­та дизель-электрохода «Обь», зажа­того в ледовые тиски у берегов Ан­тарктиды. Корабль удалось спасти благодаря мужеству и мастерству моряков, летчиков и полярников, од­нако корабль мог бы избежать ле­дового плена, знай мы лучше ковар­ные повадки Южного океана.

В ближайшие годы несколько плавучих лабораторий будут миля за милей «прочесывать» Южный океан и окраинные антарктические моря. Предстоит изучить очень мно­гое: рельеф дна и состав донных отложений, скорость и направление морских течений, распределение тем­пературы и солености в верхнем двухсотметровом слое воды, ско­рость и направление дрейфа ледя­ных полей и айсбергов, определить площадь, занимаемую льдами, и их толщину, пищевые ресурсы океана и многое другое.

Известно, что океан неразрывно связан с атмосферой и живет с ней одной жизнью. Очень упрощенно процесс постоянного взаимодейст­вия океана и атмосферы можно представить себе в виде вертикаль­ного теплообмена. В зависимости от того, теплее или холоднее вода относительно воздуха, будут про­греваться или охлаждаться ниж­ние слои атмосферы. Подобным же образом воздействует и атмосфера на поверхностные слои океана.

На самом же деле все обстоит гораздо сложнее — одновременно с нагревом и охлаждением происхо­дят испарение и конденсация вла­ги, образование и растекание об­лачности; вместе с вертикальным осуществляется и горизонтальный перенос тепла и влаги на большие расстояния. Совершенно очевидно, что для познания физических зако­нов, управляющих механизмом вза­имодействия океана и атмосферы, необходимо параллельно вести на­блюдения и в водной и в воздуш­ной средах.

Чтобы выполнить столь обшир­ную программу наблюдений, одних кораблей не достаточно. На помощь им должны прийти самолеты, вер­толеты, подводные лодки и другая техника. В океане на определенном расстоянии друг от друга будут установлены плавающие автомати­ческие станции для наблюдений за погодой и дрейфом льдов, часть из них будет находиться подо льдом.

Получить общую картину рас­пределения облачности и ледяного покрова на большой площади мож­но только со спутников. Поэтому на кораблях погоды и на береговых станциях регулярно днем и ночью будет приниматься и обрабатывать­ся спутниковая информация. Такие наблюдения уже ведутся. Прекрас­ное качество фотоснимков, получае­мых со спутников, позволяет по характерной, спиралевидной облач­ности обнаружить циклоны в мо­мент зарождения, определить ско­рость и направление движения и благодаря этому предсказать ха­рактер изменения погоды на бли­жайшее время.

Спутниковая информация исполь­зуется не только метеорологами. Штурманы с большей уверенностью прокладывают курс корабля, если на снимках видят кромку ледового пояса, трещины и каналы в ледя­ных полях, по которым судно в кратчайший срок и безопасно мо­жет пробраться к береговым базам.

ЗАДАЧИ ЭКСПЕРИМЕНТА

 

Какие изменения произойдут на этих базах и на внутриматериковых станциях в ближайшие годы? Не­которые из них видны уже сейчас. Погребенная под многометровой тол­щей снега первая советская антарк­тическая обсерватория Мирный за­ново отстроена на сопке Радио в километре от старого поселка. Вер­шину сопки венчают теперь совре­менные просторные и светлые зда­ния. Полным ходом идет рекон­струкция самой удаленной от побе­режья советской станции Восток. Американская научная база на юж­ном географическом полюсе Амунд­сен-Скотт тоже перестроена. Ее жи­лые и рабочие помещения спрятаны под прозрачным куполом. Место для новой станции выбрано таким образом, что в течение нескольких лет вместе с медленно движущим­ся ледником она пройдет через точку южного географического полюса, что представляет для ученых осо­бый интерес.

Для того чтобы сеть метеорологи­ческих станций в южнополярной области стала плотнее и равномер­нее, на побережье и в глубине ма­терика начнут работать автомати­ческие метеорологические станции. Часть из них уже вступила в строй. Сводки погоды со станций с обслу­живающим персоналом и автома­тов будут поступать в единый ин­формационный и прогностический центр — в обсерваторию Молодеж­ная.

Кроме старых, традиционных ме­тодов исследований на антарктиче­ских станциях начнут внедряться новые, такие, как, например, акти-нометрическое зондирование атмо­сферы, при котором с помощью спе­циального прибора, поднимающе­гося на резиновом шаре, наполнен­ном гелием, измеряется на разных высотах количество прямой, рассе­янной и отраженной солнечной ра­диации и тепловые потоки, излучае­мые поверхностью Земли. О на­правлении и скорости движения го­ризонтальных воздушных потоков расскажут уравновешенные шары-зонды. Специальное устройство поз­воляет удерживать такие шары на любом заданном уровне до высоты тридцати километров. Они могут находиться в полете целый год. Первые опыты с такими зондами показали, что воздушные реки дви­жутся вокруг антарктического ма­терика по замкнутой спирали. Теп­лое кольцо, окружающее столб пе­реохлажденного воздуха над кон­тинентом, постоянно пульсирует, то сжимаясь, то расширяясь по пло­щади.

Большое внимание в программе Южного Полярного Эксперимента уделяется изучению климата про­шедших эпох. Чтобы узнать о том, какой климат в Антарктике был в древние времена, приходится в бук­вальном смысле лезть в глубь ледя­ной толщи. Ученые связывают с глубинным бурением антарктиче­ского ледника большие надежды. Многие страницы ледяного «днев­ника» уже удалось прочесть с по­мощью анализа образцов, взятых с различных уровней скважины. Установлено, что 14 тысяч лет тому назад в Антарктиде началось рез­кое потепление. Через 4 тысячи лет климат стабилизировался, затем около 8 тысяч лет назад произошло новое потепление. Оно сменилось через 2 тысячи лет похолоданием, длившимся почти десять веков. На­ступившее вслед за этим новое по­тепление во II веке новой эры сме­нилось очередной волной холода. Сравнив колебания климата в Ан­тарктиде и других районах север­ного полушария, ученые убедились, что они происходили одновремен­но — значит, наша Земля периоди­чески то «оттаивает», то «замер­зает», и чтобы прогнозировать из­менения климата в будущем, необ­ходимо тщательно изучить эту пе­риодичность.

Таков далеко не полный перечень вопросов, которые предстоит ре­шить в ближайшее десятилетие. Од­ной стране не под силу выполнить такую обширную программу — не­обходимы совместные усилия не­скольких государств. Сейчас уже ведутся переговоры с научными ор­ганизациями и правительствами тех стран, которые в первую очередь заинтересованы в исследовании Южного океана — США, Аргенти­ной, Австралией и Новой Зеланди­ей. В недалеком будущем воды, омывающие шестой континент, нач­нут бороздить суда под флагами многих стран.

 

ПЕРВЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

 

Что же удалось выяснить за два коротких летних месяца первой экс­педиции, работавшей по программе Южного Полярного Эксперимента? Основной вопрос, который предсто­яло выяснить в этом рейсе, — изу­чить скорость и направление одного из главных звеньев циркуляции вод Южного океана циркумполярно­го (кругового) антарктического те­чения, сплошным кольцом опоясы­вающего материк. Стиснутое в уз­ком проливе между Южной Амери­кой и Антарктическим полуостро­вом, течение это резко набирает скорость.

Новые совершенные приборы — электронный зонд-батометр, позво­ляющий на всех уровнях от поверх­ности до дна океана получить про­бы воды, и автоматический измеритель течении — дали возмож­ность досконально прослушать и прощупать основную часть пролива Дрейка. Оказалось, что циркумпо­лярное антарктическое течение имеет на глубине 500 метров восточное на­правление и достигает в централь­ной части пролива скорости 2,5 — 3 километра в час. Этот могучий по­ток, подобно капризной реке, посто­янно образует излучины и водо­вороты. Около берегов он начинает двигаться в обратном направлении. Анализ химического состава проб воды показал, что из-за низких тем­ператур в поверхностном слое на­блюдается чрезвычайно высокое со­держание кислорода.

Исключительно чистой оказалась в этом районе атмосфера: содержа­ние пылевых частичек различного происхождения здесь в шесть раз меньше, чем над Атлантикой. По снимкам, полученным с искусствен­ных спутников, было установлено, что в отличие от других районов Южного океана циклонические об­лачные скопления в проливе Дрей­ка не носят классического спирале­видного характера, а имеют беспо­рядочный, хаотический вид. Это по­тому, что в летнее время циклоны приходят в пролив полуразрушен­ными, потеряв по дороге свою силу. Однако почти весь период плава­ния погода была ненастной: мелкая морось сменялась снежной крупой, тридцать дней из шестидесяти стоя­ли густые туманы, и солнце так и не могло пробиться сквозь плотную пелену.

Когда подвергли специальной ма­тематической обработке две ты­сячи метеорологических наблюде­ний, выяснилось, что в приводном слое воздуха непрерывно происхо­дят колебания атмосферного давле­ния, температуры и влажности раз­личной продолжительности - — от двенадцати часов до пятнадцати су­ток, — вызванные влиянием прили-вообразующих сил.

Все эти, пока еще очень скром­ные, результаты первых исследова­ний уже позволяют по-новому взглянуть на строение и динамику атмосферы и океана. Впереди не­початый край работы, многолетний, напряженный поиск.

А теперь давайте немного помеч­таем. . .

Представим себе, что намеченные на осуществление Полярного Экс­перимента десять лет прошли. Со­бранная научная информация, пройдя соответствующую обработ­ку, воплотилась в формулы, описы­вающие многообразие природных явлений.

Созданы строгие математические модели, воссоздающие реальные процессы, непрерывно происходя­щие в гидросфере и атмо­сфере.

Получив необходимый минимум исходных данных в текущий момент времени, мы вводим их в модель и с помощью ЭВМ с требуемой точ­ностью и надежностью рассчиты­ваем прогноз погоды на любой сро